Песнь Волхва

      Проснулся Свят от сводящего с ума запаха. Пирожки… Вскочив с постели как был, в одних трусах, побежал проверять свою догадку. В гостевой комнате был идеальный порядок, он, как истинный мужчина, не больно заморачивался по этому поводу. Но и сильного бардака не устраивал, все у него было на местах. А тут прям все сияет. Белая скатерть на столе да цветы в небольшой вазочке. На всех поверхностях появились небольшие салфетки, вышитые замысловатым рисунком. Даже на лавках лежали небольшие подушки. Врач встал как вкопанный в проходе, обводя всю эту красоту глазами. И как только взглядом наткнулся на то, что искал, больше ничего не имело значения. Пирожки… Он, как кот на сметану, пошел к ним. Это было самым любимым его лакомством с детства, сразу вспомнилась бабушка, ее улыбка, когда он также приходил на запах. - Ты сейчас похож на умруна, который наметил свою жертву и больше ничего в округе не видит. - Голос, раздавшийся из другого конца гостевой, заставил Свята подпрыгнуть на месте. - Блин, Мил, хорош пугать, а? Я еще после вчерашнего не отошел. - А вот за вчерашнее ты у меня отдельно сегодня будешь пуганым. Я тебе сколько раз говорил не ходить без меня?! Мне уже все рассказали про твои походы! - Предатель! - раздалось с печки. - Больше ничего тебе не скажу! Болтливый ты тип! Для чего у нас два уха, а язык один? Для того, чтобы человек больше слушал, а меньше говорил! Домовой сел на краешек печи и, болтая ножками, сложил руки на груди и надул губы. И так смешно это смотрелось, что врач со знахарем рассмеялись. А домовой все не прекращал дуться. И зло посматривал на Милена. - Да ладно, Аленка тебя сегодня в любом случае опередила. Вот что значит заставить ребенка целый год молчать - любую тайну выдаст и без конфет! - Ладно, давай садится есть, а то такая красота скоро остынет, - предложил Свят и сел за стол. Мил мгновенно присоединился, располагаясь на противоположной стороне стола. - А, кстати, откуда такая красота взялась-то? - Это я! - пропыхтел домовой с печки. - Ты же мне имя дал, теперь я могу все делать по дому, а не только передвигать предметы да шалить... Во время этого короткого монолога Мил перегнулся через стол и быстро зашептал: - По сути, это просто замечательный вариант для любого холостяка. Как жена, только деньги не транжирит и мозг не выносит!.. - И так уж и быть, буду заботиться о тебе, пока не приведешь в дом хозяйку, - довольно закончил домовой под довольное чавканье и причмокивание.       Поели они в полной тишине, Свят все бросал взгляды на Милена, не сложно было заметить, что тот устал: под глазами залегли круги, взгляд же мечется из стороны в сторону не в состоянии сфокусироваться на чем-то одном, да и веки закрываются, руки слегка трясутся, а одежда на знахаре вся мятая и где-то даже грязная. Видно было, что и чувствует себя знахарь не важно. Наевшись до отвала, врач решил спросить, что случилось: - Почему на тебе лица нет, Мил? - А как ты думаешь? Пешком пройти 50 км, туда и обратно, да еще обратный путь бегом, когда почувствовал, что что-то неладное случилось, не так-то просто. Спать охота, да некогда, еще дел навалом, да еще и кое-кто из деревенских должны придти. Свят не стал слушать дальше, хотя вариант предложить свою помощь так и мельтешил в голове. Парень молча прошел в свой кабинет, набрав в маленький шприц снотворного, он решил сделать укол упрямому знахарю. Зная, что этот упрямец вряд ли согласится сам, Свят решил сделать все самостоятельно, тихо и быстро. Как обычно получалось с маленькими детьми, которые больше нервов на предукольный рев тратили. Подойдя к Милену сзади, и обняв его за шею - надо же как-то отвлечь его, перевести внимание на жест, например - и опустив голову ему на плечо, выдохнул ему в ухо: – Надо отдыхать! И, прежде чем уколоть, Свят почувствовал дрожь знахаря, которая передалась и ему. Неужели это от усталости? Но даже поразмышлять не получилось - врачебный условный рефлекс сработал, и рука автоматически всадила шприц в ногу. В таких мелких делах голова часто не контролирует остальное. Знахарь только охнул и повернул голову в сторону молодого врача. Они смотрели несколько минут глаза в глаза друг другу. Один замер от шока, другой от какого-то своего внутреннего недопонимая. Окончательно перестав понимать себя, Свят коснулся губ знахаря. Не задумываясь, рефлекторно, поддаваясь мимолетному желанию. В ту же секунду Мил начал заваливаться на бок. Врач, поймав его, дотащил до своей комнаты. Что подметил домовой - положил Мила не на кушетку, даже не на лавку, а на кровать хозяина дома. Раздев Милена и увидев много шрамов на его теле, Свят легонько провел по ним пальцами. Можно было бы говорить о маниакальном желании каждого врача разобраться в каждой болезни, в каждом шраме и синяке, но даже непосвященный нашел бы в этом что-то подозрительное. Руки парня от недавнего соприкосновения горели, так не хотелось разрывать контакт. Домовой что-то где-то разбил или ударил. Вдруг, опомнившись и поняв, что он сейчас делает, врач убрал руки. Уложив мужчину поудобнее, он укрыл его одеялом и вышел. Домовой сидел с открытым ртом на печи и смотрел на него странными глазами. - Да, хозяин, попал ты крепко, ты даже представить не можешь, что будет, когда он проснется. Он же такой ответственный, а ты его усыпил, и что это еще за поцелуй был, хозяин? - Блин, Степ, отстань, - отмахнулся парень, - не до твоих нотаций, я сам не понимаю, что со мной. Сходи в его дом и попроси домового, чтобы всех отсылал ко мне, справлюсь я с его пациентами. Я ведь правильно понял, что у него тоже домовой полноценный? - Да, только не домовой, а домовая - Зорька, - старичок довольно и мечтательно заулыбался. - Схожу предупрежу, а ты глупостей-то больше не делай, пока меня нет. - И он исчез, растворившись в воздухе. А Свят сел за стол и положил голову на руки, не понимая, что с ним происходит. Слишком много всего произошло за то небольшое время, что он тут. И, наверное, это последствия легкого шока от резкой смены обстановки и прочего... Вспомнить бы эту психологию! Но вспомнил он дрожь, которая прошла по знахарю, поцелуй и совсем сник. Тут уже что-то похлеще описательной главы из учебника будет. Что-то сверх логики. Нет не шок это. Долгое время о нем так никто не заботился, а этот знахарь с первого дня ему помогает и не просит ничего взамен. Скорое всего, это просто благодарность, ведь не может же он ему нравится. Свят хоть и не был гомофобом, но признаков, что ему нравятся мужчины за собой не замечал. И решив для себя, что это все-таки была благодарность за заботу, хоть и выраженная таким странным способом, успокоился.       К обеду начали приходить пациенты, но домовой так и не вернулся. Или просто на глаза не показывался. Проходя мимо Милена, который спал на его кровати, Свят каждый раз задерживался и смотрел на него несколько мгновений. Знахарь был красив, и его ничуть не портили седые волосы, а даже делали еще более интересным. По сравнению со Святом он был массивнее - широкие плечи, узкая талия, и довольно сильно накаченные ноги. Фигура у него была что надо, не то что у врача, который в свои годы так и походил на подростка с миниатюрной фигурой. Он был из тех людей, что были не худыми и не толстыми - что-то среднее. Но и слабым его назвать было нельзя. Все-таки он ходил раз в неделю в тренажерку. Хоть и не нарастил такие мышцы как у знахаря, но и не был уж совсем тростинкой. Пациенты все приходили. И были они не с тяжелыми заболеваниями вовсе, а с какими-то бытовыми последствиями. Кто с отравлением, кто с порезами, кто, вообще, с мыслями, как дочек и внучек за городского выдать, поэтому день пролетел быстро, и врач даже не заметил, что в комнате появился еще кто-то. Только вздрогнул, когда чужая рука опустилась на его плечи. - Что же ты такой пугливый, прям как девица, куда же делась смелость сделать укол исподтишка, а, врач? - и столько было желчи в словах, что Святу стало обидно, ведь он хотел как лучше! И поэтому Свят молчал, не отвечая на ехидные слова, только плечи опустил. Милен же так и стоял, положив ему руку на плечо, и тоже молчал. Видно, что-то для себя решив, он развернулся и вышел, напоследок крикнув, чтобы готовился к ночи, и не объяснив больше ничего. А Свят так и сидел в своем кабинете, делать ничего не хотелось, а после тона знахаря, настроение упало окончательно. И парень заснул в своем рабочем кабинете, положив голову на сложенные руки.