Англо-французские драбблики

Запах соленого морского бриза придавал Артуру сил. Он улыбнулся и, закрыв глаза, потянулся. Ночь была звездной и безлунной. Англичанин прогуливался по берегу, у самой кромки воды, позволяя набегающим волнам мочить подошвы сапог. Здесь, далеко от дома, от всей этой международной политики и прочей кутерьмы, что звалась важными делами, он чувствовал себя невероятно счастливым, свободным и живым. Побродив по безлюдному пляжу, англичанин направился к пристани.Глядя на мирно стоящие на якоре парусные корабли, Керкленд, в очередной раз, испытал приступ восторга. Море — его страсть, его безумие, его стихия. Поднявшись на борт своего корабля, мужчина медленно обошел все судно, осматривая его любовным взглядом, словно пытаясь запечатлеть его в своей памяти весь, до мельчайших деталей. «Быть может, это будет мой единственный шанс. Мир и реальная жизнь забирает у меня всё. Миг свободы так редок и неуловим, нужно запомнить эти ощущения до мельчайших подробностей. Прежде чем я вернусь к своим извечным обязанностям и обыденной жизни. Прежде чем придется вернуться и отпустить его….» Войдя в свою каюту, англичанин неспешным ленивым шагом подошел к связанному и лежащему на его постели французу. — Ну что, мой друг, твои ухищрения пошли прахом? — с небрежной веселостью в голосе поинтересовался он у испепеляющего его взглядом Бонфуа. — Развяжи меня, ты слишком туго завязал эти чертовы веревки. У меня скоро запястья от них кровоточить начнут! — Какой неженка. Неужели все так плохо? — Артур налил себе вина и посмотрел содержимое бокала на свет. — Выпить не желаешь? — В прошлый раз ты напоил меня морской водой и накормил соленой рыбой. — Нет, сегодня можешь пить смело. Я в добром расположении духа и у меня нет желания заниматься такими мелкими пакостями. — Англичанин налил еще один бокал. — Я развяжу тебе руки, только, надеюсь, тебе хватит мозгов не выкинуть какой-нибудь глупости? Француз вытянул свои связанные руки, нетерпеливо глядя на пирата. — Ну же! Артур, я сижу здесь связанным добрых полдня и у меня с тех пор ни крошки во рту не было. Я хочу есть, я хочу пить. Не будь так жесток. — Доброта по отношению к тебе может выйти боком, Бонфуа. — О! Признайся, без меня твоя жизнь была бы много скучнее. — Без тебя моя жизнь стала бы в разы спокойнее и слаще. Ты как заноза в пальце, вроде ничего страшного, но бесишь жутко. Француз расхохотался. Керкленд недовольно скривился, как от зубной боли и тихо прошипел: — Чего ты вообще сунулся сюда? Знал же, что я отправился в очередной рейд. — А если я соскучился по твоей мрачной физиономии? Такой ответ тебя устроит? — Вполне, — самодовольно произнес тот. Развязывая француза, Артур улыбался, ему льстило внимание Бонфуа. Впереди его ждала редкая возможность провести тихий вечер в обществе того, кто так люто его ненавидел и понимал, как никто другой.