Самый красивый рассвет

*** - Том, нам надо поговорить! - с порога заявил Шемрок. Томас, вольготно раскинувшись на диване, с ноутбуком на животе, азартно ругаясь, пытался пройти какую-то новую игру. Не поворачивая головы, он проворчал: - Терпеть не могу эту фразу... - и уже громче язвительно продолжил, - я тоже рад тебя видеть, мииилый! - Том, я серьезно. - Угу-угу… - Отложи, наконец, свою игру! - Черт, Шем, ну, что опять?! – Томас демонстративно вздохнул, закрыл ноутбук и погладив, словно любимого кота, бережно положил рядом на подушку,- погодите ребятки, сейчас выслушаю нотации и мы продолжим истребление нечисти. Внемлю, тебе, о возлюбленный мой зануда! Шемрок молча протянул закладную. Томас мгновенно стал серьезен, было видно, что он с первого взгляда узнал, что эта за бумага, но внимательно прочитал и аккуратно сложив, положил в карман. - Может, объяснишь?.. – прервал, наконец, молчание Шемрок. - Сначала, я хотел бы узнать откуда это у тебя? - Какая разница! Сколько ты еще должен? Томас нахмурился, закурил и вышел на открытую веранду. Дождь прекратился, но серые тучи тяжело нависали над океаном. Ветер шуршал в дюнах иссохшей травой. Побережье выглядело по-осеннему пасмурным и унылым. Шемрок накинул на плечи Тома шерстяной плед и обнял сзади, прижимаясь, вдыхая родной, знакомый запах горьковатого парфюма и крепких сигарет: - Почему ты ничего не сказал? Я бы… Томас дернулся, сбрасывая заботливые руки и процедил сквозь зубы: - Мне не нужна твоя снисходительность! Сам справлюсь! - Я вижу, как ты справляешься… - Ааа, черт!.. – Томас ударил со всей силы кулаком по деревянной балке, - Шем, прости! Я найду деньги… постараюсь найти… Я знаю, что для тебя значит этот дом. Я виноват! Я не должен был в это ввязываться. Сам не знаю, как получилось, сначала мне так везло, а потом думал отыграюсь… Но как ты узнал? Шем успел сказать всего одно слово: - Дерек. .. - Дерекдерекдерек! – Томас сорвался на крик, - опять твой чертов Дерек! - Мой Дерек? – заорал в ответ Шемрок, - мой? А кто уверял, что нам так нужно его покровительство? Ты заставил меня раздвинуть перед ним ноги! - Недолго же пришлось уговаривать! А теперь у тебя есть отличный повод повторить! Ты же ради меня на все готов? Да? Давай, беги, отрабатывай мои долги! Дереку понравится твоя долбанная нежность! Шемрок сам не понял, как рука вдруг сама поднялась и… Томас отшатнулся, едва не упав, схватился за разбитое лицо и засмеялся, истерично и неестественно. - Ну, наконец-то! Неужели я вижу тебя настоящего! Может опять трахнешь меня бутылкой? Помнишь, как я лежал под тобой мордой в пол и не рыпался, только скулил тихонько от счастья? Кажется, именно так мы познакомились? И вот,что я тебе скажу, дружище, тогда ты мне больше нравился! Шемрок побледнел, его лицо исказилось, глаза распахнулись и потемнели, тонкие губы затряслись, словно он что-то хотел сказать, но не мог. Томас внутренне напрягся, готовясь к еще одному удару. Это длилось какие-то секунды, потом Шемрок взял себя в руки и криво улыбнулся: - Ты иногда бываешь такой сволочью! - Да уж какой есть! Признайся, именно этим я тебе и нравлюсь?! - Том, милый, зачем ты так мучаешь себя и меня! - Шемрок подошел к любимому, положил руки ему на плечи, - клянусь, мне кроме тебя никто не нужен! Ты же так просил моей любви и я поверил тебе! Я всегда мечтал любить по-настоящему, безоглядно, отдавая всего себя. Будь со мной, возьми мою любовь и нежность... Шемрок потянулся за поцелуем и Томас обнял его, жадно впиваясь в губы, но потом вдруг оттолкнул и сказал: - Да, я хотел твоей любви, но я и представить не мог, что будет так… твоя любовь делает меня сволочью! Неужели ты не понимаешь? Шемрок отвернулся и пошел прочь из дома, туда, где волны океана накатывались на песчаный берег, где соленый ветер играл жесткими стеблями высохшей за лето травы. Ноги увязали в песке, мокром и тяжелом. Он шел пока не устал, пока раздражение и злость не отступили, а потом опустился на старый выбеленный солнцем и волнами ствол засохшего дерева и стал смотреть в ту еле различимую полоску горизонта, где свинцово-серые воды океана сливались с серебристо серой мутью облаков. Солнце маленьким блеклым пятном еле пробивалось сквозь плотную пелену. На душе было пусто. Он даже удивился, что не чувствует ничего: ни злости, ни горечи обиды. Он как будто стал частью пейзажа, - такой же, как камни на берегу, как тяжело висящие над головой тучи, как сухая трава, шуршащая на ветру – маленькой песчинкой на берегу огромного океана. И только любовь, наполняющая его сердце, имела хоть какой-то смысл в этом вечном и бесконечном движении серых волн. Когда рядом сел Томас, это показалось естественным и правильным, где же еще должен быть любимый в тот момент, когда Шемрок, наконец, понял в чем суть вещей? Конечно, рядом! Он хотел рассказать об этом, но не смог подобрать слов, а страстный поцелуй совсем вытеснил из головы все философские размышления. Томас, оторвавшись от прохладных губ Шемрока торопливо возился с застежками брюк: - Неужели ты меня нисколечко не хочешь? - Том, не надо… Я понимаю, ты так пытаешься извиниться… - Ага! – улыбнулся Томас, - только лучше помолчи, а то мы опять поругаемся! И обнял, заставив лечь на песок, принялся ласкать жадно и требовательно, возбуждая поцелуями и прикосновениями. Шемрок, подчинился, предоставляя полную свободу действий, заворожено глядя, как любимый, судорожно сжимая бедра опускается сверху, как двигается медленно, словно во сне, помогая себе рукой, как закусывает губу и прикрывает глаза с длинными трепетными ресницами, как откидывает с лица намокшие от начавшегося дождя волосы и капли, будто слезы, текут по его лицу... Шемрок притянул его к себе, прижал со всей силы, грудью ощущая биение его сердца, ловя поцелуем теплые мягкие губы, с жадностью открывающиеся в ответном поцелуе: - Милый мой, хороший, единственный, рыжее мое божество, я люблю тебя, люблю, слышишь? Шемрок двигается навстречу. Сильнее, глубже, жарче, сжимая изо всех сил желанное тело и слышит, как счастливо смеется в ответ Томас.