Свет моей любви в конце пути...

« Прости нас Люси, прости меня… Я не смогла, я не успела что-либо изменить, найти решение. Это последнее письмо, что я пишу тебе. Вмешался Совет и мы больше не можем чем-то тебе помочь. Прости нам нашу слабость, но гильдия в отчаянии. Мастер запретил каким-либо образом связываться с тобой. Они высылают тебя так далеко, так внезапно и совершенно в неведомое нам место. Позволили лишь написать это письмо. Прости и их, если сможешь. Совет делает это — выселяет тебя из города в какую-то глушь, потому что слаб. Все боятся. Но мы думаем кто-то подливает масла в огонь. Знай — я лично и ребята, мы не успокоимся, мы будем искать ответ, но надежды почти нет. Так мало времени, так мало… Проклятие. Никогда не думала, что напишу тебе нечто подобное, но… Прости нас и прощай. "

Дрожащие руки с силой скомкали пожелтевший от времени лист бумаги. Еще недавно блондинка с трепетом хранила его, но теперь всё иначе. Точный бросок и огонь с аппетитом уничтожил последнее воспоминание о тех, кого она считала своими товарищами, в связи с кем тлились ее последние надежды. Теперь же, как бы блондинка не пыталась понять согильдийцев, у неё просто в голове не укладывалось — как? Как они могли так просто сдаться? Когда это неблагосклонность верховных магов из Совета могла остановить неудержимый «Хвост Феи»? Верно — никогда! Никогда такого не было! Прошло уже десять месяцев. Десять мучительных месяцев тишины и одиночества. Блондинку выслали, кажется, в самую глушь мира, на какой-то остров, вдали от материка, людей, цивилизации. Никто и носа не сунет в эту дыру. Даже её «верные» звездные духи. Сколько раз она пыталась вызвать их? Сдирая в кровь руки теребила треклятые ключи, умоляла хоть кого-то явиться на её призыв о помощи. Но в ответ получала лишь пустоту. Даже Локи не приходил. Тот, кого она лично вытащила с того света. Девушке казалось что она упала на самое дно мира и темные глубинные воды всё больше и больше замывают её илом и камнями. Ещё каких-то два месяца и всё закончится. — Предатели. — Тихо шептала Люси одно это слово изо дня в день. Обида, злость, отчаянье и страх — вот её верные друзья теперь и до самого конца. — Мама, что же это со мной? Что? Лейла никогда не рассказывала дочке о чем-то подобном. «Болезнь заклинателей духов», так окрестили то состояние, в котором находилась Хартфилия. Однажды, во время очередного призыва, Люси упала без чувств, задыхаясь от жара собственного тела, что внезапно охватил её. И когда обеспокоенные товарищи попытались ей помочь, тогда всё и началось. Взявший её на руки Драгнил через мгновение упал на колени, а потом и вовсе лишился чувств. Тело Заклинательницы, вопреки её воле, подобно губке просто вытягивало из парня жизненные силы. Если бы не вмешалась Эрза, всё могло бы закончится плачевно. Скрыть подобное не получилось и вот она здесь. Небольшой остров. Девушка обошла его весь за это время. Он как будто специально создан для изоляции. Ни питьевой воды, ни съедобных плодов, ни каких-либо животных. Сплошное болото, гниль да пресмыкающиеся твари. И чем больше Люси была здесь, тем тверже убеждалась, что это и есть тюрьма — последнее место для приговоренных. Несчастному вроде бы и дан шанс выжить, но море переплыть нереально, а на этом проклятом куске земли просто не выжить. Если бы не еда, что каждый день, не пойми откуда, появлялась на ее столе, Люси бы давно уже сгинула. Сначала она ждала, потом жалела себя и рыдала много дней, а потом, в один момент ей стало всё равно. Подобно призраку блондинка бродила среди полумертвых деревьев, укутанная в рваную ткань, постепенно забывая о мире людей, о их языке и присущим им эмоциям. Но даже в этом гиблом болоте девушка сумела отыскать местечко, вне своего ветхого домика, где хоть как-то получалось отвлечься. Здесь, на краю утеса, прекрасно видно бескрайнее море. А в ясную погоду, если пристально присмотреться, то можно высмотреть и едва различимую, серую полосу большой земли, где-то там, у самого горизонта. Она любила здесь сидеть часами на пролет, подставляя бледное лицо холодному ветру. Любила наблюдать как бушующее море разбивается в пену о черные, островерхие скалы. Любила смотреть на звёзды тихими, безоблачными ночами, забывая обо всём. Иногда бурлящие штормовые воды так и манили к себе, порывали сделать один единственный шаг и закончить это мучение, но всегда что-то останавливало. Надежда на спасение? Возможно. Но кому оно нужно, это спасение, если все кто ей был дорог оставили её? Всё что она считала вечным и нерушимым растворилось в блеклом тумане там, за горизонтом. Ольга Арефьева — Дочь человечья.