Свет моей любви в конце пути...

Девушка нахмурила тонкие брови и, не открывая глаз, сладко потянулась. Чёрт возьми, она умерла и попала в Рай? Казалось так блаженно она не потягивалась целую вечность. Прежде чем разомкнуть веки, блондинка явно ощутила приятное и, почему-то, такое будоражащее душу, тепло. И это тепло исходило не только от тлеющих углей и мягкого пледа. Оно исходило от чьих-то сильных рук, что крепко, но нежно сжимали её в объятиях. — Доброе утро, соня. — хриплый, довольно усталый, и такой, до щемящей боли, родной голос отогнал остатки сладкого сна. Блондинка резко распахнула глаза и наткнулась на немигающий взгляд в непосредственной близи от своего лица. Девушка хотела что-то произнести, но из горла вырвался лишь рваный стон. Огрубелый мозолистый палец прижался к всё ещё обветренным, но значительно порозовевшим губкам заклинательницы. — Не переживай. — тихо прошептал он, уткнувшись лбом в её висок. — Всё уже позади. Теперь всё будет хорошо. Люси наконец-то поняла, что они лежат на пушистом, средних размеров коврике (которого раньше явно не наблюдалась на полу её ненавистного пристанища), перед перегоревшими углями. Она тщательно укутана в крайне приятную на ощупь ткань и плотно прижата к груди своего неожиданного гостя. Волшебница попыталась было отстраниться, но тело практически не слушалось. Ей только и хватило сил, что уложить ладошки на широкую грудь блондина и вновь обмякнуть. Он бережно накрыл своей ладонью её макушку и едва ощутимо поцеловал в висок. — Ты проспала практически четыре дня. — прошептал он. — Всё это время твои духи не давали мне покоя, шляясь тут как паломники вокруг величественного храма. А Дева неустанно заботилась о тебе и не отходила ни на минуту. — Д-дух-хи… — едва внятно выдавила из себя Хартфилия, то ли задавая вопрос, то ли просто проговаривая это, такое значимое для себя, слово. — Доброе утро, принцесса. — где-то за спиной девушки прозвучал дрожащий голосок. — Мы так долго не виделись. Накажете? Тело всё ещё не слушалось и Лаксас, поняв, что заклинательница хочет присесть, тут же помог ей принять сидячее положение. Блондинка перевела взгляд на застывшую в поклоне девушку. Кулачки Девы были сжаты до белых пятен на коже. Люси с титаническим усилием протянула дрожащую руку на встречу своему духу, чувствуя, как в глазах копится влага. Ощущение, которое она тоже успела позабыть. — Д-де-в-ва. — обрывисто произнесла Хартфилия, чувствуя, как горячая капелька скользит по щеке. Дух наконец-то подняла на хозяйку взгляд, в котором тоже подрагивали слезы, порываясь сорваться вниз большими каплями, и, в два шага преодолев расстояние, припала рядом с блондинкой на колени бережно обнимая ее тощие плечики. — Простите нас, принцесса. Мы ничего не могли сделать… Только ждать… Понимая что на данный момент он здесь лишний, парень тихо отодвинулся прочь и, встав на ноги, вышел за дверь. Сырой, смешанный с забродившим, болотным запахом, воздух неприятно раздражал легкие и не осмотрительно сделанный глубокий вдох обернулся раздирающим горло кашлем. — Надо бы убираться отсюда. — совсем рядом послышался голос Локи. Дреер перевёл на него усталый взгляд. — Это место не любит жизнь. — Ты, как я погляжу, философом стал за прошедший год, пока шлялся невесть где? — колко бросил блондин, отводя от духа свой взор. Локи практически не изменился. Всё тот же идеально сидящий костюмчик, взъерошенная рыжая шевелюра и какой-то магнетический блеск в глазах, вот только осунувшееся лицо выдавало ту саднящую боль, с которой он всё это время наблюдал за своей хозяйкой и спасительницей, а помочь ничем не мог. — Ты прекрасно знаешь и сам, что появись кто-то из нас в этом мире — она бы и дня не прожила. — тихо парировал Лео травящий душу упрёк драгонслеера. — Мы могли только ждать. — Ладно, чёрт с ним. — выдохнул блондин, насупившись при виде тяжелых свинцовых облаков, что стремительно затягивали и так мрачное небо. — Опять гроза будет. Слышь Локи? — окликнул парень погруженного в свои мысли духа. — Унывать и занимается самобичеванием будешь на большой земле, а сейчас лучше придумай как нам по скорее вывезти Люси из этого места. В режиме молнии я её точно не перемещу. Лео тряхнул головой и беззаботно улыбнулся, но как-то совсем не правдоподобно, видимо, сделав над собой огромное усилие. — Я перенесу вас, через мир духов. — тихо прошептал рыжий, мерно растворяясь в воздухе. — С этим проблем не возникнет. Король звездных духов уже давно осведомлен о сложившейся ситуации. Дреер ещё несколько мгновений смотрел туда, где только что стоял сильнейший из двенадцати духов, а затем, мельком взглянув в просвет приоткрытой двери на Люси и Деву, присел на пороге, понимая что тревожить их ещё не время. — Принцесса, вы очень давно ни с кем не разговаривали. — успокаивала дух заклинательницу, что с тревогой касалась дрожащими, отощалыми пальчиками своего горла в очередной раз пытаясь произнести хоть что-то. — Это временно. Вы всё вспомните и сможете преодолеть, ведь Ваша болезнь исчерпала себя. Блондинка заинтересовано взглянула на горничную. — Господин Дреер спас Вас, едва успел, но спас. — помогая Хартфилии отпить немного горячего, свежезаваренного чая, пояснила Дева. — Ваша магия призыва звёздных духов поглощает много энергии и для того, чтобы восполнить затраты Ваш организм брал её из вне. Порой этот процесс усугубляется и становиться смертельно опасным для окружающих, что и случилось с Вами, принцесса. Так бывает с заклинателями, поэтому их так мало. Но ничто не в состоянии наполнить держателя так, как истинное чувство любви. Люси поджала губы и болезненно нахмурила брови. Дева нежно улыбнулась, осторожно, с трепетом, взяв исхудавшую руку заклинательницы. — Это по истине не исчерпаемый источник жизненной силы для держателя и, слава Звёздам, он у Вас есть. — Дева мельком окинула взглядом входную дверь, наконец-то доводя до ещё притупленного сознания блондинки, почему та осталась жива и каким образом он её спас. — Вы быстро восстановитесь и мы покинем это место, принцесса. Прошло ещё добрых часа полтора, пока розововолосая девушка не откланялась и не отправилась восвояси. Дреер уже успел слегка продрогнуть под порывистым ветром и пробивающимися к земле холодными каплями дождя. Взяв в охапку подготовленные заранее дрова, парень как-то неуклюже вошел в дом. Пока девушка отсыпалась и находилась в сомнительном сознание, он, как это ни странно, чувствовал себя более уверенно, но сейчас, когда её большие, карие глаза пристально следили за каждым его шагом — странная неловкость сковывала движения, превращая взрослого парня в какого-то нерешительного, смущенного мальчишку. Стараясь держать себя в руках, он быстро прошествовал к камину и, грузно опустившись на колени вместе с дровами, принялся отрешённо разводить по новой огонь, стараясь не смотреть на Люси. О чём ему с ней говорить? Что он может сказать ей? Что всё время, до её заточения здесь, был полным идиотом, напыщенным и горделивым на столько, что не мог признаться даже себе… Не мог прислушаться к себе и осознать такие, на самом деле, простые истины. Что один из сильнейших волшебников гильдии на самом деле всегда, хоть и неосознанно, избегал встречи с этой хрупкой девушкой только потому, что она могла отобрать его покой? Блондин тихо хмыкнул себе под нос и осудительно покачал головой, бросая в разгорающееся пламя очередной кусок дерева. Он сидел к ней спиной, но чувствовал на себе её пристальный и такой, всё ещё, усталый взгляд. — Тебе не холодно? Дева приготовила отличный ужин. Тебе понравилось? — сипло прохрипел парень эти нелепые вопросы больше ради того, чтобы наконец-то оборвать мучительно тягучую тишину и украдкой посмотрел на заклинательницу. Истощенная, измученная одиночеством и обреченностью, брошенная и можно сказать в какой-то степени преданная, казалось, что она больше никогда не сможет улыбаться. Тогда, под дождем на краю обрыва, когда он впервые, после всех своих скитаний, увидел её, она была похожа на мертвеца. Создавалось впечатление, что он опоздал спасти её разум и душу, даже если и успел уберечь тело. Но сейчас она сидела в паре жалких шагов от него и… Улыбалась… Получалось это ещё плохо, но она улыбалась ему… Он явно мог слышать стук её живого сердца, ощущать запах и тепло её бледной кожи. Она вновь болезненно нахмурила тонкие брови и внезапно истошно простонала, наконец-то давая волю невыплаканным слезам. — Люси? — отшвырнув к чертям сухие поленья, Дреер бросился к блондинке и как-то неловко, с опаской, приобнял за плечи. — Ну чего ты глупая? Успокойся. Я тебя не оставлю, слышишь? Никогда больше, никогда не оставлю! Обещаю. — широкая ладонь приподняла за подбородок лицо хныкающей девушки. — Прости меня, что так долго не приходил. Прошу тебя, прости… Видимо только сейчас к ней пришло ясное осознание случившегося. Яркие вспышки событий минувшего года, от которых кругом шла голова и темнело перед глазами, вдруг начали всплывать четкими образами в воспоминаниях. Стало так жутко и страшно, что исхудавшее тельце девушки невольно стала пробивать лихорадочная дрожь. Хотелось кричать и реветь навзрыд, то ли от того что всё это уже прошло, то ли от того, что она так много потеряла и могла потерять ещё больше. Это место так кричаще пропитано одиночеством и её страданием, что он невольно поражался как заметил это только сейчас. Он ведь тоже действовал на грани отчаянья. Гонимый мыслью невозврата, задыхаясь от недостатка времени и неизвестности. Только сейчас он заметил, что в ушах стих бешенный гул его собственных переживаний и он наконец-то ощутил твердую почву под ногами. Да, он здесь, на полу прогнившей хижины, отчетливо слыша её обрывистое дыхание и шум проливного дождя за тонкими стенами. Она комкала ткань его рубашки, уткнувшись лицом в широкую грудь, судорожно хватая затхлый воздух сквозь затихающую истерику. Он хотел было что-то сказать, но слова так и застряли где-то в горле. Блондин аккуратно отстранился заглядывая в заплаканное личико Хартфилии. Девушка измотано взглянула в глаза своего спасителя. Всегда суровый и высокомерный взгляд удивительно преобразился сейчас и источал тепло, нежность… И любовь (?)… Неожиданно снаружи, за крошечными окнами, полыхнул яркий свет, на секунду развеяв ранние сумерки, а затем, практически сразу, раздался страшный раскат грома. Девушка испугано подскочила на месте, часто хлопая отяжелевшими от слез ресничками. — Боишься грома? — приглушенно спросил драгонслеер первое, что пришло на ум, как-то иронично хмыкнув себе по нос не отрывая взгляда от влажного блеска в её глазах. — Н-нет. — Тихо прохрипела блондинка, мотаю в подтверждение головой. — Я-я л-люблю-ю г-грозы… Странное тепло разлилось по телу от этих её слов. Сдавленный, сиплый и такой невыносимо болезненный голос девушки прозвучал более мягко и приятно ласкал слух. Он невероятно соскучился по нему. Парень умиротворенно улыбнулся вытирая мокрую щеку заклинательницы тыльной стороной ладони и, мягко поддев подбородок, спонтанно, подчиняясь внутреннему порыву, подался вперед, осторожно касаясь влажных и соленых от слез губ девушки своими. Рука непроизвольно сгребла светлые волосы на затылке волшебницы, а губы всё настойчивее требовали ответа на поцелуй. Это нужно было ему, нужно как глоток чистой, прохладной воды после долгого и изнурительного путешествия в раскаленной пустыне. Она была нужна ему… Нужна как воздух. Если мгновение назад в его действиях ещё присутствовала какая-то, можно сказать, робость, то стояло ему почувствовать вкус кожи, как всё сомнения и страхи тут же бесследно улетучились. Гроза снаружи усилилась, но громкий звук барабанящих по крыше капель и близких раскатов грома заглушал бешенный стук сердца… Её сердца… Его сердца… Её губы не заставили долго ждать ведь и он был ей нужен, был тем единственным источником жизненной энергии, живой водой, наилучшим лекарством чтобы залечить её истерзанные тело и душу. Осторожно, опасаясь причинить боль её хрупкому тельцу, Дреер деликатно уложил девушку на мягкий ковёр, покрывая поцелуями пухлые губки, подбородок, судорожными, несуразными рывками спускаясь к шее. Люси послушно откинулась на спину, чувствуя как к её, изголодавшейся по прикосновениям, коже касаются пальцы громового убийцы дракона. Как широкая ладонь неловко, но кротко, по мужски нежно накрыла практически весь её впалый живот, забравшись под простую ткань незнакомой ей одежды. Прикрыв красные от усталости и слёз глаза, девушка трепетно перебирала пальчиками волосы волшебника, слегка задевая коготками кожу его головы. Её бескровная, бледная кожа, отощалые плечики, выпирающие тонкие ключицы, множественные ссадины и царапины, свежие и старые, не приятно мозолили ему глаза. Он допустил всё это, позволил своей девочке пережить все тяготы и лишения страшного, несправедливого наказания. Блондин угнетенно поморщился, касаясь губами бесцветного, тонкого шрама на плечике заклинательницы. Стащив мешающую одежду, он позволил себе полной грудью вдохнуть аромат её оживающего тела. Ему хотелось раствориться в ней, но страх причинить ещё больше боли сдерживал от слишком резких движений, мучительно растягивая каждую минуту в вечность. Блондинка податливо прогибалась под его руками, буквально плавясь от соприкосновения с горячей кожей, медленно исследуя ладошками рельефный, в меру накачанный торс блондина. Она выводила узоры на плечах, выгибаясь навстречу его ласкам, издавая едва слышные стоны. По раскалённой коже сбегали капельки влаги. Стало невыносимо душно. Мерно полыхающее в камине пламя причудливыми тенями танцевало на разгоряченных телах. Воздуха в лёгких не хватало. Её истощенное, но от этого не менее манящее тельце, судорожно вздымающаяся грудь, вздувшиеся от напряжения венки, дрожащие бедра, сжимающиеся на его талии сводили с ума. Сплетённые пальцы, трение о горячую влажную кожу, её рваные вздохи стирали весь окружающий мир в неясную муть. Существует только она. С этого момента и на всегда — одна она… И бушующая, за пределами их маленького мирка, буря… И не смотря ни на что — завтра будет новый день и, чёрт бы его побрал, он будет счастливым. Он будет для них…