Дороги, которые мы выбираем. Часть II. Бывает и истинная любовь...

*** Этот сухой, ветреный, солнечный день буквально «встряхнул» Спортакуса, прогоняя прочь его тоску. Вообще, Спортакус не был метеозависимым существом. Он прекрасно чувствовал себя и в жару, и в холод, и в дождь, и в снег. Но затянувшееся ненастье идеально совпало с горечью сердечной раны эльфа. Холодные, свинцовые тучи и непрекращающиеся нудные дожди словно нагнетали обстановку, не давая хандре отступить прочь. И вырваться из круга меланхолии не получалось – ведь нельзя было даже развеяться на свежем воздухе, не боясь вымокнуть до нитки. А после стремительного полёта на скутере, после игры с детьми, когда Спортакус наблюдал за полётами разноцветных змеев, эльфу стало намного легче, словно тепло от солнечных лучей помогло ему перешагнуть через обман и предательство. Помогла Спортакусу и его искренняя страсть к чтению. Устав от мучивших его образов прошлого, вечером эльф нашел в своей библиотеке несколько книг по психологии, решив, что книги, написанные «знатоками душ», что-нибудь да смогут посоветовать. В одной из них эльф наткнулся на один абзац. Он так идеально подошёл к ситуации, что Спортакус перечитал его несколько раз, дивясь простоте совета. «Примите свое прошлое. Борьба с ним и желание стереть его из памяти не приведут ни к какому значительному результату. Прошлое можно принять, отпустить, извлечь из него уроки, но заставить его исчезнуть невозможно. Примите, что это — часть вашей жизни, часть вас, но уже ушедшая часть. Найдите в ней положительный опыт, ваш уникальный опыт, и мысленно поставьте точку в той ситуации. Также мысленно повернитесь лицом в будущее». Эти слова попадали «в яблочко» каждым словом, и эльф впервые задумался: какой же «положительный опыт» можно было извлечь из его отвратительного прошлого?.. Ответ нашёлся быстро – такой циничный обман дал понять Спортакусу, что за словами о дружбе и любви могут скрываться расчётливые и холодные мысли, и что за красивой обёрткой может оказаться очень даже неприятная начинка. Нет, не надо было становиться параноиком и не доверять всем подряд. Это другая крайность. Но понимание того, что можно угодить в серьёзные неприятности, безоглядочно доверяя чужим словам, надолго запало в душу эльфу. *** Перед сном Спортакус вновь вынул из кармашка жилетки потерянную Робби фотографию. Надо было убрать её в специальный пластиковый футляр, дабы не попортить и не измять чужую вещь. Облокотившись о пилотское кресло, Спортакус ещё раз взглянул на фотографию. Женщина (наверное, мама Робби?..) была очень мила и воздушна. Она слегка улыбалась и на щеках у неё были очаровательные ямочки. Мальчик (сам Роттен?..) принарядился как мог: на груди его рубашечки был пристёгнут большой и красивый значок, а на шее был повязан галстук-бабочка. А вот мужчина… Чем больше Спортакус вглядывался в его чёрно-белое лицо, тем больше какое-то странное чувство охватывало эльфа. С мужчиной было что-то не так. Было в нём что-то странное. Но что было не так и что было странное – эльф понять никак не мог. *** Проснувшись поздно вечером, Роттен почувствовал себя значительно лучше. После приёма шипучего анальгина и долгого сна, его головная боль полностью исчезла. Пребывал лентяевский злюка в отличном настроении. Причин для этого было несколько: его волосы уже несколько дней не «бунтовали» и не отрастали; он больше не находился в гадких гостиницах, и посему он мог сколько угодно валяться в своём любимом кресле; Роберт переоделся в свой любимый костюм, не боясь косых взглядов от странного покроя его брюк и жилетки; и Роттен больше не был ограничен рамками меню забегаловок, и мог есть свои самые любимые блюда. Например – торт со взбитыми сливками! С тортом, правда, вышла маленькая нестыковка – его не было. Но ведь сделать его так просто! Сказано – сделано. Просеивая муку и взбивая с сахаром яйца, Роберт полностью ушёл в вдохновение готовки. Опять разгулялась непогода. Пошёл дождь, и его барабанная дробь была прекрасна слышна в подземном жилище Мастера Маскировки. Роберт любил дождь. Когда с неба падали прозрачные капли, всё становилось таким тихим и умиротворённым… С улиц исчезала суета и людская сутолока, гомон и гам стихали. Дождь прогонял всех прочь по домам, и наступала блаженная тишина, покой и уединение – всё то, что больше всего на свете любил Роберт. Сделав тесто, Роттен решил сначала испечь коржи, а уж потом заняться взбитыми сливками. Чиркнув спичкой по шершавому боку коробки, Роберт было протянул руку, дабы включить газовую духовку, как вдруг отдёрнул руку и погасил пламя. Хорошо, что вспомнил. Уезжая из городка, мужчина наглухо закрыл все свои вентиляционные шахты и шлюзы – чтобы никто (даже случайно!) не проник бы в его жилище через трубы. А приехав, он благополучно лег спать, не удосужившись сначала открыть всю систему вентиляции. - Чёрт, - вздохнул Роберт. Дилемма. Или надо идти сейчас и возиться в темноте, открывая вытяжку или отложить готовку до утра и уже при свете дня приступить к работам. После недолгой борьбы торт победил. После того как в городе появился один несносный эльф, Роберту столько раз приходилось вылезать на поверхность, что попустившись всеми своими принципами (как можно меньше двигаться и вообще напрягаться) в эти ненастные дни Роттен сконструировал и сделал себе лифт-подъемник, с новой, автоматически открывающейся дверью. Ибо постоянно лазить туда-сюда по трубе – это не для лентяев, нетушки. Накинув плащ и взяв фонарик, Роттен поднялся на своём новеньком лифте. Минутку постояв перед дверью и внутренне гордясь собой (я же гений инженерной мысли!), Роттен вышел наружу. Откуда Роберт мог знать, что пока он отсутствовал в городе, рабочие, по приказу мэра Милфорда, выкопали основательную траншею, меняя подземные коммуникации…