Дороги, которые мы выбираем. Часть II. Бывает и истинная любовь...

*** Третьего октября Робби Роттен переоделся в классические черные брюки, белую рубашку, тонкое осеннее пальто, собрал дорожную сумку со всем необходимым, взял машину напрокат и уехал из Лентяево. Целый день он провёл за рулём, лишь поздно ночью остановившись в маленькой придорожной гостинице. Непривычно рано встав, Роберт опять сел за руль. И днём он был уже на месте. Плита ничуть не изменилась за прошлый год – не потрескалась, не потемнела, не обросла мхом. - Здравствуй, мама. Здравствуй, отец, - тихо проговорил Роттен, кладя на памятник небольшой букет роз. Роберт никогда не забывал этот день. Даже в один чудовищный, угарный год, он и то нашёл в себе силы преодолеть наркотические грёзы и отдать дань памяти родителям. Здесь, вдалеке от Лентяево, не было дождей. Наоборот, маленькое кладбище насквозь пронизывали лучи яркого солнца, и дул сильный, непривычно тёплый октябрьский ветер. Роттен запахнулся в тонкое пальто и молча смотрел на обелиск, моргая от яркого света. *** В тот день он ушёл в театр, даже не дождавшись окончания занятий в колледже. Говоря попросту – Роберт удрал с уроков. Предстояла первая репетиция его новой роли, и ради этого юноша был готов пропустить все занятия на свете, считая их ненужной тратой времени. Мама не могла его отругать за эту «самоволку» – её не было в театре. Фирма, что производила бижутерию, случайно перепутала заказ, и она уехала в соседний город, менять ненужные коробки на нужные. В общей мужской уборной Роберт сбросил сумку с учебниками и присел на диванчик, ещё раз просматривая свою небольшую роль и зубря слова. Грохот распахнувшейся двери заставил его быстро обернуться, и Роттен увидел, что лицо Лили, лучшей подруги его матери, было залито слезами. И до сих пор Роберт помнил, как его сердце словно окунули в ледяную воду, когда Лили прошептала, что её подругу протаранил потерявший управление бензовоз. Так Роттен, которому было всего-навсего четырнадцать лет, стал круглым сиротой. *** Злая усмешка судьбы – мама Роберта погибла в тот самый день, когда погиб и его отец. Отец погиб, когда Роберту было четыре года. Тогда он, конечно же, не мог полностью осознать, что отца больше нет. Маленькому мальчику казалось, что отец вот-вот вернётся, как он всегда возвращался из долгих поездок. Мама, которая мужественно скрывала слёзы от сына, старалась, как могла, объяснить Роберту, что случилось, и почему отец больше не будет читать сынишке волшебные сказки на ночь. Но что дети могут понимать о смерти?.. И слова «никогда не вернётся», звучали для мальчика лишь как «вернётся не сейчас, а попозже». Лишь повзрослев, Роттен смог понять значение этого страшного слова – «никогда». Отца Роберт помнил смутно, но всё же помнил. Особенно ярко остались в памяти вот такие вот кусочки: солнечный день, зелень весеннего леса, куда они все вместе отправились на пикник, сильные руки отца, которые поднимали Роберта высоко-высоко, чтобы маленький мальчик мог потрогать ветки с нежно-зелёными листиками. Ещё Роттен помнил посещение вместе с отцом маленькой ярмарки с аттракционами. Роберт хорошо помнил разноцветную карусель, которая медленно крутилась под музыку, и на которой он долго-долго катался. Помнил большой рожок клубничного мороженого, который они с отцом по очереди облизывали. Помнил посещение маленького зверинца, в котором были разные животные. И – странная штука память! – Роттен чётко и ясно помнил, как отец, попросив разрешение у хозяина зверинца, взял в руки небольшого питона, и флегматично лежащий под лампой змей ожил, оплёл руку отцу и принялся бережно трогать раздвоенным языком кожу. Проглядывая иногда семейные фотографии, Роберт поражался, как же он стал походить на отца – оба высокие, тонкие, похожие лицами. Иссиня-чёрные волосы, бледная кожа, серые глаза – всё эти фамильные черты передались Роберту один в один. Даже увлечения умудрились предаться по наследству – Роттен, как и его отец-инженер, обожал возиться с механизмами и обладал талантом придумывать новое и удивительное с помощью механики и электроники. Вот только было одно «но». Сын не был тем, кем был отец. *** Путь обратно в Лентяево занял те же полтора суток. Отправившись днём в путь, Роттен опять вёл машину до ночи, остановившись переночевать в другой гостинице. И в полдень следующего дня Роберт был уже в маленьком провинциальном городке. От яркого солнца, от сильного ветра, от ранних подъёмов и трёхсуточного непрерывного вождения автомобиля у Роттена нестерпимо разболелась голова. Отведя арендованную машину обратно на стоянку, мизантроп решил выпить кофе, думая, что от крепкого напитка головная боль пройдёт. Кафе в Лентяево было маленькое, но уютное. Оно состояло из двух частей – внутреннего помещения, куда все заходили в непогоду и холода, и внешнего, с простыми пластмассовыми столиками и стульями под зонтиками. Не желая заходить внутрь, Роберт уселся под пластиковым тентом и принялся пить горячий, обжигающий латте. Почему-то головная боль решила на этот раз не отступать, а наоборот, дала решительный бой тонизирующему напитку. Кофеин в долгу не остался и тоже принялся отстаивать свои позиции. От этой «баталии» у Роттена ещё пуще заныли виски и совершенно перестала соображать голова. «Что-то кофе ничуть не помог, а наоборот… Надо сейчас выпить таблетку анальгина и завалиться спать… Боги, как мне плохо…» Достав кошелёк и отсчитав мелочь, полностью утративший связь с реальностью Роберт не заметил, как из кармана его пальто выпала фотография. *** После длительного холодного фронта и нудных дождей, в Лентяево наконец-то выглянуло солнце, и подул тёплый ветер. Дети, что все эти зябкие дни сидели по домам, не желая мокнуть под холодными каплями, немедленно «задвинули» упорную учёбу в дальний угол и выбежали на улицу. «Раз дует такой сильный ветер – надо запускать воздушных змеев!» - предложил Стинги. Сказано – сделано. Каждый принёс из дому оставшихся с лета змеев, и в бледно-голубую высь устремились хвостатые чудища и многокрасочные ромбы. *** Солнечный, ветреный день невольно поднял настроение одного эльфа, своими веселыми лучиками заставляя отвлечься от тяжелых мыслей. Осознав, что он, оказывается, сиднем сидит в своём воздушном доме уже больше двух недель, Спортакус решил в корне поменять текущую ситуацию. - Дверь! Выбежав на площадку-трамплин эльф полной грудью вдохнул сухой и теплый воздух. - Скутер! Тонкая стальная птица распрямилась перед хозяином в изящном пируэте. Вспрыгнув на металлическую стоечку, Спортакус рванул ввысь. Ветер в лицо, свет в лицо, и целый мир навстречу движению… Во всепоглощающем солнечном сиянии тоска забылась… От долгого полёта немного ныли мышцы, но это была приятная усталость. Приземлившись на краю Лентяева, рядом с маленьким салоном проката машин, Спортакус быстрым и лёгким движением спрыгнул со скутера и забрался на близрастущее дерево, удобно усевшись на толстый сук. Дерево уже наполовину сбросило свои листья. И вот, сидя в полосах солнечного света, Спортакус слушал, как ветер тоненько свистит, колебля ветки. Эльф бездумно вертел в пальцах несколько опавших листьев и впервые за долгое время чувствовал себя в гармонии с окружающим миром. Услышав гул проезжающего автомобиля, Спортакус повернул голову и увидел нечто странное. Машину вёл Робби Роттен. Робби откуда-то приехал на машине?.. Отведя автомобиль на парковку, Роттен вышел из-за низенького заборчика и зашагал прочь по безлюдной улочке. Выглядел самый таинственный лентяевский обитатель необычно – в классических брюках, белой рубашке и чёрном пальто. Роттен шёл странно. Он морщился, кривил губы и постоянно прикасался ко лбу. У него болит голова?.. Спрыгнув с дерева, эльф на всякий случай пошёл за мужчиной. Вдруг Робби станет совсем плохо?.. Пройдя каменную стену, мужчина увидел, что Робби сидит в кафе, под зонтиком, держа обеими руками большую чашку. Быстро выпив напиток, Роттен ещё немного посидел, а потом, скорчив ещё одну недовольную гримасу, достал бумажник и принялся отчитывать монетки. Расплатившись с подошедшей официанткой, Робби быстро ушёл. К сожалению Спортакус потерял Роттена из виду – зайдя за очередную каменную стену, эльф обнаружил, что мизантроп попросту исчез. Оглядевшись по сторонам и не найдя высокой фигуры в чёрном, эльф пошел назад. Проходя мимо кафе, Спортакус заметил на помосте, под столиком, за которым ранее сидел мужчина, маленький белый прямоугольник. Подняв его, Спортакус увидел, что это была фотография. Старая, чёрно-белая фотография. На глянцевой бумаге была запечатлёна чья-то семья. Высокий, стройный мужчина, с банданой на голове обнимал одной рукой за плечи миниатюрную женщину с тёмными кудрявыми волосами. Оба, и мужчина, и женщина держали за руки маленького, кудрявого же мальчика, который очень серьёзно и напряжённо смотрел в объектив. Эльф улыбнулся. Он сам в детстве с большим волнением вошёл в маленькую фотостудию и, фотографируясь, даже задержал дыхание, не двигаясь из-за осознания важности момента. Высокий мужчина был очень сильно похож на Робби. Такое же худощавое телосложение, те же скулы, такой же разрез глаз. Это его отец?.. А вот этот вот маленький мальчик сам Роттен?.. - Спортакус! – услышал возглас Зиги эльф. Дети, что стояли невдалеке, махали ему руками, радостно приветствуя его и зовя разделить с ними запуск воздушных змеев. Эльф легким шагом пошёл к ним, на ходу аккуратно убирая фотографию во внутренний кармашек жилетки. Он обязательно вернёт Робби его потерянную вещь.