Младший агент Гинталь

Подперев подбородок кулаком, Гинталь, младший агент Агентства по Работе с Магическими Аномалиями (называемое просто – АРМА), страдал и уныло пялился в окно. Он как никогда остро чувствовал, насколько верно второе, народное прозвище родного агентства – «ярмо», потому как ощущал свое нынешнее времяпровождение именно им, ярмом. Страдал Гинталь по двум причинам. Первая: за окном вовсю светило солнце, вызолачивая яркими бликами зеленую листву платанов и каштанов до нежного салатового цвета, такого хрупкого, что непременно хотелось восторженно потрогать его – хоть руками, хоть на зуб. Да еще бабочки, паршивки этакие, устроили свои танцы на лужайке прямо перед окном, завлекательно размахивая своими огромными разноцветными переливающимися крыльями. А он вынужден сидеть тут, в кабинете и наблюдать всю эту красоту лишь визуально, не смея покинуть свой пост! Нет, Гинталь не страдал (да и не наслаждался) каким-нибудь видом извращений типа арборо- или папилиофилии, он просто был лесным эльфом. Давно минули времена дискриминации по расовому признаку, на лесных уже не смотрели снисходительно более приспособленные к жизни расы, даже вот в полицию брали и в АРМА, но неизбывная врожденная тяга к зелени оставалась с ними навек. Что поделать. Пытаться отучить лесного влюбленно пожирать деревья глазами все равно что отучить русалку плавать. Зачахнет и подохнет. Вот Гинталю и пошли навстречу, выделив кабинетик с огромным окном, ныне распахнутым настежь по летнему времени и открывающим вид на разнузданные пляски бабочек. Выделили, несмотря на то, что на эту комнату претендовало просто огромное количество сотрудников, даже старшие агенты и спецагенты! Но достался он простому агенту, только недавно выслужившемуся со следователя, и Гинталь смутно подозревал, что ему еще отыграется этот подарок судьбы в виде окна. Однако пока его мало тревожили будущие проблемы, он вдыхал полной грудью упоительный аромат цветов, над которыми бабочки устроили уже ну совершенно разнузданную оргию, и размышлял о второй причине своих страданий, звучащей просто и незатейливо: ему совершенно нечего было делать. Ну то есть совершенно. Получая с гордостью и трепетом похожий на зеленый кленовый лист значок агента АРМА, Гинталь полагал, что жизнь его кардинально изменится. Наконец-то посыпятся всякие странные и необычные дела, лихие погони и увлекательные допросы, где умнейшие преступные умы современности будут пытаться отпираться, а он – щелкать их, как орешки. Фигурально выражаясь, конечно. По-настоящему щелкать чьи-то головы он не собирался, не тролль же. Однако его самого звонко щелкнули по носу, и крепко так. Как выяснилось, никто зеленоротику и не собирался поручать серьезных и ответственных дел, что и понятно – как новичку раскрыть то, над чем лучшие агенты бьются годами. Мелочевкой же в последнее время АРМА не баловали, словно все потонули в ленивой летней неге, а глупость (ведь именно из-за нее и совершаются большинство мелких и незначительных преступлений) взяла отпуск, решив отдохнуть на югах. Кстати, именно оттуда в последнее время и приходили всякие новости, от которых впору было хвататься за голову (от крайней степени удивления – ну как так можно!) и за живот (от смеха). Чего стоила только одна пропажа коллекций фантиков у детей. За несколько ночей домов тридцать обчистили. Детские слезы лились рекой, вызывая головную боль и мигрени у родителей, а через их посредство – и у правоохранительных органов, пока кражи в срочном порядке не раскрыли. Выяснилось, что один незадачливый маг решил подправить свое благосостояние посредством краж, довольно остроумных, следовало признать. Не каждый догадается привлечь к этому домашних кобольдов, отличающихся неприятным нравом и устойчивостью ко всем магическим воздействиям. Кроме остроумия маг обладал еще и неплохим потенциалом, так что заклинание придумать смог. Однако в процессе эксплуатации выяснилось одно «но» – заклинание оказалось с изъяном и вынуждало брать первые попавшиеся пухленькие «пачки» бумажек. С учетом очередной волны коллекционирования фантиков с героями свеженького мультика про драконов, их и воровали. Все управление наслаждалось, представляя лицо мага, которому покорные марионетки притаскивали ничего не стоящие бумажки, вместо греющих душу денежных купюр. Потому что было и второе «но» – заклинание оказалось невозможно отменить, так что пришлось просто дождаться, пока кобольды со всей улицы «переворут» все коллекции фантиков, благо каждый кобольд мог своровать только один раз, торжественно утром возвращая детям их сокровища. Дети были в восторге, видя армовцев в строгой форме, родители умилялись, мэр города на этой волне собирал голоса в свою поддержку, а охранные фирмы срочно дорабатывали охранные амулеты для домов. Но Гинталь согласился бы даже на подобное дело, ведь его можно было расследовать, а не сидеть в четырех стенах… Внезапный стук в дверь заставил эльфа встрепенуться и с надеждой воззриться на нее. – Войдите! Хозяйственно вплывшая в комнату матронистого вида раздобревшая гнома в белом чепчике и переднике заставила Гинталя засомневаться в том, что ему, наконец, привалило «то самое!» дело. – Я вас слушаю, – произнес юноша, вежливо предложив гноме стул. Тот натужно заскрипел под немалым весом, но достойно выдержал принятую на себя ношу. Как видно, сомнения мучали не только Гинталя – поджавшая губы посетительница окатила его неодобрительным взглядом, но все же решила рассказать о своем деле, тем более что заявление уже зарегистрировали на проходной и направили именно к этому молодчику. – Значить, слушай сюда, – начала свою речь гнома. – Выхожу я, значить, сегодня с утречка в сад, а у меня яблоня вся пожухшая. Я такая: что за напасть! И давай тудыть-сюдыть, а она не одна такая! Половина сада – что корова желтоязыкая облизала. А вот туточки… Гнома рубанула воздух рукой, да так резко, что Гинталь невольно отшатнулся – перед глазами возник образ топора, каким эта дама богатырской наружности судя по всему мастерски владела. – …как отрезало. Половина сада, значить, пожелтевшая, а половина – зеленеет, як курва лохматая. Я сбледнула – ну точняк магией обделали, и нужно к вам бежати. Вот я руки в ноги, и почесала. В цветистых оборотах гномской речи Гинталь разбирался слабо, но общий смысл оставался понятен, так что он сочувственно кивал головой, выслушивая эмоциональный рассказ посетительницы. Посетительница же на мгновение замерла и поправилась. – Бежати, конечно, бежати, да забежати малек передник сменить, – и пояснила, для верности подергала за упомянутый передник, заскрипевший тканью от слишком активных действий хозяйки: – Для форсу. Кто такой «форс» и для чего ему оказался нужен новый передник, эльф не понял, но на всякий случай снова кивнул головой. Ободренная гномка продолжила. – Значиться, прибёгла, записала усе, как мне велели, и вот теперь к вам. Так что там с моим садиком? – выпалив все единым духом, гнома воззрилась на Гинталя с некоторой угрозой во взгляде – не скажете, мол, господин хороший, прямо сейчас, что происходит, худо будет! Но подобными взглядами эльфа было не пронять, не зря несколько лет следователем простым отработал, поднаторел кое в чем. – Будем разбираться! – скрывая радость от появления работы и покидания душного кабинета, Гинталь с тяжелым вздохом, долженствующим отражать всю важность его, Гинталя, должности и загруженность делами, поднялся с места, одновременно добывая из верхнего ящика свой значок и пытаясь запихнуть в карман. Разлапистый знак агента АРМА в очередной раз зацепился за край кармана, заставив эльфа порозоветь с досады и дернуть посильнее. Ткань брюк затрещала. Глянув с каменным лицом, словно так и нужно прятать значок, попутно надрывая брюки, на наблюдающую за ним с интересом гному, Гинталь произнес: – Пройдемте, – и тут же уточнил на всякий случай, а то мало ли что подумают: – В ваш сад. На следующий день гнома пришла вновь, но на этот раз не одна, а взяв в подкрепление мужа. Утопающий в бороде гном выступал в роли моральной поддержки, угрюмо зыркая из зарослей волос глазами, блестящими, как Гинталь подозревал вопреки гневной тирады гномы, совсем не от слез о загубленном саде, а по более прозаической причине. Тем не менее, молчаливая «группа поддержки» трепета внушала даже больше, чем напирающая с претензиями гнома. Пообещав выяснить все как можно быстрее, эльф промокнул лоб кружевным платочком с вышитыми на нем розами и глубоко задумался. Пообещать-то он пообещал, но вот как выполнить обещание, даже не догадывался. Ведь ни одного следа магии просто не обнаружилось. Три следующих дня принесли три новых заявления о внезапном пожелтении деревьев. Хозяева и места аномалий ничем ничто не связывало, за исключением одного: все они располагались в границах одного района. А на пятый день случилась настоящая трагедия. Ворвавшийся в кабинет древесный эльф, заламывая руки, сообщил ужасную вещь: пожелтело Древо Жизни и сбросило все светлячковые фонарики! Вот это уже предвещало экономический коллапс в отдельно взятом регионе, ведь светлячковые фонарики следовало обновлять ежегодно, во избежание так сказать. Фонарик с вышедшим сроком действия мог взорваться, превращаясь в сотню диких озверевших светлячков, загаживающих все доступные им поверхности светящимися несмываемыми отходами жизнедеятельности, так что после налета озверевших светлячков оставалось только полностью переклеивать, перестилать, менять обивку и так далее. Древесные же освобождали светлячков из фонариков, в которых они рождались, со всей любовью и лаской, отпуская на волю и восстанавливая круговорот подобревших светлячков в природе. И вот теперь новые плоды сгинули, оставляя город и его жителей без освещения на следующий год! Аномалии из разряда странностей переходили в разряд терроризма, и все дела должны были отдать кому-нибудь поопытнее и рангом повыше, но Гинталю повезло. Около Древа Жизни его значок радужно засиял, показывая остаточные следы магии фей. Следы-то обнаружились, но что делать с ними дальше? Ни под какое заклинание они не подходили, под зарегистрированные при выдаче лицензий индивидуальные ауры тоже. Весь остаток вечера Гинталь провисел за спиной феи пятого уровня Хелли Ди, их штатного эксперта, с которым, вернее, с которой его связывала нежная дружба. Та шипела на надоедливого эльфа, мешающего работать, отпихивалась от него локтем, но, поглощенная интересной задачей, не гнала прочь, продолжая копаться в картотеке аур. Как Хелли разбирается в мельтешении картинок, отбрасывающих разноцветные отблески на все стены и превращающих комнату в фантасмагоричное подобие отделения ада, Гинталь не понимал, но всецело свято верил в умения подруги, которая и придумала систему распознавания и перекрестного сравнения аур. – Вот, кажется, что-то нашла, – вырванный из дремы эльф, какое-то время назад не выдержавший и прикорнувший на кресле, бросил взгляд на часы ужаснулся. Уже два ночи! Ему, чей организм волей-неволей подхватывался на рассвете, работа в ночи внушала благоговейный трепет и восхищение. Особенно работа, требующая внимательности, сосредоточенности и использования интуиции. Грызущая кончик белобрысой косы Хелли рассматривала висящую перед ней карточку с изображением миловидной темноволосой феи, скромно улыбающейся и весьма со смиренным видом сложившей на коленях ручки с алым маникюром. Прямо ангелочек, а не феечка! Даже звали ее подходящее – Анги Ди. Однако высвечивающийся рядом послужной список впечатлял. Несанкционированное применение незаконной магии, аресты, даже заключение, правда, с досрочным освобождением за примерное поведение. – Почему она? – Гинталь сонно протер глаза, пытаясь разглядеть хоть малейшие следы совпадений между снятым им отпечатком и аурой Анги Ди. На его непрофессиональный взгляд оттиски совершенно не совпадали. – Вот, – вытащив изо рта косу, Хелли ткнула пальцем в две хитрые завитушки. – Это врожденные особенности, которые больше ни у кого не встречаются. Я покопалась, выяснилось, что не просто врожденные, семейные. – А может, это ее мама или сестра? – с подавленным зевком поинтересовался Гинталь, которому процедура протирания глаз не слишком помогла проснуться. Пришлось еще подергать себя за волосы. – У-у, – Хелли отрицанием повертела головой, прикусив в задумчивости косу губами. Но для полноценного ответа пришлось снова косу выпустить. – Ауру ее матери я проверила, сестер у нее нет. Значит, хоть и невероятный, но единственный вывод – это она и есть. – Я проверю, – пообещал эльф и сонно чмокнул подругу в щеку: – Хелли, ты чудо. – Да ладно тебе, – отмахнулась фея. – Должен будешь. На рассвете чистый и отутюженный Гинталь, предусмотрительно сжимая в руках «кленовый листочек» своего значка, стоял на пороге «пряничного» домика, где, согласно данным регистрации, и должна проживать Анги Ди. Домик утопал в приятной взгляду зелени и бодром щебетании птичек, радостно приветствующих новый день. Заслушавшийся эльф встрепенулся от особо громкой рулады и решительно постучал. Птички примолкли, с интересом уставившись на пришельца. Выползший на стук монстр, подслеповато моргающий крохотными алыми глазками, никак не походил на разыскиваемую Анги Ди. Пока Гинталь поднимал взгляд все выше и выше, пытаясь судорожно понять, как это чудовище помещалось в небольшом доме и где фея, значок торжествующе полыхнул зеленым, подтверждая полное совпадение аур: монстра и снятой на месте преступления. – Простите, – пискнул Гинталь, ощущая медленно скатывающуюся между лопатками капельку пота, и, откашлявшись, продолжил нормальным голосом: – Где я могу найти фею Анги Ди? Трехметровое чудище кокетливо поправило небольшими скрюченными лапками розовый бантик, повязанный вокруг головы, и произнесло неожиданно нежным голосом: – Она перед вами. – Где? – порывисто заоглядывался эльф, досадуя, что пришел в одиночку. Висящая на шее капелька артефакта давала полную защиту от магии фей, а встретиться с горой мышц, покрытой на вид ничем не пробиваемой кожей неприятного зелено-коричневого оттенка, Гинталь никак не ожидал. – Да я это! – внезапно рявкнул монстр. – Неужели непонятно! – В-в-вы… – пролепетал, заикаясь бравый агент АРМА, отступая на шаг назад. – А что с вами случилось?! Чудище злобно сощурило глазки, пришпиливая взглядом отползающего от него эльфа. – Что, не нравлюсь? Вот и проваливай, откуда пришел! Громко хлопнула дверь за уменьшившимся в два раза монстром, и все пространство заполонилось птичьим гомоном. Полнясь неприятным чувством, что пернатые угорают со смеха, обсмеивая его и делясь впечатлениями о незадачливом эльфе, Гинталь выдохнул и вытащил рацию для вызова подмоги. Арестованная Анги поначалу рычала и плевалась на всех огнем, причем буквально, но потом, под давлением силовых щитов, обстоятельств и доказательств, раскололась. Как выяснилось, после тюрьмы обиженная на весь мир фея решила страшно отомстить. Всему миру же. Избрав для этой цели выход, подсказанный мультиками и фильмами, просмотренными в огромном количестве во время скучного заключения. Анги Ди решила стать Годзиллой. Однако превратившись в монстра и в качестве побочного эффекта обретя новую ауру, Годзи Ди додумалась проявить хитрость. Если начать сразу разрушать мир, то быстро поймают. Об этом говорили и фильмы, и собственный опыт. Поэтому поначалу нужно погрузить мир в хаос… Тем же вечером шатающийся от усталости Гинталь, с упоением вдыхая чистейший прохладный воздух, особенно приятный после допросной комнаты, топтался на пороге подземной норы, наглухо закупоренной круглой деревянной дверцей. С обреченным упорством пытаясь выстучать хозяина, эльф все вспоминал размазывающую по лицу злые слезы и черную тушь Анги, с которой сняли заклинание Годзи, и пытался понять, как она, феечка из обеспеченной семьи, превратилась в злобное полусумасшедшее создание. – Че надо? – недружелюбно осведомился явно разбуженный тарабанной дробью хозяин норы, высунувший из нее огромный нос. Гинталь вздохнул. Гномы никогда не отличались доверчивость, дружелюбностью и куртуазностью обращения, и сейчас этой особенно сильно утомляло. – Осенний, вы обвиняетесь в несанкционированном раскрашивании листвы. Безусловно, никто не собирался обвинять гнома, но чтобы тот не уперся в своем желании «Моя нора – ничего не скажу, и шли бы вы отсюда», следовало выбить его из привычной колеи. – Чаво? – возмущенно раззявивший рот, гном с пыхтением выбрался наружу и упер руки в бока. – Я?! Да вы что тут, совсем отрадоумили, накося тудыть через плетень! У меня график, я по нему и крашу! Гинталь вздохнул и уставился в небо. – Ваш график неверный, был обманом изменен преступником, – эльф продемонстрировал пылающий алым жетон, – и привел к пожелтению и к раннему появлению осенней листвы. Секунду подумав, он уточнил для того, чтобы невольный соучастник преступления точно осознал тяжесть содеянного: – В середине лета. – Чаво? – ошарашенный осенний гном, в чьи обязанности входило красить листья осенью в разноцветные желтые, оранжевые и красные оттенки, лишь беспомощно разевал рот. Когда с появлением первой звезды сотни гномов, повесив на шапки фонарики и вооружившись раздвижными лестницами, ведерками с красками и кистями, вылазят из своих подземных норок и в полной тишине расходятся в разные стороны, лишь трава шуршит под крохотными ногами, обутыми в кожаные башмачки – это очень красиво. Гномы работают споро, не отвлекаясь ни на разговоры, ни на переклички, разбрызгивая на листья солнечные или карминные капли, как первые вестники приходящей осени, или любовно раскрашивая листву своими волшебными красками. Вы когда-нибудь замечали, что за одну ночь дерево вдруг покрывается множеством пожелтевших листочков? Это работа осеннего гнома. Как именно раскрасить дерево, чтобы оно правильно встретило осень – особое умение и тайна осенних гномов, недоступная больше никому. – Будьте добры, принесите ваш график, пожалуйста. И графики за прошлые годы. Сейчас мы их сличать будем… Позже, сидя на дереве возле дома, Гинталь смотрел на звезды и ни о чем не думал. Разве что о том, что как хорошо, что они вовремя успели остановить сумасшедшую фею. А также о том, что осень в этом году непременно будет очень красивая и яркая.