Младший агент Гинталь

Тамоэн тяжело смотрел на следователя, заставляя того дергать ушами и кадыком. Зачем эльф дергал ушами еще можно было понять, но вот кадыком? По здравому размышлению Тамоэн решил, что от страха. Впрочем, это было неудивительно — все пиксэвы отличались внушительными габаритами и зубами, острыми, как у фейри, но с размерами соответствующими габаритам. Короче говоря, зубы были большие. И острые. И много. И даже то, что Тамоэн, который был пиксэвом, находился в тюрьме, не могло уменьшить размер зубов и количество мускулов. — Гражданин Тамоэн, — наконец пискнул ушастик, совершив перед этим необходимое количество глотательных движений. — Почетный гражданин Тамоэн, — педантично поправил того громила. Эльф судорожно закивал — ведь их разделял всего лишь стол! Ну и наручники, которыми был прикован пиксэв к креслу. Но молодого следователя это почему-то не успокаивало. — Почетный гражданин Тамоэн, — опять начал, собравшись с духом, эльф. — Представьтесь по форме, — опять перебил его подследственный. Следователь же, выпучив глаза, уставился на пиксэва и мучительно покраснел, вспомнив, как заходил в камеру. Увидев эту гору с зубами, он забыл не только представиться, но и решил рвануть обратно, за дверь. Однако заботливые товарищи успели ее запереть и теперь за всем наблюдали за стеной через свет-камеру. — Младший следователь Гинталь, — пролепетал эльф, розовеющий щеками и ушами. — Таким голосом и с такими щечками нужно в любви признаваться, а не представляться подследственному, — рубанул в ответ пиксэв. Следователь в шоке затрепетал ресницами, вызвав смешок со стороны Тамоэна. Это уже переходило все границы, и Гинталь решил, что вот сейчас-то он отыграется за все, ведь обвинения очень серьезные! Сурово открыв папку, младший следователь продолжил прерванную непочтительным пиксэвом речь: — Почетный гражданин Тамоэн, вы обвиняетесь в связи с несовершеннолетним лесовиком Лягреном! — Это бред, — тут же перебил его громила. — Ну как же, — попытался возразить следователь. — Опергруппа, ворвав… эм… производившая мероприятия по задержанию, застала вас и лесовика Лягрена в постели! — И что? — лениво возразил Тамоэн, осматриваясь по сторонам. Эльф опять шокировано заморгал глазами и почти возопил: — Он же несовершеннолетний! И вы совершали, — молодой следователь опять залился краской, — действия, предусмотренные статьей восемнадцать раздела три уголовного кодекса! — Статьей семнадцать, — педантично поправил подследственный и продолжил, — к тому же мои действия не подпадают ни под статью семнадцать, ни, тем более, под статью восемнадцать. — Вы совершали развратные действия с отягчающими обстоятельствами по отношению к лесовику Лягрену, а ему всего шестнадцать лет, — суровости в голосе эльфа прибавилось. — Статья восемнадцать. — Если бы он был несовершеннолетним, то статья семнадцать, — лениво зевнул Тамоэн. — А так ваши обвинения смехотворны. Гинталь сначала вздрогнул, обозрев ряд продемонстрированных зубов, а потом возмущенно залепетал: — Но как же! Как же! — А вот так, — перебил его пиксэв. — Вы бы сначала изучили все обстоятельства дела, а потом возмущались. Так вот, Гинталь… — Товарищ следователь! — мужественно пискнул эльф. Тамоэн снисходительно посмотрел на хлопающего глазами «товарища следователя» и продолжил: — Так вот, товарищ следователь, иду я, значит, по лесу, грибы собираю, никого не трогаю, — пиксэв выделил последнюю часть фразы и многозначительно уставился на эльфа. Тот быстро-быстро закивал головой — мол, все понятно, идет плотоядная гора по лесу, грибы собирает, что такого? Главное — никого не трогает! Воображение у Гинталя было хорошее, и он, сглотнув, вытер пот со лба шелковым платочком с вышитыми розочками и жестом попросил подследственного продолжать. Тамоэн кивнул головой и продолжил: — Вдруг слышу крик «Помогите»! Мне стало интересно, пошел на звук. Вижу — маленький лягушонок кричит, деревом его придавило. Ну я его спас, а он говорит: «За то что ты меня спас исполню любые три твоих желания». Да, думаю, влип… Это же лесовик, а они на магию дурные, что пообещают, то и должны выполнить. Ну хорошо. Быстренько ему говорю — хочу, мол, машину, деньги и дачу! Чтобы этот чудик еще чего не удумал. Вы же меня понимаете? С лесовиками работали? — вдруг решил уточнить пиксэв. Эльф опять быстро-быстро закивал, хотя и не работал. Мало ли… Лучше согласиться! Подследственный одобрительно посмотрел на Гинталя, и тому показалось, что пиксэв хотел его погладить по голове. Мол, умный мальчик, хороший, бедняжка такая — с лесовиками работал! — Возвращаюсь я, значит, домой, — продолжил Тамоэн, — а у ворот стоит новый БТР-чик, ничего такой, симпатичный, последняя модель. На кухне ключи и документы от машины и дачи лежат, а в углу стоит сейф с деньгами. Ну, думаю, надо отблагодарить лягушонка — ничего не напортачил, хвала высшим. Только сначала придумать, что со всем этим барахлом делать. Гинталь недоуменно захлопал глазами. — Мне это вроде как и не нужно, а обидеть лесовика — дороже выйдет, в лес после этого ни ногой. А я лес люблю. Да и тонкости приобретения магического имущества, — пиксэв попробовал махнуть рукой, но наручники помешали. Поглядев на досадное препятствие с недоумением, Тамоэн продолжил: — Ну и решил я все это продать. Значит, купил я все это по-быстрому… — Вы же сказали — продать! — вдруг перебил пиксэва следователь. — Ну да, продать. Самому себе, — и, глядя в окосевшие глаза эльфа, пояснил: — Вы лучше с вашим экономическим отделом посоветуйтесь — там объяснят, что это наилучший вариант легализации маг.имущества. Конечно, можно еще заплатить налог, но тут встает другая проблема… Тамоэн говорил и говорил, а потом резко остановился, строго, как учитель, глядя на следователя. Видимо, Гинталь еще не имел дела с экономическим разделом криминалистики, поэтому глаза у него собрались в кучу, причем буквально, пока мозг молодого следователя пытался осмыслить вываленную на него информацию. — Ну ладно, если будет интересно, сходите к коллегам, — постановил пиксэв и только раскрыл рот, как эльф встрепенулся: — Получается, у вас остались и деньги, и имущество? — Нет, — отрезал Тамоэн. — Я деньги отдал на благотворительность, — и для убедительности улыбнулся и поиграл мускулами. Эльф пискнул и приготовился упасть в обморок или залезть под стол. Потом вспомнил, что он тут вроде как главный и решил не делать ничего из пронесшегося в голове. Поэтому он мужественно уточнил: — А благотворительность списали с налогов? Фактически это было единственное, что он помнил из курса экономических махинаций. Нет, само списание благотворительных денег с налогов было нормальным, но тут начинался простор для махинаций. Пиксэв удивленно посмотрел на следователя и явно хотел покрутить пальцем у виска, но сдержался. — Вам моего бухгалтера прислать? — осведомился ядовито Тамоэн. Увидев, как эльф стремительно приобретает розовый оттенок, решил: — Видимо нет. Ну так вот, продолжим. Вернулся в лес, а лягушонок сидит на том месте, словно ждал меня. Ну и говорит, что он не лягушонок, а принц заколдованный. — Гора мышц горестно вздохнула — это выглядело очень впечатляюще. По крайней мере, Гинталь впечатлился, и очень сильно. До такой степени, что решил ничего не уточнять, но тут подследственный сам решил объяснить свою реакцию: — Ну все, думаю, кранты мне. Раз сказал, значит, этот недоделанный лесовик должен действительно как-то стать заколдованным принцем, а помочь ему могу только я — мне ведь такое ляпнул. — Тамоэн опять выдал горестный вздох. — Ну я и спрашиваю: «Как тебя расколдовать?» На что он ответил: «Переспи со мной!» Вот тут я окончательно понял, что такое «не везет», и как это может тебя вогнать в гроб. Посадил я его в карман, иду до дома и думаю — что же мне с ним делать-то? Как мне поверить, что это принц, и я должен его расколдовать? Иду-иду, и вдруг понимаю, что этот… лесовик… действительно принц заколдованный. Ну я ноги в руки, и до спальни. Целую, значит, лягушонка, а тот, товарищ следователь, вы не поверите, — пиксэв иронически хмыкнул, — превращается в юношу. В принца. М-да, думаю, конец моей беспечной жизни… Но что ж делать-то? Укладываю я его, значит, в постель, выполняю обещанное, и тут ваша опергруппа вырисовалась. Теперь все понятно? Тамоэн выжидающе уставился на следователя. Тот машинально закивал, а потом вдруг начал вертеть головой: — Нет! Пиксэв сначала недоуменно посмотрел на эльфа, потом нахмурился, вызвав у Гинталя очередные непроизвольные мысли о падении в обморок или куда-нибудь еще. — Товарищ следователь, вы, я так понимаю, с лесовиками не работали. Тогда другой вопрос — вас чему в школе учили? — и тут эльф подумал, что если этого «подследственного» уменьшить раза в два, да нацепить очки, получится вылитый преподаватель в институте, которого боялись все. Гинталь понял, что только этого ему не хватало… — Стыдитесь! — продолжал читать нотацию Тамоэн. — Лесовики могут воздействовать на объект только если их желание является заветным! И совершеннолетними в магическом плане они становятся после выполнения первого заветного желания. А это значит… — пиксэв требовательно посмотрел на следователя. Тот икнул и продолжил фразу: — Лесовик Лягрен является совершеннолетним… — И? — продолжал настаивать Тамоэн. — Все противоправные действия против него должны рассматриваться не по гражданскому кодексу, а по магическому, — убитым голосом ответил Гинталь. — А еще? — строго вопросил пиксэв. — Лесовик Лягрен стал совершеннолетним, как только вы его поцеловали, — всхлипнул молодой следователь и, не стесняясь, вытер нос платком. — Именно, — рубленая фраза в устах Тамоэна звучала как приговор. — Кстати, вы забыли меня и Лягрена проверить на истинность первого желания, — голос снизошел до снисходительности. — Вдруг я соврал? Вот только не нужно на меня так смотреть — я не соврал, так что обвинения придется снять. И немедленно. — Да-да, — залепетал Гинталь, отстегивая наручники. — Учитесь, молодой человек, и, может быть, станете чем-нибудь путным, — пиксэв величественно выпрямился. Эльф, смотревший в пол, поднял глаза выше, потом еще выше, потом еще… И отошел подальше — на всякий случай. — Кстати, — направившийся к двери Тамоэн вдруг остановился, — с чего это у меня в доме вдруг появилась опергруппа? Следователь машинально отступил еще, оказавшись в углу камеры. — Сильный всплеск несанкционированной любовной магии. Пиксэв побледнел: — Лесной? Все, теперь мне точно кранты… — и, развернувшись, побрел на выход, бормоча себе под нос: — Ну и как я теперь отвяжусь от этого поганца?!