Младший агент Гинталь

— Вот, держи, это тебе, — на стол, и так не являющий собой пример девственной чистоты, плюхнулась высокая гора папок. Избавившаяся от своей ноши секретарша начальника отдела дружелюбно улыбнулась. Всеми своими зубами. В исполнении плотоядной феи подобное проявление дружелюбия выглядело как совершенно обратное оному, но Гинталь уже привык. То есть, он, безусловно, знал об особенностях мимики слуа задолго до встречи с Вилма Ши, однако на своей шкуре их обаяние испытал только при встрече с секретаршей начальника. И, следовало признать, начальник весьма и весьма прозорливо подошел к выбору своей помощницы — ведь даже охраняй двери легендарный Пес Кулана (хотя секретарша из него вышла бы весьма странная), все равно бы нашлись желающие пробраться мимо в заветные чертоги. Вилма Ши же вызывала одно желание — очутиться от нее подальше. Даже если не знать о злопамятности этого славного представителя одной из древнейших профессий. — Что это? — растерянно поинтересовался Гинталь, стягивая на стол первую папку и рассеянно открывая ее. Как и любому лесному эльфу, ему чрезвычайно сложно давалось бодрствование в зимнее время, все хотелось забраться куда-нибудь, желательно под плед, и проспать до появления солнышка на небе. Слава Дану, именно в этот день солнце решило порадовать своих последователей, да и просто любителей ясных дней своим присутствием, так что любопытный нос в папку оказался сунут весьма бодро. От того первичный ступор совпал с радостным ответом секретарши и подтвердил уже увиденное: — Дело о несанкционированном покусании вампиром. — Что, все дела об этом? — ужаснулся Гинталь, обозревая папки. — Ага. И все заявления зарегистрированы сегодняшним днем, — все также жизнерадостно подтвердила Вилма Ши. — Но… Но я же эльф! — попытался запротестовать Гинталь, покрываясь розовыми пятнами волнения. Слуа укоризненно глянула на него (что, кстати говоря, смотрелось намного дружелюбнее, чем улыбка) и попеняла: — В первую очередь вы — младший агент «АРМА», а потом уже все остальное. — Но… — А если станете настаивать на передаче дел кому-то другому на основании того, что вы — эльф, это будет выглядеть расовой дискриминацией, — сурово сдвинула брови Вильма Ши. — И невыполнением прямого приказа руководства. Вам все ясно? — Все, — печально вздохнул Гинталь. Действительно — все ясно. Ведь правило, согласно которому расследование поручают следователю, наиболее близкой или имеющей врожденный иммунитет с магическим воздействиям расы подозреваемого, являлось негласным, но обычно соблюдаемым. А то, что лесные, говоря научным языком, конфликтеры вампирам, не имеет никакого значения, если хочется щелкнуть по носу. Однако Вилма Ши озвучила другую версию: — Вы в последнее показали себя мастером расследования всяких странных дел, так что шеф верит в вас и вашу удачу. — Что, так и сказал? — поразился Гинталь, вытаращившись на фею. — Именно, — откликнулась та с такой каменной уверенностью, что оставалось лишь заткнуться. Действительно, если уж леприкон заявляет, что верит в удачу данного конкретного индивидуума, то следует заткнуться и приступать к работе. А удача выведет, куда следует. Секретарь удалилась, оставив запах крови и свежего мяса, так что Гинталь первым делом решил проветрить кабинет — подобная атмосфера его чрезвычайно не вдохновляла. За окном весело шлепал по вечно-зеленой лужайке дождик, пусть не пел тонко-звонко, как летом, но все равно можно было прикрыть ненадолго глаза, вслушиваясь в радостный перестук капель, вдыхая запах мокрой травы и земли, и на несколько минут уплыть в нирвану. Но только лишь на несколько минут — приближалась пора Рождества. Уже давно на этот праздник не украшали деревья человеческими внутренностями, все же не седая древность, а просвещенные времена, и Великий Старец Севера прикидывается добрым Дедушкой, раздавая конфетки и подарки. Но все же первые расы до сих пор с недоверием относились к этому новомодному празднику, ожидая от него всяких подлянок. Даже если они и не случались, все равно ждали. Подкинутые перед Рождеством дела о недобровольном покусании вампиром по мнению Гинталя тянули как раз на подлянку. Пусть и небольшую, и персонально для него, а не для всего мира, но все же. Так что через несколько минут эльф, так и не обретший внутреннюю гармонию, захлопнул окно, укутался в зеленый пушистый плед и, шмыгнув носом, решительно принялся за изучение дел. К сожалению, бумаг в папках оказалось намного меньше, чем он ожидал. В некоторых — всего по одному листочку, а именно — по принятому и зарегистрированному заявлению. Оставалось единственное — собрать все мужество, выбраться на улицу и поехать в больницу с целью опросить жертв. Благо почти все оказались в одной, центральной, куда добрались на собственных ногах, обнаружив утром следы укусов. Лишь малая часть благоразумно решила посетить районные клиники. Но большинство все же решило, что с их горем могут справиться только друиды, причем самые квалифицированные. Опрос занял довольно долгое время и оставил эльфа в состоянии ошаления. Обычно «недобровольное» покусание все же оказывалось хоть частично, но — добровольным. К примеру, человек, не ведая, что творит, пригласил в дом вампира и сам дал ему разрешения выпить. Не конкретизировав, что именно. Либо закусить. Опять-таки, не конкретизировав. Да даже разрешение послушать музыку, и ту можно истолковать двояко, ведь крики человеческие — просто музыка для ушей вампирских. Правда, как Гинталь ни прикидывал, никак не мог придумать, как из разрешения вымыть руки можно вывести разрешение на вкушение крови, а ведь это был единственный след. Только один человек принимал гостя (остальные провели вечер либо в одиночестве, либо в кругу семьи), и единственное прямое разрешение, выданное в тот вечер, звучало именно так. Но и этот след ничего не дал — гость оказался хоть и не человеком, но и не вампиром. Правда, его пришлось-таки отправить в камеру. Представший перед Гинталем гость, вернее, гостья являлась давно разыскиваемой воровкой, а эльфу ее удалось застать только по одной простой причине — вампир-покусатель загипнотизировал ненужный объект, внушив, что она статуя. Ровно на сутки. Так что арестовать и отправить в тюрьму на служебной машине «статую» оказалось проще простого. Самое сложное досталось опер.работникам, укладывающим ее на заднее сиденье машины — не дай боги что порвется или сломается, адвокат может так вцепиться зубами в «насильственные повреждения при аресте», что перепортит всему Агентству массу крови. Вспомнив о крови и проводив тоскливым взглядом патрульный транспорт, Гинталь тяжело вздохнул, закутался в плащ и поспешил в очередную больницу, светя розовыми от внезапно ударившего морозца ушами. А погода установилась дивная — с точки зрения тех, кто желал праздновать Рождество. Огромные снежинки медленно и неторопливо падали с неба, точно исполняя извечный призрачный танец, припорашивали дорожки и газоны, переливались в свете фонарей словно маленькие драгоценные броши. Дивно, просто дивно, даже с точки зрения теплолюбивого эльфа. Если бы не морозец, не позволяющий всей этой красоте исчезнуть до утра. Вот утром выглянет солнце, и природа вернется к своему обычному состоянию, подарив людям и первым расам ночь зимнего волшебства. Правда, Гинталь предпочел бы обойтись без него. Но — обычаи, традиции и так далее. Приходилось терпеть, кутаться в плащ, а потом отогреваться чаем с малиной и коричными палочками. Именно этим и занимался Гинталь, когда по приемному покою провезли каталку с синюшным вампиром. Бедняга выглядел так, словно очнулся после трехдневного запоя либо чем-то сильно отравился. Так как вампиры не переносят алкоголь, оставалось только одно предположение — отравился. Эльф проводил его малозаинтересованным взглядом, все внимание пока было сосредоточено на чашке, над которой курился бодрящий дымок с ярким малиновым привкусом, обещающий довольно скорое согревание всех отмороженных конечностей, включая уши. Но когда мимо проехала третья каталка с аналогичным пациентом, следовательское чутье Гинталя встрепенулось. Так что пришлось взять в руки не только чашку, но и себя, и отправиться вслед за пациентами в надежде уточнить подробности отравлений. Все оказалось банальным — действительно отправление. Распитие крови крайне нетрезвого человека с вполне предсказуемым результатом. Картинки нетрезвых людей, пострадавших от укусов, и маящихся от спиртного вампиров идеально наложились друг на друга, и встрепенувшийся Гинталь отправился опрашивать выхоженных кровопийц. Те всячески мялись, открещивались от предложений написать заявление об отравлении (ведь люди обязаны предупреждать о принятых ими алкоголе и наркотиках!), а также безыскусно пытались увиливать от предоставления соглашения о добровольном донорстве. Утверждая при этом, что все на законных основаниях. Но Гинталь проявил недюжинную для себя смелость и настойчивость, и один из бедолаг в конце концов сдался, отправив агента к своему начальству — мол, у него все документы, все законно, все подписано, но все хранится в конторе! Изумленный эльф, впервые встретившийся с хранением подобных довольно-таки интимных соглашений у босса в кабинете, решил не откладывать дело в долгий ящик. Для вампиров вечер — что для остальных утро, значит, можно без особых угрызений совести заявиться в контору на ночь глядя. Недовольный появлением даже не полиции, а представителя АРМА импозантный вампир с несколько устаревшими манерами и речью, что выдавало его возраст и внушало невольное уважение, в самых изысканных выражениях пригласил посетителя в кабинет и поинтересовался целью визита. Озвученная цель — ознакомиться с договорами, согласно которым сотрудники конторы получали право пить кровь, вызвало ледяную маску еще более усилившейся вежливости и отказ с совершенно сумасшедшим обоснованием — коммерческая тайна. Так что господин следователь сможет, конечно, ознакомиться с договорами, но только по решению суда и с ордером. «Господин следователь» захлопал ресницами, но работа в АРМА уже достаточно закалила эльфа, давно потерявшего свою трепетность. Контраргумент в виде упоминания количества заявлений от жертв показался вампиру достойным, и он согласился показать один из договоров. — Вот видите, — тонкий палец с острым маникюром уткнулся посередине двадцать пятой страницы. — Пункт семь-точка-двадцать-точка-тридцать четыре. Клиент соглашается предоставить сотруднику Исполнителя горло для распития четырехста миллилитров крови в предрождественскую ночь. За что получает скидку пятнадцать процентов на наши услуги, за вычетом стоимости исходных материалов. У нас все законно! Ноготь убрался от указанной строчки, и вампир замер скорбно-обиженным памятником, буравя взглядом затылок представителя органов правопорядка. Представитель же органов тупо пялился на указанный пункт и не знал, что делать — то ли восхищаться хитростью кровопийц, то ли глупостью их клиентов. — А это точно законно? — эльф неуверенно повернулся к владельцу фирмы. — Разумеется! — обрезал тот с ледяной вежливостью. — Перед тем, как включить в контакт этот пункт, мы посоветовались с юристами, — и добавил многозначительно: — С лучшими. Судя по толщине контракта, готовили его гномы, значит, даже если «жертвы» пожелают отстаивать свою попранную артериальную честь в суде, вряд ли у них что получится. Гинталь решительно захлопнул папку. — Мне нужен список клиентов, которые… — Только через суд! — поспешил возразить вампир. — …чтобы сверить его со списком подавших заявление. И если я обнаружу хоть одно несанкционированное распитие… — эльф многозначительно замолчал, попытавшись повторить буравящий взгляд. Правда, опыта оказалось маловато, да и глаза цвета молодой листвы явно проигрывали жгуче-черным по воздействию, но зато многозначительность получилась — просто загляденье! Вампир помолчал, видимо, прикидывая последствия, затем сел за стол и принялся быстро выводить на бумажке бисерным почерком имена и адреса клиентов. Тем временем Гинталь размышлял над занимательным вопросом — сколько из заключивших контракт его прочитали. Для ознакомившихся с дополнительными условиями получения скидки ночной визит не оказался неожиданностью, так что вряд ли они обратились в клинику, заранее запасясь всем необходимым для восстановления кровезапаса организма. — Кстати, а чем вы занимаетесь? — встрепенулся эльф. Интересно же, да и любопытство потом загрызет, если не спросить. Вампир поднял голову и так удивленно взглянул на визитера, что тот почувствовал себя крайне неуютно и глупо. — Декором помещений. В частности, к Рождеству. — Э… — перед внутренним взглядом эльфа промелькнул ряд красно-черных вариантов истинно вампирского декора, и он осознал, что не слишком жаждет узнать подробности. — А почему тогда… — Почему в предрождественскую ночь? — перебил его вампир и вновь оскорбился: — Ну что ж мы, звери какие требовать плату в рождественскую ночь? Праздник же. Правда, в следующий раз необходимо учесть, что люди зачем-то в эту ночь пьют. Последнюю фразу глава фирмы сокрушенно пробормотал, уже уткнувшись в лист и добавляя новые фамилии. — Ну вот, готово, — вампир поднялся с кресла, торжественно вручил бумагу визитеру и отрепетировано улыбнулся: — С Рождеством вас! — И вас… — вежливо пробормотал Гинталь, с ответной торжественностью принимая список. Снег все также продолжал тихо и мирно падать на землю огромными пушистыми хлопьями, морозец, видимо насытившись, почти не пощипывал нос, а Гинталь неторопливо брел на работу — сдать ценный документ, поддевая ботинками тоненький снежный наст и превращая его в фонтанчики, и меланхолично думал, как все-таки важно читать то, что подписываешь. А также о том, что неплохо бы очутиться побыстрее дома, зажечь камин, укутаться в теплый, пушистый плед с чашкой какао и слушать сказки, рассказываемые ветром в каминной трубе. Пожалуй, в этом году Рождество, все же, удалось.