Любимая кукла

«Как же больно!» - подумала я, в который раз находя опору в стене. Снова и снова я ощупывала затылок, который совсем недавно разрывало от боли. Кажется, я даже слышала, как вминается внутрь часть черепа от неожиданного сильного удара сзади, но – что за ерундень? – пальцы отказывались находить ранение, банальную шишку, вмятину… Крови и той не было, хотя в голове звенело, а в уши словно ком ваты воткнули. Наверное, я оглохла от удара. Но куда меня тогда ударили? Звучат какие-то голоса и смех… Я даже вздрагиваю от неожиданности, но только крепче сжимаю кулаки. Желание выбраться из полутемного помещения на свет и отыскать помощь помогают живее переставлять ноги. Я только обращаю внимание, что веселится по меньшей мере три девицы, если судить по голосам. Наконец, вижу проход впереди за легкими занавесями из полосок материи. Видимо, меня не посчитали необходимым запирать. Что ж, мне это на руку – если меня не воспринимают всерьез, то это как раз плохо для тех, кто выбрал такую шкалу оценки. Неуверенные шаги становятся крепче с каждой секундой. Я все ближе к выходу, поближе к свету, и прохладному воздуху. Вот уже моя рука касается полосок занавеси, отодвигает часть в сторону. Я делаю последний шаг к свободе… и в следующую секунду чуть не матерюсь вслух – из полуподвала, сначала по небольшой лестнице, а потом по короткому коридору я попадаю то ли в какой-то двор под стеклянным колпаком, уходящим высоко вверх, то ли оранжерею. Потолок излучает приятный свет, но не пропускает внутрь небесные красоты, если только небо не стало бледно-желтым, а солнце – ярко-алым и застывшим точно в центре дна купола. Передо мной яркой зеленью красовалось множество цветов, кустов и бьющих фонтанов. Бледно-серый мрамор, захвативший всю постройку, поражал масштабностью и величием. А еще холодил ноги – именно тогда я обнаружила, что стою босиком на камне, а на мне надето что-то смутно напоминающее белоснежную тунику, подпоясанную плетеным поясом. - Наконец-то проснулась, звереныш, - раздается у меня чуть ли не под ухом. Говорящий приблизился абсолютно беззвучно (или я не услышала из-за захватившей тугоухости?) и оторвал мое внимание от воркующих на скамейке девиц в белых-белых туниках(тетя Ася постаралась?) и роскошных алых с золотом поясах. Я шарахнулась в сторону, но быстро выпрямилась, с ног до головы оглядывая обнаруженную женщину. - Я не звереныш! – начинаю я, удивляясь незнакомке – статной немолодой женщине с кислым выражением лица, из-за которого все ее морщинки превратили лицо на помесь лимона и морды шарпея. – Я требую, чтобы меня немедленно вернули домой! - Вот как? – отстраненно фыркает женщина, отстегивая от пояса досточку-планшетку с несколькими листами пожелтевшей бумаги и вооружаясь чем-то похожим на карандаш. Задумчиво почесав писалом затылок, она начинает что-то выводить на бумаге. Я же, успевшая изучить ее оставшуюся внешность – явно специально завитые волосы, собранные в пучок - темные, с проступающей сединой, - да туника, вышитая золотистыми нитями по подолу, - окрещаю старушкой-римлянинкой и внимательно слежу за молодившейся с помощью косметики клюшкой. - Это вы похитили меня? Или меня сюда кто-то привез? Если вам нужны деньги – позвоните моим родителям! Мы умнем все происшествие, я закрою глаза на все, что тут произошло и мы разойдемся. Я отправлюсь домой, а вы получите за меня вознаграждение! – быстро выпалила я, не обращая внимание на то, что невдалеке оказалось куда больше девушек. Да что говорить!? – они словно выпорхнули из-за растительности, не больно-то обращая на нас внимани. - Звереныш, я не понимаю о чем ты говоришь, - равнодушно заявляет женщина, время от времени поглядывая на меня и занося какие-то пометки на листок. - Ах, сучка, не понимаешь? – свирепею я, надвигаясь на нее, но незнакомка полностью меня игнорирует, не считая лишь одного долгого немигающего взгляда. Секунд в пять, не более. – Верни меня домой, стерва ты конченная! Быстро! Услышав мои слова, проходящая мимо девчонка застывает как вкопанная. Я замечаю ее только потому, что ее глаза чуть не вылезают из орбит от ужаса, с которым она косится то на женщину, то на меня со сжатым в тонкую полоску губам. Качнувшись на месте, она коротко оглядывается и бегом скрывается за ближайшей статуей. - Как тебя звать? – очередной кислый вопрос застает меня врасплох, и я теряю большую часть своей злобы. - Что? – переспрашиваю я, шокированная пофигистичностью стоящей передо мной бабы. - Как тебя звать, звереныш? – скривив губы иначе формулирует вопрос она. – Или тебя нравится твоя кличка? - Я тебе что, шавка? – не сдаюсь я, вновь начиная распаляться. - Надо – будешь шавкой. Я даже выделю тебе ошейник, цепь потолще и конуру. Не испытывай мое терпение, звереныш. Отвечай – и четко! – на лице остановившейся писать бабки наконец-то появилась ядовитая улыбка. Впрочем, такое лицо ни одна улыбка бы не украсила. - Лида, - в ответ с шипением отозвалась я, смотря на женщину с нескрываемой агрессией. Та же лишь сделала пометки на листочке и пристально посмотрела на меня, кивнув куда-то в сторону. - Идем за мной, Лида, - она пристегнула планшетку к поясу и величаво поплыла куда-то, неслышно шагая в красивых плетеных сандалиях. Решив на время повиноваться – пока не представится случай огреть нахалку по голове чем-нибудь тяжелым – я пошла следом вдоль стены, и вскоре мы нырнули в проем, ведущий к винтовой лестнице, уходящей спиралью вверх. - Меня будешь звать госпожа Шуара, пока у тебя не появится свой Мастер. Будешь подчиняться моим приказам и исполнять работу, которую тебе поручат. Это будет твоей оплатой за еду и проживание. Все живущие в Саду девушки слушаются меня – и ты не станешь исключением… «Сад? Она имеет в виду место, где мы только что были?» - молча удивилась я, вперившись взглядом в удивительно красивую спину для такой кикиморы. - Каждая провинность приведет к наказанию, а в этом – можешь поверить – я смыслю. День – двадцать часов, ночь – восемь часов. При соблюдении порядка всю ночь ты сможешь спать. День отводится на работу и – по возможности – отдых. Работать ночью - только по моему приказу. Еда – трижды в день: в начале дня, в полдень и за два часа до сна. На каждый прием пищи выделен час, и он один для всех. Спать будешь на четвертом ярусе. Как туда пройти – спросишь у девочек. В шкафу на ярусе найдешь вторую тунику. Будешь держать ее в скатке матраса. Больше одежды тебе не причитается, - женщина без усилий поднялась на наконец-то появившуюся площадку. – Теперь ты – Птица Сада Фойнар. Поздравляю. Твой рабочий день начнется завтра. Ах, да… Чуть не забыла! – с усмешкой «госпожа Шуара» скривила губы, вернув тон объявляющей расписание поездов женщины в Богами забытом вокзале. – Добро пожаловать на Фаэтон, звереныш Лида! На новую гадость я уже не отвечала – мои ноги подкосились от увиденного и отказывались меня слушаться даже когда старая стерва скрылась на лестнице. Я оказалась на небольшом то ли балкончике, то ли на накрытой стеклом веранде, с которой отлично просматривались километры полей и лесов по разные стороны от громадного здания подо мной. Но больше всего ужасало небо, вечернее небо не типичного голубого или серо-голубого цвета, даже не синее - густо-фиолетовое в подступающих сумерках. Солнца уже не было видно, но света и не надо было – три разных по размеру восходящих ночных светила приходили на замену привычной одинокой луне.