Но разве не все важные встречи в жизни происходят случайно? Хеннинг Манкелль Мозг Кеннеди
►США. Пенсильвания. Филадельфия. Филаде́льфия — один из старейших городов США, шестой по величине населения город страны и самый населённый город штата Пенсильвания. Здесь, как и во всех городах мира, судьба играет с человеческими жизнями, случайности переделывают повседневную жизнь, ну а сами люди, подчиняясь им, опускают поводья, желая без особых усилий и проблем прожить обычную человеческую жизнь. Вот и сейчас двое молодых людей, переживших много бед на своём пути, попытаются изменить свою жизнь в лучшую сторону, находясь при этом над бездонной пропастью и совсем не подозревая, что их, казалось бы, случайная встреча заставит пересмотреть свои принципы и стереотипы. Среда для работника поликлиники, наверное, самый любимый день: впереди выходные, в течении которых можно отдохнуть от нудной работы, а потом посвежевшими, похорошевшими возвращаться на прежнее место, а позади, наверное, самые загруженные дни, когда пациенты так и плывут после неудачного отдыха на даче. Но для кого-то этот прекрасный солнечный день, как и впрочем остальные, не является чем-то вроде мини-отдыха, скорее всего наоборот, ведь после бессонной ночи всякому человеку хочется поспать в мягкой пастели, желательно несколько часов, но кто отменял работу, на которой любимая мама-главврач обязательно прочтёт тебе лекцию, всё ещё не понимая, почему её сын ведёт себя как тринадцатилетний подросток. — Никлаус Майклсон! Где ты был вчера ночью? — статная женщина средних лет, с помятым халатом в руках пыталась догнать своего сына, который, снимая свои солнцезащитные очки, резко остановился и развернулся, понимая, что незаметно проползти мимо окон кабинета Эстер у него не получилось. — Привет, мамулик, — Клаус слащаво улыбнулся, но улыбка тут же сползла с лица. — Вчера ночью я спал в своей кровати. — Нет, ты не спал, — главврач специально выделила последнее слово. — Я хотела тебя проведать и полчаса простояла у тебя под дверью, барабаня в неё до тех пор, пока на меня не накричали твои соседи. — Мы с тобой каждый день видимся. Ну мама, ты же умная! — парень развернулся, желая продолжить свой путь, но неугомонная женщина схватила его за локоть, заставляя стоять на месте. — Кроме того, что я твоя мать, я ещё и твоя начальница, так что, пожалуйста, прекрати эти пьянки, иначе я тебя уволю. — Не можешь! Я — твой лучший врач, — Клаус развёл руками, отлично увёртываясь и изгибаясь в разговоре, не желая поддаваться чересчур заботливой матери. — Ты наказан! Два дня работаешь в клинике! Пациентов отдай Софье. Я буду за тобой наблюдать, — предупредила Эстер, нервно вздёрнув и загнув воротник халата, который уже висел на хозяйке. — Передай Вики, что на сегодня она свободна. — Чёрт! — выругался Клаус, показывая язык удаляющейся матери. — Я всё вижу, — прокомментировала эту детскую пакость Эстер, направляясь к посту и желая узнать последние сплетни у болтушки Нади.***
Зевая и еле заметно качаясь из стороны в сторону, Никлаус с энергетиком в руках зашёл в приёмное отделение, в котором молодая, но опытная девушка перевязывала руку женщине, судя по царапинам на лице упавшей с дерева. Мужчина, не стесняясь удивлённого взгляда, разлёгся на кушетке, перевернувшись к стене, и свернулся калачиком, так как без тёплого одеяльца было не совсем комфортно. — Тебя снова наказали? И что на этот раз? — Вики закончила перевязку, завязывая разрезанные кончики бинта в узелок. — Очередная истерика. Я тут полежу до конца рабочего дня и не буду тебе мешать, а ты продолжишь в том же духе, — Клаус поёрзал на жёстком подобии кровати и, найдя удобное положение, продолжил своё безделье. — Ни в этот раз. Сегодня у братика День Рождения, — девушка, покопавшись в стеклянном шкафчике, где находилась куча разных препаратов, вынула из него стеклянную баночку и, разбавив её содержимое водой, втянула всю эту смесь в шприц. — Ай! — вскрикнул Майклсон, ощутив, как острие иглы проткнуло его в районе пятой точки. — Что это было? — А это, мой дорогой, кофеин. Будешь теперь бодреньким, как Ребекка. Она вроде младше тебя, а вон как работает, прямо как пчёлка. Тебе хотя бы чуточку стыдно? У твоей сестры уже ребёнок с мужем есть, а ты всё по шлюхам и клубам шляешься, — Вики выкинула использованный шприц в урну и, снимая халат, начала инструктировать своего коллегу: — Сегодня должен прийти Кевин Коннор, примешь без полиса. — Бомж что ли? — поморщился Клаус, поднимаясь с кушетки и допивая энергетик, который хоть чуть-чуть продлит бодрость и работоспособность мозга. — Почему сразу бомж? Просто не местный. Так, бланки ты знаешь где. Я ушла, — девушка сунула телефон в сумочку и, попрощавшись с Майклсоном, ушла восвояси. — Передай Метту мои поздравления! — крикнул вслед удаляющейся девушке Клаус. "Будем работать, Никлаус Майклсон," — проговорил сам себе мужчина, примеряя рядом лежащий халат, так как свой пропал в бардаке холостяцкой квартиры.***
►День первый ►Раз пациент — Доброе утро. Чем могу вам помочь? — протараторил заученную фразу Клаус и снял резиновые перчатки с рук, затем, скомкав их в подобие мяча, закинул в мусорное ведро, которое стояло в углу кабинета. — Снова вы? — Да. Я соврал про насморк. У меня, кажется, сифилис или гонорея, — мужчина смущённо отвёл взгляд в окно, а Майклсон, еле сдерживая смех, потянулся к новым перчаткам. ►Два пациент — Глубокий вдох. Мальчик лет десяти сидел на кушетке, болтая ногами, несмотря на то, что мама, стоящая рядом, несколько раз просила его сидеть смирно. — Холодно, — пожаловался маленький пациент, ёрзая на месте, тем самым пытаясь спихнуть руку Клауса, который холодной мембраной фонендоскопа касался оголённой спины мальчика, старавшегося не чихать и не шмыгать. — Потерпи, я уже заканчиваю. Выдыхай. У него обычная простуда, — успокоил молодую маму Клаус. ►Три пациент — Наверное, у меня что-то венерическое, — предположила напротив сидящая блондинка, безынтересным взглядом следя за рукой мужчины, который корявым почерком заполнял медицинскую карту предыдущего посетителя. — Анализы покажут. Прошу, — Клаус указал за ширму, вытаскивая новые перчатки. — Мисс... — Форбс. ►Четыре пациент — Я очень сильно устаю. Кучерявый мужчина средних лет, одетый в свободную футболку и джинсы, снял очки, потирая переносицу, на которую целый день опиралась весомая ноша. — Есть ещё у вас причины полагать, что это "Синдром хронической усталости"? — доктор Майклсон закатил глаза, поражаясь тупости людей. — Это же вроде и есть его определение, — мужчина вопросительно посмотрел на врача, не понимая, почему он не верит пациенту, ведь все симптомы совпадают с теми, которые описаны на медицинском сайте. — Вообще-то это признак старения. — В прошлом месяце пару раз болела голова, бывает знобит, иногда не могу уснуть и мне трудно сконцентрироваться, — больной с умным выражением лица перечислил все причины. Смотря на него, можно было бы подумать, что тот закончил мединститут и немалого добился в этой сфере. — От этого есть лекарство? "Идиотизм не лечится," — подумал Клаус и устало вздохнул, но через минуту улыбнулся своей внезапно появившейся идее. — Сейчас вам их принесут. Подождите здесь, — Майклсон, пытаясь скрыть смех, вышел из кабинета и направился к аптеке, находящейся напротив смотровой. — Тридцать шесть таблеток аспирина, — попросил Клаус фармацевта и, не дожидаясь заказа, ушёл к главному входу, у которого стояли три автомата (не знаю как называются) с разным содержимым: в одной бочке разноцветные, круглые жевательные резинки, которые так любят дети, во второй разноцветные конфетки приплюснутой формы, а в третьей маленькие мятные карамельки, по форме и цвету напоминающие таблетки. Высыпав содержимое колбочки, которую уже приготовил расторопный паренёк, себе в карман, Клаус пересыпал в неё те самые мятные карамельки и закрыл крышку. — Отнесите это в смотровую номер два.***
— Привет, Стефан, — Никлаус, поставив поднос со своим обедом на столик, пожал руку своему другу. — Привет, сестрёнка, — мужчина обнял Ребекку, попутно пододвигая свой стул поближе. — Как дела в клинике? —- насмешливо улыбнулась Сальваторе (Ребекка Сальваторе — жена Стефана Сальваторе), подперев кулачком подбородок, желая услышать от своего непутёвого брата какой-нибудь интересный случай. — Ненавижу работать в клинике. То рассматривание бракованных гениталий, то сопли вперемешку с чиханьем, когда все те слюни летят на тебя, — Майклсон брезгливо обвёл руками и хотел продолжить свой увлекательный рассказ, но умоляющий голос сестры остановил его. — Что-то аппетит пропал, — Ребекка обиженно положила вилку обратно, так и не попробовав свой любимый салатик, и потянулась к чашке с кофе. — Как Елена? — каким бы гадом не был Клаус, он, что очень удивительно, любил детей, в особенности свою шуструю племянницу, чем-то похожую на него. — Соскучилась по тебе. Вчера грозилась пойти с нами на работу. — Так привези. Я присмотрю за ней, — Никлаус часто сидел с маленькой Еленой по выходным, когда нянька болела, а родители спешили на работу. И приглядеть за ней на работе, показать ей своё отделение было не так уж и трудно, но Ребекке так не казалось. — Пф... Она либо продегустирует все твои таблетки, либо поможет тебе поскорее убить пациента. — Я хороший нянь. — По тебе не скажешь, — тихо сказал Стефан, маскируясь под кашель, из-за чего Бекка улыбнулась, видя как эти двое подставляют друг друга, что случается часто, но в основном шутя. ►День второй Никлаус, словно боясь запачкаться, с вытянутой рукой, в которой была зажата пробирка с анализами, подошёл к посту и бросил стекляшку в вытянутую руку Нади, которая тут же прочитала имя пациента. У дверей смотровой собралась куча людей, которые, ожидая своей очереди, копались в телефонах, либо разговаривали с друг другом, не заметив, как к ним подошел доктор. — У кого здесь насморк? — озлобленный голос Клауса заставил обратить внимание на своего хозяина, который нетерпеливо ждал ответа на свой вопрос и, видимо, дождался, так как четверо людей с носовыми платочками в руках подняли руки. — У вас простуда. Пройдёт. Идите домой, а всех остальных примет другой врач. — Клаус! — строгий голос за спиной, принадлежащий Эстер, удачно стоящей около аптеки, заставил его обернуться. — Ты их всех примешь. — Нет! — Идём, поговорим, — Майклсон повела своего сына в кабинет. — Делай что хочешь, но я всё равно найду выход, — пригрозил он, плюхаясь в кресло главврача. — Как мне добавить делу интереса? — Эстер сложила руки на груди, ища в своей голове подходящие варианты, дабы заставить работать своего сына. — Дай мне медсестру с пятым размером в помощники. — Давай так, — она устало массировала виски, складывая свои предположения в общий план, — поставишь диагноз не касаясь пациента — плачу десять долларов, а если прикоснёшься — заплатишь десять мне. — Добавила игровой момент, — Клаус сложил руки на груди замком, раздумывая над предложением. — Знаешь, а мне нравится. Я согласен. Клаус резко поднялся на ноги, заставляя стул откатиться стене. — Побежал спасать человечество. ►Раз пациент — А почему я должен сам это делать? — кое-как выговорил мужчина, крепко прижимая палочку к языку в широко раскрытом рту. — Наши новые правила, — отмазался Майклсон, внимательно рассматривая покрасневшее горло больного. — Шире. ►Два пациент — Вроде шершавое, — сомнительно описала свой недуг девушка, лежащая на кушетке и ощупывая сыпь под грудью. — Конечно, шершавое, это же сыпь, — с сарказмом ответил Никлаус, прибирая стол, на котором были разбросаны бумаги и множество разных папок. — Ну, я не знаю. Просто шершавое! Потрогайте сами, — пациентке надоела эта непонятная игра, поэтому она опустила руки со своего, уже покрасневшего, живота. — Не хочу лишать вас этого удовольствия. ►Три пациент — Нащупай пульс и по моей команде считай удары, — бесцветным голосом дал инструкцию Клаус сидящему напротив парню, который проходил медосмотр для соревнований. — Нашёл. — На старт. Внимание. Марш! Парень, еле заметно шевеля губами, начал считать удары своего сердца, надавив двумя пальцами на почти незаметную вену. — Сколько? — спросил врач, убирая часы из-под носа и поднимая из-под стола упавшую ручку, которой вскоре напишет "Здоров". — Двадцать шесть. Клаус удивлённо посмотрел на парня. — Так, ты либо считать не умеешь, либо через две секунды умрёшь, — Клаус покачал головой, отсчитывая время, в то время как спортсмен с долей страха в глазах следил за врачом. — Считать не умеешь, — вынес вердикт Майклсон. — Диагнозы! — Клаус с гордо поднятой головой посмотрел на Эстер, что-то записывающую в бланки, и, отдав пять папок подбежавшей Наде, забрал из стопки другие. — Рецепты! С тебя полтинник. И Майклсон отправился в смотровую, в очередной раз выслушивать обеспокоенную мамашу с годовалым ребёнком в руках, но, открыв дверь в уже надоевший кабинет, был приятно удивлён, увидев милую стройненькую девушку с глубоким декольте, открывающим вид на пышные округлости пациентки. И так, хитро зайдя в кабинет к заждавшейся девушке, прикрыв дверь, он посмотрел в проём, при этом напоминая героя из детского мультика, в котором какой-то синий кот застукал мышь в спальне, перед единственным выходом которой стоял её мучитель. — С меня десятка, — тихо, словно боясь, что об этом проколе узнает Надя, стоящая рядом, проговорил Клаус на ухо улыбающейся матери, которая была очень рада, что заставила своего сына работать в клинике, не отработанных дней в которой примерно шесть лет. — Вот анализы пятерых с венерологическими. За них не заплачу — ты их уже потрогал, — Эстер передала пять красных папок Никлаусу, который вскоре пойдёт издеваться над этими пациентами, которым не повезло с лечащим врачом. — Сколько вам лет? — задал не совсем нужный вопрос Майклсон, начиная свое шоу. — Тридцать семь, — всё тот же чернокожий, что стеснялся сказать о своих догадках про сифилис и гонорею. — Дожить до тридцати и не знать о резинках? Ну вы же взрослый человек, — читал нравоучения Клаус, просмотрев анализы, которые были вложены в папку. — О Боже, — тихо прошептал мужчина, уже не надеясь на лучшее. — У меня венерическое? — Нет, — глаза пациента засветились от освобождения такого тяжёлого груза. — Но будет, если вы опять забудете о резинках.***
— Так-с, Кэролайн Форбс, — словно заклинание повторял Клаус, копаясь в куче бумаг, среди которых затерялась красная папка, которую ему отдала главврач. Напротив, обняв свои ноги, сидела красивая блондинка с растрёпанным видом: блондинистые локоны с золотистым оттенком спутались между собой, дожидаясь ухода, футболка, виднеющаяся из-под легкой кофты, в которую, словно ища защиты, куталась девушка, помята, а заплаканные голубые глаза пациентки, разглядывающие пол, придавали ещё более небрежный вид. – Хреново выглядишь, Кэролайн. Что-то случилось? — не то чтобы Клаусу была интересна её история, но хотя бы узнать, что она не немая, тоже было бы плюсом, но, после минутной игры в гляделки, Форбс отрицательно покачала головой, сильнее прижимая свои ноги к груди, а Майклсон перевёл взгляд на стопки папок. — Кэролайн Форбс, — мужчина прочитал надпись в белой рамочке, — неужели тебя родители не рассказывали о резинках? — У меня венерическое? — Да, ты первая на сегодня, — Майклсон раскрыл стеклянный шкаф и, перебирая разноцветные таблетки, наполнил маленькую колбочку нужными препаратами. Кэролайн мокрыми глазами посмотрела на Майклсона, который, заметив скапливающуюся воду в уголках глаз, поморщил нос. — Только не плачь, — но вместо ожидаемого результата по щеке скатилась слеза, прочерчивающая русло для солёной воды, которая грозила женским плачем. — Нет, только ни это, — Клаус обречённо вздохнул и, обойдя стол, подошёл к девушке. — Это лечится и довольно просто, — видимо, утешения не подействовали на Форбс, которая, пытаясь сдержаться, прикрыла лицо руками. — Вот таблетки, нужные... — Майклсон протянул руку, желая отдать колбочку и поскорее спровадить плаксу, но та, почувствовав прикосновение, резко откинула от себя руку. — Не трогайте меня! — подсознательно крикнула Кэролайн, внимательно и с долей страха следя за движениями Клауса, который удивлённым и в то же время понимающим взглядом рассматривал девушку. — Подожди здесь, — велел Майклсон, быстрым шагом удаляясь из кабинета. А тем временем в кабинете главврача проходило собеседование с мужчиной, который вот-вот устроится на работу, но свой рассказ о себе ему не дал закончить Клаус, который нагло ворвался в кабинет матери, желая обсудить с ней одну вещь. — Никлаус, возвращайся к работе. Я сейчас занята, — сквозь зубы сказала Эстер, едва заметно кивая на будущего подопечного. — Я как раз по этому поводу. — Оставьте, пожалуйста, свой номер у Нади — на посту, и можете быть свободны. Я с вами свяжусь, — мужчина кивнул и, собрав бумаги в дипломат, удалился. — Что тебе нужно? — Мне нужно передать пациента. — Клаус, пожалуйста, займись им сам, — Эстер устало откинулась на спинку кресла. — Её изнасиловали, — резко ответил Клаус, меняя решение главврача. — Думаешь, я смогу помочь ей? — Хорошо. Я с ней поговорю.— А пока? Что бы вы хотели делать? — Ни о чём не думать. И как можно дольше. Ремарк. Тени в раю
Высокие стеллажи, хранящие целительные таблетки; стеклянные шкафы, дверцы которых закрыты на замок — всё так обыденно и официально, отчего казалось, что от стен веет холодом и безразличием. Возможно, раньше этого Кэролайн бы не заметила, но сейчас любая вещь, любой человек, вгонял её в депрессию, лишая спокойствия. На столе врача, среди кучи бумаг, скромно стояла аккуратная рамочка с фотографией, стекло которой отражало лучи солнца на противоположную стенку. Кэролайн, поддаваясь любопытству, взяла её в руки. На фотографии были изображены обнимающиеся женщина и мужчина со счастливыми улыбками на лицах. Первое, что пришло в голову: "это очередная влюбленная пара", из-за чего Кэролайн поморщила свой носик, но в ту же минуту заметила аккуратную надпись, написанную чёрной ручкой в правом нижнем углу фотографии: "моей любимой сестре", и девушка улыбнулась, вспоминая свои детские мечты о братишке, которого так выпрашивала у мамы, но не всё так просто. Кэролайн провела большим пальцем по холодному стеклу и вернула вещь на своё место, услышав цоканье каблуков за дверью. — Мисс Форбс, вами займётся другой врач. — Я не хотела обидеть доктора Майклсона, — тихим извиняющимся голосом произнесла девушка, безынтересным взглядом разглядывая главврача, которая пришла после ухода мужчины. — Он это знает. Причина не в этом. — Хочу, чтобы он лечил меня, — упрямо ответила девушка. — Кэролайн, можно я буду называть тебя так? Будет лучше, если тобой займётся специалист, — Майклсон, словно извиняясь за своего сына, осторожно дотронулась до плеча Кэролайн, мысленно прося согласия. — Я в порядке! — Эстер опустила руку. — Я хочу, чтобы меня лечил мистер Майклсон, — стояла на своём Кэролайн, ну а Эстер ничего не оставалось, как согласиться с пациенткой, ведь её желание — закон для врача. — Хорошо. Я позову его. Женщина ушла на поиски сына, оставляя Кэролайн в одиночестве, которое поможет ей немного отдохнуть и успокоиться. — Почему я? — спросил вдруг зашедший Клаус, который совсем был не рад своей участи вроде няньки, вытирающей сопли малышу. — Что? — Кэролайн непонимающе взглянула на врача, и тот повторил вопрос: — Зачем тебе я? — Я не знаю, — честно ответила Кэролайн, продолжая теребить свой шарфик, но, видимо, этот ответ Никлауса не устроил, судя по тому, как он устало вздохнул, продолжая отбиваться от пациентки. — Я не хочу тебя лечить. Физически ты здорова, так что... — А я всё равно хочу лечиться у вас. — Почему? Я понимаю, тебя лишили власти над собой и теперь ты хочешь вернуть её. Тебе нужен я, потому что я не хочу? — Вы хотите сказать, что я вас насилую? — Ну, не в прямом смысле, скорее вс... — Убирайтесь! — Хорошо... — тихо прошептал Клаус, выходя за дверь. — Пришлю доктора Пирс.***
— Кэролайн Форбс! Немедленно ответь мне, иначе я приеду и вломлюсь в твой дом. Плевать, что твоя мама шериф. Кээээээролайн... Кэролаааайн... — доносился надоедливый и, несмотря на нотки раздражения, весьма приятный женский голос из новенького смартфона, принадлежащем, как вы уже догадались по крикам, доносящихся из него, белокурой девушке, носящей имя Кэролайн. — Кэрооолаайн... отвееееть... — Здравствуй, Кэролайн, — красивая девушка с крупными кудрями, водопадом струящимися вниз по плечам, в идеально белоснежном халате, на кармашке которого висел бейджик гласящий: "Доктор Пирс", внимательно рассматривала пациентку, сверлящую невидящим взглядом ножки стола. — Кэролайн, — протяжно позвала доктор и помахала у лица блондинки, — поговори со мной, пожалуйста. Я очень хочу помочь тебе, но для этого мне нужно с тобой пообщаться. У тебя есть подруги, родители? Хочешь мы им позвоним? А Кэролайн всё молчала, игнорируя вопросы Пирс, которая всё ещё о чём-то говорила, и лишь когда психотерапевт устало вздохнула и замолчала, в кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь тихим тиканьем настенных часов. — Набор для реанимации! Срочно! — раздался крик из кабинета доктора Пирс, которая в этот момент взволнованно сидела на коленках у лежащей и вздрагивающей на полу Кэролайн и аккуратно придерживала голову пациентки в повернутом набок положении, дабы та не поперхнулась собственной слюной и пеной стекающей изо рта. — Нужно промыть желудок! Клаус, вовремя прибежавший с обеда, поспешил на крики, доносящиеся из отделения психотерапии и, зайдя в кабинет доктора Пирс, был оглушён криком, доносящимся от самой хозяйки помещения. — Аритмия! Быстрее! Через минуту в помещение забежали медсёстры с какими-то приборами в руках и начали вертеться около пациентки, то просовывая какие-то трубочки в рот, то делая искусственное дыхание. Примерно полтора часа спустя девушку в бессознательном состоянии переместили в палату под капельницу, куда Клаус вскоре зайдёт, желая проведать пациентку, от лечения которой отказался, но по непонятной ему причине начал за неё немного волноваться. — Кэролайн. Я опять оставляю тебе сообщение, надеясь, что ты хотя бы их прослушиваешь. Кэролайн, я снова прошу у тебя прощения. Я честно говорю, что я не хотела, что бы так получилось. Кэролайн. Прости! — голос девушки вздрогнул, и на том конце послышался тихий-тихий всхлип. — Я приходила к тебе домой, но тебя там не было. Твоя мама сказала, что ты у отца, но я-то знаю, что ты не просто уехала в гости. Кэролайн, твою же... Я волнуюсь! Ужасно сильно волнуюсь, поэтому завтра же вылетаю в Филадельфию! Я люблю тебя, мой медвежонок. Пока.