День 0
У Дина ощущение, словно он пролежал в постели много дней. Он вымотан, изнурён, чувствует, словно почти каждая клетка его тела выжата досуха, — в общем, полный набор синонимов усталости. С другой стороны, усталость — это всё же лучше, чем бывшая до неё боль, которая сейчас, похоже, решила взять перерыв. Сейчас он хотя бы может дышать. Поблизости раздаются какие-то звуки. Чьи-то шаги и голоса, последние постепенно обретают очертания до обеспокоенных перешёптываний Сэма и Каса, что означает: либо у Дина проблемы со слухом, либо они действительно шепчутся, не желая, чтобы он услышал. Дин прочищает горло, и они замолкают. Спустя пару секунд Сэм и Кас наконец появляются в его поле зрения, нависая над Дином. Сэм обеспокоенно хмурится: — Как ты себя чувствуешь? — Устал, — хрипло отвечает Дин. — По шкале от одного до ада насколько плохо? — Три. — Во рту странные ощущения. Словно он изнутри чем-то запачкан и деформирован, и Дину с трудом удаётся связно произносить слова. — Что-то ещё? — спрашивает Кас. — Да нет, — хмурится Дин. — Почему вы так на меня смотрите? Я должен ещё что-то чувствовать? — Хорошо, что тебе больше не больно, — говорит Кас, вероятно желая успокоить, но совершенно не успокаивая. На грудь что-то давит, и не сразу, но Дин всё же распознает, что это кто-то касается его. Движение замирает и одновременно с этим глаза у Каса расширяются. — Чем это было прежде? — спрашивает Кас. — Что было где? — Шея не слушается, не позволяя Дину посмотреть вниз. — Что там, что? Да говори же, чёрт! — Твоё тело изменяется, — поясняет Кас. Дин не чувствует свои ноги. И руки. — Вы нашли статую? — Да, Кевин работает над этим... — Сэм замолкает, прижимает руку ко рту, громко сглатывая. — Он сейчас переводит её надписи. — Иди помоги ему, — говорит Дин. Сэм сразу же уходит. А значит, Дину, вероятно, не стоит просить Каса принести зеркало.День 1
В следующий раз Дина будит звук, словно кого-то выворачивает. Глаза удаётся открыть не сразу, на это требуются усилия, и ещё больше усилий уходит на то, чтобы наклонить голову, но ему всё же удаётся; и его глазам предстаёт очаровательная картина, как Сэм в дверях выблёвывает свой завтрак. Хорошо бы он это делал в ведро, потому что запах ужасный. «Чувак», — пытается сказать Дин. И удивлённо моргает, когда у него не получается, слова просто не формируются, потому что рот стал странной формы. Но Сэм так гулко дышит, словно это у него проблемы, а затем сбегает, его шаги удаляются по коридору, пока не раздаётся звук захлопнутой двери. Нехорошо. Появляется Кас и смотрит на него сверху вниз, но выглядит совершенно неправильно. Словно Дин смотрит на его отражение в кривом зеркале — Кас кажется ненормально огромным и заполняет собой почти всё поле зрения Дина. Дин едва не отдёргивается назад, но в последний момент соображает, что ему некуда отдёргиваться, и — боже правый — у Каса же не должны быть такие большие руки? Дин открывает рот, собираясь сказать: «Какого хрена?». К несчастью, всё, что у него получается, это: «Блюрп». — Думаю, нам нужно передвинуть тебя, — говорит Кас. — И сжечь простыни. Дин хмурится. Или по крайней мере пытается нахмуриться, но лицевые мышцы его не слушаются, словно их нет. Он хочет рявкнуть на Каса: «Нахрена тебе сжигать мои простыни, ты вообще представляешь, сколько они стоят?», вот только Кас просовывает руки под него и поднимает Дина вверх, пока мир не переворачивается невообразимым и неправильным образом. То ли за то время, пока Дин был в отключке, капитально переписали законы физики, то ли Дин куда-то вляпался. — Блирп? — произносит Дин. — Вначале стоит перенести тебя в более удобное место. Кас несёт его в колыбели рук — должно быть, Дин во сне уменьшился в размерах, вот грёбаные ведьмы, демоны или кто там за это ответственен, чтоб им всем пусто было. Руки Каса под ним уверенные и крепкие. — В ванную, — решает Кас.