Эвристика

II. Местонахождение засекречено. Дата и время засекречены. Уже дома Грегори с наслаждением выпутался из костюма и позволил себе утонуть в недрах мягкого дивана перед телевизором, следя краем глаза за перемещениями Майкрофта. С последним явно было что-то не так. Присев на край стола перед баром, тот молча, глядя куда-то в пространство, согревал в руке стакан с виски. Виски в руках Холмса инспектор ассоциировал с проблемами. - Эй, - негромко позвал его Лестрейд. – Тяжелый день? - Относительно, - непонятно ответил Холмс, но из состояния прострации вынырнул. Во всяком случае, вперил в своего любовника острый взгляд профессионального снайпера. – Дело, которым ты занимаешься... - Давай не будем об этом, - поморщился Грегори. И видя, что Майкрофт собирается что-то сказать, добавил: к тому же у нас уговор – ни слова о работе. - Хорошо. Давай поговорим о чем-нибудь другом. - О чем? - О чем пожелаешь, - бесстрастно заверил его Холмс. Лестрейд оценивающим взглядом пробежался по фигуре своего любовника и задержался на стакане с виски. - Ты ведь не скажешь, что тебя расстроило? - Полагаю, это можно было бы назвать неудачной идеей, - Майкрофт залпом опрокинул в себя остатки янтарной жидкости. Грегори встал и подошел вплотную. Обхватив руку Холма с пустым стаканом, он направил ее к столу. Майкрофт слегка наклонил голову, приподнял бровь, но стакан послушно поставил. Не говоря ни слова, Лестрейд начал расстегивать его рубашку. И закончив с пуговицами, потянул ее вниз, с плеч к самым запястьям. Живое олицетворение британского правительства застыло. Холмс не сопротивлялся, но и помогать явно не спешил. Грегори примерился и оставил длительный поцелуй на шее своего серого кардинала. Тот прикрыл глаза. - Мне остановиться? – шепотом выдохнул инспектор. И потерся носом о ключицы Холмса. - Продолжай, - коротко приказал Майкрофт. Лестрейд дернул своего любовника на себя, прижимая еще ближе. Потом щелкнула пряжка, звякнула молния, и рука детектива скользнула в брюки своего любовника. Майкрофт издал тихий стон. Стон, который отозвался по всему телу Грегори какими-то сладостными, абсолютно неуместными для его возраста, мурашками. Так возбуждаться просто от звуков своего партнера можно подростку, но никак не взрослому мужчине, который до всего прочего любит другого мужчину. И состоит в отношениях, где вообще по-хорошему не пристало предаваться лишним сантиментам. - Черт бы тебя подрал, Майкрофт, - невыразительно и как-то хрипло пробормотал Лестрейд, ощущая собственную железную эрекцию, но, не переставая двигать одной рукой в брюках негласного представителя британского правительства, пока последний не кончил. А потом Грегори вдруг крутанулся. Абсолютно не уловив момент, когда Майкрофт обхватил его двумя руками и развернул, поменяв их позициями, так, что теперь детектив оказался прижатым к столу. Он замер под абсолютно потемневшим, странно голодным взглядом Холмса. Жадным взглядом, ощупавшим его с ног до головы. От которого хотелось то ли сбежать, то ли подать прошение о политическом убежище. Инспектор набрал воздуха в грудь, как перед прыжком и собирался было что-то спросить или сказать, но не успел. Майкрофт навалился сверху, накрыв своим телом, и сильно вдавив в поверхность стола. Проталкивая свой язык в его рот, попутно забираясь руками под футболку, поглаживая все, до чего мог дотянуться. Надавливая на плечи, сжимая кожу на спине, обводя кончиками пальцев соски. Грегори уже почти больше лежал на столе, чем опирался на него, поэтому совершенно не удивился тому, как быстро с него слетели собственные пижамные штаны и как легко его ноги оказались разведенными в разные стороны. Майкрофт всегда был и оставался для него загадкой. Как загадкой было и то, что где бы и в какое бы время они не занимались сексом, у него всегда находился презерватив. Словно он таскал их с собой в любой одежде, двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Будь то в дорогом костюме или домашнем халате. Не то чтобы Лестрейд был против. Отнюдь. Безопасность – превыше всего. Но его невероятно забавляла мысль о том, что даже на совещаниях в министерстве или на сверхсекретных встречах, у Холмса в кармане брюк или во внутреннем кармане пиджака, непременно должен был находиться гондон. На тот случай, если они встретятся в обед и внезапно решат сойти с ума в машине или общественном туалете (последнее, впрочем, исключалось напрочь брезгливым партнером). Веселость Грегори прошла как только он почувствовал тонкие длинные пальцы своего любовника там, где по-хорошему пригодилась бы и смазка. - Майкрофт, - пропыхтел он, насаживаясь на пальцы Холмса, так и не сумев исторгнуть из себя «Давай скорее». Но тот понял его и так. «Кто бы сомневался», - мимолетно подумал Лестрейд, когда Майкрофт-мать-его с совершенно неуместной вежливой серьезностью спросил: - Ты куда-то торопишься? - Сволочь, - откинувшись на стол окончательно, выдавил детектив. - Ты такой нетерпеливый. Милый, - припечатал Майкрофт и наконец-то вошел. Грегори подавился воздухом и вцепился в многострадальный стол, принимая в себя долгожданные движения вперед-назад. - Ненавижу тебя, - простонал детектив. - Позволю себе в этом усомниться, - ровным голосом возразил Холмс. Слишком ровным голосом, для человека с буквально неистовой страстью трахающего другого человека, не дойдя два шага до спальни. Лестрейд кончил непозволительно быстро. За каких-то пять минут, достиг вожделенной разрядки и, в сладостной, расслабленной неге, распластался по столу. А еще через пару минут почувствовал, как содрогнувшись всем телом, в послеоргазменную слабость за ним провалился Майкрофт. Дышать стало тяжело, но инспектор и не подумал попросить своего любовника подвинуться. Обхватив его руками, он закрыл глаза и замер. - Не засыпай. Грегори зевнул. - Хочешь в душ? - Скорее в постель. - На второй заход меня сейчас не хватит, - честно предупредил детектив. - Нет, - Холмс усмехнулся. – На сегодня нам достаточно. - Что это вообще на тебя нашло? – предпринял вторую попытку докопаться до истины Лестрейд, намыливая своему серому кардиналу спину. - Не имеет значения, - отозвался Майкрофт. - Так, - голосом инспектора Скотланд-Ярда скомандовал Грегори. – Рассказывай. Виски, грязный секс на столе – я жду пояснений. Ему показалось или Холмс и правду устало вздохнул? - Людям свойственно время от времени снимать накопившееся напряжение. - Причина только в этом? – на всякий случай все же уточнил Лестрейд. - Ты мне не веришь? - вежливо осведомился Майкрофт. - А стоит? Искушенный в политике Холмс неопределенно передернул плечами, забирая у своего любовника мочалку и тесня его под тугие струи душа. Грегори уперся ладонями в кафель и наклонил голову, позволяя каплям воды барабанить по спине. - Я верю и доверяю тебе, Майкрофт. Мочалка на секунду замерла у детектива на лопатке. - Потому что ты любишь меня, - осторожно, словно не будучи до конца уверен в своем ответе, проговорил Холмс. - Нет. Потому что знаю, что ты любишь меня. Costa Coffee, Вестминстер, Лондон. 10 октября, 07:28 Жизнь инспектора Скотланд-Ярда мало на что оставляет времени. По правде говоря, практически ни на что кроме работы. Друзьями становятся коллеги по работе. Они же становятся и семьей, ибо примерно половина браков у работающих в крупнейшем полицейском учреждении Англии распадается. Работа становится всем. Жизнью, в буквальном смысле слова. В которой лишь редкие часы посвящаются всевозможным видам релаксации – от бутылки до борделя. Тем необычнее встречать людей, почти забытых, оставленных многие годы назад. Одноклассников или одногруппников, никак не связанных с преступным миром. Живущих своими обычными, прекрасными жизнями, без крови, боли и насилия. Людей, при общении с которыми, словно вспоминаешь о существовании другого мира. Наполненного праздниками, отпусками, встречами с друзьями, свиданиями, в конце концов. Нормальными, человеческими вещами. Обычными проблемами, которые можно решить. Спокойным сном, не отравленным кошмарами увиденного. «Нормированным рабочим днем», - подумал Грегори, высвобождаясь из крепких дружественных объятий. - Грегори, как давно мы не виделись? – Алан жестом пригласил его последовать за собой к высокому столику. Лестрейд кинул быстрый взгляд на часы. - Торопишься на работу? – заметил его взгляд Клейн. - Жду эвакуатор, - улыбнулся инспектор. - Машина сломалась? – понимающе спросил Алан. – Ну, все, что ни делается, сам знаешь. Так сколько мы не виделись? С окончания университета? Ты совсем не изменился! Все так же работаешь в полиции? - Стал инспектором, - просто ответил Грегори. – Ну а ты? - Занимаюсь поиском инвестиций в различные проекты. - Звучит интересно. - На самом деле, ужасно, - рассмеялся Алан. – Люди, знаешь ли, не слишком любят расставаться с деньгами. - Особенно, если их и так нет, - пошутил Лестрейд. - Особенно, если их и так нет, - с удовольствием повторил Клейн. – А знаешь, я видел твое фото в газете пару месяцев назад. То дело, о таксисте, кажется? Его ведь ты вел? Кошмар наяву! Жена потом мне весь мозг проела, что не сядет ни в одну чужую машину! – Алан с чувством отхлебнул кофе. – Даже на улицу боялась выходить. - Понимаю, - Грегори побарабанил пальцами по столу. Воспоминания о том деле моментально притупили радость от встречи с бывшим одногруппником, царапнув напоминанием о нынешних убийствах. Его телефон неожиданно подал признаки жизни, отозвавшись громкой трелью. - Это мой эвакуатор, - нажав «отбой», пояснил инспектор. – Извини, Алан, мне пора. - Так быстро? – огорчился Клейн. – Слушай, может, мы встретимся позже? Вспомним старые деньки за пинтой пива. Что скажешь? - Почему нет? - Отлично, у тебя есть мой номер? - Думаю, что мне не составит трудов его найти, - улыбнулся Грегори. - Конечно! – хлопнул себя по коленке Алан. – Ты же полицейский. Тогда созвонимся? - Созвонимся. Скотланд-Ярд, Вестминстер, Лондон. 26 октября, 13:47 Расследование зашло в тупик. Как ни старался Грегори это отрицать, но правда была в том, что у него не было ни одной маломальской приемлемой версии. Ни одного подозреваемого. И даже мотив этих убийств оставался неясен. За прошедшие дни Лестрейд посетил все поликлиники, где могли бывать жертвы, получил письменные отчеты о характерах жертв от семей, сослуживцев и друзей. Проверил банковские счета на наличие подозрительных платежей или расходов, трижды перечитал отчеты о вскрытии, в которых не нашел ни одного подозрительного вещества или зацепки на то, что причиной смерти могло стать что-то, кроме очевидного, что сделали с собой сами жертвы. За прошедшие дни он получил информацию со всех электронных устройств жертв, доступ к их почте, аккаунтам всех социальных сетей и даже списку друзей на Фэйсбуке. В какой-то момент он оживился, когда программистами был установлен сервер, с которого предположительно убийца отправлял письма. Как Грегори и предполагал, ниточка привела их к интернет-кафе. Интернет-кафе на краю Лондона, где не было ни камер видеонаблюдения, ни журнала посещений, зато находились, по меньшей мере, три университета. Что обеспечивало дикое количество людей со всего района в самой разной возрастной категории. Подростки, студенты, взрослые и даже пенсионеры облюбовали это место, не желая платить за интернет дома, когда в сеть им требовалось выходить лишь время от времени. Допрос обслуживающего персонала не дал ничего. Ни одного подозрительного лица, ни одного происшествия. Даже завсегдаи не смогли указать на что-то или кого-то вызывающего подозрения или запомнившегося хоть чем-то. В этом месте никому ни до чего не было дела. Приходившие люди проваливались в мировую сеть, отрешившись от реального мира и, кажется, даже начни убивать их соседа, они не обратили бы на это внимания. Оставалась смутная надежда, что убийца вернется в кафе снова, но Гэдсли довольно прямо сказал ему не рассчитывать на это. «Он осторожен и очень умен. Наш убийца неспроста выбрал это место. Уверен, он очень тщательно подходил к этому вопросу и все просчитал. Думаю, что, в конечном счете, он предполагал, что мы выйдем на него. И поэтому постарался максимально обезопасить себя, чтобы мы ничего не нашли» Конечно, инспектор все равно настоял на установке скрытых камер и просматривал записи с них несколько дней подряд. Он даже было попробовал проверить посещаемые страницы в дни убийств со всех установленных компьютеров, но вынужден был сдаться: почту проверял каждый первый. И невозможно было вычислить, кому именно принадлежал аккаунт, от чьего имени были отправлены письма. «На его месте я удалил бы почтовый ящик сразу, как отправил письма», - пожал плечами Уилл. С учетом того, сколько людей только за сутки создают и удаляют почтовые ящики, даже отслеживая эту информацию интернет-провайдер ничем не смог бы им помочь. Все было бесполезно. Грегори снова, снова и снова искал что-то, что связало бы всех трех жертв и не находил ничего. Они никогда не встречались, никогда не пересекались ни в деловой жизни, ни в личной. Было совершенно непонятно, чем их мог бы привлечь убийца. Так же, как непонятно было, чем они могли бы обратить на себя внимание убийцы. С последним тоже было плохо. Психологический портрет, составленный их профайлером, оставлял призрачные шансы поймать убийцу. Выслушивая Гэдсли, Лестрейд мрачнел с каждой его фразой, попутно раздражаясь от странного удовлетворения Уилла, излагающего свои выводы. Что явно не укрылось от последнего. «Не поймите меня превратно, Грегори, но это уникальный случай на моей практике. Кажется, наш убийца обладает невероятными качествами. Он психопат, это безусловно. С осознанным и принятым желанием чужой смерти. Но при том может быть весьма ценным членом общества. Я бы сказал, что он может занимать высокий пост, однако никто и никогда не подозревал его в противозаконных действиях. Как доктор Ганнибал Лектор, он ведет праведный образ жизни и может являться вашим другом, соседом или коллегой по работе, - Гэдсли сделал паузу. – Конечно, как любой убийца, он обладает высоким мнением о себе и хочет, чтобы его деятельность признали и оценили. Но при этом, он не даст вмешаться в свою работу пока не завершит ее. А конечной целью может быть что угодно. Наш убийца хочет, чтобы его поймали… Но на блюдечке он себя не предложит. На это мы можем смело не рассчитывать. Конечно, появится шанс, что убийца совершит ошибку, но основываясь на совершенном, я бы предположил, что скорее он заляжет на дно. В обычных случаях, убийца не смог бы противиться искушению новых жертв и наблюдению наших промахов, но наш Психолог… - Как вы его назвали? – инспектор сцепил руки в замок. - У любого серийного убийцы есть прозвище, - усмехнулся Гэдсли. – Я предпочитаю что-то достойное. Мне кажется, Психолог подходит. Ведь кроме морального внушения о смерти, у нас на него ничего нет. Он не убивал жертв своими руками. - Это не делает его менее виновным в смерти погибших. - Вы очень категоричны, - тонко улыбнулся Уилл. – Знаете, как говорят? Даже с пистолетом у виска есть право выбора. Можно сопротивляться, договориться или сбежать. Но не делать того, что тебе приказали. Проявить изобретательность или силу воли. - Все это хорошо только в теории, - нейтрально парировал Грегори. - Скажите, инспектор, - внезапно сменил тему Гэдсли. – А что вы будете делать, если поймаете убийцу? - Когда. - Когда поймаете убийцу? - Арестую, конечно, - пожал плечами Лестрейд. - Позвольте спросить: на каком основании? Улик у нас нет, доказательство чьей-либо причастности отсутствуют… - Есть письма. - Слабый электронный след, - Уилл кивнул. – Что они значат? У вас даже нет мотива. - У нас даже нет мотива, - поправил его Грегори. - Конечно, - повторил Гэдсли. - Что подводит нас к невозможности предъявить обвинение. - Чистосердечное признание вы в расчет не берете? Уилл рассмеялся. - Вы на это рассчитываете? Что убийца похвалится своими достижениями перед камерой или свидетелем? Я не стал бы уповать на это. Нет, Грегори, вам может только сильно повезти посадить его. Или убить. - Никак не пойму: оптимист вы или пессимист. - Я – реалист, который не первый год занимается психопатами. - От такого кто угодно с ума сойдет, - заметил Лестрейд - Вы совершенно правы, но на ваше и мое счастье, я совершенно вменяем. И мой долг подвести вас к тому, что, скорее всего, это дело будет закрыто в связи с отсутствием состава преступления. Потому что человек, который совершил столь изящные убийства, явно долго к ним готовился. Столь продуманные до мелочей и четкие убийства редко бывают раскрытыми» Еще спустя несколько дней, в какой-то момент, Лестрейд подумал, что окончательно сошел с ума и никаких убийств на самом деле не было. Были лишь самоубийцы, невесть по каким причинам решивших свести счеты с жизнью. Но чужая душа потемки. И можно действительно закрывать дело. Кроме письма с чужого адреса не было никаких свидетельств, что было совершено насилие. Никаких следов ДНК, никаких признаков, что убийца вообще существовал. Ни одного выжившего, ни одного свидетеля, ни одного способа суицида. Грегори стал плохо спать, похудел и, конечно, это не укрылось от Майкрофта. Клуб Диоген, Карлтон Хаус, 10, Лондон. 28 октября, примерно 13:35 Иногда сложно понять с какого момента все полетело ко всем чертям. Люди ищут просчеты в своих действиях, вспоминают сказанные слова, пытаются найти тот самый ключевой момент. Точку невозврата. Они знают. Даже если случилось какое-то глобальное происшествие – ему всегда предшествует цепочка маленьких, на первый взгляд незначительных событий. И умение находить и связывать эти события – значит найти причину того, что произошло. И сделать выводы на будущее. Ему были известны люди, которые придерживались мнения, что это неважно. Неважно, что послужило причиной конфликта – главное его разрешение ко всеобщему удовлетворению. Ведь, что случилось, то случилось. Зачем копаться в прошлом, когда всегда существует возможность того, что решение было принято спонтанно, по велению, скажем, левой ноги?.. Никто не застрахован от ошибок. И, на самом деле, это первая ошибка. Утешать себя этим все равно, что давать себе право на новые промахи. Сейчас, оглядываясь назад, Майкрофт кристально четко понимал, что свой лимит он превысил в разы. Причин было слишком много и слишком много он не учел. Причина – следствие. Кажется, найдешь причину, поймешь следствие и найдешь решение. Исправишь поправимое. Если не станет слишком поздно. Зная так много, он готов был признать, что не знает ничего. Ничего, о том, что действительно важно. Например, как удержаться от того, чтобы не держаться в стороне? И не предложить помощь своему партнеру? Фактически, единственному человеку, о котором беспокоишься денно и нощно. Человеку, который тебе непередаваемо важен и интересен. Перед ним загадка и ты знаешь ответ. Можешь подсказать, навести, помочь. А вместо этого ты вынужден не вмешиваться, смотреть и ждать. Чувствуя, как трещит по швам твой некогда идеальный самоконтроль, отравленный любовью. В полном молчании, Майкрофт оперся локтями о стол и спрятал в ладонях лицо. Ему нужно было подумать. Политика невмешательства грозила нервным срывом. Грегори, ему самому и всей Великобритании, подумал он, с иронией. Шерлок был бы в полном восторге. Наконец-то его брата смог лишить душевного равновесия кто-то, не носящий фамилию Холмс. Телефон отозвался легкой вибрацией. Помяни всуе, что называется. «Скучно. У Лестрейда есть интересное дело? ШХ» «Не твое дело. МХ» «Пришли детали. ШХ» «Нет. МХ» «Интересно. Сколько дней? ШХ» Майкрофт закатил глаза. Иногда он и вправду подумывал над тем, чтобы присвоить медаль. Джону Уотсону. Возможно, даже не одну. Но первую - за бесконечное терпение. Он уже понял, что совершил непростительную ошибку, отказав Шерлоку в деталях дела. Что, конечно, не могло не насторожить брата, легко читающего между строк. «Больше двух недель. МХ» «Восхищаюсь твоей выдержкой. ШХ» «Моя помощь не требуется. МХ» «Неужели? Пари? ШХ» Майкрофт с минуту покрутил телефон в руке. Шерлок всегда остается в своем стиле. Но почему бы и нет? Разве он сомневается в способностях Грегори раскрыть это дело? Разве отрицательный ответ не станет своеобразным предательством?.. «Да. МХ» Набрать, нажать «отправить». И даже не подумать о том, что именно эта провокация в сочетании с беспокойством, желанием вмешаться и прочими факторами приведет к его персональной трагедии. Местонахождение засекречено. Дата и время засекречены. Стыдно признаться, но глядя, как Майкрофт стягивает пальто и медленно развязывает шнурки на ботинках, Грегори любовался им. Если Шерлок олицетворял собой вечный хаос и движения его были резки и порывисты, то Майкрофт… Во всех его движениях присутствовала какая-то странная элегантность, присущая скорее женщинам, чем мужчинам. И как Грегори не старался, но ему никак не удавалось решить для себя: были ли эти плавные, уверенные жесты предметом воспитания или врожденным навыком. - Результат малоподвижной жизни. По мнению Шерлока, - с наигранной скорбью произнес Майкрофт, выпрямляясь и поддаваясь вперед для легкого поцелуя. - Даже не спрашиваю! – Лестрейд выставил вперед ладони в оборонительном жесте. - Как прошел день? – вежливо поинтересовался Холмс-старший, окидывая инспектора быстрым взглядом и проходя в комнату. - Да брось! – вяло махнул рукой Грегори, опускаясь на диван. - Прошу прощения? – Майкрофт обернулся от пристраивания пиджака на вешалку в шкафу. - Как будто ты не знаешь, - пояснил Лестрейд. - Камеры видеонаблюдения… - начал Холмс-старший. - Твои считывающие взгляды! – перебил Грегори. - Вот оно что. - Помолчав, констатировал Майкрофт. – Боюсь, что с этим я ничего не могу поделать. - Нет, это даже приятно, - улыбнулся инспектор. - Неужели, - поднял бровь Холмс-старший. - Не надо ничего рассказывать, взаимопонимание с одного взгляда. В этом есть что-то… - Что-то? - Интимное, - с легким вызовом бросил Грегори. - Занятно. - Уголки губ Майкрофта дрогнули. Он расстегнул цепочку часов и приблизился к дивану, не сводя с инспектора испытывающего взгляда. – Очевидно, сегодня ты не покидал офиса, проводил летучку и отчитывался шефу о проделанной работе… - Продолжай, - заинтригованно попросил Лестрейд. Холмс-старший наклонился и уперся руками в колени детектива. - … шеф не был доволен… - Разумеется, не был. - Пробормотал Грегори. - Конечно. Ты не сказал ему… - склонившись еще ниже, Майкрофт провел носом по шее инспектора и почти выдохнул тому в ухо. – Что у тебя появилась версия. - У меня появилась… - автоматически повторил Лестрейд, притягивая к себе любовника. - Что? – Он моргнул. - Думаю, тебе надо передохнуть. - Отстраняясь, обычным будничным тоном продолжил Майкрофт. – Возможно, встретиться со старыми друзьями… - Версия? Какая версия? - Мне нужно будет отлучиться из Лондона на пару дней, - невозмутимо продолжил Холмс-старший. - Майкрофт! – Грегори вцепился в запястья живого олицетворения британского правительства и подавил в себе желание встряхнуть его. С пару секунд негласный представитель британского правительства рассматривал крепко-сжатые пальцы своего любовника на своих руках что-то молча решая про себя. - Le meilleur moyen de lutter contre la tentation c'est d'y ceder, - наконец негромко проговорил он. - Ты говоришь по-французски, - больше утвердительно, чем вопросительно резюмировал Лестрейд, от неожиданности выпуская руки Майкрофта. – Стоило догадаться. Сколько языков ты знаешь еще? - Довольно много, - уклончиво ответил Майкрофт, отступая от дивана и направляясь к стеллажу с книгами. Задумчиво пробежавшись пальцами по корешкам книг, он вытянул одну, бегло ее пролистнул, прищурился, но обратно не поставил. Вернувшись к нахмурившемуся Лестрейду, Майкрофт присел рядом, наклонился, легко подхватил Грегори под коленями и устроил его ноги у себя на бедрах. - Считай это моим подарком твоему расследованию. - «Суггестивная психотерапия», - прочитал инспектор. – Не уверен, что хочу знать, зачем тебе понадобилась эта книга в домашней библиотеке. - Интересно? – невозмутимо поинтересовался Холмс. - Не особо, - настороженно ответил Лестрейд, завозился, устраиваясь поудобнее, но томик из рук не выпустил. Он открыл первую страницу. - Книга рассчитана на психиатров, невропатологов, врачей широкого профиля, - огласил Грегори. – Думаешь, я пойму хоть слово? – инспектор устало вздохнул, невольно склоняя голову перед необходимостью продираться через тернии специализированной литературы. - Несомненно, эта книга наведет тебя на правильные мысли, - кончиками пальцев Майкрофт подцепил его подбородок, наклонился и неспешно поцеловал. - Могу я предложить альтернативу нашему времяпрепровождению на сегодня? – едва только освободился его рот, поинтересовался Лестрейд. - Не заставляй меня жалеть о моем подарке, - с притворной угрозой, попросил Холмс-старший. Прикрыв глаза, он откинулся на спинку дивана.- Читай. - Ну, попытаться стоило. 14 ноября, Лондон Как и ожидалось, Майкрофт уехал на следующий же день. Не то чтобы Лестрейда это расстраивало, но скучать было неприятным занятием. Как и то, что головная боль от расследования переросла в нечто рутинное и повседневное. Криминальная жизнь Лондона, как и сам город – никогда не затихает. И на стол Грегори пачками валились новые заявления и дела, которыми приходилось заниматься. Дело о Психологе отошло на второй план, не было даже новых жертв. Гордость детектива не позволяла сдаться, но где-то в глубине души он уже почти смирился, что дело, скорее всего, уйдет в архив нераскрытых преступлений. Неделя шла за неделей, Холмс-старший звонил, писал, но возвращаться не торопился. И Грегори мог только гадать, что за мировой кризис задерживает его серого кардинала от возвращения на родину. Впрочем, не все было так плохо. Следуя мимолетному совету своего любовника, он встретился с Аланом. И встреча это быстро переросла в нечто постоянное. С Клейном было по-настоящему легко. Жизнерадостный, открытый, веселый – он стал именно тем человеком, с которым можно приятно посидеть, выкинув из головы все лишние мысли. Словно потаенная дверь в счастливую, существующую реальность, Алан без видимого труда, позволял войти и присоединиться к беззаботному сегодня. Все жизненные неурядицы, о которых он рассказывал, в его исполнении звучали такими смешными шутками, что воспринимать серьезно их было невозможно. Шла ли речь о сломанном машине посреди дороги, или о выговоре начальника - Клейн умел рассказать о ситуации с таким смаком настоящего писателя, что его речь не хотелось прерывать даже пустыми, поощрительными замечаниями. Впрочем, Грегори он слушал с тем же неослабевающим вниманием, если тому случалось выговориться и в конечном счете, сам не заметив как, Лестрейд стал считать Алена своим другом. Единственным другом, не считая коллег – уже давно ставших семьей. Скотланд-Ярд, Вестминстер, Лондон. 20 ноября, 18:47 Необходимо было привести все бумаги в порядок, прежде чем сдать их в архив и Грегори решил взглянуть на дело еще раз в отчаянной надежде, что его посетит озарение. Озарения не было. И, закинув ноги на стол, а руки за голову, Лестрейд мрачно сверлил взглядом потолок. Полное поражение. То-то младший Холмс позлорадствует… Холмс. Это напомнило ему о чем-то. Ах да. Подсказка от Холмса-старшего. Ну и что он должен был понять? Пролистав книгу вдоль и поперек, Грегори так и не понял, чем это печатное издание могло ему помочь. Суггестивная психотерапия, да. Майкрофт намекал на то, что маньяк психически болен? Да это и так понятно: какой человек в здравом уме и твердой памяти будет убивать других людей?.. Лестрейд потянулся за книгой на столе, заваленной всевозможным скопившимся хламом. Что он упускает? Суггестивная психотерапия. Внушение. Как можно убедить кого-то покончить с собой? Насколько это реально? Разумеется, реально. Есть даже статья «Доведение до самоубийства», вот только ни у одной из жертв не наблюдалось проблем ни в личной, ни в рабочей сфере. Никто из них не обращался к психологу. Иными словами, они были счастливы настолько, насколько вообще могут быть счастливы среднестатистические люди. Стоп. В этом что-то было. Лестрейд замер. Среднестатистические люди. Что обычно случается со среднестатистическими людьми? Их еще называют невинными. Когда речь идет о происшествиях и катастрофах. В преступлениях обычно всегда есть четверо составляющих: жертва, подозреваемый, преступник, свидетель. И первое всегда идет с последним в плане помощи. Психологической помощи. Среднестатистическому человеку, ставшему свидетелем преступления, почти всегда требуется поддержка того или иного рода. И если он по каким-то причинам не обращается по своей страховке, то остается только один человек, к которому можно прийти. Тот, кто уже был на месте преступления. Тот, кого они знают, кого встречали ранее. И достаточно одного раза, одного разговора, если то, о чем подумал Грегори, реально, чтобы человек покончил с собой. Гипноз. Скотланд-Ярд, Вестминстер, Лондон. 20 ноября, 19:52 - Салли! – прикрикнул детектив, распахивая дверь. – Ты сказала, что ни одна из жертв не привлекала к себе внимания следственных органов… - Правильно, - Донован повернулась от рабочего компьютера. – Никто из них не нарушал закон и не проходил по какой-либо статье. - Так. Хорошо. А что насчет свидетелей? Проходил ли кто-нибудь из них, как свидетель? – Грегори сжал пальцы на перегородке между столами. - Вроде бы, - неуверенно ответила Салли. – Мне посмотреть? - Да! – рявкнул инспектор. – Немедленно найди мне дела, где они фигурировали. Все, до единого! Еще спустя час вопросов не осталось. Результат ошеломлял. И впору было застрелиться. Таким глупцом Грегори редко себя чувствовал. Но он дорого отдал бы, если к этому чувству не примешивались другие. Неприязнь, непонимание, почти боль. Коллеги – это фактически семья. И когда они предают… Это бьет сильнее, чем многое из того, что можно только представить. Словами такое не опишешь. Файл изъят и засекречен. Он должен был сделать это сам. Просто задать свои вопросы и получить ответы. А дальше действовать в соответствии с установленными процедурами. - Я помню, как вы сказали, что мы сработаемся, если я не буду вмешиваться в вашу работу. Как забавно, что эту же фразу вы почти дословно повторили при составлении личного портрета убийцы. Грегори стоял напротив Психолога. - Совпадение, - усмехнулся Гэдсли. Он удобно расположился в своем собственном кресле и, кажется, даже не допускал мысль, что ему скоро придется встать. - Вы сказали, что убийца хочет, чтобы его оценили. Но при этом отвергли мысль о признании, как недопустимую. Почему? Потому что знали наверняка, что не признаетесь?.. Сказали, что предпочитаете что-то достойное. Я тогда не обратил на это внимание, а потом подумал: с чего человек стал бы беспокоиться о достойном прозвище для маньяка? Кстати, о человеке. Помнится, вы давно перестали употреблять слово «убийца», заменив его человеком. Почему? Считаете себя им? Совесть заела? – Лестрейд привычным жестом уперся руками в бока. - Все это догадки, нелепые домыслы. Никто вам не поверит. – Уилл улыбнулся. Как-то совершенно по-дружески тому человеку, который еще пять минут назад ворвался к нему в кабинет и швырнул обвинения ему в лицо. - Очень умно было принять участие в расследовании своих же преступлений, кстати. Посмотреть, что на вас могут найти. А что потом? Уничтожили бы всплывшие улики? И говоря о последних… Настораживает отсутствие улик, правда? Как будто действовал кто-то хорошо знакомый с системой. Тот, кто знает обо всех нюансах расследований. Инспектор подумал, что озвучивает свои мысли, кажется больше себе, чем психотерапевту напротив. Словно на сеансе психоанализа, в попытке разобраться, разложить все по полочкам. - Вы постарались, чтобы это дело передали мне. Почему? Из-за Шерлока Холмса? Эдакое испытание для вас – можете ли вы убивать безнаказанно? - Инспектор, - внезапно остановил его Гэдсли. – Все это, конечно, очень интересно, но знаете что? Во-первых, - он кинул взгляд на часы, - у меня сейчас прием. Во-вторых, у вас нет доказательств. И хотя меня, безусловно, восхищает то, как вы применяете эвристику, но. Давайте на этом закончим. - Закончим, когда признаетесь. - Вам придется долго ждать, - почти лукаво подмигнул Уилл. - Разве? А не вы ли говорили, что каждому убийце хочется, чтобы его остановили? Хочется признания? - Хочется, - кивнул Психолог. – Но, думаю, пока не время. Видите ли, - он сложил пальцы домиком, - у каждого маньяка есть мечта. Дело, которое им движет. Такая, своеобразная цель, которую необходимо достигнуть. Понимаете? Момент триумфа, связанный с каким-то особым деянием, после которого можно и на покой. Не у всех, конечно. Некоторые просто не могут остановиться. Но с другой стороны, разве это не может считаться целью? Не останавливаться, совершить как можно больше злодеяний. Гэдсли позволил себе мягко рассмеяться, как после удачной шутки. Детектив подобрался. - Бросьте, инспектор! – махнул рукой Уилл. – Этот записанный разговор не будет считаться уликой в суде – незачем было даже стараться. - Так что же мне тогда с вами делать? - А ничего, - вконец развеселился Психолог. – Другой вопрос, что мне делать с вами. Доказать мою вину не докажите, но подозреваю, что спокойно жить не дадите. - Верно, - кивнул Грегори. Обойдя журнальный столик, он присел на кушетку для пациентов. – Какие будут идеи, варианты, предложения? - Дайте подумать, - Психолог изобразил задумчивость. – Пожалуй есть только два варианта: вы оставляете все как есть и мы делаем вид, что этого разговора никогда не было или… - Или? - Инспектор, вам это не понравится. Правда. Не заставляйте меня. - И как же вы намерены это сделать? – усмехнулся Лестрейд, безошибочно угадав, что за безобидной фразой скрывается его собственное убийство. – Едва ли я запишусь к вам на прием. - Вижу вариант договориться вам не по нраву. Жаль, - покачал головой Гэдсли. Он встал. Не спеша подошел к шкафу рядом с кушеткой. Ласково провел ладонью по полированной поверхностью. - Знали ли вы, что по роду деятельности успокоения людей я тесно сотрудничаю с медицинскими учреждениями самого разного типа? Нет-нет, не отвечайте! – он махнул рукой. – Это риторический вопрос. «Риторический вопрос - шаблонное оружие женщин и психопатов», - почему-то вспомнилась Грегори цитата Ирвина Уэлша. - Которые, в свою очередь, располагают огромным количеством самых сильных препаратов. Способных даже остановить сердце так, что это выглядит как банальный, несчастный случай. - Занятно, - отозвался детектив. - Даже не представляете насколько. Что возвращает нас к упомянутым вариантам дальнейшего развития событий. Итак, Грегори, выбор за вами. Инспектор встал. - Собираетесь сделать это сейчас или дождетесь более подходящего случая? Уилл улыбнулся. - Понятно, - начал Лестрейд и замер. На груди Психолога недвусмысленно алела яркая точка. – Что за?.. Тихий хлопок и тело бывшего профайлера отделения Скотланд-Ярда валится ему прямо в руки. Costa Coffee, Вестминстер, Лондон. 23 октября, 20:38 - Добрый вечер, - на плечо инспектора опустилась рука. – Надеюсь, я не помешал вашей, безусловно, занятной беседе? Этот вкрадчивый, слегка тянущий слова, голос Лестрейд узнал бы даже, если бы забыл собственное имя, валяясь в приступе сжигающей лихорадки где-нибудь в Бразилии. - Майкрофт, - в легкой растерянности он обернулся. – Как ты здесь оказался? Ты же должен был вернуться послезавтра и… - Не представишь меня своему другу? – прервал его Холмс-старший, изображая на лице приятную улыбку, которую Грегори обычно ассоциировал с крупными надвигающимися неприятностями. - Конечно, - детектив сел прямее. – Познакомься, это Алан Клейн - мой бывший одногруппник со времен колледжа и… - Да-да, не сомневаюсь, - его снова перебили. – Майкрофт Холмс, близкий друг Грегори, - он пристроил зонтик на сгиб локтя и протянул руку для пожатия. - А, - непонимающе выдал Алан, на секунду замявшись, но все же сердечно ответив на приветствие. – Так значит… - Вы правильно поняли, - едва заметно усмехнулся Майкрофт. – Как это говорится? Мы состоим в отношениях. - О, - слегка округлил глаза Клейн. - Я и не знал. Грегори, ты никогда не упоминал, что… интересуешься мужчинами, - со смешком добавил он. - Ну, так и было до последнего времени, - в тон ему пояснил Лестрейд. - Так вы… живете вместе? – полюбопытствовал Алан. - Да, можно и так сказать, - не желая вдаваться в подробности, уклончиво ответил инспектор. Майкрофт обошел стол и уселся с ним на один диван, так что под взглядом старого друга он чувствовал себя слегка неловко, как если бы в толпе на него вдруг резко направили прожектор и громогласно объявили: «Гей». - Значит, ты поэтому развелся с женой? – продолжил допытываться Клейн. «Из-за него?» осталось за кадром, но явственно повисло в воздухе. - Нет, вовсе нет, - детектив бросил на своего любовника предостерегающий взгляд, призывающий не вмешиваться, и добавил. – Так получилось. - Ясно, - улыбнулся Алан. – Что ж, в жизни и не такое бывает, - он с каким-то веселым изумлением оглядел инспектора сверху вниз, словно открывая того в новом свете. - Ну а вы? – негласный представитель британского правительства с недобрым прищуром посмотрел на Алана. – Я так много о вас слышал, но, признаться, ваше участие в проекте компании Unilever стало для меня, - пауза, - неожиданностью. Скажите, вы правда думаете, что предложенные вами инновации принесут ожидаемую прибыль? Ведь это довольно рисковый проект. Вероятно, инвесторы уже успели его оценить и вынесли свой вердикт, - все это было произнесено отнюдь не с вопросительной интонацией и таким уничижающим тоном, что хотелось провалиться сквозь землю от осознания собственной никчемности. - Я… как вы узнали? – ошарашено спросил Алан. - Достаточно просто, - Майкрофт по примеру Грегори откинулся на спинку дивана и пристроил руку на колено инспектора, которую тот, впечатленный не столько дедукцией Холмса-старшего, сколько несвойственной ему прямотой, граничащей с грубостью, даже не сразу заметил. – Но это несущественно. Возвращаясь к теме вашей встречи… Полагаю, вы еще не успели перейти к главному? - Не понимаю… - О чем ты? – нахмурился Лестрейд, незаметно пытаясь спихнуть чужую руку с колена. Пальцы его серого кардинала сжались в предупреждающем жесте, нещадно сминая ткань брюк, и детектив оставил все, как есть. - Грегори, - мягко обратился к инспектору Майкрофт, - что ты знаешь о компании Unilever? – не дожидаясь ответа, он продолжил. - Это британо-нидерландская компания, один из мировых лидеров на рынке продуктов питания и товаров бытовой химии. Раз в год они проводят тренды на самые лучшие инновационные идеи. Разумеется есть много критериев и сложностей, чтобы пройти только первый тур, однако, при желании и сноровке это вполне осуществимо. - Я как раз подходил к этому, - попытался перехватить инициативу в разговоре Алан. Майкрофт обратил на него не больше внимания, чем на пролетевшую за окном птицу. - Конечно, не смотря на то, что все идеи проходят тщательный отбор, анализируются, оцениваются, представляются в графическом и схематичном виде, предпочтение, в большинстве случаев, отдается тем проектам, которые могут гарантировать прибыль уже во второй год и имеют под собой какой-то изначальный, автономный капитал. - К чему ты ведешь? - К тому, что твой друг предлагает… Прошу прощения, собирается предложить тебе вложить деньги в крайне ненадежный, а выражаясь определеннее - обреченный проект. - Ну знаете ли! – Алан вскочил на ноги. - Сядьте, - без выражения произнес Майкрофт. – Я только начал. - Так, хватит, - голосом инспектора Скотланд-Ярда остановил его Лестрейд. – Алан, езжай домой. А к тебе у меня отдельный разговор, - обратился он к Холмсу-старшему. Местонахождение засекречено. Дата и время засекречены. Очередное утро он встретил отсутствием звона будильника и утренней свежестью. По полу традиционно прогуливался сквозняк. Пять шагов до ванны и еще пятнадцать вниз по ступеням лестницы до кухни. Кажется, где-то здесь валялся его свитер, насквозь пропахший вчерашним костром. Тишину нарушал только холодильник, бодрым гудением, сообщавший о наличии электросети в старой проводке. Грегори покопался на полках кухонной стенке и вытащил средних размеров кастрюльку, одной спичкой зажег на плите газ и повернулся к своему единственному нарушителю спокойствия и молчаливому собеседнику. - Ну что? Я точно знаю, что молоко в тебе еще осталось, - обратился он к допотопному холодильнику. Тот как будто затих на секунду в размышлении и вновь продолжил гудеть. Лестрейд приготовил кашу и заварил кофе. Для идиллии не хватало утренней газеты, но в эту глушь их просто-напросто не доставляли и он смирился. К тому же был телевизор. Старенький, дряхлый, но вполне исправно показывающий пару каналов. На поверхность стола осторожно вкрался непонятно откуда появившийся лучик солнца. Грегори встал и дошел до двери. На крыльце он с воодушевлением потянулся и окинул взглядом окрестности. Все как всегда. Тихо, спокойно, безлюдно. Вокруг деревья с желто-красными листьями и еще по-летнему изумрудная трава. Листья. Детектив прищурился в предвкушении новой уборки. Они слишком быстро падали, так что ему приходилась каждый день снова и снова сгребать их в кучу, устраивая ушедшему лету поминальный костер. Это занимало почти весь вечер. День же он посвящал уборке дома. Непонятно почему, но пыль появлялась на ровных поверхностях с неимоверной скоростью. Как будто рядом строился очередной бетонно-стеклянный представитель мегаполиса. А еще он до сих пор не добрался до разбора чердака, где в несколько холмов вот уже пару лет был свален всякий хлам, нажитый за все годы бережливыми хозяевами. Дом пах деревом и близлежащим лесом. И не смотря на длительное отсутствие жильцов, он не показался ему брошенным. Едва только оказавшись внутри, Грегори почти сразу влюбился в него. О таком доме можно было только мечтать. Настоящее олицетворение уюта и тепла – сразу же решил он. Первые несколько дней они посвятили знакомству. Лестрейд доказывал свои благие намерения холодной водой, вымывая пыль по углам и спотыкаясь на скрипучих ступенях, а дом радовал его, открывая свои секреты и ослепляя бликами чистых стекол. В итоге они подошли друг другу идеально. Инспектор впервые за долгое время спал ровно, крепко и спокойно, не терзаемый кошмарами своей работы. Спрятав воспоминания в невидимую шкатулку из красного дерева. По правде говоря, он не был уверен, что у него получится это сделать, но дом оказался поистине волшебным. По вечерам, убаюканный теплом от печки на кухне, детектив чувствовал себя почти счастливым. Цельным, завершенным, восстановленным. Остальное было неважным. По телевизору начиналась очередная серия «Гордых и влюбленных». Сюжет раскручивался вокруг богатого семейства и бедной прислуги. Героям нравилось плести интриги друг против друга, периодически завлекать своих соперников в коварные сети и предаваться греховной любви со своими избранниками. Почти как в жизни, - решил детектив. На диване был плед и несколько подушек, которые он твердо решил игнорировать. Не хватало только начать спать днем. - Он украл письмо твоему отцу и готов показать его мачехе, - обратился Грегори к экрану. Мария и Люси пропустили его реплику мимо ушей и продолжили метаться по комнате, теряясь в догадках, куда мог попасть провокационный, исписанный листок бумаги. - Задайте себе вопрос: кому это выгодно? – посоветовал Лестрейд. Он откинулся на спинку дивана, ловя себя на желании выкурить пару сигарет. Их не было точно так же, как и никотиновых пластырей. В кадре женщины поочередно бестолково перерывали мусорную корзинку и крайне непрофессионально обыскивали комнату. Инспектор закатил глаза. - Я уволил бы вас еще до приема на работу! Наконец Люси догадалась о коварстве несостоявшегося любовника, заломила руки и бросилась на кровать, орошая слезами подушку. Мария, предсказуемо кинулась ее утешать. Грегори непреклонно сложил руки на груди: - Не оставляй улики там, где их могут обнаружить. Дождавшись финальных титров очередной закончившейся серии, детектив встал и направился на чердак. Большой, пыльный и захламленный - он стал для него одновременно своеобразным вызовом и островком спокойствия. Здесь вполне можно было потерять самого себя и весь окружающий мир в придачу. Со всеми его обитателями. «Не буду об этом думать», - тут же решил Лестрейд. Примерившись к ближайшей коробке, он опустился на пятки и наклонился, всматриваясь в неразборчивую надпись. Так и не сумев прочитать выцветшие буквы, содрал клейкую ленту и заглянул внутрь. Книги. Коробка была от и до забита различными томами в мягких и твердых обложках. Грегори присвистнул. Кто мог запихнуть такое богатство в такую дыру? Наугад выбрав несколько штук, он подошел к пыльному окну, оценить свою находку. Мемуары, рассказы о войне нескольких неизвестных писателей отправились обратно в коробку, а вот почти затертая до дыр книжка с изображением пирата на обложке – перекочевала на кухню. Найти его в этой глуши не представлялось возможным даже негласному представителю британского правительства, внештатному сотруднику британской секретной службы и разведки ЦРУ. На это Грегори и рассчитывал. Пока он пользовался наличными и не прикасался к средствам коммуникации со внешним миром, все поиски были обречены. Майкрофт мог проследить родственные связи, установить наблюдение за знакомыми его друзей, взять под контроль все камеры наблюдения в Лондоне, но даже ему не под силу было подчинить себе элемент случайности. Тот самый элемент случайности, позволивший инспектору сбежать из города и беспрепятственно снять сельский дом у незнакомых людей вдали от цивилизации. Тех денег, которые он с собой захватил, хватило бы на пару месяцев рационального, экономного существования. Что он будет делать после того, как они закончатся – Лестрейд не знал и не хотел знать. Жизнь не может быть затяжным отпуском и однажды ему придется вернуться на работу Что-то было не так. В окнах дома горел свет. Грегори вздохнул. Нашел все-таки. Он тяжело поднялся по ступеням и толкнул дверь. Майкрофт обнаружился на кухне сидящим перед печкой. - Подумал ты не будешь возражать, - не поворачиваясь, произнес он. - Что ты здесь делаешь? – прямо как по сценарию поинтересовался Лестрейд и поморщился от ощущения дежа вю. Кажется, когда-то он уже задавал этот вопрос этому же человеку. Что последовало потом, перевернуло его жизнь верх тормашками. Холмс-старший бросил на него мимолетный, нечитаемый взгляд и кажется едва заметно вздохнул. - Помнится, я уже давал отчет в своих действиях. - Ты убил его. - Он угрожал твой жизни. - Моей жизни постоянно угрожают. - Я знаю. Тишина. - Ты убил его, следишь за мной, вмешиваешься в мои отношения с людьми, заключаешь пари за моей спиной и отправил Шерлока на задание, которое может стоить ему жизни, - сухо перечислил Грегори. – И это только начало списка. - Предположим, - спокойно проговорил Майкрофт. – Это проблема? Детектив дернулся, как от ожога. - Да, это проблема! – вскинулся он. И тут же сбавил обороты. – Прости, я так не могу. Так, я не могу. - Грегори, - Холмс-старший уперся локтями в колени и пристроил подбородок на переплетенные пальцы. – Ничего не изменилось. - Изменилось все, - возразил Лестрейд. – Как я могу теперь тебе доверять? - Без доверия нет любви, - невыразительно произнес Майкрофт. – Чтобы я делал здесь, если бы не был уверен в том, что ты чувствуешь ко мне? - Да ты испугался, что я не вернусь! – обличающее воскликнул инспектор. - Нет, - упрямо вздернул подбородок Майкрофт. - Да. - Хорошо, предположим, - нехотя согласился тот. Грегори помолчал. - Как ты меня нашел? - Это имеет значение? - Огромное, - заверил его Лестрейд. Майкрофт встал и независимо отвернулся к окну: - Тебе ведь знакомы мои методы. - Они не могли сработать, - покачал головой Грегори. – Если только… - Он замер, ослепленный невероятной догадкой. - Ты не терял меня, ведь так? Знал где я. Все это время знал. - На чем строится твое утверждение? - недовольно поинтересовался Холмс-старший. - Прошло достаточное количество времени, но тем не менее его было бы слишком мало, если бы ты взялся прочесывать весь пригород Лондона. Значит… - Ерунда! – Майкрофт прервал его, взмахнув рукой в, до крайности, нетерпеливом жесте. – Давай не будем умалять твой профессионализм в уходе от слежки. - Давай не будем делать вид, что у тебя не хватило бы наглости вживить мне под кожу какой-нибудь чип! Холмс-старший скривился: - Не делай из меня чудовища. - Не делай из меня идиота, - парировал детектив. Молчание. Тяжелое, как свинцовая туча. - Зачем ты приехал? На самом деле. Чего ты хочешь, Майкрофт? Такая привычная, родная усмешка. - Я хочу скрепить наш союз. Официально. - Это что? – подозрительно осведомился Грегори. - Предложение руки и сердца? - А так же чековой книжки, медицинской страховки, права наследования и совместного проживания в новом доме. - Каком еще доме?! – вспылил инспектор. - Который мы построим, конечно. Невозмутимости Холмса могла позавидовать вся королевская чета в полном составе, включая ныне покойных и еще не родившихся наследников. - Что и взять твою фамилию? Стать Грегори Холмсом? Шерлока удар хватит. - Мне безразлично мнение брата в этом вопросе. Хотя для начала я был бы доволен, если бы ты принял мое предложение. - Дай угадаю: какая-то новая форма контроля? - Не буду отрицать, - с убийственной несвойственной честностью политика, ответил Майкрофт, - что определенная доля желания связать тебя формальными пунктами законодательства присутствует. - Ты окончательно спятил и мой ответ: нет. - Грегори, - пугающе улыбнулся Холмс-старший. – Твой положительный ответ – вопрос времени. - Даже не начинай. Ничего не хочу слушать, - тремя пальцами детектив потер переносицу. Ему начинало казаться, что он спит… - Все будет хорошо, - заверил его Майкрофт, как-то неслышно оказавшийся совсем близко. - И ты можешь мне это гарантировать? – глухо спрашивает Лестрейд, закрывая глаза и вдыхая парфюм Холмса-старшего. Он так скучал. Не смотря ни на что. - Я обещаю, - совсем тихо отвечает Майкрофт и притягивает своего инспектора вплотную. «В конечном счете, одни вынуждены играть по правилам, другие — играют правилами», - думает Грегори, позволяя себя вести. И лучший способ борьбы с искушением - поддаться ему. Конец 20.07.2014