Седьмое Рождество

      Часы показывали половину пятого вечера, до ужина оставалось полчаса. За окнами на замок понемногу опускался вечер; небольшие облачка были видны только на горизонте, и снега не намечалось. Небесное полотно переливалось множеством оттенков розового, оранжевого и голубого, а над школой уже виднелся лунный диск, около которого сияло несколько ярких белых точек. Ночью небо обещало быть безоблачным и звёздным.       Я стоял перед зеркалом и рассматривал себя. Волосы выглядели, как обычно, безобразно, тут и пытаться что-то изменить не было смысла. Рубашку я выгладил, даже заправил. Туфли почистил так тщательно, что они блестели, как глаза Сириуса, когда речь заходит о мотоциклах. Даже Ремус признал, что я превзошёл сам себя.       В этот вечер нам разрешили прийти на ужин не в школьной форме (каникулы всё-таки), но у меня всё равно не было чистых и красивых свитеров, так что пришлось одеться, как на свадьбу. А вот Люпин охотно воспользовался ситуацией и напялил на себя миленький красный свитер с оленями и его любимые коричневые штаны.       ― Ты выглядишь на тринадцать, ― сказал я ему, когда Ремус оттолкнул меня от зеркала, чтобы полюбоваться собой.       Он повернулся ко мне и с наглым выражением лица сказал:       ― Разве что по десятибалльной шкале.       Я расхохотался и не смог не заметить, что у Люпина заметно прибавилось Мародёрского остроумия в последнее время.       ― Знаешь, тебя в таком прикиде могут не пустить на вечеринку, ― хитро ухмыльнулся я. ― Ребята подумают ещё, что тебе пока рано так серьёзно развлекаться.       Ремус прекрасно понимал, что я говорил это не всерьёз, но, одарив меня раздражённым взглядом, принялся стягивать с себя свитер, приговаривая:       ― Ну что ты за человек, Поттер. Даже заноза в заднице не так надоедает, как ты.       Я сделал вид, что пропустил его слова мимо ушей, и прицепил значок Главного Старосты на грудь. Ремус переоделся в белую рубашку и светло-коричневый кардиган и стал передо мной, раскинув руки, мол, оценивай давай. Я довольно кивнул, показав ему большой палец.       Мы спустились в гостиную, где уже была целая куча народу. Почти все празднично вырядились ― парни были в костюмах и праздничных мантиях, а на девушках красовались платья. Я уже и не помнил, когда в Хогвартсе в последний раз проводилось подобного рода мероприятие. Время от времени Слизнорт устраивал чаепития и закрытие приёмы, но на то они и были закрытыми ― туда только приглашённые гости наряжались, как на балы. Я там бывал пару раз, но ребят всегда было немного, и никогда там не царило такой воодушевлённой атмосферы, как сейчас в Гриффиндорской башне.       В общей комнате стоял гул. Какофония из самых разнообразных звуков заполнила эту комнату. Где-то в углу наши сокурсники с Адамом во главе слушали пластинки, выбирая, что поставить на вечеринке, а рядом с ними кое-какие парочки вытанцовывали под весёлые мелодии. Девчонки помладше обсуждали что-то вполголоса, иногда хихикая и осматриваясь по сторонам. Те, кто постарше, говорили про приближающиеся экзамены и хвалили наряды друг друга. Парни-квиддичисты, как обычно, сидели у камина, пили сливочное пиво и играли во взрывные карты, громко комментируя происходящее. Они были растрёпанные, словно только что пробежали марафон. Я им крикнул, чтобы они привели себя в порядок, но Джером только фыркнул, а Роберт рассмеялся. С ними был и Фрэнк Лонгботтом, а его девушка, Алиса, радостно что-то обговаривала с подругами, стоя чуть дальше от него. Девочки с квиддичной команды, Триша, Кайна и Тейлор, сидели в креслах у портьер и косились на своих товарищей по команде, будто злились, что они их не позвали поиграть в карты.       Я встал посреди комнаты и громко свистнул. Гул прекратился, и я улыбнулся толпе.       ― Как вы все могли знать, сегодня после ужина в школе намечается вечеринка, ― я обвёл публику взглядом. Некоторые ребята одобрительно кивали, ухмыляясь и предвкушая празднование, а некоторые недоумённо поднимали брови. ― Я, как Главный Староста, не одобряю этого, ― я театрально взмахнул рукой и положил её на грудь, придав своему выражению лица максимально саркастичной невинности, ― и предупреждаю, что буду строго следить за тем, чтобы вы все оказались в факультетской башне до отбоя, ― максимально строгим тоном сказал я.       После окончания речи в комнате повисла гробовая тишина. Из-за спины я услышал тихий шёпот:       ― Он что, уже пьяный?       Эта фраза на фоне всеобщего молчания прозвучала так громко, будто её прокричали. Гостиная Гриффиндора наполнилась живым звонким смехом нескольких десятков студентов, после чего все они вернулись к своим делам. Понемногу гостиная пустела, ребята направлялись в Большой Зал. Мы с Люпином захватили Адама и тоже поспешили туда, ведь договорились встретиться перед ужином с другими зачинщиками нелегального празднества. За пятнадцать минут до начала трапезы мы собрались в небольшом и очень пыльном классе, расположившемся неподалёку оттуда.       ― У нас всё готово, ― сказал Макс Вен с запалом в глазах. ― Мы достали сливочное пиво и немного огневиски, но больше ничего у мадам Розмерты не было. Ремус, идея с Выручай-комнатой была отличной. Извини, что недооценил её поначалу.       ― Спасибо, Макс, ― кивнул Ремус, пожимая ему руку.       ― Мы расставили еду так, как ты и говорил, ― сказала Алиса Геллер. ― Да, сладости в носки разложили, ― опередила она мой вопрос, ― так что к нашему приходу всё будет на своих местах.       ― Отлично, ― кивнул я. ― После ужина, как и положено, ведите ребят в гостиные. Потом мы всех по очереди выведем на восьмой этаж.       ― У нас получится? ― поднял бровь Нил Голдблюм. ― Как мы сможем добраться до восьмого этажа и остаться незамеченными преподавателями?       ― У меня свои методы, не переживай, ― подмигнул ему я, и Нил пожал плечами, мол, тебе лучше знать. ― Встретимся в девять часов вечера в комнате собрания старост. Постарайтесь всё-таки никому из профессоров не попасться на глаза, нам лишние проблемы ни к чему.       Пожелав друг другу приятного вечера и не менее приятного аппетита, мы все направились в Большой Зал. Там длинные столы факультетов были расставлены немного не так, как обычно ― теперь слизеринский и пуффендуйский столы стояли заметно ближе друг к другу, как и гриффиндорский с когтевранским. Такая перестановка делала проход между ними значительно шире. Я удивился таким изменениям, а Ремус высказал предположение, что это могли сделать для того, чтобы освободить немного пространства для танцев.       ― Я уже вижу, как Дамблдор нежно берёт МакГонагалл за талию, и они вместе танцуют размеренный вальс, ― я скорчил мечтательное лицо и взял за талию воображаемую МакГонагалл.       ― Мистер Поттер! ― позвала меня МакГонагалл, которая как будто чувствовала, что я её только что вспоминал. ― Где мисс Эванс?       ― Понятия не имею, профессор, ― растрепал волосы я.       ― Я думала, вы придёте вместе, ― подняла брови она, придавая своему лицу выражения как можно более скромной невинности. Прежде чем я что-то успел сообразить, она добавила: ― В таком случае, как только увидите её, подойдите с ней ко входу в Зал. Думаю, вы двое отлично справитесь с очень важным поручением.       «Только бы не встречать гостей», ― подумал я. И как можно догадаться, именно этим «очень важным поручением» нам с Эванс и предстояло заняться.       Она появилась в Большом Зале уже через несколько минут после того, как МакГонагалл удалилась за преподавательский стол. Что тут сказать… я думал, она выглядела по-ангельски, когда мы ходили с ней в Хогсмид, но та Лили Эванс, которая сейчас стояла перед моими глазами, была не просто ангелом, а Ангельской Королевой. На ней было тёмно-зелёное платье с длинными ажурными рукавами и блестящими камнями у полов. Никогда прежде я ещё не видел, чтобы кому-то так шло платье. А эти рыжие локоны… Мерлин, чего бы я только ни сделал сейчас, чтобы их потрогать. Не подумайте, что я какой-то фетишист, но они выглядели так шикарно, что я не мог преодолеть в себе это странное желание.       ― Сохатый, только не подавись слюной, ― услышал я шёпот Люпина. ― Иди и поздоровайся с Лили, ― пихнул он меня в плечо, но я не мог пошевелиться.       ― Ну, чего стоишь? ― снова попытался подтолкнуть меня Ремус.       ― Я не могу, ― я повернулся к нему с испуганным лицом. ― Ремус, я не могу.       ― Ну что ты будешь делать, ― тяжело вздохнул Ремус, закрывая лицо ладонями. ― Джеймс, тебе что, тринадцать? Пойди и поздоровайся с Эванс, сделай ей пару комплиментов. Если этого не сделаешь ты, это сделает Хэбер, ― он кивнул головой в сторону этого неугомонного ловеласа, уже направляющегося в сторону Лили.       Долго уговаривать меня не пришлось. Хэбер ― самая лучшая мотивация.       ― Ладно, я побежал, ― кивнул я и стал продираться сквозь толпу гриффиндорцев и когтевранцев.       Лили обсуждала что-то с Алисой и Фрэнком, но когда Прюэтт увидела меня, она что-то сказала Эванс, улыбнулась и утащила своего благоверного в противоположную от нас сторону. Лили, похоже, была немного обескуражена таким поведением подруги. Я подошёл к ней сзади и как можно более уверенным и твёрдым тоном сказал:       ― Отлично выглядишь, Эванс.       Она подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Мой взгляд засёк Хэбера, который резко изменил траекторию с очень недовольным лицом.       ― Спасибо, ― скромно улыбнулась Лили, заправив за ухо прядь волос. ― Ты тоже. Даже рубашку заправил, ― ухмыльнулась она. ― Это что-то новенькое.       ― Ремус сказал, что мой внешний вид должен соответствовать уровню мероприятия, ― деловитым тоном ответил я. ― Хотя сам он хотел надеть свитер с оленями.       ― Свитеры с оленями ― это классика, ― поджала губы Эванс. ― Такой даже у меня есть.       ― Я в курсе, ― ляпнул я, не подумав.       ― Откуда? ― сузила глаза Лили. ― Я его только сегодня утром первый раз надела, но меня никто не видел в нём, кроме соседок по комнате.       Я сделал каменное лицо, как это всегда делал Сириус, когда попадал в похожие ситуации. Господи, вот же идиот. В курсе он. Мои мозговые шестерёнки давно так интенсивно не работали.       ― Эм-м-м… Не то чтобы я был в курсе, ― попытался выкрутиться я. Как и положено Джеймсу Поттеру в нервной ситуации, рука сама потянулась к волосам, и, по-моему, хаос, который раньше был привычным для моей причёски, теперь с большой тенью сомнения можно было назвать маленьким штормиком.       Ремус недавно сказал, что он раньше думал, будто уровень моей мозговой активности зависит от того, сколько раз я взлохмачу свою шевелюру. Юморист.       ― Просто это было предсказуемо, ― наконец-то выдавил я хоть какое-то объяснение. Лили только молча подняла бровь. ― Я имею в виду, ты права. Это же действительно классика. Даже у меня такой был, но я из него вырос, а новый ещё не купил.       Я чувствовал, что что-то идёт в нашем разговоре не так. Надо было срочно менять тему или убегать от Лили. А поскольку убежать я не мог, пришлось прибегнуть в первому варианту.       ― Тут МакГонагалл подходила, просила, чтобы мы встречали гостей, ― протараторил я как можно быстрее, схватил Эванс за руку и потащил ко входу в Большой Зал, пока она не успела ничего сказать.       Когда мы проходили мимо пуффедуйского стола, я заметил Хэбера боковым зрением. Так и хотелось подойти к нему, показать, как мы с Эванс мило держимся за руки, и крикнуть «Ха!». Кстати, рука Лили была такой тёплой, что я себя чувствовал рядом с ней самым настоящим айсбергом.       Мы встали возле входа в Зал. Я взглянул на часы: до начала ужина осталось чуть меньше пяти минут, но никого из гостей не было видно. Я переминался с ноги на ногу, а Эванс поглядывала на меня исподтишка.       ― Ты какой-то нервный сегодня, ― заметила она спустя несколько мгновений. ― У тебя что-то случилось?       Так и хотелось сказать ей «Да, Эванс, ты случилась! Какого же лешего ты такая красивая?!», но я сдержано помотал головой, бросив короткое «Нет». К нам снова подошла МакГонагалл и сказала, что некоторые гости немного задержатся, но большинство отказалось приехать в связи с тем, что они боятся выйти из дому.       ― Если вы заметили, около преподавательского стола стоят круглые столы. Они и предназначались гостям, но, поскольку многих не будет, мы с профессором Дамблдором приняли решение, что за одним из ненужных столов могут сидеть старосты всех факультетов, а остальные мистер Филч просто уберёт.       ― О, спасибо, профессор МакГонагалл! ― Лили благодарственно ей улыбнулась. ― Мы обязательно передадим это остальным старостам.       ― Хорошо, ― она кивнула и, окинув меня оценивающим и слегка недовольным взглядом, вернулась к обществу других преподавателей. Мы с Лили проводили её взглядом, после чего Эванс повернулась ко мне.       ― Извини, но у тебя на голове просто кошмар творится, ― прерывистыми и неловкими движениями она потянулась к моим волосам, приглаживая их и пытаясь сделать из них что-то более-менее приличное.       ― Вряд ли у тебя что-то получится, ― ухмыльнулся я. ― Эти волосы не поддаются даже гелю для укладки, который изобрёл мой отец.       Лили удивлённо округлила глаза, но вскоре сдалась, так ничего путного с моей причёской и не сделав. Признаться, это было очень приятно ― чувствовать её пальцы в своих волосах. Она медленно провела руками от моей макушки до скул, и я не смог удержаться от того, чтобы таки потрогать её локоны. Я запустил пальцы в её волосы, и она вздрогнула, но свои руки не убрала. Мне было совершенно плевать на то, что на нас смотрело несколько десятков пар любопытных глаз, так же как на это было плевать Лили. Она смотрела на меня так заворожённо, так нежно, что я готов был упасть в омут этих зелёных глаз, утопиться в их океане и растаять в их огне, но она резко дёрнулась, убрала мои руки, выпрямилась и сказала кому-то за моей спиной:       ― Добрый вечер, сэр, добро пожаловать в Хогвартс.       Я обернулся и увидел первого гостя сегодняшнего вечера ― тощего высокого мужчину, окидывающего нас с ног до головы любопытным и добрым взглядом. Он кивнул нам в знак приветствия и медленным, тяжёлым шагом двинулся в Большой Зал.       ― Извини, ― услышал я тонкий голосок Лили, ― это было нетактично с моей стороны.       ― Не понимаю, о чём ты, Эванс, ― будничным тоном сказал я. ― Если бы нам не нужно было играть в камердинеров Дамблдора, я бы тебя украл отсюда и не вернул как минимум до завтрашнего дня. А то и вообще бы не вернул.       ― И куда бы ты меня отнёс? ― полюбопытствовала Лили. И хоть я на неё не смотрел, а она не смотрела на меня, я чувствовал, как она вся дрожит и покрывается краской. ― В тёмный подвал?       ― Нет, там же противно, ― скривился я. ― Узнаешь чуть позже, ― загадочно прошептал я ей на ухо, затем выпрямил спину, натянул самую широкую и обаятельную свою улыбку и поприветствовал только что приехавшую пожилую леди в бардовом пальто.       ― Я же не принцесса, чтобы меня красть, ― ответила Лили спустя несколько секунд. ― А ты мало напоминаешь чудовище.       ― Добро пожаловать в Хогвартс, ― мы синхронно поприветствовали вошедшую в школу супружескую пару.       ― Ты перечитала сказок, Лили. Если не хочешь быть принцессой, можешь побыть и… скажем, герцогиней. Могу я украсть герцогиню?       ― Герцогиня подумает, ― рассмеялась Лили.       ― Добрый вечер, сэр, ― хором произнесли мы, когда в двери школы вошёл маленький и полненький человек, чем-то напоминающий Флитвика.       ― Да ладно тебе, я же тебя не замуж зову, чего тут думать! ― подтолкнул я бок Эванс. Она немного смутилась.       ― Похищение человека, Поттер, ― это серьёзное преступление, которое несёт за собой не менее серьёзную ответственность. Добрый вечер, сэр, добро пожаловать… ― Лили начала свою реплику, но странный мужчина, к которому она обращалась, только махнул рукой, мол, ничерта этот вечер не добрый. Его лицо было изрезано шрамами, и он странно припадал на правую ногу.       ― Ладно, ― сказал я, ― когда буду тебя похищать, переспрашивать не буду. Отрицательного ответа я так и не услышал, ― поднял брови я, когда Эванс повернулась ко мне с недовольным и смешным выражением.       Тут из Большого Зала выскочил запыхавшийся Ремус.       ― МакГонагалл просила передать, чтобы вы возвращались в Зал. Всех остальных встретит Филч, а ужин вот-вот начнётся.       ― А она не могла сразу Филча попросить этим заняться? ― закатил глаза я. ― Надо сказать остальным старостам, что мы будем вместе сидеть.       ― Уже всё сделано, только вас ждём, ― Ремус подмигнул нам и двинулся обратно в Зал.       Я предложил Эванс руку, на которую она с радостью опёрлась, и мы вместе вошли. Мы молча шли к нашему столу, гордо подняв головы, и ловили на себе множество завистливых и добрых взглядов. Мне показалось, что Хэбер был так зол, что согнул ложку пополам одним пальцем. Вот дурак, чем кушать теперь будет? Снейпа вжало в лавочку, на которой он сидел, но я не обращал внимания ни на кого, ведь рядом со мной (ещё и под руку!) шла самая замечательная девушка во всём мире.       Мы подошли к большому круглому столу, который стоял слева от преподавательского стола, как раз напротив гриффиндорского. За ним сидели старосты всех факультетов, кроме Слизерина. Два места были пустыми, так что я подумал, что неплохо было бы позвать Адама и Нила Голдблюма. Ремус, видимо, понял, что я хочу сделать, поэтому тихо мне сказал:       ― Адам отказался сидеть здесь. Сказал, что это будет некорректно, да и он договорился с Робби и Джеромом, что сядет рядом с ними.       ― А Нил?       ― Даже спрашивать не стал, ― губы Ремуса образовали одну сплошную полосу. ― Не думаю, что он захочет на глазах у всего своего факультета сидеть за одним столом с нами. Его там и так не жалуют.       Я согласно кивнул, и мы присели на свои места, как только шум в зале разорвал звон стучащей о стеклянный бокал вилки. Дамблдор выступил на средину подиума и развёл руки. Он выглядел уставшим и измученным, но его добрая улыбка и ясный взгляд заставляли меня чувствовать себя увереннее.       ― Уважаемые студенты, преподаватели и гости! ― он обвёл взглядом весь Зал. ― Как вы все знаете, чёрные краски, захватившие наш мир, становятся всё гуще и гуще с каждым днём. Над нами нависла одна большая грозовая туча, которая всё не перестаёт испускать молнии, забирающие жизни и волю наших любимых и дорогих друзей. Вы должны быть очень осторожны перед тем, как впустить в свой дом кого-то, будь то незнакомец, старый знакомый или лучший друг. Но в это же время вы должны помнить, что рядом будут не только люди, которые захотят вам навредить, но и те люди, которые будут готовы отдать за вас свои жизни. Времена меняются, с ними меняемся и мы.       Мрачное начало праздничного ужина, подумал я. Даже кушать перехотелось. Я посмотрел на Ремуса ― он нахмурился, опустил голову. Лили завороженно смотрела на директора, вслушиваясь в каждое его слово. Я же задумался: за кого бы я готов был отдать свою жизнь? Тут и гадать много не надо было, ответ был очевиден ― за друзей и Лили Эванс.       ― Но мы здесь собрались не для того, чтобы разбираться, кто друг, а кто враг, а чтобы отметить Рождество! ― Дамблдор заметно повеселел и кинул на нас с Эванс быстрый взгляд. ― Наши уважаемые Главные Старосты, мистер Поттер и мисс Эванс, убедили меня устроить этот ужин в честь этого замечательного праздника. Давайте поблагодарим их за этот прекрасный вечер!       С гриффиндорского стола послышались поддерживающие выкрики и аплодисменты.       ― Поттер наш герой! ― услышал я синхронное пение.       Это были ребята с квиддичной команды, которые хором пели песню, когда-то придуманную нашими болельщиками во время последнего нашего матча со Слизерином. Я им довольно улыбнулся и даже поклонился.       ― Эванс, ты лучшая! ― крикнула Алиса Прюэтт, и Лили робко рассмеялась.       Ребята с других факультетов были более сдержанными, а слизеринцы и вовсе не подавали каких-либо признаков радости. Я метнул свой взгляд на Нила ― он еле заметно кивнул. Директор тем временем продолжил свою речь:       ― Давайте же забудем про горести нашей жизни на несколько часов и насладимся этим замечательным и поистине волшебным семейным праздником в кругу друзей. Приятного аппетита, и не забудьте попробовать пирожки с сюрпризом! ― крикнул он, но после пожелания приятного аппетита его уже заглушил звон вилок и ложек.       Должен сказать, я думал, что разговоров за нашим скромным столом не будет вообще, либо они ограничатся скучными светскими темами, типа последней моды на фиолетовые цилиндры или обсуждения форм Мисс Министерство Магии-1976. Но мои ожидания совершенно себя не оправдали. Более того, за те полчаса, пока мы наслаждались первыми и вторыми блюдами, я успел обсудить с пуффендуйцами Алисой и Риком боевую технику защиты от дементоров, с когтевранцами Максом и Айрой побеседовать о трёх известных мне способах приготовить буйабес и даже обменяться парочкой любезностей с Эванс. Мы как раз вспоминали с Ремусом и Мартой, как на четвёртом курсе Питер чуть не получил сотрясение мозга от серебряного подсвечника, который был заколдован Пивзом, когда Дамблдор снова поднялся, постучал вилкой по стеклянному бокалу и сказал, раскинув руки:       ― Перед тем как вы приступите к десерту, я предлагаю немного утрясти содержимое ваших животов! Юноши, хватайте своих благоверных и тащите их на танцпол, ведь у нас намечаются танцы! ― директор еле заметно потряс попой, будто сам дождаться не мог начала дискотеки, взмахнул палочкой, и в тот же момент из дальнего угла послышалась блюзовая мелодия (1), громкость которой всё нарастала и нарастала, пока не заполнила весь Зал своим мягким звучанием.       Саксофоны, пианино и барабаны создавали идеальный ритм для приятного неспешного танца, а басистый и немного хриплый голос певца настолько хорошо вписывался в это звучание, что я ему даже позавидовал. Меня так и подмывало подхватиться с места и закружиться в танце.       Я услышал приглушённый голос Люпина, который говорил Марте:       ― Я знал! Я знал, что они затеяли что-то вроде этого!       Марта, похоже, не была удивлена происходящим, а вот все остальные в Большом Зале притихли. Дамблдор протянул руку МакГонагалл, которая с такой неподдельной радостью в неё вцепилась, что мне осталось только гадать, сколько же вина она выпила за эти тридцать минут. Я толкнул Ремуса в бок и сказал ему, чтобы он пригласил на танец Марту, но он только отмахнулся. Я же на месте сидеть не желал, поэтому соблазнительным тоном произнёс:       ― Мисс Главная Староста, не составите ли вы мне компанию? ― я протянул ей раскрытую ладошку, а второй показал на танцпол, который пока был занят только Дамблдором и МакГонагалл.       ― С огромным удовольствием, мистер Главный Староста, ― она твёрдо кивнула и, придерживая полы платья, положила свою руку в мою.       Мы медленно и грациозно вышли на средину Большого Зала и стали недалеко от директора и декана. Я взял правой рукой руку Эванс, а левую положил ей на талию. Мы смотрели друг другу в глаза и улыбались. А как же не улыбаться? Я давно не танцевал вальс и пытался не оттоптать Лили ноги изо всех сил. Эванс же держалась настолько уверенно, будто каждый день репетировала вальс и только того и ждала, чтобы с кем-то его станцевать. Мне даже показалось в какой-то момент, что не я веду её, а она меня.       Понемногу народ смелел, и вокруг нас уже кружилось с десяток пар, среди которых был и набравшийся смелости Ремус с Мартой и Макс со смеющейся Айрой, и даже Нил медленно покачивался, деликатно обнимая свою партнёршу по квиддичной команде, Дину Леви. Странный хромающий гость, которого мы с Эванс приветствовали у входа в Зал, скользил по всем нам оценивающим и придирчивым взглядом, но тоже отбивал хромающей конечностью ритм песни.       Спустя несколько минут эту медленную мелодию сменила более живая песня (2), под которую мы с Лили плясали, не жалея ног. Я кружил её и даже один раз еле сдержался, чтобы не подбросить, а она заливалась счастливым и заразительным смехом. Стоило видеть, как плясал Дамблдор. Этот старик ещё всем себя покажет.       Через три или четыре такие живые песни я уже не чувствовал ног и начал задыхаться от нехватки воздуха. Зато ребят, желающих потрясти костями, заметно прибавилось в числе, и теперь весь проход был занят танцующими жителями и гостями Хогвартса. После песни «Санни» (3) я уже вообще еле стоял на ногах. Я согнулся пополам, пытаясь восстановить дыхание, а Эванс всё продолжала кружиться вокруг меня и приговаривала:       ― Ну же, Поттер, не останавливайся!       Она схватила меня за руки и кружилась, и кружилась вокруг своей оси, смеялась и сверкала восхищённым и задорным взглядом. Да, я тоже не мог стоять на месте, когда из-под каблуков Лили почти летели искры. Я схватил её, сгрёб в охапку, прижал к себе и посмотрел в эти обворожительные глаза. Эванс всё ещё улыбалась, закусив нижнюю губу, а потом провела своими тёплыми и нежными пальцами по моим щекам. Я прислонился своим лбом к её лбу и прошептал одновременно с Марвином Геем:       ― Солнышко, верно одно ― я тебя люблю.       Улыбка медленно сползла с её губ, но её лицо не выражало раздражения, недовольства или беспокойства. Нет, её губы были слегка приоткрыты, а глаза уверяли меня, что она давно об этом знала. Её лицо сейчас выражало только совершенно спокойную уверенность в том, что она мне верит.       ― Отлично! ― воскликнул Дамблдор, заняв своё излюбленное место на подъёме у преподавательского стола. ― Теперь можем вернуться к десерту!       Мы вернулись за стол, который уже ломился от разнообразных сладостей: пироги и пудинги, конфеты, леденцы, объёмные фигуры из печенья, мороженое и даже восточные сладости выглядели так аппетитно, что мы и не знали, с чего начать. На этот раз мы все вместе обсуждали ещё предстоящую вечеринку, смеялись и просто наслаждались таким прекрасным вечером, коих в последнее время было слишком мало.       Мы даже сыграли в игру, которую предложила Алиса: набивали рот мелким зефиром и пытались выговаривать свои имена. Долгое время Лили и Айра не могли друг друга обыграть, но в конечном итоге мы коллективно решили, что Лили с её «Ви-ви» было больше похоже на правду, чем «А-а» Айры. Самой смешной частью этого было наблюдать за тем, куда они потом девали этот зефир. Айра, видимо, сначала хотела его просто уничтожить заклятием, но побоялась за свой язык и вовремя поняла, что не сможет нормально произнести волшебную формулу, поэтому наклонилась под стол и достала его изо рта. Эванс долго пыталась его весь прожевать, и когда у неё это всё же получилось, она призналась, что зефир теперь ещё долго не будет есть.       Я иногда поглядывал на Эванс, которая выглядела так, будто ожидала от меня чего-то совершенно безбашенного. Что я выскочу на стол и начну петь песни, например, или ещё чего получше. Но я же не настолько потерянный в своём ребячестве. Я действительно собирался кое-то что учудить, но Эванс об этом предстояло узнать немного позже. И я уверен, ей это понравится.