Узнаешь, болея, кто любит сильнее.

Сейчас можно практически везде услышать вопли еще сопливых школьников о том, что: «Лучше бы я с гриппом слег, чем учился». Это всего лишь ребячество, дурость. И это действительно так. Ведь никто из этих детишек не задумываются, например, о своих сверстниках, болеющих раком, или обычных ребятах, тяжело переносящих даже самую легкую простуду. Впрочем, мы все такие, чего греха таить. Мы все не думаем о них, и я не думаю. Может изредка задумываюсь, после какой-нибудь особо жалостливой рекламы… А они думают. О нас, о жизни, о том, что скрывается от их возможностей за окном больничной палаты. Вот, после всех этих размышлений, и подводите итог: Чьи же тяготы повседневной жизни переносимее? Заглатываешь таблетку обезболивающего, и не чувствуешь результата. Дикая боль. Все внутренности буквально выворачивает наружу, при этом надежно стягивая их всех в один ком. Через пять минут лекарственный препарат все же дает обещанный производителем эффект и боль едва ощутимо отпускает, но не уходит. От этого легче не становится, и живот вновь скручивает пополам, казалось бы, просто раздирая внутренности. «Вот ведь жесть» - мысли как будто молотком ударяют куда-то в район пупка и тело вновь ломит со страшной силой. Каждый раз, зная, что боль непременно уйдет, заставляешь себя думать, что все хорошо. Зная, что это временно, просто терпишь. Зная, что неизлечимо, не просишь помощи, а лишь в одиночестве глотаешь через каждые полчаса таблетки обезболивающего. А что делать? Остается лишь ждать, ждать, когда закончится этот кошмар, и надеяться, что он придет не так скоро и неожиданно как сегодня. Скрип дверных петель легонько ударяет по больной области и отдает неприятными ощущениями, возвращающими к изначальному состоянию. -[Твое имя]-семпай, - растягивающий каждую нотку звуков и букв голос, - Можно? «Вот только его комментариев мне сейчас для счастья мне и не хватает» - по лицу расползается болезненная усмешка. Видимо посчитав молчание положительным ответом на вопрос, Фран прошел в глубину комнаты к кровати. Принять более-менее походящее на сидячее положение, оказалось не так просто, но все же, с сопровождающим кряхтением и уколами в районе живота, возможно. -Чего тебе? – немного резко, но ничего, он привык. -Бел-семпай снова посеял свой королевский чай,- так же натяжно проговорил паренек. -Тьфу, блин. Нашел из-за чего обращаться. Просто скажи его высочеству, чтобы шел на хер! – сокрушалась ты, вновь укладываясь на прежнее место и стараясь принять изначальное положение. -Так и сказать? – голос раздается откуда-то сверху. -Именно. Пусть сам ищет свою королевскую траву, - немного поутихшая боль вновь давала о себе знать. По комнате разлилась тишина. Нет, туман Варии так и не ушел. Он здесь. Слегка нависает над твоим, скорчившимся в болезненных муках лицом. А боль внезапно отступает. Глаза широко распахиваются от удивления. Боль почти исчезает. Взгляд бегло скользит по лицу юного иллюзиониста, останавливается на слегка подрагивающих ресницах прикрытых глаз и нахмуренных бровях. «Зачем?» - хватаешь его за ворот варийской униформы, слегка встряхиваешь. Шапка-лягушка соскальзывает с его головы и откатывается куда-то под письменный стол. -Не надо! – немного умоляюще. В ответ лишь вопросительный взгляд. -Могло быть и хуже, - снисходительно, мягко поглаживаешь по голове и тихим шепотом, который растворяется где-то под потолком, просишь вернуть все назад. Снова резкая, режущая боль, но теперь, не такая страшная. Потому, что он рядом. И все равносильно. И каждый поделится чем-нибудь в ответ. Ты – болью, он – пониманием. Все, все пройдет через сплетенные пальцы. Сама жизнь похожа на морские волны: сначала, кажется, что ничего не меняется, но однажды замечаешь, как много боли унесла вода. (с) Не надо забывать, что все моря – часть большого океана, в котором все чувства и эмоции все равно сойдутся во едино. Не лучше ни сразу поделиться всеми переживаниями через реки?