Цепной пёс

      Отчаянный крик готов разорвать его легкие изнутри, но он не может позволить себе эту слабость. У него нет сил даже на слезы. Он сломлен. Крупные дождевые капли тарабанят по крыше, заглушая чужие шаги и позволяя незваному гостю пробраться незаметно в покои юной королевской особы. Оконные створки неспешно распахиваются перед ним, и Гриффит, сжимая пальцами раму, едва находит в себе силы, чтобы, подавшись еще немного вперед, не свалиться на пол, к ногам принцессы. Он медленно спускается на мраморный пол, оставляя за собой мокрые дождевые следы. Шарлотта помогает ему снять промокший до нитки камзол, и лорд, сам не понимая, зачем, крепко обнимает её. Так, как не обнимал ни одну женщину в своей жизни. Одним поцелуем он пытается доказать самому себе, что именно к этому он шел всю свою жизнь. Второй поцелуй – и он почти поверил в навязанные самому себе мысли.       Нежные девичьи губы с трепетом отвечают на каждый поцелуй, а хрупкое тело едва ощутимо дрожит в его объятиях, готовое отдаться без остатка. И Гриффит, не раздумывая ни минуты, сжигает Шарлотту в своих объятиях, дарит принцессе самые жаркие поцелуи и прикосновения, продолжая беззвучно процеживать сквозь зубы утверждения того, что его мечта уже почти в руках. Горячее женское тело, исполненное любви и желания, с удовольствием принимает его в себя. Гриффит зажмуривается и тихо шипит, сотрясая головой с целью прогнать из нее непрошенные, непонятно, откуда взявшиеся, мысли. Он целый день убеждал себя в том, что теперь уже никто и ничто не помешает его пророчеству сбыться, никто не воспрепятствует его восшествию на трон, даже Гатс.       Блондин озлобленно рыкнул, распахнув глаза и совершенно обезумевшим взглядом впиваясь в лицо принцессы. Толчки стали настойчивее, грубее. Он вовсе не пытается быть осторожным, будто вымещает свой внезапно нахлынувший гнев на юной деве, будто пытается отомстить тому, кто прочно засел в его мыслях и никак не хочет их покидать. Чем больше Гриффит пытается об этом не думать, тем более ярко и красочно воображение рисует перед ним лицо Гатса: его широкие, мужественные скулы, жесткие, чуть приоткрытые губы и внимательные глаза, сосредоточенно смотрящие в глаза самого Гриффита. Холодок мгновенно скользнул по коже, и белокурый Ястреб будто ощутил свежесть морозного утра, будто снова провалился во вчерашний день: решительный взгляд Гатса, пара мелькнувших мгновений, и затем – пятно кроваво-алого плаща, мучительно медленно удаляющееся из виду, стертое белой пеленой снежного поля спустя всего несколько минут.       Девушка сжимается от сладостной судороги и обмякает в объятиях лорда. Сам же Гриффит зажмуривается, неспешно наклоняясь к принцессе, и, не глядя на ее лицо, опускает голову на мягкую девичью грудь, чуть вздрагивая плечами и тщетно пытаясь проглотить подкативший к горлу болезненный ком. Он успокаивает себя мыслями о том, что мечта уже почти в его руках.