2256 миль между нами

      Задорный смех Теа, похожий на журчащий ручей, слышится даже на лестнице, когда мы с Алексом спускаемся в столовую, в которой уже собрались все члены семейства Уэстов.       - Доброе утро, доро... - Мелисса ошарашенно замолкает на полуслове.       С моим появлением из-за спины Алекса в столовой воцаряется неловкое молчание. Мне становится не по себе. Единственной неудивленной здесь выглядит только Теа, придавшая своему лицу отстраненное выражение. Стоящий возле нее Аарон, над шуткой которого, по-видимому, и смеялась девушка, заметив меня, складывает руки на груди и морщит нос.       - Доброе утро, - робко выдавливаю я, чувствуя себя паршивее некуда.       - Оливия, - с непонятной интонацией, то ли вопросительной, то ли утверждающей, произносит Майкл, закрывая газету, в которую до этого был погружен, и поднимая на меня свои серые глаза.       - Сегодня к нашему завтраку присоединится Оливия, - ставит всех в известность Алекс. - Надеюсь, никто не против.       За Майкла не ручаюсь, уж больно задорная усмешка играет на его губах, а вот его жена и один из сыновей явно против. Их косые взгляды в мою сторону весьма красноречивы.       - Конечно, не против, дорогой, - лебезит миссис Уэст. - Но ты мог бы и заранее предупредить, что у нас будет гостья.       Ага, а то вдруг на меня еды не хватит или столовое серебро закончится.       Пока мы с Алексом усаживаемся за стол, а домработница, невысокая женщина с короткими каштановыми волосами, подает завтрак, Теа с Мелиссой, посмеиваясь, разговаривают об общих знакомых, а Аарон временами влезает в их милую беседу с едкими комментариями.       Я их не слушаю, потому что, с неприкрытым ужасом уставившись на обилие столовых приборов перед собой, начинаю опасаться, что у Уэстов каждый прием пищи проходит в духе обедов у президента с соблюдением всех норм этикета, подробное знание которого не самая сильная моя сторона. Согласитесь, одно дело, когда ты с детства знаешь, в какой руке держать нож, а в какой - вилку, и совсем другое, когда перед тобой в строго соблюденном порядке лежит с десяток вилок, ложек и ножей.       Алекс с огромным усердием наваливает в мою тарелку двойную порцию жареного бекона, омлета и тушеных овощей.       - Тебе надо восстановить силы после вчерашней ночи, - проворковав мне эти слова на ухо, он, довольный тем, что я наверняка стала красной, как томат, начинает размазывать шоколадную пасту по хлебу.       Аарон сидит напротив нас со сцепленными зубами и как-то по-недоброму прожигает меня глазами. Кажется, он расслышал слова брата. А ведь именно он утверждал, что Алекс бросит меня, как только затащит в постель. Так и хочется сейчас проорать Аарону прямо в лицо: "Я занималась любовью с твоим братом, дебил! И как видишь, ничего не произошло. Сижу, счастливая, у тебя дома и ем бекон!".       Развеселившись от собственных мыслей, я достаю из своего арсенала самую милейшую улыбку и дарю ее Аарону. Готова поспорить, его перекосило после этого.       Я продолжаю улыбаться парню так, словно он любовь всей моей жизни, а Алекс между тем ставит перед собой цель накормить меня до отвала. Еда на моей тарелке стремительно увеличивается в объемах, а на рядом стоящее блюдце еще и заботливо водружаются парочка тостов с шоколадной пастой и порезанное на дольки яблоко. Даже не знаю, стоит ли его расстраивать сообщением, что я не такой проглот, чтобы все это осилить.       - Чего не ешь? - спрашивает Алекс, щедро поливая оладьи кленовым сиропом.       - Какую вилку брать? - шепотом интересуюсь я у него.       На его губах появляется знакомая издевательская усмешка, за которую я готова его сейчас убить всеми вилками, что лежат у моей тарелки. Не церемонясь, он сгребает в кучу все лишние приборы передо мной, а заодно и перед собой, и, нарочно громко прокричав: "Лиза!", отдает их домработнице, когда та подходит к нему.       - Так легче?       Лицо Мелиссы вытягивается.       - Алекс, не провоцируй своих родителей, - едва шевеля губами, тихо прошу я.       Но парень, лишь улыбнувшись мне в ответ, начинает выпытывать у своей кузины все подробности ее поездки во Франкфурт на презентацию новой спортивной модели BMW, которой он бредит уже давно, но не имеет возможности приобрести, потому что в продажу она поступит только следующей осенью. Вселенская печаль.       Если честно, я не поклонник чинных обедов и светских бесед, поэтому молчу. Да и Алекс, как только тема, посвященная его любимой марке машины, исчерпывает себя, лишь изредка вклинивается в разговор, который все больше перетекает в обсуждение различных сплетен, что неудивительно - инициатором общения за завтраком является Теа Геллман.       Но полностью игнорировать напористую миссис Уэст у меня не получается. По-моему, ее так покоробило мое внезапное появление в ее доме, что она решила всеми правдами и неправдами выставить меня перед всеми пустоголовой дурой. Ее так и раздирает узнать мое мнение по каждому незначительному пустяку.       Выглядит это примерно так.       Мелисса: Оливия, дорогая, что ты думаешь по поводу открытия нового итальянского ресторана на Нотак-Авеню?       Мои мысли: Надеюсь, там хорошо готовят.       Алекс (опережая меня): А мы как раз собирались с Лив сходить туда на выходных.       Мои мысли: Черта с два! Я к этому дорогущему ресторану ближе, чем на милю, не подойду.       Мой ответ (вслух): Да. Жду с нетерпением.       За кадром: мой удар локтем в ребра Алекса и его приглушенный смех.       И я уже с радостью предвкушаю, что если все будет продолжаться в таком духе, то встреча с Уэстами, которой я так боялась, закончится на позитивной ноте, пока мама Алекса, посмотрев в упор на меня, не выдает:       - ...Ох, Майкл, дорогой, не отрицай, у многих людей такой узкий кругозор, что поддержать интеллектуальную беседу для них - непосильная ноша...       И вот опять, добро пожаловать на шоу Мелиссы. Спонсор программы - Мелисса и деньги мистера Уэста. Не трудно догадаться, о ком именно она говорила. И какую еще интеллектуальную беседу она имела в виду? Ах, да, ту дивную историю о внебрачном ребенке некоего мистера Робертса, от алиментов на содержание которого он укрывается. Ну почему же, я могу поддержать разговор... Одним словом - "Подлец!".       Сглотнув желчь, я сосредотачиваюсь на омлете и чувствую, как руки дрожат до безобразия. Я должна молчать. Да, молчать и улыбаться. Девиз моей жизни, блин.       Но дальше все идет наперекосяк. Теа Геллман вдруг вспоминает о своем нездоровом интересе к моей персоне.       - Оливия, Алекс рассказывал мне, что ты собираешься учиться в медицинском, но ты точно в этом уверена? С твоей настойчивостью, любопытством и неумением держать язык за зубами, - на этих словах Геллман Алекс подавляет смешок, доказывая, что, и по его мнению, данные черты мне свойственны, - тебе следовало бы подумать о карьере тележурналиста. У меня в Нью-Йорке есть хороший знакомый из Эй-Би-Си-Ньюс. Могу поговорить с ним, он с радостью возьмет тебя на стажировку. А если понравится, получить образование не проблема.       - Спасибо, Теа, - я откидываюсь на спинку стула. - Но, думаю, журналистика не то, что мне нужно. Это ведь опасно как для меня, так и для окружающих. Придется общаться с людьми, которые в большинстве своем могут быть мне неприятны, - я бросаю многозначительный взгляд на Мелиссу, застывшую с выражением отвращения на лице. - А это чревато тем, что я могу совершенно "случайно" зарядить им в глаз микрофоном в прямом эфире!       Я должна заткнуться. Но следующий поток фраз вырывается из меня против воли:       - Другое дело, если я буду анестезиологом, - наколов на вилку кусочек яблока и активно жестикулируя, распинаюсь я дальше. - Выбесит меня какое-нибудь невоспитанное хамло, а я ему РРРАЗ и вколю ударную дозу пропофола - спит, как миленький! И мне не надоедает, и закон не нарушен. Круто?       Может, Теа и сочла мой монолог крутым, судя по ее расширенным глазам, но миссис Уэст явно считает невоспитанным хамлом именно меня, а не моих будущих несчастных пациентов. В это время ее муж склоняется над своей тарелкой, старательно пряча улыбку на губах.       - Как только устроишься на работу, Кингстон, будь любезна, пришли адрес больницы, чтобы я туда ненароком не сунулся, - ехидничает Аарон.       - Обязательно. А то вдруг перепутаю лидокаин с раствором цианистого калия при одном твоем виде.       Ухмылка сползает с лица этого урода, и он, не сводя с меня глаз, со злостью втыкает вилку в бекон. Алекс подозрительно булькает в стакане с соком. А миссис Уэст теряет все свое напускное дружелюбие.       - Алекс, немедленно заткни эту хамку!       - Вау, - немедля реагирует на столь грубое замечание своей тети Теа.       Алекс прекращает смех и, постукивая пальцами по поверхности обеденного стола, пугающе спокойно произносит:       - С какой стати? Мне весело. Или в этом доме уже и смеяться нельзя?       Тон парня отнюдь не веселый и прекрасно знаком мне - спокойствие Алекса деланное, он готов сорваться. Я сильнее вжимаюсь в спинку стула, понимая, что оказалась в самом центре назревающей семейной ссоры.       - Алекс, не груби матери, - вмешивается Майкл, а после обращается к жене: - Мелисса, я не вижу в словах Оливии хамства. Это всего лишь шутка.       - Мистер Уэст, - встреваю я, осознавая, что тянуть дальше нет смысла. Во всем виновата я. - Я прошу прощения за свое поведение у Вас и Вашего сына. Я совсем не думала его оскорблять.       Презрительно фыркнув, Аарон спешит вставить свое слово:       - В твоих жалких комментариях, Кингстон, тут никто не нуждается.       - Следи за своим языком, - резко бросает брату Алекс.       - А ты не приводи шлюх домой!       Алекс со всей дури отбрасывает вилку, которая со звоном встречается с тарелкой, и вскакивает с места, опрокидывая еще и стакан с соком, ярко-желтым пятном расплывающимся на белоснежной скатерти. Аарон с ленивой грациозностью поднимается тоже.       Я сглатываю и боюсь даже поднять голову, чтобы посмотреть на выражение лица Алекса, до того сжимающего ладони в кулаки, что на его руках вздуваются вены. Он так взбешен, что мне кажется, будто от его напряжения вибрирует воздух.       - Алекс, сядь! - голос Майкла звучит непривычно властно. - Аарон, извиняйся перед Оливией!       Но его сыновья подчиняться приказам отца явно не собираются - Алекс все так же стоит, а Аарон, скривив лицо, поворачивается к мистеру Уэсту.       - А с какого хрена?       - А с того, что, пока я хозяин этого дома, МОИ гости не будут терпеть оскорбления от кого-либо из членов моей семьи! Так что вперед, Аарон, я слушаю.       Ненавидящий взгляд парня я встречаю аналогичным, наполненным самыми что ни на есть "добрыми" чувствами. С издевательским сарказмом он протягивает:       - Извините, дорогая гостья.       Засунь извинения себе в задницу, кретин!       Чтобы успокоиться самой и успокоить Алекса, я бережно дотрагиваюсь до его запястья. Он разжимает кулаки, ловит мою ладонь, переплетая наши пальцы, и усаживается обратно за стол. А Аарон продолжает представление:       - К сожалению, должен откланяться. Спасибо за завтрак, мамуля, папуля, сестричка... братишка, - он обращается ко всем по очереди, поворачиваясь к каждому лицом и слегка наклоняя голову. Очередь доходит до меня, и его голос как всегда пропитывается злобой: - Дорогая гостья...       - Аарон, - мистер Уэст останавливает собирающегося слинять сына, - ключи от машины и кредитку на стол!       - Что?       Мелисса, которая до этого молчала и лишь награждала меня мимолетными взглядами, дающими понять, что во всем непременно виновата я, находит нужным вмешаться:       - Майкл, это слишком.       - Мелисса, пока мои сыновья полностью находятся на моем обеспечении, я имею право это обеспечение урезать. Может, это научит их хорошим манерам. Аарон, ты слышал, что я сказал.       - Отец, но это моя машина...       - Купленная на мои деньги! Ключи и кредитку, Аарон!       Парень с неистовым раздражением бросает на стол вытащенные из кармана вещи, потребованные отцом.       - После рождественских каникул заберешь.       - И на чем я поеду в школу?! - с явно слышимой истерикой в голосе интересуется Аарон.       - На автобусе, - холодно отвечает старший Уэст и, достав из бумажника несколько купюр, небрежно кидает их на стол перед сыном. - Это тебе на проезд.       - И на это я должен жить три недели?!       - Не переживай, с голоду не помрешь.       Аарон, еще раз пробежав глазами по всем присутствующим и, естественно, задержавшись на мне больше, чем положено, вылетает из столовой.       - Оливия, еще раз прошу простить моего сына, - Майкл улыбается мне, на что я лишь сдержанно киваю головой.       Глава семейства возвращается к остывшему завтраку, его примеру следуют Мелисса и Теа, причем последняя начинает поглощать остатки омлета со своей тарелки так, будто ее до этого год не кормили. Воцаряется давящая тишина, нарушаемая только звоном, раздающимся при ударе столовых приборов о посуду. У меня же напрочь пропадает аппетит. Сказать, что я чувствую себя препогано, - ничего не сказать. Неужели так сложно было припредержать свое эго, Оливия? Великолепно зная о натянутых отношениях своего молодого человека с родителями, я все равно вляпалась в скандал... И неожиданная поддержка Майкла только усиливает чувство стыда. Кстати, не ожидала, что Майкл пользуется таким авторитетом в семье и что его беспрекословно слушаются даже совершеннолетние сыновья, поэтому теперь понимаю, почему для Алекса такое значение имеет одобрение отца, которое, по-видимому, заслужить и не так-то просто. Решения Майкла в этом доме не оспариваются.       Я смотрю на Алекса. Не отпуская мою руку, он одними губами беззвучно произносит:       - Пойдем?       И мы бы с радостью ушли, если бы его кузине, для которой, похоже, и минута, проведенная с закрытым ртом, прожита зря, не вздумалось поинтересоваться у Мелиссы и Майкла, на какой горнолыжный курорт они отправляются на каникулах.       - О, - с энтузиазмом подхватывает миссис Уэст, - мы всерьез рассматривали Вейл Резортс в Колорадо, многие наши знакомые его расхваливают. Но Алекс - поклонник альпийских трасс, поэтому мы остановились на Санкт-Антон. К тому же Майкл с Алексом там постоянные клиенты.       Постоянный клиент горнолыжного курорта Санкт-Антон отвлекается от меня и поворачивается к матери.       - Кажется, я ясно дал понять, что на эти каникулы остаюсь в Милфорде. И в этом вопросе совсем не обязательно было ориентироваться на мои вкусы.       - Дорогой, мы уже купили тебе билет и заказали номер в гостинице.       Скрипнув зубами и отбросившись на спинку стула, Алекс закидывает голову назад и закрывает лицо ладонями.       - Алекс, что-то не так? - спрашивает Майкл, искренне недоумевая. Видимо, они уже обо всем договорились, и их было не переубедить. Я по глазам вижу. Предрешенность, бесповоротность.       Пока парень переводит дыхание, я, наплевав на правила приличия, вновь открываю рот:       - Неужели Вы не понимаете? Вы демонстрируете, что мнение Алекса никого здесь не волнует. Оно правда ничего не значит для Вас, да?       - Да как ты смеешь указывать мне...       - Мелисса! - мистер Уэст останавливает жену, собирающуюся вылить на меня ведро помоев. - Оливия, это касается только нас и нашего сына.       - Это бесполезно, - выдыхает Алекс и встает со стула. - Спасибо за завтрак. Мы уходим. Лив, подожди минуту, я поднимусь за верхней одеждой.       - Алекс! Не уходи опять от разговора!       - От какого разговора, мам? В котором говорить будете только вы двое? Меня уже все достало, понятно? В этом доме уже дышать нечем! Здесь даже завтрак не может пройти так, чтобы вы не поссорились со мной или Аароном. Но сегодня вы установили рекорд - поругались сразу с обоими! Даже... Черт! - я вздрагиваю, когда Алекс пинает стул, опрокидывая его. - Вы даже близкого мне человека унизили!       - Дорогой, - говорит Мелисса, когда ее сын вихрем пролетает мимо нее к выходу, - не стоит портить отношения с семьей из-за какой-то девчонки. Через полгода вы разъедетесь по разным колледжам и вряд ли когда-нибудь увидитесь больше.       - Не будь так в этом уверена, мама.       Майкл спешно вытирает руки салфеткой и бежит за Алексом в его комнату, а Мелисса поднимается на ноги и сужает на мне взгляд.       - Я тебя недооценивала, Оливия. Глубоко же ты запустила свои грязные руки.       - Вы о чем?       - Ты и мой сын собираетесь учиться вместе. Я же не тупая и знаю Алекса.       - Нет, Вы совершенно его не знаете! Это только его решение, я на него не давила, - слова вылетают прежде, чем я понимаю, что только что сдала себя и Алекса. Нужно было все отрицать...       - Мелкая невоспитанная дрянь! Такая же, как и твои родители. Они оба имели наглость влезть в мою семью и дорого за это поплатились. Так что делай выводы, Оливия. Мой тебе совет: не наступай на те же грабли, что и они.       Как бы ни было странно, я понимаю ее чувства. Моя мама была косвенной причиной ее развода с мужем, а отец так вообще обокрал Уэстов - на месте Мелиссы я бы тоже ненавидела мою семью. Но вот только зачем она вымещает всю эту самую ненависть именно на мне?       - А если я Вас не послушаю?       - Пеняй на себя.       - И что же Вы сделаете?       - Поверь, дорогая, - улыбка миссис Уэст леденящая, - найти способ воздействия на глупую семнадцатилетнюю девчонку не сложно. Я сделаю все, но никого из Кингстонов впредь возле меня, Майкла и моих сыновей не будет, - и Мелисса, по-прежнему улыбаясь, садится на стул и, четко выделяя каждое слово, проговаривает: - А теперь вон из моего дома!       - С радостью!       Но не успеваю я даже повернуться, как ворвавшийся в столовую Алекс с рюкзаком и нашей верхней одеждой хватает меня за руку и, не удостоив никого из присутствующих взглядом, тащит к выходу. Я крепче цепляюсь в ладонь парня, кожей чувствуя его напряжение и злость. Едва поспевая за ним, уже в холле краем глаза замечаю вернувшегося Майкла. Выглядит он слегка расстроенным.       - Оливия, стой! - Теа, звонко простучав каблуками и едва не навернувшись на скользком паркете, догоняет нас у двери.       - Ну что еще, Теа? - обернувшись, спрашивает Алекс, даже не пытаясь скрыть раздражение в голосе.       - Иди погуляй, мне нужна твоя девушка, а не ты, - командует Геллман, и парень, психанув, выскакивает на улицу.       Я с трудом выпускаю его ладонь из своей и, недовольно посмотрев на девушку, натягиваю куртку и шапку, чтобы не терять времени зря.       - Я была не права.       - В чем? - вопрос я задаю скорее ради приличия, а не от любопытства.       - Я считала, что ты для Алекса, как недоступная игрушка для капризного ребенка. Но за завтраком поняла: он цепляется в тебя, словно в соломинку, не позволяющую ему утонуть.       Глаза девушки загадочно блестят, а на губах играет грустная, но добрая улыбка, без капли заносчивости, и мне начинает казаться, что она совсем не пустышка, интересующаяся только громкими сплетнями и последними коллекциями модных дизайнеров.       - Зачем ты мне все это говоришь? - уже более заинтересованно спрашиваю я.       - Я просто не хочу, чтобы ты утонула вместе с Алексом. Ты очень мне нравишься, Оливия. И ты достойна большего, чем связать свою жизнь с этой чокнутой семейкой. Они несчастливы сами и сделают несчастной тебя. Сделай правильный выбор.       - Поздно, Теа. Я его уже сделала, и никто не заставит меня от него отступиться.       Я улыбаюсь ей напоследок и спешу догнать Его, свой единственно верный выбор.