Когда редактировалась эта глава, в моем плеере непрерывно крутилась чудесная песня - "I'm here without you baby" в исполнении Nickelback ***(в оригинале 3 doors down).
Пожалуй, назначу ее официальным саундтреком этой части... I'm here without you baby Я здесь без тебя, милая, But you're still on my lonely mind Но ты до сих пор в моих мыслях I think about you baby Я думаю о тебе, милая, And I dream about you all the time И все время мечтаю только о тебе I'm here without you baby Я здесь без тебя, милая, But you're still with me in my dreams Но ты до сих пор со мной в моих мечтах And tonight it's only you and me И сегодня ночью есть лишь ты и я
Настольная лампа на тумбочке - единственный источник света в скромно обставленной полутемной комнате - отбрасывает загадочные тени на стены и прилегающую мебель. Я сижу на кровати Метта, поджав под себя колени, и задумчиво вожу ладонью перед светильником, искажая тем самым нарисованные им жутковатые фигуры. Наш разговор с Меттом, начавшийся еще в машине, продолжается уже довольно длительное время. Разговор обо всем. Но в большей степени о самом Метте. О его новой жизни в Иллинойсе. О новых людях, окружающих его. О его планах записаться на сдачу AST, чтобы в следующем году подать документы в колледж. Меня охватывает безмятежное спокойствие, пока я с улыбкой наблюдаю, как Метт, не отрываясь от своего рассказа, смущенно потирает бровь, как его наполненные непривычным задором глаза блуждают по комнате, изредка останавливаясь на мне. Теперь я понимаю, как именно он изменился: его глаза - в них появилась цель, в них появилась мечта. Не призрачная, а самая настоящая, ради достижения которой бросают все и идут напролом, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. И именно этого мне не хватало в Метте, когда мы с ним начали общаться. Но при этом он остался прежним - говорит все как есть и временами краснеет, не привыкший к излишнему вниманию к собственной персоне. Я по-доброму усмехаюсь. Ему в марте двадцать лет исполнится, а он стесняется, как ребенок. За окном беснуется непогода, и, наверное, это единственное, что не позволяет чувствовать себя до конца защищенной. А может, и не единственное. И Метт тоже это понимает. Мы старательно не затрагивали щекотливую тему наших с ним неопределенных отношений, но парень все-таки решается начать первым. - Думаешь о нем? Мне нужен был лишь повод, чтобы озвучить давно оформленные мысли в моей голове. - Прости меня, - тихо говорю я, игнорируя вопрос Метта. - Я никогда не была с тобой честна. Возможно, если бы я вела себя по-другому, все не зашло бы так далеко. Я уже просила у него прощения по телефону и он сказал, что прощает, но этого мало. Слова обманчивы. Метт встает с кровати и разворачивает рядом стоящий стул к себе, чтобы сесть на него верхом. - Ты сама-то веришь в то, что говоришь? - он задает вопрос с уверенностью и пренебрежением, но скрыть обиду в голосе все равно не выходит. Именно этого я и боялась - он не простил. - А я считал, что вся проблема в этом избалованном щеголе Уэсте. Если бы не он... Метт отворачивается, не закончив предложение. Но и так все ясно. И, возможно, он прав. Если бы не я не встретила Алекса, то, скорее всего, осталась бы с Меттом. Побрыкалась, побегала от него, но, привыкнув, осталась бы. Даже неприступные крепости не выдерживают и сдаются. Так бы и я пала: была бы взята не штурмом, так длительным измором. Но к чему эти "если бы"? Алекс появился в моей жизни, и этого не изменить. - Мне жаль, - ужасные слова. На случай, когда сказать нечего. Поверить не могу, что опустилась до них. - Как ты вообще на него повелась? - Метт снова поворачивается ко мне. - Ты же не тот человек, которого привлекает внешний лоск. Или я ошибался в тебе, Олив? Может, ты такая же, как и все? - О чем ты? - Тебе просто нравится внимание этого богача. Я разочарованно качаю головой: - Ты не понимаешь. - Да, не понимаю, - парень наклоняется вперед, сильнее опираясь скрещенными руками на спинку стула. - Вот и объясни. Я хочу знать, Олив! Все. Без прикрас. Мне становится неудобно. Я не горю желанием обсуждать свои чувства к Алексу, ведь это только мои чувства, это личное. Но разве я здесь не для того, чтобы окончательно заменить все многоточия точками? - Ты видишь только красивую картинку в Алексе. Но этим все не ограничивается. - Да ну? - вяло удивляется Метт. - Это ведь ты у нас мастер в раскопках человеческих душ! Вот и скажи, что есть в нем такого, чего нет у меня, ну, кроме крутой тачки и возможности оплатить все твои капризы? Я вскакиваю с кровати, немного пошатнувшись от накрывшего меня головокружения, и принимаюсь раздраженно расхаживать из одного угла спальни в другой. Хочет знать, от чего я потеряла голову? Действительно хочет знать? Оливия, держи себя в руках! - Боже, Метт, да перестань ты уже зацикливаться на деньгах! - сегодня я не дружу со своим терпением. - Не в этом дело! А в том, что с ним я другая! Я замираю перед парнем на пару секунд и, посмотрев на него сверху вниз и не встретив в его глазах понимания, обреченно отхожу к окну и следующие слова бормочу себе под нос. Я физически чувствую его цепкий взгляд на спине и твердо уверена: он слышит меня. - Он заставляет чувствовать себя особенной. Я никогда не была зажатой или закомплексованной, но... Не знаю, Метт, но быть с ним - это невероятный драйв, которого мне не хватало. Который толкает на сумасшедшие поступки. От которого все краски мира воспринимаются еще ярче. Алекс - мой художник... Повисает тишина. Лишь барабанный стук града по карнизу за окном. - Зря мы затеяли этот разговор, - шепчу я. Не глядя на него, я ухожу в ванную переодеваться. И на что я надеялась, когда соглашалась поехать с Меттом? Своими нелепыми извинениями я не сделала ему лучше, лишь расковыряла зажившие раны. Ненавижу себя за то, что лезу в его жизнь... За дебильную привычку не отпускать от себя людей, к которым незаметно привязалась. А я к нему привязалась. Но наше с ним общение приносит боль обоим: мне - из-за чувства вины, от которого я вряд ли когда-нибудь смогу избавиться, а ему... Надев джинсы и майку, я возвращаюсь в комнату. Нужно позвонить Кристине и попросить, чтобы она забрала меня отсюда. Но обшарив свои вещи и перерыв содержимое сумочки, телефона я не обнаруживаю. Метт безучастно наблюдает за моими поисками. - Метт, ты не видел?.. И тут меня осеняет: с того момента в школе, когда из телефона вылетел аккумулятор, я его больше не видела. Метт не вернул его мне. Черт. Ведь прошло около двух часов. А если мне кто-нибудь звонил? И хотя звука я не слышала, но Метт дал бы мне знать, да? Я взглядом умоляю парня подтвердить мои мысли. Он молча усмехается и с явной неохотой достает из заднего кармана брюк мой телефон. Заглядываю в журнал пропущенных звонков. Тридцать два... Тридцать два пропущенных. От Алекса. Я идиотка. Но больший шок меня ожидает, когда экран телефона оповещает, что четыре минуты назад я разговаривала с Алексом. ЧТО?! Я была в ванной в это время. Медленно поднимаю глаза на Метта. - Ты ответил на звонок Алекса? - бросаю я в глупой надежде, что это неправда. - Да, - невозмутимо отвечает парень. Он даже не потрудился скрыть следы своего преступления и удалить из памяти телефона информацию о входящем вызове. - И что ты ему сказал? - я выгляжу жалко. И голос звучит так же. - Правду, - Метт пожимает плечами и многозначительно смотрит на меня. - Я сказал, что мы вместе... Ну и то, что тебе сейчас немного не до него. Господи, как в дешевой мелодраме. Разочарование - вот подходящее слово для описания моего состояния сейчас. Со стороны Метта это было низко и неразумно. Меня начинает не на шутку трясти. Пуговицы на рубашке, которую я спешно надеваю поверх майки, никак не желают застегиваться. Параллельно пытаюсь дозвониться до Алекса, но безуспешно - он не отвечает. Даже представлять не хочу, о чем он сейчас думает. - Мне нужно идти. С курткой в руках я бросаюсь к двери, хватаюсь за ручку и тяну на себя. Но в следующую секунду дверь с грохотом захлопывается у меня перед носом благодаря руке Метта, с силой впечатавшей ее в проем. Я испуганно вздрагиваю, и меня волчком разворачивают на сто восемьдесят градусов. - Не уходи, - слышу сдавленный голос Метта перед тем, как его губы внезапно накрывают мои. В этом поцелуе есть что-то отчаянное и бьющее по нервам, как с его стороны, так и с моей. Нет. Нет. Нет. Мои пальцы впиваются в плечи парня, до боли в спине вдавливающего меня в дверь, но слабые попытки хоть на дюйм отодвинуть его от себя так и остаются попытками. Силы закончились, я вымотана до предела. - Не надо, Метт, - жалобно всхлипнув, я беспомощно скатываюсь по деревянной поверхности вниз, утягивая парня за собой. - Я так скучал... Мне... не нужен никто... кроме... тебя... - задыхается он и пытается поймать мои ускользающие губы. - Остановись. Наверное, я сейчас должна его ударить. Вместо этого, в очередной раз увернувшись, я крепко обнимаю Метта за шею. Очень-очень крепко. Он замирает. - Все хорошо, Метт. Все хорошо. Все хорошо, - словно заведенная, твержу я, поглаживая его по волосам. Не соображаю, зачем я это делаю, но не останавливаюсь. Успокаиваю, как ребенка. А он тяжело, до хрипов, дышит мне в волосы. Убедившись, что мне больше ничего не угрожает, я слегка отстраняюсь от него. Парень смотрит на меня испуганными глазами и выглядит оглушенным. - Олив, - он еле шевелит губами. - Прости. Я не знаю, что на меня нашло. Я не хотел причинять тебе боль. Этого больше не повторится, обещаю. Только не уходи. Я прислоняю палец к его губам, заставляя замолчать, а потом кладу ладони на его щеки. Окутанные приглушенным желтым светом от лампы, мы вдвоем сидим на полу, прижавшись друг к другу лбами. Грохот дождя за стенами этой комнаты растворяется в обоюдном сбивчивом шепоте: моем - успокаивающем, его - сопротивляющемся. - Отпусти. Просто отпусти меня. Знаю, будет сложно. - Даже не представляешь, как... - Метт, я ценю твои чувства. - Но не отвечаешь на них. - Не могу. - Знаю. И от этого еще сложнее, - его голос гаснет и становится безжизненным. Метт закрывает глаза на пару секунд, а когда открывает... Черт! Лучше бы меня сейчас ударило молнией. И то было бы легче, чем видеть его слезы. Так плохо мне вряд ли когда-нибудь было. Отдала бы все на свете за то, чтобы выжечь из его сердца чувства ко мне. Навсегда. Лучше бы ненавидел, но не любил. - Метт, послушай, - стараюсь говорить жестко. Кто-то из нас сейчас должен проявить решительность и твердость. И им будет явно не Метт. - На этом жизнь не заканчивается. Всего лишь испытание, которое ты должен пройти. И я тоже. Но не вместе. Бывают трагедии ужаснее, поверь. А это... это просто потеря, и нужно найти в себе силы пережить ее и идти дальше. И у тебя все получится. Не может не получиться. Я всегда буду на твоей стороне. Он шумно сглатывает. Я тоже. Рассеяно потирает глаза от слез. Я тоже. - Иди. И прости, что ответил на его звонок. Если он действительно... любит, то не усомнится в тебе. Я целую его в лоб и, толком не одевшись - рубашка застегнута не на все пуговицы - и схватив куртку, выбегаю под проливной дождь с градом. Как раз вовремя. Взвизгнув тормозами, БМВ резко останавливается возле дома Метта. Алекс, как ошпаренный, вылетает из машины и, оставив водительскую дверь открытой, стремительным шагом направляется в сторону терассы. Наши глаза встречаются лишь на долю секунды, но и ее достаточно, чтобы понять - Алекс взбешен. Коротким беглым взглядом он оценивает мой внешний вид. Растрепанная, полуодетая, промокшая и дрожащая от холода - я не становлюсь для него удивительным открытием, он, наверное, даже большего ожидал - увидеть меня голой в постели Метта. И теперь его цель - именно Метт. Не сомневаюсь, он бы так и пронесся мимо меня, но я изо всех сил врезаюсь в него и в надежде хоть как-то замедлить его движение душу в объятиях. Мне остается только благодарить Бога, что мой рост позволяет одновременно висеть на Алексе и уверенно упираться ногами в землю, иначе он бы так и поперся вместе со мной на шее. Мои крики и визги "Алекс, остановись!", "Не надо!", "Пожалуйста!" не доходят до своего адресата. Состояние Алекса страшит меня. Его глаза яростно буравят входную дверь дома Уолшев. Алекс пытается разжать мои руки, мертвой хваткой уцепившиеся за него, и рычит: - Отпусти меня! Темнота шумит плеском дождя и ударами ветра, заглушая мои слова. Мне приходится кричать еще громче, чтобы Алекс наконец услышал меня. Но он не слышит. Чувствуя, что скоро сдамся, я делаю последний рывок - упираюсь руками в его грудь и, собравшись с силами, толкаю от себя. Он неожиданно поддается и отступает назад, обхватывая голову руками. - Не пущу! Хлесткий дождь лупит по лицу, струйками воды сбегая по шее, за ворот рубашки. Еле держусь на ослабших ногах, но смотрю на него в упор, готовая кинуться ему наперерез, если опять вздумает направиться к дому Метта. - Алекс, пожалуйста, увези меня отсюда. Он решает послушаться меня, но в своей своеобразной манере - больно хватает за руку и, не разбирая дороги, тащит к машине. Бесцеремонно затолкнув меня в салон БМВ, Алекс садится за руль и стремительно трогается с места. Рев ветра в машине звучит иначе - то сильнее, то тише. Дождь по-прежнему колотит по крыше, но его шум тонет в гулком биении моего сердца и в клацанье зубов. БМВ мчит по трассе, превышая все допустимые пределы скоростей, несмотря на то, что видимость ограничивается чуть ли не тремя шагами. Неудивительно, что мы пролетаем мимо нужного нам поворота. Чертыхнувшись, Алекс внезапно в маневре, который заставляет меня ухватиться за приборную панель, срезает через две полосы на встречку и поворачивает автомобиль в обратном направлении, чуть не задев минивэн, который выражает нам свое раздражение многократным гудением. Алекс взвинчен, почти на грани, кажется, малейшая провокация - и он сорвется. Вода с меня течет так, словно меня столкнули в бассейн, и я только что оттуда выбралась. Одежда противно липнет к телу. Я стягиваю рубашку и остаюсь в одной майке. Перевожу взгляд на Алекса и тут же отворачиваюсь - не могу видеть его таким. Бешеным. Все будет нормально. Мы сейчас приедем домой, и я заставлю Алекса поговорить со мной. Возможно, даже попрошу мистера О`Донелла разрешить остаться Алексу ночевать у них. Не могу же я его бросить в таком состоянии... Поздно. Уже бросила, по собственной дурости покинув бал с Меттом. Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы эта ужасная ночь поскорее закончилась. Я больше не могу... Но у Алекса свои планы на то, как должна закончиться ночь. Он резко ударяет по тормозам и, переведя дыхание, поворачивается ко мне с каменным лицом. - Ты сбежала от меня, - жесткая констатация факта голосом, полным мертвого спокойствия. Меня бросает в дрожь. Пусть закричит на меня, пусть закричит. На агрессию я отвечаю тем же. А сейчас я лишена способов защиты. - Твой телефон молчал, - продолжает Алекс, убивая меня взглядом. - Никто не видел, куда ты подевалась. Я обшарил каждый угол в этой долбанной школе. Я чуть было в полицию не позвонил... Ты вообще в курсе, о чем я думал, пока искал тебя? У меня перехватывает дыхание. Вот дерьмо... Алекс боялся, что меня снова поймал Аарон, а я... - Прости. - А потом мне ответил Уолш, - Алекс пропускает мое извинение мимо ушей и правильно делает - оно не искупит моей вины перед ним. - И... - Ничего не было, - поспешно вставляю я. И опять мимо. Алекс не обращает внимания на мои оправдания. У меня возникает ощущение, что я безголосое привидение. - Лив, что этот ублюдок сделал с тобой? На смену растерянности приходит злость на Алекса. Я же сказала правду, зачем продолжать мучать меня? Молчу и не отвожу взгляд. - Лив, - с нажимом, теряя терпение, произносит Алекс через несколько секунд. - Ты. Спала. С ним? Сжимаю ладони в кулаки и продолжаю молчать, уставившись на него исподлобья. Пусть сам решит, верна я ему или нет. И его решение будет отправной точкой к чему-то новому. Либо к концу. Либо к возрождению. - Значит, да... - моя пощечина заставляет его заткнуться. Я не совсем разобрала интонацию Алекса - утверждал он или спрашивал, - но это ничего не меняет. Как он вообще мог допустить мысль, что я изменила ему?! Обида проникает внутрь меня, как яд, стремительно растекаясь по кровеносным сосудам к сердцу. Я обхватываю себя руками, пытаясь согреться. Не знаю даже, от чего я больше мерзну - от холодного дождя или от леденящей атмосферы, повисшей в салоне машины. Больше всего на свете я хочу, чтобы Алекс отвез меня домой. Да, впервые за несколько дней я действительно хочу домой, к маме. Туда, где ничего не нужно объяснять, где все понятно без слов... От моего удара Алекс психует еще больше и топит педаль газа. Резкий старт вжимает меня в спинку кресла. Алекс ведет, как лунатик - выворачивая руль, не обращая внимания на светофоры и срезая углы на поворотах. Я с ужасом наблюдаю, как стрелка спидометра все быстрее приближается к критической отметке. - Остановись! - мой голос становится более звонким. - Что ты делаешь?! Я не хочу ехать с тобой! Мне страшно! Он глух к моим крикам. Машину заносит на скользком шоссе, и я, взвизгнув, прячу лицо в ладонях. Дождь безумствует, и дворники уже не справляются с потоками воды, попадающими на лобовое стекло. Когда я убираю руки, то уже не вижу ни фонарей, ни дороги - ночной пейзаж города сливается в одно разноцветное размазанное пятно за окном. - Выпусти меня! Алекс, остановись! Алекс! Ты убьешь нас! В бешенстве, потеряв остатки разума от страха, я луплю его своей промокшей курткой. И то по причине отсутствия в руках чего-то более увесистого. - Отстань от меня! - рассвирепев, он вырывает мое оружие из рук и кидает мне обратно прямо в лицо. Отвлекшись на меня, парень окончательно теряет управление автомобилем. БМВ начинает беспорядочно петлять на дороге. Я впадаю в состояние временного отупения и, не контролируя себя, цепляюсь в руль, надеясь хоть как-нибудь выровнять движение машины. - Сбавь скорость! Алекс! - крики превращаются в нечеловеческие вопли. - Ты в своем уме?! Оливия! Убери руки! Я справлюсь... справлюсь... - слова Алекса потухают, а глаза расширяются от осознания кошмара, в который нас затягивает. Он резко выворачивает руль влево, жмет на тормоза. Время словно замедляется, растягивая секунды в вечность. Будто я наблюдаю за всем происходящим со стороны. Тихий щелчок, и я понимаю, что Алекс отстегнул свой ремень безопасности. Последняя мысль в голове - "Что он делает?". Миллионная доля секунды, и он перегибается ко мне, вжимая своим телом в сидение... Закрывая собой от чего-то неизбежного... Жуткий скрежет металла и звон разбивающегося стекла. Небо и земля, вращаясь, меняются местами. Мои собственные крики, звучащие будто издалека. Покидающее меня тепло Алекса. Жгучая боль в голове. Темнота...