Особое меню для гадкого утенка

- Ну, я же извинился, чего ты дуешься? – Джун спешил по улице за Хьюгой, еле поспевая за размашистой походкой товарища, а мрачного Хьюгу это, казалось, совершенно не заботило. После некоторого времени, проведенного в молчании, длинноволосый, глядя себе под ноги, спросил: - Он много для тебя значит, этот профессор?.. И хотя интонация парня была скорее утвердительной, нежели вопросительной, Юкимура обрадовался возможности поговорить хотя бы о чем-то интересующем обоих, иначе совместная вылазка в торговый центр становилась бесполезной с точки зрения его исследовательской цели. - Да, мы с профессором со школы знакомы, он вел у нас факультатив еще тогда. - Он, наверное, очень гордился, что воспитал такого способного писателя, когда ты получил премию, Юкимура-сан, - в голосе сокурсника сквозили какие-то странные нотки, природу которых Джун никак не мог понять. - Да, я обсуждал с ним свой роман еще на стадии написания. Это он убедил меня опубликовать его, а когда стало понятно, что я больше не могу творить, он расстроился даже сильнее, чем мои родители. Мама с папой утешали меня, а он злился и настраивал на борьбу с собой. «Надо писать через «не могу», - говорил он мне тогда. – Главный враг настоящего писателя – он сам». Но дело-то не в том, что я ленюсь или выпендриваюсь, - взгляд Юкимуры слегка затуманился, - я на самом деле не могу… не мог продолжать писать до недавнего времени. - А почему так получилось? – Джун чувствовал, что Хьюга спрашивает с неподдельным интересом и участием, при этом в его голосе не слышалось сочувствия, и почему-то это показалось парню крайне важным. Он терпеть не мог, когда его жалели, потому прекратил общение почти со всеми своими школьными знакомыми, знавшими, что когда-то он был звездой литературного небосклона, кроме профессора Хирикаты, любовь к которому победила здравый смысл, а потом потерпела столь оглушительный крах. Да и, честно признаться, он немного потерял: узнав о том, что Невидимка-кун получил литературную премию, одноклассники решили, что он окончательно загордился, и частенько поддевали его. Юкимура помолчал с минуту, а потом ответил честно, как на духу: - У меня закончились идеи. - Но как такое возможно?- вопрос однокурсника был пронизан столь явным недоумением, что писатель даже не рассердился на приставучего собеседника. - Вот так, просто. Понимаешь, я всегда был один. У меня прекрасная семья, но никогда не было друзей-сверстников, которые разделяли бы мои увлечения. Только приятели, но они не в счет. Мне хотелось чего-то более глубокого, и в ожидании встречи с настоящими друзьями я написал книжку про собственное одиночество, которая неожиданно для меня получила высокие отзывы критиков и читателей. Только вот друзей от этого больше не стало, скорее наоборот. Теперь с тобой я добираю новый опыт, которого у меня никогда не было, - совместные обеды, походы по магазинам, океанариум. Все это очень помогает мне, я начал новую книгу, и профессор говорит, это будет бомба. - Понятно, - протянул Хирому и глубоко задумался. Повисло молчание. «И зачем я ему все это рассказал?» - удивился собственной откровенности Джун. «Потому что он первый, кто вообще интересуется тобой и тем, что у тебя на душе, нэ?» Больше всего на свете он не любил, когда просыпалось его «второе я», скептическое и рациональное. Видимо, сегодня был неудачный день. Джун нахохлился и замолчал, тем более что они подошли к цели своего путешествия. Крупным торговый центр на университетской станции назвать можно было с натяжкой, но там располагалось довольно много магазинчиков с одеждой, кафешек и даже небольшой кинотеатр. Парни лениво прогуливались по магазинам, купили пару маек для Хьюги и теплый шарф для Джуна и совсем уже было собирались уходить, когда во время очередного променада по пассажу внимание писателя привлек манекен, одетый в шелковую рубашку цвета неба. Парень аккуратно дернул Хьюгу за рукав. - Смотри… Мне кажется, тебе пойдет. - Думаешь? – с сомнением в голосе протянул Хьюга. – Я обычно такое не ношу. - Примерь, хочу посмотреть. Они вошли в магазинчик, где навстречу им стремительно кинулась хорошенькая продавщица. При виде покупателей она озарила весь отдел профессиональной улыбкой и услужливо бросилась искать указанное, поминутно оглядываясь на привлекательного Хирому. Как выяснилось, рубашка на манекене была последним экземпляром, но девушка уговорила их подождать, уверяя, что это «тот самый размер» и «Вам непременно подойдет, сэр». - Посмотри пожалуйста, Юкимура-сан, - было сказано из примерочной довольно обескураженным тоном пару минут спустя. Джуну хватило пары секунд, чтобы понять: он не ошибся. Хьюга выглядел сногсшибательно. Темные волосы, собранные в хвост, струились по спине, смуглая кожа подчеркивала гладкость и нежный цвет материала. На секунду писателю показалось, что в облике парня есть что-то неестественное, и он тут же понял, что именно: одна из верхних пуговиц была застегнула неправильно, видимо, в спешке юноша, не смотря в зеркало, попал не в ту петлю. - Ой, давайте я поправлю! – девушка также заметила оплошность клиента и с потрясающей воображение готовностью бросилась на помощь. - Извините, - молчавший до сих пор Юкимура аккуратно оттеснил продавщицу от Хьюги. - Мы справимся сами. Он проскользнул в примерочную и расстегнул верхние пуговицы рубашки брюнета. - Ты чего это вдруг, Юкимура-сан? - Она, кажется, осталась не очень довольна моим вмешательством, - Джун ехидно улыбнулся. - Новый опыт, да? – чуть наклонив голову, осведомился Хирому, пока тот перевдевал пуговицы в правильные петли. -Ага, он, - слишком уж поспешно согласился парень. Явно обиженная девушка оформила покупку и демонстративно выписала чек, вручив его непосредственно Хьюге. Тот взглянул в него, расплатился, а на выходе, кинув на нее многозначительный взгляд, демонстративно выбросил листочек в мусорную корзину. - Зачем? – прагматичный Юкимура недоуменно посмотрел на спутника. – А вдруг с рубашкой что-то не так, можно было бы вернуть покупку… - Она записала на нем свой телефон, - Хирому прищурился. – А я не хотел, чтобы ты подумал что-то не то. «Если бы ты не сказал, я бы и не заметил, кретин!» - Джун покраснел и рассердился на себя за то, что отчего-то от этого показушного жеста прописного красавчика на душе стало немного радостнее. Он напустил на себя независимый вид и проворчал: - Ну и позвонил бы, великое дело. Ты же у нас доморощенный Казанова. - Я сюда не знакомиться пришел, а одежду покупать, - твердо возразил Хирому. – Тем более, не один, а вместе с тобой. - Ну и сказанул, - Джун невесело рассмеялся, - я вообще не уверен, что она заметила мое присутствие, пока кудахтала вокруг тебя. - Заметила, будь уверен. Я недвусмысленно дал барышне понять, что ей ничего не светит, - Хьюга упрямо гнул свою линию. - Еще того не лучше. Тогда она точно приняла нас за парочку геев, - хохотнул писатель. - Ну, собственно, мы и так не очень натуралы, знаешь ли, - серьезно объявил студент. Джун фыркнул. - Да ты у нас записной сердцеед, Хьюга-кун. С чего это ты решил себя к голубям отнести? - С того, что я никогда не был всерьез влюблен в девушку, я с ними только спал и тусил, - с обезоруживающей откровенностью заявил его собеседник. – А ты? - И я… С той разницей, что и не тусил, и не спал, - вздохнул тот. – И вообще, профессор Хириката – моя первая любовь. Из рая – из первой части заявления объекта своей любви Хирому понял, что до общения с ним писатель был девственником, - Хьюга тут же попал в ад, уготованный ему собственной жгучей ревностью. «Все равно, это я был его первым мужчиной!» - спорная ценность этого заявления не слишком радовала студента, но давала призрачную надежду на то, что когда-нибудь ситуация изменится в его пользу. Профессор Хириката волновал его, и очень сильно. По некоторым жестам того, замеченным в момент общения его и Юкимуры на кафедре, он понял, что преподаватель не так прост и явно имеет на Джуна виды. Чего стоило одно его заявление о новой книге, которым он четко показывал пришельцу: у меня есть информация, который ты не владеешь. Профессор не мог знать ситуации наверняка, но своей парфянской стрелой он невольно попал точно в цель: Хирому не удалось сдержать эмоции при известии о том, что его однокурсник пишет новый опус. «Я не могу сделать ничего, чтобы Джун держался от него подальше, - Хьюга был на грани отчаяния. – Он его учитель и первая и единственная любовь, а я… Я – источник получения жизненного опыта. Черт побери, взбодрись! Профессор круче меня по всем статьям, но у меня есть преимущество: можно обернуть дело так, чтобы опыт, обретенный в общении со мной, стал прекрасным и незабываемым…» Развивая свой план, он, завидев знакомую вывеску, предложил: - Пойдем в макдональдс, перекусим? И тем удивительнее прозвучал ответ. - Может, лучше в кофейню? - Любишь сладкое? – удивился Хьюга. - Не очень, но в этой, - писатель жестом указал на витрину, - подают отличные пироги. - Тогда пойдем, - сердце Хьюги ликовало: хотя поход по магазинам был его идеей, Юкимура сегодня уже несколько раз проявил инициативу. «А ты своенравный, Джун-сан», - отметил он про себя. В кофейне действительно оказалось уютно. Однако кроме вкусных пирогов Хирому здесь поджидал неприятный сюрприз. Меню им принесла не кто иная как Харада Юмико, которая входила в солидный список сексуальных побед Хьюги Хирому, значась в нем как «поматросил и бросил», но искренне считавшая себя его бывшей девушкой. - Хирому-чан! – взвизгнула она и вцепилась в рукав Хьюги. – Привет! Давно не виделись. «Ксо, еще столько же бы тебя не видеть…» - юноша моментально впал в самое дурное расположение духа, состроив, впрочем, такое выражение лица, твердости которого позавидовал бы ритуальный камень в храме. Джун также выглядел абсолютно непроницаемым, как и всегда, когда его что-либо напрягало. Однако на Юмико независимый вид парней совершенно не подействовал. Девушка была, мягко говоря, неумна, хотя ранее в глазах Хирому этот недостаток был не слишком существенен и с лихвой перекрывался наличием шестого размера груди. Она продолжала радостно щебетать все то время, пока записывала заказ, а после выпалила: - Может, сходим на свидание, Хирому-чан? Я по тебе соскучилась… - Юмико-сан, - ангельским тоном пропел Хирому, - кажется, ты не заметила, но я здесь не один. - А, ну, для твоего приятеля тоже организуем подружку, - ни минуты не смущаясь, предложила Харада. Хьюга опасливо взглянул на своего спутника. Юкимура продолжал изображать безразличие, но в душе у него кипели совершенно иные страсти, нежели те, которых опасался Хирому: больше всего парень опасался расхохотаться. «Ну, как ты теперь выкрутишься, дружок?» И тут же на душе стало гадко. «Был бы я девушкой, - неожиданно подумал он, - эта бы и не подумала подойти». И тут же услышал ответ Хирому: - Извини, не вариант. - Но почему? – официантка интимно склонилась к Хьюге, попутно практически выкладывая на стол свой роскошный бюст. - Потому что у них уже назначена встреча с нами, правда, мальчики? – вдруг послышался над ухом Джуна нежный голосок. Юкимура едва справился с изумлением: перед ним, широко улыбаясь, стояла его сестра, за руку которой немного опасливо цеплялась другая миленькая школьница. - Мари? – слабеющим голосом спросил он. Сексуальная Юмико смерила взглядами парней, потом подружек, а затем погрозила Хьюге наманикюренным пальчиком: - Ай-яй-яй таким быть, Хирому-чан. Вот уж не думала, что ты перешел на несовершеннолетних. - Прости, Юмико-сан, могла бы ты принести наш заказ? А заодно и девушкам нашим предложить коктейль и клубничное парфэ? Когда роскошная, словно круизная яхта, Харада, пыхтя от возмущения, отчалила от их столика, Хьюга приветливо улыбнулся и тихо произнес: - Спасибо вам за помощь, милые барышни. Но не могли бы вы представиться? Я не припомню, чтобы мы были знакомы. В этот момент на его лице было прямо-таки написано: «Опасность! Опасность! Джун-сан знает эту девушку и зовет ее по имени!» Юкимура бы еще поиграл на чувствах товарища в отместку за сегодняшний цирк с чрезмерно активными девицами, но Мари все испортила: - Меня зовут Юкимура Мари, а это Шимада Мия, моя одноклассница. - Это моя сестра, - сдался Джун. - Ох, девочки, вы не представляете, насколько вы вовремя! – Хьюга просиял. – Я очень рад познакомиться с сестрой Юкимуры-сана и ее подругой, это большая честь для меня. Ребята выпили чаю и угостили юных леди десертами, после чего покинули кофейню под досадливые взгляды Юмико, которая издалека ревниво наблюдала за смеющейся и радостно болтающей компанией. - Сегодня был замечательный день, Юкимура-сан, - серьезно заявил Хьюга, пока они шли к станции чуть позади оживленно болтающих девочек. – Как-нибудь повторим? - Посмотрим, - писатель выглядел немного отстраненным. – Мари, как вы вообще попали в кофейню? – окликнул он сестру. - Заходили в торговый центр, заодно решили выпить чаю с пирогами, ты же сам меня в прошлый раз тут угощал, - напомнила брату девочка. Джун, видимо, удоволетворился ответом, потому что до самой станции не произнес больше ни слова. На платформе их пути разошлись: Хьюге нужно было возвращаться к дому дяди, Джун с сестрой спешили домой, а Мии следовало ехать в противоположном направлении. В поезде Мари тут же повисла на руке Джуна, возбужденно подпрыгивая на месте. - Слушай, Хьюга-сан такой замечательный! Давай как-нибудь еще раз встретимся вместе? Он же просто фантастический!!! - Ни за что, - отрезал брат. – И не проси. - Но почему? – надулась девочка. – Он же твой друг! Жалко тебе, что ли?! «Жалко? Да ты представления не имеешь, на что он способен, этот… этот… » Ругательства застыли на языке, не в силах сорваться с него. Жалко… Ему действительно не хотелось, чтобы Мари сближалась с Хьюгой, и не только из-за того, что тот с ним сотворил. С точки зрения Юкимуры, его сестра была самым прелестным созданием на свете, и однокурсник совершенно точно не останется равнодушным к ее красоте. Только вот совершенно непонятно, за чью участь больше нервничал несчастный писатель – за сестрину или приятеля. Видимо, на лице парня отразился такой священный ужас, что Мари задумчиво протянула: - Кажется, я поняла, братик. Ты просто ревнуешь Хьюгу-сана, потому не хочешь им ни с кем делиться. Жадина! – она сердито отвернулась и больше не отвечала на робкие возражения Джуна. «Ревнуешь… Ты ревнуешь…» - всю ночь звенели в голове Юкимуры острые, точно льдинки, слова сестры. Измученный бессоницей, он ворочался с боку на бок и под утро окончательно взбесился от сомнений и головной боли. «Да не ревную я, черт! – в конце концов мысленно взорвался он. – И вообще, завтра пойду к Хирикате-сану, нужно обсудить с ним дальнейшее развитие сюжета романа. И никакого – слышите? – никакого Хьюги!»