Особое меню для гадкого утенка

Внимание! тут начинается рейтинг!)

*** В обед Хьюга уже привычно позвал Джуна в столовую. В их индивидуальном меню сегодня были онигири с лососем и якисоба. Писатель вяло поковырялся в коробочке - есть из-за недосыпа не хотелось вовсе, потом поблагодарил однокурсника за еду и поднялся из-за столика. Хирому нагнал его в коридоре и с обеспокоенным лицом начал расспрашивать, что с ним не так. «Бесишь», - сердито подумал Джун, а на деле ответил: - Все нормально, пропусти меня пожалуйста, я иду к профессору Хирикате. - Можно мне с тобой? – лицо Хьюги было мрачным, но даже дурное настроение его не портило. Парень нарядился в купленную ими вчера рубашку, и Джуну следовало признать, что шла она брюнету чрезвычайно. - Нет, - отрезал он, избавляясь от наваждения. - Тогда я дождусь тебя в холле, - упрямо заявил однокурсник. - Делай что хочешь, - махнул рукой Юкимура. Как будто ему есть дело до этой липучки. Ведь он сейчас увидится с Хирикатой-саном… Но на задворках сознания зудело: «За что ты с ним так? Он ведь очень старается…» Отогнав назойливую мыслишку, Джун уверенно направился к кафедре, оставляя позади рассерженного Хирому. - А, Джун-кун, привет, не ожидал увидеть тебя так рано. Ты сегодня один? - Да, Хириката-сан, - улыбнулся парень. – На этот раз нашему обсуждению не помешают. Хирому мерил шагами холл, словно тигр клетку. «Черт, ну почему он так долго? Уже час прошел…» Ему очень хотелось, как тогда, ворваться на кафедру и вырвать Джуна из лап мерзкого старикашки, но он гасил в себе этот порыв, осознавая: Юкимура взбесится и может вообще разорвать те хрупкие отношения, которые с таким трудом наладились между ними. «Терпи!» - приказал он себе, но ноги, словно наперекор рассудку, сами понесли его к заветной двери. Учебный день закончился, и поблизости никого не было, потому студент совершенно беззастенчиво вслушивался в тишину, как вдруг услышал сдавленное «Нет!» и звуки борьбы. Он врезался в дверь, но она была наглухо заперта. - Сейчас же открой дверь! - прорычал он. – Иначе я вызову охрану! Послышался скрежет проворачиваемого в замке ключа, и на пороге появился профессор Хириката в безупречном костюме. - Здравствуйте, молодой человек, – его тон был слегка насмешливым, и это лишь еще больше распалило юношу. - Где Юкимура? – рявкнул он, пытаясь оттеснить профессора с порога. - Здесь. А вот что Вы здесь делаете? - Это я должен спрашивать! – Хьюге наконец удалось обойти мужчину, и глаза его расширились. Писатель сидел на кушетке, волосы его были встрепаны, пальцы лихорадочно застегивали пуговицы рубашки. - Т-ты… - Хьюга обернулся к профессору и взял его за грудки. – Как ты смеешь… - А твой нынешний избранник плохо воспитан, Джун-кун, - бросил профессор Юкимуре. – Юноша, кажется, Вы тут что-то попутали, не помню, чтобы я давал Вам разрешение обращаться ко мне настолько панибратски. - Я Вам сейчас морду расквашу так, что будет уже все равно, на «вы» мы или на «ты», - резким тоном пообещал нарушитель спокойствия. - И вылетишь из университета, - скучным тоном заявил преподаватель. - Плевать, - прошипел Хьюга. - Зато мне не плевать, - раздался голос молчавшего ранее Юкимуры. – Хириката-сан, простите нас, Хьюга-кун не хотел Вас обидеть, он просто перенервничал из-за моего вида. Мы пойдем, пожалуй. Думаю, Вы уже поняли, что мои чувства несколько… изменились. Мне жаль. - А ведь еще совсем недавно эти сладкие губки произносили слова любви ко мне, эх, - профессор, улыбаясь, поправил лацканы пиджака, основательно примятые железной хваткой Хьюги. – А ты, оказывается, тот еще ветреник, не знал, не знал. - Это не так, профессор, - Юкимура пожал плечами. – Вы ведь знаете, я столько лет отдал любви к Вам, такое сложно забыть. Но есть хорошее определение, точно описывающее Ваше отношение ко мне. «Собака на сене», кажется, так говорят в Европе? Хириката лишь улыбнулся в ответ. - Когда этот пылкий молодой человек перестанет тобой дорожить, ты всегда знаешь, к кому прийти за утешением. До свидания, молодые люди, хорошего вам дня. Двое студентов брели по пустынному коридору. Один, длинноволосый и высокий, попытался было что-то сказать, но второй тихо прошипел: - Молчи! Тут он заметил, что в двери одного из классов торчит позабытый кем-то ключ. Он направился ко входу, и его спутник, словно привязанный, последовал за ним. Дверь аудитории захлопнулась. Джун был взбешен, но все же повернул ключ, прежде чем с холодной яростью наброситься на однокурсника. - Какого черта это было, Хьюга??? Как ты себя повел?! Профессор… - Я? Так это я сейчас на тебя напал?! Пойми, он не видит тебя, Юкимура-сан! Ты для него лишь перспективный студент, который может прославить его как наставника звезды литературного жанра… А то, что ты привязан к нему, его не заботило до тех пор, пока ты не начал писать снова! Сколько еще раз он должен заставить тебя плакать, Юкимура-сан, чтоб ты оставил его и дал мне шанс? Прошу тебя… Я на все готов ради того, чтобы ты писал дальше, чтоб больше не пролил ни слези… - Хватит, - единственное слово, сорвавшееся с губ Юкимуры, пригвоздило Хирому к месту. Писатель посмотрел на него тяжелым долгим взглядом, а потом продолжил: - Ты на все готов ради моих романов, так? А что для тебя я? Говоришь, профессор не видит меня, ему нужна лишь моя слава? А тебе? Что если я не напишу больше ни строчки? Останешься ты рядом со мной, чертов фанат??? На тебя постоянно вешаются девушки, только пальцем помани, так почему бы тебе не выбрать одну из них, а меня не оставить в покое со своей любовью? Хочешь сказать, ты не встречался и не спал ни с кем, пока меня якобы любил? - Ты не прав, Юкимура-сан… - Хирому упрямо встряхнул головой. – С тех пор, как я увидел тебя в университете, я ни с кем не встречался. - Только вот мое замечание про секс ты пропустил мимо ушей, да? Я все понял, Хьюга. Профессор заставлял меня плакать? А ты нет? Ты и сейчас… твою мать… - Джун выругался, увидев на пальцах, которыми он только что коснулся подозрительно похолодевших щек, влагу. Мокрые дорожки расчертили его лицо, и он ничего не мог сделать, чтобы остановить слезы. Его плечи задрожали, и он прошептал: - Прочь уже из моей головы, идиот… Тут однокурсник, до того нервно барабанивший пальцами по подоконнику, метнулся к писателю, ухватил его за плечи и притянул к себе, срывая с губ поцелуй. Тот замычал, вырываясь, но парень держал крепко, не выпуская, словно убеждая, уговаривая, упрашивая и умоляя. Поцелуи следовали один за другим, иссушающие, глубокие, до звона в ушах и полной пустоты в голове, пока наконец чужая ладонь не запечатала алчный рот Хьюги, породив смутное чувство утраты. Перед глазами от нехватки воздуха плавали разноцветные пятна. Хирому с недовольным стоном тут же вновь потянулся к его губам. - Может, хватит? – прищуренные глаза Юкимуры не оставляли надежды на продолжение. – Ты как дикий, я тебя боюсь. «Я тебя боюсь…» Хирому буквально передернуло от этих слов. Он аккуратно взял писателя за запястья, свел их, прижал тонкие пальцы к губам. Руки Джуна слегка дрожали, и юношу охватило отчаяние: неужели он никогда не сможет забыть тот злосчастный первый раз? - Я не знаю, как еще объяснить тебе, что ты можешь не бояться меня… Что не будет как тогда… Что я люблю тебя, Юкимура-сан… - в уголках глаз парня неожиданно заблестели слезы, и Джун невольно залюбовался их сиянием и тут же одернул себя: «Черт побери!» - Что мне сделать, чтобы ты поверил? Я тебя ужасно ревную… Очень ревную, а профессор… Ты все еще так же страстно любишь его? - Я… не знаю… - юноша опустил глаза. – Наверное, зря мы… - Нет, не зря! – Хирому снова всхлипнул. Странно было сознавать такое, но он даже плакал красиво, а не жалко; влажный блеск сделал глаза еще более сияющими, слипшиеся ресницы казались еще более темными, а покрасневший кончик носа – трогательным. «Какой же он… совершенный…» - Джун еще более остро почувствовал собственную неполноценность. - Красавица и чудовище, - усмехнувшись, еле слышно пробормотал он. - Что? – Хьюга непонимающе смотрел на него. - Говорю, та еще из нас с тобой пара, как в сказке «Красавица и чудовище». - Ну, не такое уж я и чудовище, - обиженно пробормотал уязвленный парень. - А кто говорит, что чудовище – это ты? – изумился Джун. – Ты любой факультетской красавице фору дашь. - Значит, я похож на девчонку? – еще больше разозлился Хирому. – Вот удружил… Лучше уж чудовищем быть. - Ну а что, волосы длинные, глаза миндалевидные, нос точеный… - Юкимура продолжал откровенно глумиться, но Хьюга неожиданно не стал возражать. Он коснулся кончиками пальцев щеки однокурсника и тихонько прошептал: - Вот сюда… можно? - Что можно? - Поцеловать… Джун неожиданно ощутил, что сердце слегка сжало. Всего на мгновение, но в глубине души промелькнуло торжество: этот потрясающе красивый юноша полностью покорен и нуждается в его, Джуна, разрешении даже на такую мелочь, как поцелуй… Он неопределенно передернул плечами: - Ага. Невесомо, едва заметно губы коснулись щеки. Веки Хирому были опущены, пальцы, обхватившие запястье писателя, трепетали… И от этой невинной ласки человека рядом Джун внезапно залился пунцовым, будто прошитый насквозь. Он легонько подул на бахрому бархатных ресниц. - Хочешь большего? Темные глаза бросили в его сторону потрясенный взгляд. Губы моментально пересохли, и пришлось облизнуть их языком, чтобы выдавить отчаянное: - К-конечно! - Тогда давай договоримся, - Юкимура смотрел настороженно, пытаясь не упустить реакцию партнера. – Ты не касаешься меня пальцем, не делаешь ничего, чтобы мне не понравилось. Иначе я тут же остановлюсь и уйду. Тот послушно закивал и снова прикрыл глаза в ожидании. Красивые губы чуть приоткрылись, и Джун подался вперед, порхая поцелуями по смуглой коже, в то время как его пальцы расстегивали пуговицы рубашки Хьюги. Дыхание парня участилось, ресницы трепетали, но он не смел проронить ни звука, чтобы не спугнуть неловкие движения самого желанного мужчины в его мирке, сузившемся сейчас до размеров классной комнаты. Юкимура незаметно для самого себя наматывал на палец прядь шелковистых волос, а потом легко, но ощутимо дернул, прикусив одновременно кожу на его шее. Хирому обиженно охнул, но вовремя отметил: его рука, словно живя отдельной от хозяина жизнью, пустилась в несанкционированное исследование бедра Джуна. Так что и укус, и саднящее ощущение на виске стали наказанием за самодеятельность. «Пусть кусается, да хоть дерется… главное, чтобы продолжались эти мучительные прикосновения…» - тоненько звенело в голове юноши. Писатель за это время успел расправиться с застежкой рубашки и даже слегка приспустить ее с плеч однокурсника. Нежно-голубой шелк оттенял золотистый цвет кожи, и от этого контраста у Джуна защекотало в солнечном сплетении. Ему вспомнилось, как когда-то давно, кажется, сотню лет назад, он читал книгу на берегу водохранилища. Солнце уже клонилось к закату, и румяные его капли на все еще голубых лоснящихся боках неба рождали в мальчике ту же самую щекотку. «Красиво… как же чертовски красиво…» Тогда Юкимуре очень хотелось впитать это зрелище кожей, навсегда присвоить и запомнить, однако со временем оно все же притупилось и забылось, и вот сейчас несвоевременное воспоминание вызвало в нем просто невероятный восторг. Необходимо было срочно сделать хоть что-то, чтобы заявить свои права на простиравшуюся прямо перед глазами удивительную картину. Неосознанно Джун впился поцелуем куда-то в основание шеи Хирому и опомнился лишь от тихого присвиста воздуха, втягиваемого тем сквозь зубы. Боже… багровый кровоподтек показался студенту безобразным, и он чуть было не впал в панику, но тут чужие руки деликатно притянули его к себе. - Это ты в отместку? – голос Хьюги был печален. - П-прости… сам не знаю, что на меня нашло, - парень пытался унять зачастившее сердце. Тихий шелест за окном привлек внимание обоих. Начался дождь. Еще несмелый, он трогал когтистой лапкой, пробуя на прочность крыши домов, пыль дороги, листву деревьев. Но вот уже, набравшись духу, весело забарабанило по жестяному подоконнику, выколачивая дробь и сливая в одно лужицы прошлых капель. Хьюга подошел к окну и облокотился о подоконник. Рубашка окончательно соскользнула с подтянутого торса. Дождь еще усилился. Струи воды бесконечным потоком пронзали податливые дымчатые тучи, и, несомненно, именно их пример стал причиной тому, что Джун неожиданно подошел сзади и обнял Хирому, изо всех сил приникая, словно стараясь срастись с ним в одно целое. Тот обернулся и также сжал Юкимуру в объятиях, бережно и очень нежно, будто бы опасаясь сломать. Потом пришла жажда. Вдали пророкотал гром, но парни не обратили на него ни малейшего внимания, оглушенные стуком собственных сердец, пока руки и губы бесстыдно исследовали чужие тайны, стараясь сорвать невольный стон. Пальцы сводило от ощущения бархатистой кожи самого сокровенного, и Хирому уже совершенно улетел от ощущения близкой разрядки. Он впился языком, раздвигая губы Джуна, тихонько постанывая, покусывая чужой язык и с удовлетворением краем сознания отмечая дрожь, прошивающую все тело любимого. Он еще быстрее заработал рукой, сам неустанно двигаясь в сплетении чужих пальцев, однако Юкимура оторвался от его губ, и Хирому заскулил, ощущая себя брошенным. Но тот тут же прижался сильнее, потираясь горячей головкой о его живот. Густые белесые капли вырвались на свободу, расчерчивая смуглую кожу, почти обжигая. Хьюга кончил парой секунд позже и расслабленно прижался спиной к прохладной стене. Пару минут оба молчали, а потом, повинуясь порыву, он притянул к себе ссутулившуюся фигурку Джуна, и, взяв его за подбородок, снова поцеловал, нежно вылизывая пересохшие от учащенного дыхания губы. Тот спрятал пылающее лицо у него на плече. Боже, о чем они думали, устроив оргию в университете? Но не было сил злиться ни на себя, ни на Хьюгу. Стоило просто принять тот факт, что они хотят друг друга до умопомрачения, и того, что они делали сейчас, было явно недостаточно, чтобы затушить темное, низко гудящее пламя, которое объяло их тела и сердца. - П-пойдем ко мне, - прошептал ему на ухо Хирому. – Дядя Кен сегодня допоздна занят в баре…