Рэй

Он вошел в комнату походкой победителя. Знал ли он, кем он станет? Нет, не знал. Но хотел, стремился. Такое не остается незамеченным. И он не оказался исключением. Его лицо, добродушное и живое, всегда было обращено в сторону добра. Никогда бы он не осмелился причинить боль кому-либо, особенно, детям. Даже людям, которые недолюбливали его, он лишь улыбался своей обезоруживающей белоснежной улыбкой. Он верил… верил в хорошее в людях. И это было странно, в мире, где правит тот, у кого есть деньги, все еще оставался человек, который верил. Был ли он один такой? Вовсе нет. Таких было не мало, но нередко они были просто раздавлены напором людей, которым вовсе не нужны были такие бунтари, несущие свободу. А может, они все же изменили мир в лучшую сторону? Может, они добились того, о чем так долго мечтали? Хочется верить. Ведь это потрясающе, когда ты поднимаешься с низин, пробиваешься сквозь сомнения близких и становишься тем, кем так часто рисовало тебя твое яркое воображение. И когда ты предстаешь в новом виде, ты обязательно оборачиваешься назад, посмотреть, что же все-таки сделало тебя таким? Многие находят ответ. И это вера. Тогда ты наконец осознаешь, как много она значит. Как важно верить. Только не так-то это легко обрести эту веру. И это прекрасно, когда кто-нибудь на собственном примере покажет тебе какого это. С гордостью могу сказать, у меня был такой пример. Им был он. Тот, кого с первой встречи я, признаюсь честно, невзлюбил. Знаете почему? Глупо, конечно, но он был похож на меня или, что еще хуже, я на него. Он был первый человек, схожий со мной, обычно я сталкивался с полной моей противоположностью. А он был словно совокуплением меня и того, чего я так долго и безрезультатно старался добиться. Он всегда был окружен десятками друзей, его часто приглашали в знатные дома, но он всегда оставался одиноким. Не представляю, откуда я это знал, просто чувствовал. Одиночество – странная штука. Оно не так уж плохо, но мало в мире людей, которые могут вынести одиночество в течение всей своей жизни. А уж одиночество среди толпы, особенно, если ты всегда считал эту толпу своими друзьями, невыносимо. Это привлекало меня в нем, мы чувствовали одно и тоже, но это и отталкивало. Почему? До сих пор не могу ответить. И, наверно, так и не смогу дать разумный ответ. Это было непривычно, что кто-то наконец может понять меня и почему-то я чувствовал себя из-за этого незащищенным, словно кто-то проник в мой разум и видит мои мысли. А ведь это было для меня одним из самых страшных кошмаров. Будучи скрытным человеком, я всегда ценил вес слова и, особенно, вес молчания. И он был словно находка для меня. Он много говорил, он рассказывал невероятные истории, и в то же время, он, чертовски часто, молчал. Если он не знал, что ответить он молчал, не пытаясь выдавить ради вежливости какое-то мычание, если он был согласен, он молчал и лишь в некоторых случаях можно было увидеть неуловимый кивок головой. Если ему не нравилось тема разговора, он молча, то сжимал, то разжимал пальцы на руке. Именно на левой, это еще в первый день знакомства заинтересовало меня. Его лицо часто было беспристрастным, словно он не чувствует ничего, но стоило посмотреть на руки и можно было понять, что напугало или расстроило его. Со временем, я отлично разбирался в его эмоциях. И вот, пожалуй, одно из главных различий – я, делая равнодушное лицо, скрывал любые чувства, он же никогда не скрывал радость, искреннюю, тем более. Однако, если человек был неприятен мне, я старался ненавязчиво показать ему это. Но он, он никогда. На его лице тут же появлялась фальшивая улыбка, которую трудно было отличить от настоящей, если только не посмотреть в его карие, отсутствующие глаза. Это я в нем ненавидел. Считал ложью. Ненавидел ложь и часто говорил правду, за что ненавидели меня. Но я не мог изменить это в себе. Ох, как часто это было причиной наших споров. И, глядя, как он улыбался, этой противной мне, улыбкой людям, которые потом за спиной обсуждали его, я кипел от злости и несправедливости. Он ведь знал это, и я не мог понять, зачем он делает так. Я тогда не знал, что он начал учить меня с первой встречи.