Рэй

Утром, первое, что я услышал, был телефонный звонок. Это мог быть Филлип, или же, Роберта. Больше, по утрам, мне никто не звонил. Первый из перечисленных, часто приглашал меня в кафе, чтобы познакомить с очередной девушкой, которая по его словам, мне идеально подходит. Я же неоднократно пытался ему объяснить, что он может бросить эту затею. Но Филлип, это Филлип. У него от девушек не было отбоя, но на одном спасибо, он никогда этим не хвалился, только пытался подыскать другим пару, чтоб все чувствовали то же, что и он. И так как мой дом был, фактически, соседний, он решил, что именно у меня просто обязана быть девушка и я обязан быть таким же счастливым, как он. Но Филл, не мог понять, что мне нужны отношения. Я уважал девушек и знал их, а еще лучше я знал себя и понимал, ни одна девушка не захочет обречь себя на муки житейской жизни со мной. Девушки – существа тонкие, ранимые. Они любят слушать и нуждаются во внимании. А я? Я молчу. Единственная девушка, с которой я долго общался, была Роберта Аллен Уокер. И то, только потому, что я пару раз выслушивал ее проблемы. Ладно, буду честным, я всегда ее выслушивал, ведь столько много можно узнать о человеке, просто послушав, что он говорит и как он это делает. Можно узнать его точку зрения, его мнение на разные вещи и отношение к окружающему. Как бы я иногда по своей эгоистической натуре, не хотел отвечать на звонки Филла или Роберты, я все же был им благодарен. Они единственные скрашивали мое одиночество по выходным и праздникам. Итак, звонил Филлип. Я только поднял трубку, как услышал: — Эван, ты обязан прийти сегодня ко мне, я познакомлю тебя кое с кем. — С чего ты взял, что именно я отвечу? – задал я глупый вопрос, но мне так не хотелось идти и знакомиться с новой, по мнению Филлипа, подходящей для меня, юной особой. — Словно у тебя кто-то может быть дома, к тебе ведь никто не приходит, - как-то насмешливо прозвучал ответ. Да, забыл представить официально, Филлип Хейз – человек, который говорит то, что думает и очень редко задумывается на тем, что он возможно оскорбил кого-то и не один раз. Ну что же, я привык к нему, ведь с другой стороны, он единственный, кто говорил мне правду, за это уже можно уважать. — Так ты придешь ко мне? – повторил он приглашение. И только на второй раз, я заметил, что он приглашает не в кафе, а в свой дом. Это меня уже заинтересовало и заставило спросить время встречи. Как оказалось, мне уже пора было выходить, потому что я должен быть на месте через полчаса. Мысленно выругавшись, и, уже надевая шляпу, я спросил, кто этот важный гость, делая ударение на слове «важный». — Мистер Рэй, - коротко ответил Хейз. — Скоро приду, - бросил я и, не дождавшись ответа, положил трубку. Мне не хотелось опаздывать. "Почему Фил пригласил не девушку, а какого-то мистера Рэя? Кто он? Кем он может быть?" думал я, направляясь быстрым шагом к дому Хейза. Я представил седого пожилого человека в очках, который начнет читать лекцию о том, что хорошо, а что нет. Зачем Фил его пригласил? Или он сам пришел? Да кто же этот Рэй? Последнюю фразу я сказал вслух, уже стоя на пороге перед домом и молясь, чтобы дома никого не оказалось. Но дверь открылась и друг втащил меня внутрь. — Если бы ты замялся на пороге еще дольше, то ты бы встретился с Рэем прямо там. Он идет с другой стороны дома, можешь глянуть в окно, но я советую тебе сесть и сделать вид, что ты тут уже давно. Я сказал Рэю, что ты ужасно пунктуален, - пояснил мне Филлип и, услышав стук, направился к двери. Мне осталось только сесть в кресло и раскрыть журнал, лежащий на столике. Если бы я не был так взволнован, я бы увидел, что раскрыл его на странице о модных женских прическах, что, черт возьми, никогда не интересовало меня и как я считал, не должно интересовать мужчину. Но тогда я этого не заметил и с беспристрастным лицом углубился в чтение, думая о госте. Он вошел в комнату походкой победителя. Почему я решил, что у него такая походка? Вам следовало его видеть. Высокий, с широкими плечами, он протянул свою, орехового цвета, руку для пожатия и улыбнулся. Поднявшись, я ответил на пожатие и затем представился: — Эван Гонсалес. — Рэй, - словно извиняясь, что говорит только фамилию, а может только имя, молодой человек снова улыбнулся и внимательно посмотрел на меня. Я сделал вид, что меня не волнует, как его зовут и кто он вообще. Я молча уставился на Филлипа, именно уставился, потому что до сих пор не имел понятия, зачем все это. Но он сославшись, что принесет кофе, ушел на кухню. Тогда Рэй решил взять разговор в свои руки и пошутил насчет журнала, который все еще лежал на моих коленях, что-то типа « Интересуетесь модными стрижками, мистер Гонсалес?» В тот момент, я почему-то, чертовски сильно, разозлился на него. Не знаю почему, но мне, честно, даже захотелось его ударить. Хотя, у меня никогда не было охоты бить кого-то. Но, Рэй. Он словно притягивал на себя грозовую бурю. Возможно, поняв, что творится у меня в душе, он просто спросил: — Не любите шутки? Когда он сказал это, я почувствовал, что если он еще дольше задержит на мне свой взгляд, я вылью на него всю беспричинную злость, которая накопилась у меня за это короткое время. И, поймите, я, человек, который держит все в себе, не рассказывает близким ни о победах, ни о поражениях, вдруг хочу выместить злость, на совершенно невиновном человеке. В моем случае, это был уже признак доверия. Самое главное, что он меня понимал. Он смотрел на меня, ожидая, когда я уже скажу хоть что-то. И я не выдержал: — Знаете, мистер Рэй, было время, когда я постоянно шутил, и все знали меня, как неплохого остряка, но однажды на одном из праздников, меня познакомили с юношей, которого звали Джексон Джексон, это были его имя и фамилия. И я пошутил, сказав, что его родители, верно, были очень рады его появлению на свет, что много выпили и дали ему такое имя. Весьма безобидная шутка, не так ли? И это было весело, пока он не сказал, на глазах всех присутствующих, что его родители не хотели его рождения и сразу отдали в детдом, даже не потрудившись дать ему имя. И там ему дали такое прозвище, коротко его называли Джей Джей, но на всю жизнь, он так и останется мистером Джексоном Джексоном. Сказав это, он убежал с праздника, со слезами на глазах. И, знаете, что самое обидное? Присутствующим хватило десяти минут, чтоб обсудить происшедшее. Он ушел, и никто не вспомнил о парне с несчастливой судьбой и нелепым именем. Все снова веселились и танцевали. А у меня охота шутить отбилась. Ни одна шутка не будет хорошей, если она откликается в чьем-то сердце болью. Это было правдой, я помнил этот день. Я, тогда еще хотел побежать за тем парнем, сказать ему хоть что-то, но не побежал. Подумал, что глупо получится, что все будут смотреть на меня, как на умалишенного. Теперь, я лишь жалею, что не поддался человеческому чувству из-за мнения остальных. Сейчас, конечно, мне все равно, что думают обо мне. Но слишком поздно. Я словно был создан для того, чтобы совершать ошибки. А потом долго-долго о них сожалеть. Серьезно, оно так и случается. Я говорю мало, но как начну говорить, уже заранее знаю, что буду жалеть об этом. Так же случилось и с Рэем. Я сказал ему это и тогда, я думал, что поступил правильно. Но я не имел права поступать так с ним. Если бы я тогда знал… если бы я только знал, я бы никогда не сделал так. Но сказанного не воротишь. И я с каменным лицом следил за его реакцией на историю. Я никогда не забуду тот момент. Его лицо словно осунулось, наверное, он бы даже побледнел, если бы его кожа не была коричневой. Улыбка угасла и глаза, вам стоило это видеть, они словно перестали быть такими живыми и любознательными, его взгляд стал отрешенным и на левой руке резко сжались пальцы. Выражение лица у него моментально стало таким же, как у меня, беспристрастным. Он не проронил ни слова. И тогда, я словно увидел себя со стороны. И это потрясло меня, так же сильно, как смерть моих родителей. Я был ужасен. Я осознал это. Я не герой и не друг, даже во враги я не гожусь. Но я и не просто человек, что-то хуже. Знаете, когда человек, после плохих дел, становится хорошим, о нем начинают говорить, как о действительно достойном человеке. Но стоит доброму человеку подкоситься хоть раз и все отвернуться от него. Я был тем, кто хотел изменить мир, но вот один удар, я сдался, и удары посыпались, словно град. Я замкнулся и что из этого хорошего? Ничего. Рэй, словно заметив во мне столько мимолетных перемен, молча подошел к двери и в ожидании остановился, глядя на меня. Так он пригласил меня выйти вместе с ним на улицу. Свежий воздух мне бы точно не помешал. Я, так же молча, поднялся и направился за ним. Думаю, если бы вы нас видели, вы бы решили, что мы немые статуи. Но, тогда, я уже немного проникся к этому молодому человеку привязанностью. И злость прошла и чувство, того как он схож со мной, начало больше радовать, чем смущать. Проходя мимо кухни, я заметил, что Филлипа там нет, я озадаченно посмотрел на Рэя, он лишь пожал плечами. Но было понятно, его тоже взволновало отсутствие хозяина дома. Выйдя, и уже стоя на пороге, мы увидели здоровехонького Фила Хейза, сидящим в саду с очаровательной юной особой. Тут я услышал хрипловатый, но звонкий смех молодого человека около меня. Это смеялся Рэй. Позже, я отметил, его привычку смеяться, согнувшись пополам так, что его черные кудрявые волосы падали ему на лицо и тогда он запрокидывал голову назад или тряс ею, чтобы прическа улеглась, как прежде. Глядя на него, я рассмеялся сам, искренне, так, как я уже давно не смеялся. И впервые за довольно большой отрезок времени, я почувствовал, что я не одинок. И это первое чувство, того, что я больше не один, мне хотелось переживать снова и снова. Много дней позже, когда я окончательно подружился с Рэем, я очень часто хотел пережить эту встречу. То, как он вошел в комнату, то как он пошутил на счет журнала и ту злость, а потом такое облегчение и веселье. Этот июньский день, я запомнил навсегда. День, когда я обрел друга на всю жизнь.