Мотылек

Я подпрыгнул от удивления и, развернувшись, вжался в дверь. От этого страха на глаза даже слезы проступили, и когда я, взявшись за сердце, глубоко выдохнул, то начал просто орать: - Ты блять идиот?! Какого хера со спины подходишь, а?! Хочешь, чтобы я тут с инфарктом полег?! - Знаешь, когда ты завизжал, я сам прихуел немного, - черты лица Арика плохо видно, но я сразу же узнал его. - И какого хуя ты заорал? - Подумай сам! Пришел и мне даже ничего не сказал! Естественно, что я испугался! - сжимаю руки в кулаки. - Я до тебя минуты две докричаться не мог, вот и подумал, что ты спишь. Тем более, что мне делать, по твоему, надо было? - от последнего вопроса моя злость сдулась, и я растерялся, не зная, что сказать. - Кстати, ты в курсе, что сейчас уже поздно? - Сколько? - Пол-одиннадцатого, - от названного времени глаза моментально расширились от удивления. - Почему еще не в кроватке? Маленьким деткам пора баиньки. - Иди нахуй, - посылаю и ухожу на первый этаж, но там меня парень нагоняет и прижимает к стене. - Я же уже говорил насчет матов? - шепчет на ухо, а потом кусает. - Отстань от меня, - отворачиваю голову и упираюсь руками в грудь, пытаясь оттолкнуть, но он придвинулся намного ближе, полностью вжав меня в бедную стену. - Не отстану. Мне не нравится то, что ты материшься. - Как будто ты матом не ругаешься. - Ругаюсь, мне можно. - А почему мне нельзя? - Потому что ты пассив, и выглядит это некрасиво. - Ахуеть. Собрав все свои силы, толкаю его и, наконец, освобождаюсь. Арик офигел и немного отошел, а я пошел в сторону гостиной, ибо не знал, куда можно направиться кроме как этой комнаты. Когда я подошел к дивану, то меня толкнули, и я упал, слегка ударившись животом об подлокотник. - Вот я хотел с тобой побыть нежным в твой первый раз, а ты взял и вывел меня из себя. Чувствую, как с меня стаскивают мои трусы, и вскоре об мой зад начали тереться. Я сразу же повернул голову и встретился взглядом с глазами парня. Он смотрит на меня, пожирая взглядом мое тело, и, заметив мой взгляд, наклоняется ко мне. Расстегивает свою ширинку, и я снова ощущаю его член, упирающийся в мой зад. Одну руку кладет мне на бедро и сжимает, впиваясь ногтями в кожу, а другой направляет свой член на мой вход. Теперь я знаю, что именно сегодня и сейчас он сделает это, и вряд ли его кто-то сможет остановить. Если я буду брыкаться и сопротивляться, то сделаю только хуже себе, поэтому лучше это все переждать и перетерпеть. Сначала вошла головка и я, зажмурившись от боли, скрипнул зубами, пытаясь сдерживать слезы, которые так и просятся побежать по красным щекам. Видимо, Арик хочет доставить мне намного больше боли, чем обычный секс, и именно поэтому начинает входить очень медленно, а я лишь чувствую, как меня разрывают, и стараюсь не орать. Наверное, ждет, когда я заору и расплачусь, вот и двигается так медленно. Но его сдержанность поражает, ведь любой другой сейчас вдалбливал меня в диван, но только не он. Чертов садист. Входит наполовину и начинает выходить, а я лишь хватаю ртом воздух, царапая диван, чуть ли не ломая ногти. Выходит и резко толкается в меня. Вот тут я не смог никак сдержаться и срывающимся голосом прокричал, а парень на это вышел и снова грубо вошел. Наклоняется ко мне и кусает за плечо, оставляя след от своих зубов, а потом там же ставит засос. Кладет руку на мой рот, а потом требует, чтобы я его открыл. Приходится подчиниться и открыть, а он сразу же сует туда несколько пальцев. Не понимаю, зачем, но он продолжал держать их внутри, при этом двигаясь во мне, но потом я случайно от резкой боли несильно прикусил его палец, и он, усмехнувшись прямо мне на ухо, вытащил их, а с моих губ по подбородку потекла ручьем слюна. Другую руку кладет на одну мою и сжимает, но толком обратить на это внимание мне не дает боль, которая так и не прекращает проходить, а временами становится даже сильней. Чувствую, как Арик водит носом по затылку, редко целуя, а потом касается носом и моих волос. Свободной рукой лезет под футболку и, коснувшись живота, ведет ее выше. Останавливается только на сосках и, взяв один в руку, начинает его сжимать, оттягивать, царапать ногтями, и после этого я не выдержал. - Хватит... пожалуйста... -  мои тихие, хриплые слова из-за сорвавшегося голоса, а потом тихий скулеж. Я чувствую только боль, боль и больше ничего. Она единственное, что я сейчас могу чувствовать, и именно она перебивает все остальное: я не чувствую легких прикосновений на коже, поцелуев, даже его руку на своей не чувствую, ведь все мое внимание отдано только боли, которую намеренно причиняет мне Арик. Я просто так больше не могу, не могу терпеть. Я готов умолять, стоя на коленях и целуя его ноги, чтобы он прекратил это наконец. Готов на все, чтобы избавиться этой адской муки и больше никогда не чувствовать. Я хочу упасть в обморок, испариться, исчезнуть, пропасть, но избавиться от этого парня и его мук. Не хочу я больше так и просто не могу. Впервые я так сильно хочу, чтобы время начало идти быстрей, чтобы часы были как минуты, а минуты как секунды. Сейчас я желаю этого больше всего на свете, больше денег, машин и домов. Я просто хочу все закончить и навсегда забыть. Толчки стали более резкими и быстрыми, и от них мне стало только хуже. Я не могу говорить, кричать, просить прекратить, лишь могу плакать и проклинать самого себя за ничтожность. И вот я опять между обмороком и реальностью. В ушах начало звенеть, но проклятая боль не спешила отпускать меня в черные объятия беспамятства и продолжала нарастать. Сейчас она - единственное, что не дает мне закрыть глаза и забыться в темноте. Грубый толчок, сопровождаемый укусом в плечо и теплотой в заду. Ноги сразу же подкосились, и в глазах начало темнеть после того, как парень вышел из меня. Чувствую, как меня переворачивают на спину и смотрят в мои полуприкрытые глаза. В ответ я смотрю в голубые, но сейчас я не проявляю никаких чувств и эмоций, и поэтому мне все равно, что он смотрит на меня. Последнее, что я помню, так это лай с мяуканьем, ладони на своих красных щеках, свое имя с его уст и маты, а потом темнота. И я точно не уверен, что слышал гавканье и мяуканье. Кажется, будто я перепутал прошлое с настоящим и упал в темноту, переходя в будущее.