* * *
Первое, что чувствует лорд-защитник, — это то, что кто-то очень настойчиво трясет его за плечо. Второе, что различает лорд-защитник, — это смутный бубнеж над ухом. Кажется, к нему в покои наведался капитан Карноу, но чтобы убедиться в этом, надо совершить над собой усилие и открыть глаза, хотя на самом деле Корво не отказался бы прикинуться беспробудно спящим. Третье, что понимает лорд-защитник, — это то, что если кто-то вторгся на его территорию, то этому должно быть достойное объяснение, в ином случае нарушитель может всю ближайшую неделю, скажем, прикрывать синяк на своей скуле, потому что всему должен быть предел. Мужчина через силу продирает глаза, скашивает их в сторону окна и понимает, что рассвет сейчас только-только задался. Он удерживает горестный стон внутри себя и переводит глаза на своего бесцеремонного визитера. Действительно, Карноу, стоит над его телом с таким видом, словно… В голове лорда-защитника словно что-то щелкает и перемыкает, возникает неожиданная догадка, которая моментально отрезвляет его, мужчина подрывается, ухватывает капитана за отворот плаща и дергает на себя. — Что-то случилось с Эмили? — несмотря на попытку сохранить спокойствие, голос Корво все равно срывается, в звучание его голоса пробирается дрожь, сильное беспокойство и волнение. Еще секунда, и он сорвется с места, и даже не одеваясь, в исподнем, с мечом наперевес, побежит спасать свою драгоценную императрицу, потому что жизнь девочки для него важнее репутации, здоровья и жизни. Капитан кладет руки ему на плечи и удерживает ошалевшего лорда-защитника на месте, отрицательно мотает головой и отпускает только тогда, когда взгляд Аттано становится более или менее осмысленным, а сам он не рвется бежать на край света. — Чтоб вас Бездна поглотила. Капитан, я вам настоятельно рекомендую так больше не вламываться, потому что я не могу отвечать за последствия. Какая собака вас укусила, что вы решили растормошить меня ни свет, ни заря? — мужчина поднялся на ноги, накинул на плечи рубашку и налил себе воды. После, повернувшись, посмотрел на своего визитера, окинув его внимательным взглядом с ног до головы: вид у капитана был такой, словно тот мчался в Башню аж с другого конца Дануолла, причем мчался так, будто за ним гналась стая натасканных волкодавов. — Из аббатства была украдена одна из важнейших реликвий, сэр. Смотрители рвут и мечут, едва ли не карательную операцию собирают. Мне кажется, вам стоит с ними поговорить, — капитан смотрит в пол, и голос его полон извиняющихся ноток. Корво тяжело вздыхает и едва удерживается от того, чтобы не закатить глаза. После того, как четыре месяца назад череда злоключений пришла к логическому завершению, проблем не поубавилось: многие фракции потеряли своих начальников, в рядах официальных и теневых организаций поднялась смута длящаяся и по сей день, а в итоге оказалось так, что никто не знает, к кому обратиться с просьбой, так что в итоге все страждущие оказывались на пороге Башни и своей целью избирали именно Корво. Таким образом, лорду-защитнику приходилось исполнять не только свои обязанности, но еще и чужие, именно поэтому в последнее время он уставал сверх обычного. — Не могли же они подождать до утра со своей «карательной операцией». И чем я могу им помочь? — поинтересовался Корво, пытаясь придать себе более или менее представительный вид. Не забыл он и натянуть на руки перчатки, а то если щеголять перед смотрителями с меткой Чужого на руке, ничего хорошего из этого не выйдет, эти парни мигом забудут о своей драгоценной пропаже и попытаются уволочь его в пыточную камеру. Не посмотрят ни на статус, ни на обязанности — еретик он и есть еретик, таких или пытать, или убивать на месте, по крайней мере, именно такого соображения придерживаются сами смотрители, ну или подавляющее их большинство. — Не знаю, но вы сможете, — простодушно отозвался капитан и пожал плечами, Аттано даже отвечать ему не хотелось, надо с этим побыстрее разобраться, и вернуться к своим обычным обязанностям, а там гляди и ночь наступит, и он все-таки сможет выспаться без приключений и выслушивания монологов Чужого. Кстати о Чужом — лорд-защитник только сейчас припомнил свой разговор с любопытным богом и покачал головой, может это и есть начало его загадочного предсказания? Кто знает, может так, а может быть и нет. Во всяком случае, если он не поторопится, то и вовсе ничего не узнает. Закрепив меч на поясе, он кивнул Карноу. Они оба покинули территорию башни и быстрым шагом направились в сторону Аббатства Обывателей, недовольный гомон Корво расслышал еще на подступах, а вынырнув из очередного переулка, они нос к носу столкнулись с одним из представителей Аббатства. Лорд-защитник по инерции отступил назад и поморщился — смотрители еще ни в ком не вызывали светлых и добрых чувств, что уж говорить про него. — С кем я могу побеседовать насчет случившейся в Аббатстве беды? — поинтересовался у смотрителя Корво, хотя помогать этим душегубам не очень-то и хотелось, даже несмотря на то, что они вроде как были личностями положительными, просто выглядели страшно и порядки среди них царили жесткие, а иногда и жестокие. — Брат Николас примет вас, как только закончит молитву, — раздался из-под маски приглушенный, басовитый голос. Смотритель жестом показал следовать за ним и провел их к главной площади Аббатства, на которой еще полчаса им пришлось выслушивать проповедь, подкрепляемую вставками из трактата о семи запретах. Беспокойные руки, блуждающий взор, лживый язык и еще четыре пункта — все это Корво знал досконально, и на самом деле ему было плевать. Он повторял каждый из запретов только потому, что не хотел привлекать к себе чрезмерного внимания со стороны смотрителя, который, после окончания службы, провел их к брату Николасу и оставил одних. — Мы желаем поговорить насчет выкраденной реликвии. Капитан Карноу, как представитель стражи, предлагает объединить усилия по поиску пропажи, а я, в свою очередь, готов содействовать вашему тандему, — Корво никогда не старался юлить или подходить к делу издалека, у него было сравнительно мало времени, чтобы расходовать его еще и на взбесившихся проповедников. Смотритель утвердительно кивнул головой и провел их в отдельный кабинет, служащий, судя по всему, для приема редких посетителей этой мрачной обители. Корво расположился в кресле напротив брата Николаса и подавил в себе желание усмехнуться, когда вспомнил про то, что меньше чем полгода назад он тоже бывал в стенах этого здания, только вот передвигаться ему приходилось преимущественно по книжным шкафам и габаритным люстрам. Карноу пристроился за спинкой кресла, предпочтя стоять при ведении переговоров. — Будьте уверены, Аббатство польщено вниманием к нашей проблеме со стороны самого лорда-защитника. Оказывается, вы умеете забывать старые обиды, господин Аттано, это похвально, — лорд-защитник подавил в себе желание поморщиться, не любил он все эти любезности, не любил все эти полуулыбки и почтительные обращения. Подобному пусть радуются аристократы, а ему хватит роли человека, который незримой тенью стоит за хрупкими девичьими плечами новой императрицы. — Но вы пришли сюда не за похвалой. Что касается нашей пропажи — да, именно так, этой ночью из стен аббатства была выкрадена весьма важная для смотрителей реликвия. Помимо прочего, вор или воровка прибрали своими беспокойными руками все, что плохо лежало, брезгуя только тем, что было не продать больше чем за одну монету. Мы весьма огорчены подобными событиями и уже выяснили, что среди братьев воров нет, каждого из них мы обыскали, — неспешно, давая осмыслить каждое слово, говорил смотритель, но Корво жестом попросил его прерваться. — Вы говорите «вор или воровка». Нарушителя никто не видел? — получив утвердительный ответ, лорд-защитник нахмурился. Или это кто-то весьма и весьма проворный, или очередной последователь Чужого, которому удалось добиться благосклонности со стороны своего проклятого божества. — Более того, братья не только не видели, но и не слышали нарушителя. Убитых нет, каждого из мешавших пройти ему людей неизвестный аккуратно оглушал. Только одному из братьев удалось заметить одну примечательную черту, с его слов: «светящийся глаз». Не знаю, стоит ли воспринимать это буквально или фигурально, да и стоит ли вообще принимать за чистую монету, но вдруг это окажется для вас важно. Это все, что мне известно, я могу быть еще чем-то полезен? — Корво верил этому человеку, верил в то, что больше он ничего не знает. Он знал, что под напускным дружелюбием и смирением скрывается жажда крови и порядком потрепанная гордость. Корво мог понять этого человека, но это все равно несколько напрягало — никто не знает, на что способен смотритель, а, на что способен оскорбленный смотритель, страшно и подумать. — Мы постараемся разобраться с этим в ближайшее время, брат Николас. Я вам настоятельно рекомендую не делать необдуманных шагов, — последняя фраза звучит как дружеское предупреждение, пока что дружеское — эти люди знают, кто он такой, знают, что он делал, и знают, на что он способен, они вряд ли воспротивятся его совету. Они раскланиваются со смотрителем и растворяются в мрачных улицах Дануолла.* * *
Капитан Карноу продолжал следовать за лордом-защитником, не сотрясая воздух ненужными вопросами и соблюдая почтительную дистанцию. Они вернулись в Башню и разместились в одном из кабинетов. Корво сложил руки на столе и мрачно взглянул на капитана, лорд-защитник слабо представлял себе, каким образом он сможет совмещать поиски преступника и защиту юной императрицы. — Карноу, при всем моем уважении, ловить воров — обязанность городской стражи, а не лорда-защитника. Я уже давно отошел от темных дел и не горю желанием возвращаться в теневой мир Гристоля и Дануолла в частности, — Аттано морщится, теперь его обязанность заключается в защите юной Эмили и улаживании государственных дел, но никак не в том, чем ему предлагает заняться капитан. — Насколько я могу знать, ее Высочество, леди Эмили, в скором времени отбывает с визитом в Тивию для улаживания государственных дел, где ей обеспечат должную поддержку и охрану, — голос у капитана неоднозначный, сразу чувствуется скрытый подтекст. Он моментально осекается и ежится, наткнувшись на горящий холодным раздражением, ничего хорошего не предвещающий взгляд лорда-защитника. — То есть вы, капитан, предлагаете мне отправить леди Эмили в чужой край в одиночестве? Без поддержки близкого ей человека? — голос у Аттано низкий и угрожающий, того гляди еще немного, и он зарычит, как неукрощенный дикий хищник, вопросы заданные им, само собой были риторическими. Корво не может оставить Эмили одну, не может оставить свою дочь среди незнакомок и незнакомцев, в которых никогда не будет уверен, даже если они будут самыми честными, добропорядочными и искренними людьми в этом прогнившем мире. Возможно, забота Корво чрезмерна, навязчива и в чем-то даже неоправдана, но, наученный горьким опытом, теперь он может доверять только себе. — Я не настаиваю, сэр, но только слепой не заметит того, что в последнее время вы скучаете и чахнете среди бесконечных отчетов, документов и донесений. Это расследование стало бы для вас глотком свежего воздуха, — и все-таки Карноу переигрывает, слишком много заботы о человеке который всего лишь единожды спас ему жизнь, да и то не по собственной инициативе, а по просьбе. Лорду-защитнику кажется, что на него просто хотят спихнуть очередное темное дело, чтобы не мараться в нем самостоятельно. Люди — они все такие, будут клясться всем святым и дорогим, лишь бы самим не влезать в неприятности. Аттано нахмурился, приподнялся со своего места, подался вперед, едва ли не перевешиваясь через стол, и готов был высказать капитану все, что он думает о его трижды проклятой заботе, как услышал звук открывшейся двери и повременил со своим пламенным ответом. — Корво, я согласна с капитаном, тебе стоит остаться в Дануолле и разобраться с этим нечистым на руку человеком. Кто знает, что он еще решит украсть? Плохие поступки никогда не происходят единожды, обычно они продолжаются до того момента, пока злодей не оказывается пойманным. Ко всему прочему, мне давно пора становиться самостоятельной, ты не сможешь оберегать меня вечно, — звонкий девичий голос отражается от стен и вызывает ассоциации с нежным перезвоном хрустальных колокольчиков. Корво ловит себя на том, что не по своей воле начинает улыбаться — Эмили всегда пробуждает в нем только светлые и добрые чувства. Мужчина поднимается с места, прикладывает правую ладонь к груди и склоняется в низком поклоне. Все-таки Эмили очень похожа на свою покойную матушку — та же сильная воля, та же непреклонность, та же уверенность в собственных силах. — Как пожелаете, ваше Высочество, — почтительно выговаривает Корво, хотя вся его суть хочет воспротивиться этой просьбе или, точнее говоря, приказу. Женщины семейства Колдуин всегда отличались поразительным влиянием на мужчин, даже такие юные, как малышка Эмили. А еще женщины семейства Колдуин отличаются своей невероятной искренностью. Корво слышит приближающуюся дробь быстрых шажочков в свою сторону, а после он подхватывает юную леди на руки, кружит ее, счастливо смеющуюся, и аккуратно опускает на пол, поправляя выбившиеся из бесхитростной прически локоны темных волос. — Капитан прав, Корво, ты выглядишь очень усталым, — сочувственно говорит Эмили и гладит его по широкой ладони. Девочка выглядит так, словно готова расплакаться, и лорд-защитник уже было хочет начать заранее паниковать, потому что успокаивать юных девочек у него, как и любого мужчины, получается не очень хорошо, но Эмили неожиданно сменяет печаль на улыбку, крепко ухватывается за его ладонь и тянет за собой. — Вкусный завтрак придаст тебе сил! Если ты будешь слабым, то никогда никого не поймаешь. Капитан, идемте с нами, вам тоже следует позавтракать. Миссис Грэйс, наша новая кухарка, очень вкусно готовит, вы не пожалеете, — Эмили жестом зовет за собой капитана стражи и тот беспрекословно следует за ними в сторону столовой, где их уже ждут. Корво награждает Карноу мрачным взглядом, закатывает глаза и покачивает головой, а тот отвечает на этот жест лишь улыбкой. Ну что же, раз он дал свое согласие на эту затею, то теперь не отвертишься: отказываться и противиться судьбе надо было раньше, а теперь с этой тропинки уже не свернуть.* * *
Весь день прошел так же, как и череда многих предыдущих, с тем лишь отличием, что теперь мысли Корво были заняты таинственной неуловимой личностью, которая явно недавно появилась в Дануолле. — «Ну и кто же ты? Слишком чистая работа для китобоя, да и не убивать ты приходил, а присваивать себе чужое. Хороших воров в Дануолле не водится, вымерли все уже давно — теперь остались только мародеры, которых с каждым днем становится все меньше, да мелкие воришки, которым до твоего уровня только расти и расти. К тому же только мастер своего дела или незнающий дурак рискнет влезть в гнездо смотрителей. Откуда ты взялся? Воровских объединений в Дануолле, да и на всем Гристоле, насколько я могу помнить, уже нет, а въезд в город запрещен до сих пор — нелегальное проникновение на закрытую территорию или принятие помощи со стороны заскучавшего Чужого?» — Аттано, забросив ноги на край стола и опасно балансируя на задних ножках стула, внимательно вчитывался в содержание доклада капитана Карноу, но ничего нового там не находил. Лорд-защитник пытался найти смысл в поведении неизвестного вора, но все безуспешно — или ждать, пока произойдет еще несколько краж, или пойти другим путем. Корво задумался, припоминая слова Чужого. — «Обратиться к прошлому, чтобы понять нынешнее. Мне бы еще понять, что это значит», - мужчина откидывает папку с документами на стол и трет пальцами переносицу. В его голове слишком много мыслей, но теперь они хотя бы не разрозненные и все относятся к одному и тому же делу. Еще десять минут мучительных раздумий пользы не принесли, а запутали еще больше. Придя к выводу, что утро вечера мудренее, Корво со спокойной душой лег спать. На следующее утро, проснувшись и собравшись, он отправился в покои Эмили, чтобы помочь девочке собраться, но его опередили многочисленные служанки, над которыми верховодила Каллиста. Подхватив поклажу Эмили одной рукой, другой он взял девочку за руку и повел в сторону выхода из Башни, а после в сторону порта, где ее и тех, кто едет с ней, уже ожидал корабль. В числе сопровождающих императрицу лиц не так давно оказался капитан Карноу и его племянница — этих людей Корво знал и был уверен в их честности, а посему и вверял им самое дорогое, что осталось в его жизни. Капитан даже не стал артачиться и воспринял предстоящую поездку, как преждевременный отпуск, тем лучше. Корво еще долго смотрел вслед удаляющемуся от берегов Гристоля кораблю, тяжело вздохнул и решил, что пора заканчивать драматизировать события и перейти к непосредственным делам. Лорд-защитник покинул территорию башни и отправился бродить по городу, городская среда всегда помогала ему мыслить быстрее и точнее, и это решение возымело свой результат. Прогуливаясь по улице, лорд-защитник сначала увидел указатель «Боттл-стрит» и тут что-то в его голове тихо щелкнуло, после взгляд его наткнулся на человека, явно ходящего под началом Принца улиц, Слекджо. В этот момент он осознал ту простую мысль, которую ему активно навязывало сознание — люди из прошлого, вот к кому можно обратиться за помощью в поисках новой проблемы, объявившейся на улицах Дануолла. — «Обратиться в прошлое, чтобы понять нынешнее — неплохо сказано. Пожалуй, я последую этому совету», — с тенью улыбки на губах подумал лорд-защитник, накидывая на голову глубокий капюшон и сворачивая в узкий проулок, ведущий к Боттл-стрит и непосредственно к винокурне, на которой, если верить слухам, до сих пор властвует его старый приятель Слекджо, с которого он и решил начать это «расследование».