- И какой путь мы выберем на этот раз? - Аббадон чуть склонил голову набок, рассматривая носившегося по сцене, как белка в колесе, человека. Вопрос был риторический - ведь и так всё понятно: этому неясному человеку, который сверлил их время от времени взглядом, было уготовано стать игрушкой для Сугизо. Вариантов даже и быть не может.
От демона страсти и похоти разило азартом предстоящей им Игры. Мана поморщился: ему не нравилось это странное, сносящее крышу Асмодею стремление подчинить, сломать, изничтожить, унизить и опустить на самое дно, чтобы потом, самому находясь на вершине, смотреть на муки попавшего под его выбор человека с чуть насмешливыми искорками удовлетворения в глазах цвета тёмного шоколада.
В погоне за своими бурными эмоциями Асмодей часто заходил дальше, чем нужно. Но (уж кто бы сомневался!) остановить его под силу было одному лишь повелителю Ада, Велиару. Иначе Сугизо попросту не мог затормозить вовремя и гнал душу своей жертвы в самое пекло, загоняя туда, куда даже бесы редко заглядывают. И уже в этом пекле он умудрялся заставить человека самому выбрать себе свободный котёл, а потом с довольной улыбкой уходил, слушая, но не обращая ровным счётом никакого внимания на крики жертвы. Слишком поздно люди понимали, что с ними играются куда более страшные силы, чем простые бесы.
Мана провёл рукой по платью, смахивая невидимые пылинки и разглаживая несуществующие складки, и уставился на сцену. Уж очень интересное зрелище представало его глазам там: не каждый день услышишь такой голос у такого… не впечатляющего внешностью человека. Видимо, Бог решил посмеяться и подарить столь сильному голосу совершенно нескладную оболочку.
Астарот щурился, рассматривая странного вокалиста во всех подробностях: зрение этого человеческого тела было не таким совершенным, как у демона, но мозговой центр троицы не мог позволить себе промашку. А с Сугизо он был солидарен и собирался развлекаться по полной, наслаждаясь зрелищем сломленного смертного.
- Нам нужен совершенный, - нарушил молчание Асмодей, тряхнув рыжими волосами и прикусив губу. Человек на сцене снова взглянул на него и усмехнулся.
"Если ты отнимешь у меня всё, как тогда,
То мне больше ничего от тебя не нужно..."
Высший демон знал, что сам играть с этим смертным не будет, и перебирал в памяти подвластных ему суккубов в поисках того, кто действительно сможет справиться с такой задачей.
- Этот светловосый? - Ясу понимал старшего брата с полумысли. - Он ещё постоянно с бесёнком вместе ходит.
Аббадон закатил глаза, вспоминая того неугомонного бесёнка, выносящего мозг своим звонким голосом и заставляющего жмуриться даже Высших от цвета своих растрёпанных волос. Маленький, юркий. Такой, каким и надо быть бесу. Одна беда - сдружился с суккубом и ни на шаг от него не отходил.
- А он вытянет? - поинтересовался Мана у своих дражайших братьев. Он не сводил тёмных холодных глаз с человека, которого они втроём выбрали себе в игрушки.- Бес ему не помешает?
А то мало ли - вдруг это ярковолосое нечто возьмёт и разрушит всю Игру? Не хотелось бы лишаться хоть какого-то развлечения в своей длинной и древней, как сам мир, жизни.
- Зашлю наверх с поручением, - Асмодей, сам падший ангел, не понаслышке знал о запутанности небесной канцелярии и о сложности выполнения даже пустяковых поручений, связанных со светлыми. А если попросить поднять архивы и пересмотреть чью-то участь... Мол, Велиар ошибся и не заметил, а сейчас слишком занят сверхважными делами и послал первого, кто под руку попался. Правда, перед этим требовалось договориться с секретарём правителя, который славился на редкость отвратительным характером...
Черноволосый демон смерти наморщил носик и предпочёл прикинуться ветошью, не вмешиваясь в тяжёлый мыслительный процесс повелителя суккубов и инкубов. От Сугизо за километр разило раздумьями. Интересно, как только люди не почувствовали коварность и хитрость планов, которые просто забивали воздух вокруг, не оставляя ни малейшей возможности дышать и существовать в принципе. Эта хитрость проникала в мозг и закапывалась глубоко-глубоко, чтобы потом, когда придёт время, начать отравлять человеку и окружающим его существам жизнь.
Мана помотал головой, прогоняя прочь это неприятное чувство мысленного подчинения, и уставился на Сугизо в ожидании вердикта.
- Кажется, пора пересмотреть пару приговоров, - Асмодей щёлкнул пальцами, призывая бесёнка. Появился тот не сразу: Высший уже чуть не растерял остатки терпения, с бутылкой в цепких лапках и в компании хохочущего суккуба. - Отправишься к светлым и затребуешь архивы восемнадцатого века. Нужно пересмотреть парочку дел, - Сугизо жестом отослал беса, безмолвно приказывая суккубу остаться.
Ярковолосый бесёнок исчез, как и появился - не сразу: хихикнул, поклонился Высшим, дал суккубу последний раз отпить из горла бутылки, ещё раз поклонился Высшим, отвесил хохочущему товарищу подзатыльник и, не дожидаясь ответной реакции, смотался туда, откуда появился.
Манабу подавил огромное желание сделать то, что у людей называлось жестом "рука-лицо". Ох уж эта парочка... С ума сведут любого. Даже самого Дьявола.
- Нравится этот смертный? - Ясу снова прищурился, разглядывая на этот раз суккуба. Красив, нечего сказать: невысокий, тонкий, изящный, с копной светлых золотисто-рыжеватых волос и немного женственными чертами лица. Истинное дитя порока и, наверно, лучшая работа князя инкубата.
- Твоё задание, - сухо заметил Асмодей, не сводя глаз с носившегося по сцене человека и взвешивая все возможные варианты. Всё же ему нужна была душа, но и тело тоже было бы неплохой наградой.
Суккуб обернулся, рассматривая человека на сцене. И совсем немного - еле заметно даже для демонического глаза - сморщил носик.
- Угловатый, но с Вами не поспоришь, - "дееевочка" перевёл взгляд на трёх Высших демонов. На взгляд суккуба, ничего удивительного в том, что сам Асмодей не захотел заниматься этим человеком, не было: угловатый, резкий, не слишком приятный на внешность. Зато какой голос, ммм... Суккуб облизнулся. - Задание принято. Могу приступать?
- Приступай, - Асмодей жестом отослал суккуба, твёрдо решив отправить его чистить котлы на нижних уровнях за непочтение к Высшим. Не сейчас, а чуть позже. В конце концов, и гигантские сковороды тоже требовали ухода. Но дело прежде всего. - Свободен, - Сугизо махнул рукой и обернулся к младшему брату. - Твои ставки, Астарот.
Демон смерти и разрушений хмыкнул, хоть спрашивали и не его, и уставился во все глаза на поющего человека. Суккуб же, получив разрешение на исполнение уже успевшего сложиться в голове хитроумного плана по развращению и превращению в грешника сего чуда человеческого рода, мгновенно шмыгнул поближе к сцене, медленно проскальзывая сквозь народ - слава Асмодею, пока у него была возможность просто понаблюдать, пощупать, погладить объект своей страсти в невидимости, не показываясь смертным на глаза.
* * * * * *
- Тебе вот прямо так срочно нужны эти архивы? - ангел Рафаил, херувим и страж света второго порядка, обмахивался крыльями: в помещении было до ужаса душно.
- Личный приказ Асмодея! - бесёнок задорно расхохотался, выставив перед собой потрёпанный пергамент. Бутылку из лапки он не выпустил и втихую приложился к ней, заслужив неодобрительный взгляд второго херувима, одетого в платье с кринолином. Странно всё-таки выряжаются эти светлые. Впрочем, не его дело - приказ Высшего важнее. Причём приказ прямой, неоспоримый... И не подвергающийся критике с какой-либо стороны.
- Мне нужны эти документы как можно быстрее, - бесёнок вновь приложился к бутылке, уже почти что опустевшей, и мрачным, требовательным взором окинул ангелов. Они что, приказу Высших не подчиняются? Обалдели совсем?
Ангел, рассматривающий стеллажи с документацией, вздохнул и замахал крыльями с удвоенной силой. Ему эта духота выносила мозг. А ведь бесы и все эти Адовы дети жили в такой жаре и не мучались даже. Совершенно не переживали. Это было вне понимания ангелов.
Бесёнок, видя эти мучения, усмехнулся и затанцевал на месте, нетерпеливо и выразительно глядя на ангелов.
* * * * * *
Астарот решил немного поиграть. Просканировав пространство на наличие светлых и усмехнувшись: парочка хранителей и один слабенький ангел, которые не рискнут сунуться к князьям Тьмы, демон на пару мгновений снял невидимость с троих Высших, с вызовом посмотрев прямо в глаза вокалисту, а затем вернул всё обратно и опёрся спиной о стену.
Асмодей только дёрнул бровью, Аббадон повёл плечами. Оба не проронили ни слова.
На сцене творилось форменное безумие. Суккуб разошёлся не на шутку и просто облапывал угловатое тело, извиваясь вокруг него. Асмодей подумал было снять чары, скрывавшие его творение, но больно ему нравилось выражение некрасивого лица - столько искренних эмоций не слишком-то часто доводится наблюдать.
Высшие буквально пьянели от флюидов и настроений, витавших в воздухе и сгущавшихся в грозовые тучи. Именно поэтому Сугизо и Ясу любили игры со смертными. Мана предпочитал же общество террористов - с ними веселее, да и эмоции более близкие ему по происхождению: страх, злоба, смерть, уничтожение. Но и сейчас было очень-очень недурно. Аббадон окинул Высших пронизывающим взглядом, убедился, что им данная ситуация приносит удовольствия, а потому и сам впитывал эту пошлость, эту страсть, забирал часть её себе, позволяя ей наполнять себя доверху. Это было схоже с сексуальным возбуждением, но гораздо лучше.
Суккуб, выбравший себе на этот раз имечко красивое и мягкое, как пёрышко, совершенно забыл о том, что хотел всего лишь разведать обстановку, и теперь вовсю вился вокруг темноволосого вокалиста. Слушал его голос, обнимал, сжимал плоть через ткань концертного костюма, вдыхал неповторимый запах непорочной, асексуальной души. И видел, как мужчина в его руках распалялся всё больше и больше.
По окончанию одной из песен суккуб замер чётко перед вокалистом и крепко поцеловал, дёрнув мужчину за тёмные волосы, после чего скрылся в толпе и скинул с себя невидимость - она ему больше не понадобится.
