Лагерь, КёнСу и вожатый-шоколадка.

Утро без ЧанЁля. Мда. Я посмотрел на Бэка, который рыдал, жрал конфеты и гладил фото Чанни в медальйоне. - Хэй, Бекон, Чан через несколько дней будет снова с нами. А будешь много конфет кушать, станешь жирным, и Пак тебя бросит, - сказал я, поглаживая БэкХёна по спине. Зря я это сказал, он теперь начал рыдать ещё громче. Я быстро обнял друга, забрал у него конфеты и пошел из этого дурдома навстречу своей загорелой любви. Сейчас ещё рано и подъём должен быть через час, но из-за истории с ЧанЁлем, которого от шока пришлось тащить в лазарет, наш отряд был в трауре и практически никто не мог уснуть. Все тихо, или громко, как Бекон охуевали и грустили. Потому что без ЧанЁля наш отряд одичалых превратился в клуб грустных дам. Я вытер свою скупую и мужественную слёзку и тихо зашел в комнату нашего вожатого ниггера. И я никогда не видел такую милую картинку, как сейчас. ЧонИн спит с маленькой совой и миленько дёргает своей волосатой ножкой. Чёрт, я прям, растёкся по полу. Так, хорошо, время ещё есть, можно позволить себе одну слабость, КёнСу, только одну! Я аккуратно залез под бок ЧонИна и несмело обнял его. «Не спать, До, не спать.» Но эта ночь сказывается и мои глаза невольно закрылись. Бля, и как их теперь открыть? Чёрт. И снится мне, что по мне змея СэХун ползает. Открываю глаза и понимаю, что не сон это, а по мне реально что-то ползает. Успеваю офигеть пару раз, обматерить Сэха и прочитать экзорцизм, потому что мне кажется, что СэХун это тот самый змей-«искушитель», и понимаю, что меня бессовестно лапают. Хочу подорваться, но сильная смуглая рука не даёт мне это сделать. - Вожатый Черножоп, что вы себе позволяете? – я повернулся к ЧонИну и посмотрел на него а-ля «я вселенское зло». - Пытаюсь удовлетворить свою ревнивую малышку, - этому черножопому явно жить надоело. - Я не малышка, - прошипел я, но ЧонИн и глазом не моргнул. Что? Неужели моё устрашающее лицо СатанСу утеряло свои магические способности. Нет, просто это всё Ким, который навис надо мной и прижал к кровати. Боже, какой же он прекрасный, даже когда он сонный и такой милый. - Что такое, малышка растеряла всю злость? – ох, чёрт, я бы на тебя посмотрел, когда тебе вот так шепчут в губы. Я первый потянулся к губам ЧонИна, который с неким рыком вжал моё невинное тельце в матрац и просто впился в мои губы, сразу же врываясь языком в рот. Вашу ж мать, я сдох и снова родился! Но всю романтику убил тот самый змей, врываясь в комнату ЧонИна и шипя маты, мол какого хрена ты всё ещё валяешься в кровати. Увидев меня под вожатым, О резко потерял свою способность шепелявить. - Нихуя себе, Чонни, ты быстро. Счастья, любви и секса, - сказал он чётко и с глазами полными шока развернулся и ушёл. - КёнСу, ты даже лучше, чем логопед, - Ким, судя по всему, тоже был в шоке, ибо исправить шепелявость СэХуна – это то же, что и ад заморозить. Я быстро вылез из-под вожатого и встал с кровати. ЧонИн тоже встал, но теперь косился на меня и…молился? - Ким ЧонИнжоп, я не Бог, но спасибо, - он, бедняга, подпрыгнул. – И я не читаю твои мысли, - блять, он снова подпрыгнул и взвизгнул. – Да, ты просто говоришь шепотом, милый. Я вышел из корпуса первый и ждал начала нашего весёлого утра. Построение – завтрак - делай, что хочешь. БэкХён сразу же после построения рванул в корпус медпомощи, но Ким ЧонИн за шкирку кинул его в столовую и сказал, что ЧанЁль никуда не денется, а жрать надо. Я сжал конфеты Бэка через карман и сказал ему, что пока он не отдаст свои пальцы, конфет ему не видать. После завтрака я попытался отвлечь Бэкки от его горя и повёл его на озеро. На черножопую тень я внимания не обращал. Бён увидел озеро, сказа, что они с Чанни его облюбовали и заревел. На это озеро я зарёкся ходить… Обед без ЧанЁля. БэкХён написал про их любовь стишок и зачитал мне, имитируя рэп ЧанЁля. Бля, Бён БэкХён, лучше просто пой. Но не читай. Пожалуйста. Лэй, смотря на эту картину, закатывал глаза и вышивал портрет Ким ДжунМёна. Я нашёл БэкХёну таракана под его же кроватью, и подарил ему, назвав его ЧаБэком. Бэкки сказал, что это так мило и ему никто таких подарков не делал, пустил слезу и забрал таракана, поглаживая его по тельцу. Немного позже нас собрали на спортивной площадке поиграть в волейбол. Я уже трижды получил мячиков в глаз, упал и обматерил всех вожатых. Волейбол не для богов. Вечер без ЧанЁля. Бэк взял пример с Исина и начал вышивать портрет Пака в виде иконы. Мне повсюду мерещится Чанни. Много Чанни. Больше моя божественная душонка не могла это терпеть, и я съебал в лес. У меня тут уже появился любимый дуб. И любимая небольшая полянка. Тут я услышал шелест веток за моим дубом и замер. От страха по коже побежали мурашки, и я прижался спиной к дереву, как вдруг меня что-то хватает за руку и тянет, от чего я падаю на что-то мягкое. - ЧонИн, ты так меня доведёшь до больницы своими внезапными появлениями, - прошипел я и попытался слезть с тельца. - Крошка, - вот черт, голосок что-то не похож на голос вожатого, - Я не ЧонИн, но вместо больницы могу довести тебя до оргазма. И не один раз, – этот пидр ещё и хихикает так гадко. Я всмотрелся в лицо этого суицидника и понял, что кого-то он мне напоминает. - Нет, спасибо, я предпочту, чтоб до оргазма меня доводил только мой парень, - я собрал все силы, что были в моём хрупком, ангельском тельце и прописал этому «мистеру-недооргазм» рецепт в виде коронного и похоронного. - Вот же маленькая сука, я хотел по-хорошему тебя проучить. Планы поменялись, КёнСу, - он гаденько улыбнулся своей разбитой губой, отчего я громко сглотнул. Кажется, с похоронным я поспешил. Лицо этого парня слишком страшное. Либо мне пизда, либо моей жопе. Бежать, КёнСу, только бежать. Я тут же подрываюсь и со всех ног бегу в сторону лагеря. И какой чёрт дёргает меня ходить в лес под ночь? Слышу сзади приближающего парня и хочу ускориться, как на меня наваливаются сверху, и я снова благополучно падаю на землю. - Такой малыш, как ты далеко не убежит, - он слишком сдавил моё тело коленями, а руки прижал к земле одной рукой. Тут- то я начал брыкаться, кусаться, пытаться его царапать, делал попытки его скинуть, но хуй там. Он хоть и не особо отличается телосложением, но этот мудак сильнее меня. Так, КёнСу, давай, вспомни, чему тебя учила мама, или он сейчас стянет с тебя всю рубашку, чёрт. Ага. Кричи. Я вдохнул и закричал, что есть сил. - Блять, закройся, - зашипел он и врезал мне пощечину. Ещё и теперь рубашку запихнул мне в рот. Этот «маньяк» начал кусать мою шею, отчего я ещё больше начал вырываться и брыкаться. Он рыкнул, положил мне свою лапу на шею и сжал. - Не делай себе хуже, крошка, - усмехнулся он и провёл рукой от шеи к моему сокровенному местечку. Блять, КёнСу не вздумай плакать, нет, ты выберешься из этого дерьма, только не реви. - О, крошка плачет. Это ещё больше распаляет, КёнСу, - прошептал он мне на ухо, из-за чего я зажмурился. Боже, я больше не буду покушаться на пальцы БэкХёна, не буду убивать тараканов, только помоги мне. Чонни, Чонни. Тело сверху резко пропало. Слышу глухой стук и ещё один удар, но помощнее. - Какого хуя ты творишь, мелкий сукин сын? – твою мать, Бог есть и это мой ЧонИн. – Тебе, блять, жить перехотелось? – слышу ещё удар, открываю глаза и реву от счастья. Всё-таки Ким ЧонИн. Поднимаюсь, вырываю изо рта рубашку и плачу. - Кай! – поворачиваюсь на голос и вижу директора лагеря и рядом с ним ту самую суку, которая пыталась мне угрожать. Теперь понятно, кого этот маньяк мне напомнил. ЧонИн не останавливается и продолжает избивать этого мудака, пока директор Ким пытается его оттащить. - Хочешь, чтобы я тебя уволил к чёрту? – закричал он, что немного отрезвило моего черножопика. О, блять, у меня дрожат руки. Чёрт, да я весь дрожу! - Братик! – эта мразь подбежала к моему насильнику и начала осматривать его разбитое лицо. – Вожатый Ким, да я вас засажу в тюрьму за такое! – вот блядь. ЧонИн снова сжал кулаки, но голову опустил. Хватит молчать, Кённи. - Директор Ким, он меня едва не изнасиловал, - прохрипел я севшим голосом. Три пары глаз устремились на меня. ЧонИн смотрел с сожалением и злостью, директор с удивлением, а одна сука с презрением. ЧунМён выдохнул. Ещё бы, вся моя грудь в полосах от ногтей, учитывая, что я всё ещё без рубашки, в грязи и синяках от зубов и засосов. - ХёнСын, это правда? Ты это сделал с До КёнСу? – спросил Ким и посмотрел на сидящего на земле парня. Тот молчал, пока его сестрёнка толкала его в плечо. ЧонИн зашипел, и было дёрнулся к этому ХёнСыну, но рука ЧунМёна его остановила. Я подошёл к нему и протянул всё ещё дрожащую руку к моему парню. - Всё хорошо, ЧонИн, успокойся, - я взял его за руку, отчего директор недовольно покосился на нас. Хоть сейчас это неуместно, но ты сам-то не без грешка. То-то мой братец прихрамывает. - Если бы я опоздал… Сука! - Ким решил сбросить злость на дереве, из-за чего теперь его рука ещё больше расцарапана. Я лишь сильнее сжал его здоровую руку. ЧонИн посмотрел на меня и его взгляд стал мягче. Он стянул с себя свою футболку и одел её на меня. Услышав сзади шаги, я испуганно обернулся, но это оказался вожатый МинСок. - Я позвонил их родителям, они выезжают, - сказал МинСок и обвёл взглядом нас с ЧонИном, - но тут, видимо, другая ситуация. - Ли ХёнСын, прошу сегодня же собрать свои вещи и вместе с сестрой покинуть мой лагерь. И прошу всё сделать как можно быстрее, пока я не вызвал вместе с вашими родителями ещё и полицию. Здесь не место маленьким преступникам, а вы двое сейчас же в мой кабинет! Мин, проконтролируй этих двоих, - директор развернулся и пошёл в сторону нашего корпуса. ЧонИн, заметив мою усилившуюся дрожь, обнял меня и прошептал, что всё будет хорошо. Эй, Чонни, посмотри на меня, да я словно после пыток! Да я и так после пыток! Я снова начал реветь, ведь если бы не ЧонИн, кто знает, что бы со мной было. Мда, КёнСу, твоя жизнь невинного ангела превращается в ад. И тут произошло то, что заставило меня биться в истерике. Ультразвук, который снёс всех нахуй и всё. - ЧАННИ, ЧАННИ ВЕРНУЛСЯ! НЕТ, ЧАН, ЭТО МОЙ ТАРАКАН! ПАК, БЛЯТЬ, ЧАНЁЛЬ, Я ТЕБЯ СЕЙЧАС В МЕДПУНКТ ВЕРНУ! МОЙ ЧАНБЭККИ! ПОДНИМИ СВОЮ КОРЯВУЮ НОГУ, БУДУ ОТСКРЕБЫВАТЬ ЕГО ОТ КРОССОВКА, КОТОРЫЙ СЕЙЧАС ВОЙДЁТ В ТВОЮ ЗАДНИЦУ! Из окна нашей комнаты полетела тумбочка. Помогите.