Лагерь, КёнСу и вожатый-шоколадка.

О, как прекрасна темнота! Только не открывай глазки, КёнСу. Не надо, там монстр и, возможно, твоё обгрызенное до костей тело. Блять! Я в жопе. Наверное, даже в прямом смысле в жопе. «Прости, чувак, но мы откроемся!» — грёбанные предатели. Суки. Ненавижу свои божественные глаза. О, ЧонИн! Я в раю? ЧонИн в трусах с бабочками. Я точно в раю… — Он очнулся! — я засмотрелся на достоинство Кима, которое… кхм… дернулось. И оно упиралось мне в щеку… — О, КёнСучка! — Бекон? Он тоже в раю? — Профти, фто напугал, — знакомый змеиный шепот… Вожатый ЛуХана? Серьёзно? — Где я? — это сейчас самый главный вопрос. А то не пойму нихуя. — В медпункте. Вы с Бэком потеряли сознание от испуга. — Мне офень жаль, — бубнил СэХун, за которым гонялся Лу и давал хороших пиздюлей, судя по воплям. — Мои дети! — Хань бросился нас обнимать, пока я осознавал происходящее. — А этот че тут делает? — я кивнул на Кая, который чесал свою черную жопу. — Вообще-то, я — твой вожатый. И я имею право приглядывать за подопечными. И греть тебя своим горячим телом. — Боже! — я закатил глаза на такое заявление. — Оставим их, — прошептал Бекон, типа я не услышу. Сучка мясная. Я прикрыл глаза и отвернулся от Кая, чтоб он понял, что я обиделся. Внезапно, я почувствовал теплую и широкую ладонь на своей шее. Черт, знает же как приласкать! — Кенни, прости. Эта пигалица мне не интересна. Только ты. Я так испугался, когда СэХун занес твоё тельце в медпункт. Пришел взять таблеточку, блять! — выдохнул он, и чмокнул мой затылок. — Это чтоб жизнь сказкой не казалась! — фыркнул я и повернулся к нему. Боже, эти губы… Кай улыбнулся и поцеловал меня. Его губы сминали мои, язык вылизывал их. Черт, я с ума сходил. И вот, этот черножопый хуй придавил меня к кровати своим, мать его, телом. Я чуть не задохнулся! — Ты чо творишь? — пискнул я. — Ну, раз так… — ЧонИн с легкостью перевернул нас так, что я оказался сверху. Бля, его вставший член упирается в мой вставший член. О, это мой стон? Пока его руки изучали мое тело, я решил не сидеть бревном и начал целовать и кусать его мощную шею, ключицы. Черт, да я просто горячая штучка! И тут я покраснел от своих мыслей. — Принцесса покраснела? — этот нигга ещё и смеется надо мной? За это, я больно ущипнул его… за яйца! Ибо нехуй! Пока он пищал, я в извиняющемся жесте начал облизывать его руки и грудь. И откуда во мне столько смелости? Ну да пох. Кай тихо зарычал и потерся своим членом о мой через ткань. Слишком хорошо! Я откинул голову и застонал. И знаете, в этот момент должно было что-то случиться… — Ну нихуяси! Картина маслом, братаны! — Лэй? — я охерел, пока он фоткал нас в таком виде. Исин то и слова сказать не мог, а тут целый мат! — КёнСу, а я и не думал, что ты такая сучка. Во, как стонешь и трешься о вожатого! — этот мелкий гаденыш ещё и ухмыляется. - Ой, а сами то! — фыркнул Кай. Не понял, че я пропустил? — И не стыдно вам с ЧунМёном так развлекаться целыми днями? — Ни капельки! Мы дверь хотя бы закрываем, — Лэй подмигнул и вышел из медпункта, оставляя меня в шоке, а ЧонИна фыркать под нос. — Да ну нах! — взвыл я и почувствовал, как кровь от члена переходит в мои щеки. Кратко о главном — пиздец! ЧонИн ушел купить водички, по моей просьбе. Боже, как стыдно то! Что-то всё слишком пиздец. Особенно для моей божественной головушки. А я всего лишь хотел дожить свои деньки здесь. Выдохнув, я встал с кровати и направился к парням в комнату. Шел я и никого не трогал, как вдруг меня прижимает к стене та самая пигалица и шлюха. — Ах ты пидор! Ты увел у меня ЧонИна-оппу! – ой, как некрасиво! Я (осторожно, ибо девушек не бью, какими бы суками они не были) заламываю ей руки, а то пиздец как больно от её когтей. — Дамы не должны нецензурно выражаться, блять, — пропел я. — ЧонИн – гей, ты не в его вкусе, так что свали! — Я отомщу, - ух, как грозно. Обосраться прям. — Удачи, — я помахал ей рукой на прощанье. Поклонницы Кая сведут меня с ума. Ащ, я теперь уже без приключений зашел в комнату и, игнорируя друзей, завалился на кровать. Не успел я глаза закрыть, как мне на спину приземлилась тушка БэкХёна, крича и заливаясь дебильным смехом, что аж повеситься захотелось. — Уйди, Бекон, я в печали! — Что, секс с Каем обломался? — опять ржет. Я скинул его на пол, намереваясь обратно поспать. Но мои планы нарушили парни, стягивая меня за ноги с кроватки. С такой родной сейчас кроватки… — Ахвысукиблять! — я зарычал (как мне показалось) и принялся крушить и ломать всё к черту, как Халк. — Псоны, нам пизда, — проинформировал Бэк и заорал, как оперная девица. И вот я стою с тумбочкой в руке, собираясь кинуть её в кучку парней, как вдруг… — Дося, смотри, как я могу, — и этот двухметровый придурок засовывает карандаш в розетку. — Блять! — наш общий крик. ЧанЁль лежит, трясется и ржет. БэкХён плачет. Все в ахуе. Я в ахуе, господа.