Перекрестки

      Заметка автора: Итак, здесь есть Доктор и Донна между «Лесом мёртвых» и «Полночью» и Доктор и Марта во время серии «Не мигай». И это кроссовер, действие которого происходит в 1969 году. Джефф Рэнделл и Марти Хопкирк из сериала Рэнделл и Хопкирк (Посмертно) 1969 года. (Кажется, они пересняли его позже, но новой версии я не смотрела). Действие происходит после серии Money to Burn, а эпизод That’s How Murder Snowballs я собираюсь использовать.       Если я что-то перепутаю, пожалуйста, скажите мне об этом.       Три недели четыре дня двадцать один час сорок две минуты и двенадцать секунд прошло с тех пор, как они застряли в 1969. Доктор подумывал о большей точности, но замечать каждую пикосекунду, проведенную в разлуке с ТАРДИС, было неприятно. Для путешественника во времени нелегко быть привязанным к одному периоду, как и нелегко бродяге-инопланетянину застрять на одной планете.       Сол-3 — Земля — была, конечно, одной из его любимых планет. Возможно, теперь даже самой любимой, несмотря на это ему нестерпимо хотелось куда-нибудь отправиться исследовать что-нибудь новое. Всё казалось ещё хуже от того, что до решения проблемы было далеко. Он уже проходил через нечто подобное, когда был изгнан на Землю во время третьей инкарнации, но тогда с исследовательским зудом помогала справиться работа в ЮНИТ.       Не то чтобы то, что мог предложить ЮНИТ, было так уж занимательно, да и дело было не только в работе, особенно с учётом происходящего, нуу... может быть, это и было не менее интересно, чем то, что он мог бы найти в другой галактике, но как-то более предсказуемо. Он разбирался с тем, что на сей раз свалилось на Землю или с проявлениями изобретательного человеческого разума. Конечно, он не сидел без дела, но вздохнул с облегчением, когда его соплеменники хотя бы частично вернули ему возможность пилотировать ТАРДИС, несмотря на то, что судьба продолжала притягивать его к Земле, как резинка — йо-йо.       Но в этот раз… в этот раз Доктор заранее знал, что ему предстоит. В этот раз обстоятельства поменялись, с ним была Марта, его нынешний спутник, так что изгнание было не совсем таким же. В этот раз он был заранее предупрежден о Плачущих Ангелах в поместье Вестер Драмлинс, и старался быть осторожнее, но как-то…       Может быть, его возраст начал сказываться, и потому он забыл об этом? Конечно, они с Мартой слышали о пропавших там людях, но он как-то не подумал связать эти два случая. К счастью, такое с ним происходило крайне редко. И, к счастью, у него в кармане была папка Салли Спарроу. Он же знал, что рано или поздно она ему пригодится. К Марте прикоснулись первой, и не успел он и глазом моргнуть, как она попала в 1969 год. И, хотя он постарался быть осторожным, о да, он знал, что всё равно должен будет последовать за ней. Если этого не произойдёт, случится парадокс, а в его планы не входило разбираться ещё и с этим.       Избежать парадокса было совсем не так просто, как он рассказал Марте. Он так и не придумал, как найти Кетрин Вейнрайт и заставить её написать письмо Салли Спарроу, причём с фотографиями, а затем уговорить её убедить внука вовремя это письмо доставить. Он сомневался, что может пустить всё на самотёк, так что если они всё-таки встретятся, то он постарается сделать всё возможное. Однако письмо не было написано до 80-ых. Плюс им ещё предстоит встретиться с Билли Шиптоном и убедить его передать сообщение Салли Спарроу, а также поменять карьеру представителя правопорядка на карьеру издателя книг, кассет и DVD.       У них пока не было возможности сделать пасхальное яйцо для DVD, но он нашёл маленькую симпатичную студию, которая вполне подойдёт для этого. На крайний случай у него были его верные звуковая отвёртка и психобумага, так что с проникновением туда проблем не возникнет. После некоторых размышлений он всё-таки решился отдать Билли список DVD-дисков с пасхалками со строгим предупреждением о потенциальной опасности уничтожения значительной части вселенной в случае, если об этом списке узнает хоть одна живая душа. Детектив явно выполнил свою часть сделки, так что Доктору всего лишь предстояло проследить, чтобы и с его стороны всё было благополучно.       К счастью, ему и Марте удалось проникнуть в Вестер Драмлинс и, благодаря фотографиям Салли Спарроу, оставить послание на стене максимально точно. Владельцы как раз выставили на продажу недавно унаследованный дом, и Доктор убедил их, что надлежащим образом оклеенные стены существенно повысят стоимость. И даже вызвался лично оклеить их. Марта, разумеется, начала жаловаться, что именно ей предстоит этим заниматься, но кто-то же должен был. А он и так всё спланировал и нашёл способ заставить обои отклеиваться в нужном порядке. Рассчитывать это было истинным наслаждением, а вот оклейка для него была слишком обыденным делом.       Однако сейчас ему плохо удавалось избежать этой обыденности. Он целыми днями торчал в их маленькой съёмной квартирке, без лишних угрызений совести оставляя Марте заботу о заработке. Пришлось несколько раз объясняться с любопытными соседями, некоторые из которых предвзято относились к Марте из-за её цвета кожи и к тому, что человек такой уважаемой профессии, как доктор, мог опуститься до женитьбы на цветной женщине. Марта хорошо повеселилась, придумывая им легенду, правда, Доктор так до конца и не понял почему. Когда они слышали сплетни о себе, Марте никогда не удавалось скрыть улыбку.       В одном из карманов нашлось обручальное кольцо, к разочарованию Марты, только одно, Доктор так и не вспомнил, как оно там очутилось. В него был встроен биоподавитель, и потребовалось несколько разогревов, а потом охлаждений звуковой отвёрткой, прежде чем кольцо подошло Марте. Доктору пришлось объяснять соседям, почему он без кольца, но большинство из них были не так уж и плохи, принимая Доктора и Марту такими, какими они были.       Ну, большинство из них было удивлено, что работает только Марта, но Доктор рассказал сомнительную историю о том, что он оставил карьеру и решил заняться изобретательством, потому что его разочаровало качество предоставленного оборудования. Это объясняло его частые посещения секонд-хендов, свалок и прочих подобных мест, к тому же он ничуть не возражал, когда его называли эксцентричным. И даже счёл это комплиментом.       Часы на стене показывали 6.59 утра, секундная стрелка как раз прошла тройку. Часы отставали, на самом деле было уже две минуты и тридцать восемь секунд, если округлить. Будильник Марты всё ещё не зазвонил. Она его вообще заводила? Доктор оглянулся на неё. Марта крепко спала, плотно завернувшись в одеяло, волосы разметались по подушке. Может быть, будет лучше, если он установит будильник включаться автоматически каждый день? Но тогда Марта начнёт жаловаться на то, что она не высыпается, или ещё на какую-нибудь подобную ерунду.       Со вздохом Доктор решил разбудить её, как и всю неделю до этого. Конечно, Марта утверждала, что будильник не работает, что он разобрал его, а потом не собрал как следует, но это было полнейшей клеветой. Ну, может быть, он и позаимствовал одну маленькую деталь для его тайми-вайми детектора, но она не подошла, и пришлось искать замену. Хотя, может, если поместить её под… нет, нет, это не сработает. Нужно что-то ещё.       — Проснись и пой, Марта. Уже утро! — тихо сказал он, слегка дотронувшись до её плеча.       — Что? — сонно пробормотала Марта. — Сколько времени?       — Восьмой час, — ответил Доктор, зная, что она не в настроении для более точного ответа.       — Ты опять всю ночь не спал? — подавив зевок, спросила Марта. — Я слышала, как ты ходил туда-сюда. Наверно, часа три было.       — Полвторого, вообще-то, — ответил Доктор, — не хотел тебе мешать, извини.       — Ты вообще когда-нибудь спишь? — спросила Марта, не делая попыток выбраться из относительно удобной кровати. Доктор улыбнулся.       — Я начну готовить завтрак, — сказал он вместо ответа. Марта нахмурилась.       — В прошлый раз ты всё сжёг.       — В этот раз я буду внимательнее, — пообещал Доктор. По тому, как Марта поджала губы, он понял, что она ему не поверила. Не страшно, так она соберётся немного быстрее.       Не то чтобы он не умел готовить, просто был занят другим. Конечно, он был специалистом в многозадачности, но иногда, занятый мыслями сразу о пяти вещах, он Доктор предпочитал не обращать особого внимания на поджаривающийся кусочек хлеба. Да и не то чтобы проветрить комнату было настолько уж сложно. Он даже сообразил, что для его тайми-вайми детектора отлично подойдёт катушка от старого магнитофона, так что хлеб сгорел не зря.       Однако ему так и не удалось убедить в этом Марту, даже после того, как она очистила от яйца потолок, стены, шторы и шкафы... Но он действительно совсем забыл, что одним яйцом может устроить такой беспорядок. Ну конечно, он знал, что если продолжить нагревать яйцо после того, как вода выкипела, давление чуть-чуть возрастёт — в конце концов, это само собой разумеется, но кто бы мог подумать, что оно так взорвётся.       К счастью, Марта не стала напоминать об этом, а только многозначительно глянула на него, когда он предложил яйца на завтрак в качестве источника протеинов. Укол ей можно будет сделать на следующей неделе, если удастся удивить её, то уговорить потом получится без проблем. В крайнем случае согласится, лишь бы он отвязался.       Тост, джем… Всё это уже слишком затянулось. Непривычно быть на одном месте столько времени. Прогулки по Лондону не очень помогали, но это было уже хоть что-то. Может, стоило бы поискать запчасти. Молоко, сок… Марта не будет против, если он задержится, да и ключи есть у обоих. Иногда получалось убедить себя хоть ненадолго, что ТАРДИС стоит тут, за углом, что они не были разлучены, а слабый след, который он ощущает, принадлежит именно его ТАРДИС, а не машине одной из прошлых или будущих инкарнаций. В любом случае, ощущалось это не особо сильно, просто помогало не столкнуться с самим собой.       Вообще, он сразу же узнает, когда приземлится его ТАРДИС. Арахисовое масло, бекон уже пригорел. Ну, не так уж и сильно, Марте просто достанется немного больше хрустящих кусочков. Разумеется, она обвинит в этом его. Марта любит жареный бекон, для неё это лакомство, а он всё испортил. Ну, да она его простит. Всегда прощает. И за что обижаться, особенно после того, как он извинился в семнадцатый раз. Он всё ещё слышал, как она ворчала на него, спрашивая, как она могла допустить его до готовки; несмотря на все его заверения, он так ни разу и не смог справиться с приготовлением простого завтрака.       Да, совершенно точно, всё это уже слишком затянулось.

***

      — Абсолютно новая планета, Донна, — сказал с улыбкой Доктор, глядя на неё с другой стороны консоли. — Ну, для тебя новая. Никса 4 уже многие годы известна серебряными морями и — Ох! — прекрасными закатами. Сногсшибательными, блестящими! Рай для художников, да и для некоторых фотографов… В зависимости от качества и уровня, их работы могут стоить немало. Хотя некоторые голографии, хоть дорогие, я бы и бесплатно не взял. Если тебе захочется чего-нибудь в этом роде, я бы остановился на старом добром холсте. Лучшее качество, и проверено временем. Не говоря уж о том, что картину проще объяснить, если её кто-то увидит.       Донна слегка улыбнулась: «Я и не ожидала, что ты позволишь мне сохранить что-нибудь необычное», — сказала она. Она бы никогда этого не признала, но даже после нескольких путешествий она всё ещё была подавлена из-за событий в Библиотеке. Доктор делал всё возможное, чтобы развеселить её, и она была благодарна, но… У неё было такое чувство, что она прожила там целую жизнь. Вышла замуж за прекрасного мужчину, который обожал её, с очень трогательным заиканием, которое толком никогда не проходило, вырастила двух очаровательных детей Эллу и Джоша, но… Это всё оказалось не правдой. И от этого было больно.       Донна делала всё возможное, чтобы справиться с этим. Иногда ей почти удавалось отвлечься. То, что Доктор рассказывал о Никсе 4: прекрасные виды, длинные пляжи, серебряные моря, роскошные рассветы… Возможно, в этот раз окончательно получится. Она сможет забыться в восхищении от красоты мира или в захватывающем приключении. Ей искренне нравилась такая жизнь, даже мрачная часть их приключений.       Когда Доктор предложил небольшие каникулы, Донна с радостью согласилась. После того, как она стала взрослой, их было не так уж и много. Родители её никогда не баловали. Она никогда не призналась бы Доктору, но ей всегда было интересно, каково это, когда люди угождают каждому твоему желанию. По словам Доктора, на Никсе 4 существовало несколько курортов. А если ей это не понравится, то он знал замечательное местечко, небольшую планету под названием Полночь. Сам он там не был, но слышал замечательные отзывы. Там-то ей наверняка понравится.       — Идём, Донна, — сказал Доктор, снимая плащ с одной из коралловых колонн ТАРДИС, куда он кинул его после их прошлого путешествия. — Рассвет через две минуты, не хочу пропустить.       Донна отбросила мрачные мысли и позволила предвкушению заполнить её. Путешествовать и исследовать — это именно то, о чём она мечтала. Жизнь, полная приключений. Но она совсем не возражала, когда их приключение не оказывалось вопросом жизни и смерти. Миры за дверьми ТАРДИС были новыми и незнакомыми, и она ощущала детский энтузиазм, когда покидала ТАРДИС.       — И не мечтай, марсианин, — крикнула она, догоняя стоящего возле двери Доктора. Она открыла её не глядя, выбежала наружу и очутилась под проливным дождём. Доктор присоединился к ней, и Донна незамедлительно потребовала объяснений.       — Ты вообще хоть иногда смотришь на сканер? — спросила Донна с раздражением в голосе. — Прекрасный рассвет! Да ты... из тебя пилот хуже, чем из… — Донна замолчала, глядя на Доктора.       Он неподвижно стоял возле ТАРДИС, так и не отпустив дверную ручку. Глаза были крепко зажмурены, и Донне показалось, что он даже не дышит. Донна не была уверена, что ему так уж необходимо дышать, всё-таки это же был Доктор, но что-то было явно не в порядке. Он был слишком бледен.       Прошла секунда, затем ещё одна, а потом он открыл глаза и продолжил говорить, как ни в чём не бывало. «Со мной такое не пройдёт», — подумала Донна и дала ему пощечину. Доктора отбросило к стене ТАРДИС, и он изумлённо замолчал. Воспользовавшись моментом, Донна начала отповедь: «А теперь слушай сюда, космонавт, только не вздумай, что тебе это сойдёт с рук. Ты приглашаешь меня в экзотическое место, промазываешь, а затем застываешь на месте, как только мы выходим наружу! Я требую объяснений. Не вздумай врать, потому что сам знаешь, что будет, если я замечу. И не пытайся сделать вид, что ничего не произошло, потому что я не отстану от тебя, пока не получу объяснения! — Доктор только открыл рот, как она перебила его, добавив: — И хорошо бы открыть дверь, я слегка неподходяще одета для такой погоды, если ты ещё не заметил.»       Доктор впустил её назад в ТАРДИС, благоразумно решив не напоминать, что у неё был свой ключ, но сам остался снаружи. Вскоре Донна вернулась и, плотнее закутываясь в куртку, оглядела его с ног до головы.       — Ну?       — Мы в Лондоне, — ответил он, как показалось Донне, задумчиво, — в 1969 году.       — И что?       — И я не знаю, почему мы здесь, — в уголках его рта появились озабоченные морщинки, но через мгновение исчезли. — Но я думаю, мы скоро это узнаем. Идём! — Доктор пошёл вперёд, и у Донны не оставалось другого выбора, кроме как последовать за ним.

***

      Денег, как всегда, не хватало. Обычная ситуация для Джеффа Ренделла. Какие-то два месяца назад он был партнёром Марти Хопкирка. У них было детективное агентство, и они неплохо справлялись, хотя пару раз пришлось заплатить Дженни, жене Марти, ювелирными украшениями вместо зарплаты. Но однажды это всё прекратилось.       Джефф всё ещё понимал, что это глупо, что именно он послал Марти заканчивать проверку по тому делу, так что в случившемся он винил себя. Марти, имея богатый опыт в бизнесе, заподозрил, что там что-то не чисто, потом некоторые из его подозрений подтвердились, события закрутились и… Джефф знал, что убийство Марти не было случайностью. Он даже смог поймать убийцу. Но в одиночку он не смог бы этого сделать, обнаружился неплохой свидетель, знающий всё до мелочей. Марти.       Сначала Джефф, конечно, не поверил. Он хорошо помнил те телефонные звонки и свою злость на человека, притворявшегося Марти. Он попросил, чтобы его тем вечером больше ни с кем не соединяли, но звонки продолжились. Он решил, что это ему кажется от переутомления, и утро вечера мудренее, но… Марти позвал его на кладбище, и Джефф пришёл туда, как в трансе. На следующее утро он всё ещё не верил, но вечером Марти пришёл снова. Он настаивал на том, что его убили.       Джеффа и самого почти убили во время того расследования. Марти спас его, но попал под дневной свет и потому был обречён оставаться призраком на сотни лет, не имея возможности вернуться в могилу. Обнаружив кучу свободного времени в своём распоряжении, Марти продолжил заниматься расследованиями, и всё было почти как раньше, но не совсем. Дженни понятия не имела о том, что Марти вернулся, ведь видеть его мог только Джефф. Несколько раз услышав, как он разговаривает сам с собой, она подумала, что Джефф сошёл с ума, и даже заставила его пройти проверку. Каким-то чудом они разобрались с этим, и Марти так и остался тайным информатором Джеффа, но слухи так быстро не умирают. Особенно когда в них вовлечён Скотланд-Ярд.       Если быть честным с самим собой, какая-то маленькая часть Джеффа хотела, чтобы с людьми случались плохие вещи. Гордиться тут было нечем, но он жил за счёт чужих несчастий. Убийства, супружеские измены, исчезновения... если бы в Лондоне не случалось достаточно этих прискорбных событий, Джефф остался бы без работы.       Конечно, иногда ему приходилось расследовать странные события вроде домов с привидениями, только настоящих призраков там никогда не находилось. Один раз, правда, был Багси, который стал призраком по своей вине. Он поклялся убить «партнёра», застрелившего его. Марти ужасно боялся расследовать дела с другими приведениями, а Джеффри был слишком шокирован тем, что Багси тоже был призраком, для того, чтобы сильно испугаться. Конечно, учитывая то, что Багси был бутлегером во времена Сухого закона, страх Марти был вполне понятен. Призрак может быть не материален для живых, но с другими призраками это была совсем другая история.       После этого дела с Багси Марти понял, как мало он знает о том, как быть призраком. За прошедшие месяцы Марти обнаружил, что может проходить сквозь стены, двигать чашку с кофе или устраивать сквозняк. У Марти была куча времени, но он не так уж и часто присутствовал на ланче Премьер Министра. Также он часто навещал Дженни, но единственный, с кем он мог нормально разговаривать, был Джефф. Он не встречал других призраков после Багси, а из людей его могли видеть только медиумы. Джефф был не самым доверчивым человеком, и если бы он не видел, как они говорят с Марти именно как с Марти, а не, например, с Марти-уткой из паркового пруда, он бы не поверил, что они настоящие медиумы.       — Кажется, я наткнулся на что-то интересное, Джефф.       Джефф подпрыгнул от неожиданности и посмотрел на Марти, стоящего перед его столом. «Лёгок на помине», — пробормотал он.       — О чём это ты? — спросил он, приложив некоторые усилия к тому, чтобы голос не выдал его энтузиазма.       Марти нахмурился, как будто что-то почувствовав: «Я ничем таким не занимался, просто услышал разговор. В городе что-то происходит. Полиция ничего не обнаружила, и доказать ничего нельзя, но что-то не так. Люди беспокоятся.»       — Обеспокоенные люди нам платить не будут, — заметил Джефф.       — Нет, — согласился Марти, — однако заплатят, как только что-то произойдёт. Просто так полицию никто вызывать не будет.       — Если полиция ничего не нашла, сомневаюсь, что мне повезёт, — Джефф посмотрел на Марти и добавил: — Но ты обычно не гоняешься за призраками, откуда такой внезапный интерес?       — Я беспокоюсь о Дженни, — объяснил Марти, проигнорировав выражение лица Джеффа.       — А что Дженни? — переспросил Джефф, — Марти, она в порядке, и ничего страшного не происходит. Я был бы в курсе.       — Пообещай, что будешь проверять, как она, — попросил Марти. — Говорят, люди пропадают. Я не хочу, чтобы и с ней это произошло.       — Марти, прекрати подслушивать, ты наверняка услышал только часть разговора. Если бы люди пропадали, полиция бы всё ещё их разыскивала. Я знал бы об этом, и при известной доле удачи семья какого-нибудь таинственно исчезнувшего бедолаги как раз переступала бы этот порог, — Джефф указал на пустой дверной проём.       — У меня нехорошее предчувствие, Джефф, — запротестовал Марти, всё ещё беспокоясь о своей бывшей жене, — кажется, тех людей уже нет в живых.       — Когда ты так думал в прошлый раз, я чуть не загремел в тюрьму!       — Но я же оказался прав, я знаю, что я тогда видел, и я знаю, что чувствую сейчас, Это...       — Предчувствия — это не особо надёжные доказательства, — напомнил ему Джефф. — Иди расследуй, если тебе так хочется, Марти, мне некогда этим заниматься. — Он демонстративно взял со стола пачку бумаг, — они сами себя не заполнят.       Марти исчез, возможно, отправился к Дженни, а Джефф бросил бумаги обратно на стол. Половина из них были счетами, и их нужно было как-то оплатить. Если Марти разнюхает что-то интересное, то, наверное, он будет благодарен, а пока нужно что-то придумать, а не рассчитывать на воображаемый чек.