Tell me, how to win your heart?

* - …Так, Курт, смотри: продуктами я закупился тебе на целую неделю, поэтому не выходи, желательно, часто из дома, твоему комку шерсти я тоже купил корма, его любимого, - Себастиан указал пальцем на крупного Брайана, на что Курт закатил глаза, - так, что ты тут уселся? Ты позвонил на работу? Ты их предупредил, что не сможешь прийти сегодня? Ты взял отпуск? Курт? Ты вообще меня слушаешь? – возмутился Себа и взмыл руки к верху. - Ой, да, конечно, Себ, я просто задумался, - улыбнулся Курт и легонько тряхнул головой, чтобы отогнать все ненужные негативные мысли. - Ну, хорошо. Курт, - Себа присел на корточки с недоверчивым прищуром, около сидевшего на кресле мальчика, - ты точно уверен, что я должен пойти домой? Уверен? Не беспокойся, я могу проводить с тобой сколько захочешь времени, Хантеру я уже давно сказал, что в любой момент могу переселиться к тебе. Он может даже сам вещи сюда мои привезти… - О-у-у, нет, этого мне еще не хватало, - улыбнулся Курт, на что Себа наигранно надул свои тонкие губки, - не обижайся, Себа, ты же знаешь, ты мне как брат, но я хочу побыть немного один. Успокоиться и всё такое. Себа кивнул, но, как подумал Курт, не до конца понял мальчика. Друг взял его за руки и тяжело выдохнул, прикрыв глаза, обрамленные тонкими ресницами. - Курт, в любой момент. Даже ночью, пожалуйста… - Я обещаю, - лаконично ответил Курт и постарался сохранить в этой комнате тишину и идиллию еще пару минут, после чего привстал, взлохматил волосы друга, чтобы тот не переживал так сильно, и прошел в коридор. Себа последовал за ним, всё еще с какой-то грустной миной, он над чем-то раздумывал. Боялся оставить его друга после такого случая одного? Неужели, он так за него беспокоился? Не бойся, Себастиан, хуже уже не станет, Курт готов на этот раз за себя постоять, если что-то плохое случится. А этого не случится. Правда, да? - Пожалуйста, - бормотал Себа не останавливаясь, - закрой двери на все замки, я сильно о тебе беспокоюсь, ты же знаешь. Курт коротко кивнул и состроил понимающую гримасу. Да, состроил, потому что он всё и без Себы понимал, что жизнь мальчика в заднице, в такой огромной и глубокой, оттуда уже не выбраться одному, без чьей-то помощи. Себастиан начал медленно одеваться, будто не хотя отсюда уходить, не хотя оставлять Курта одного, без поддержки. Мальчик всё это понимал, за эти дни он уже научился сдерживать слезы. Курт пообещал себе больше не плакать, хотя бы пару дней, ибо глаза превратились в огромные красные бездны, да и не только у Курта. - Я тебе позвоню вечером, хорошо? – в глазах друга блестели слезы, ох, нет, Себа, не плачь, - Или ты ляжешь спать? – Себастиан пытался хоть слово вытащить из своего приятеля, но тот вечно был погружен в свои мысли. – Ответь мне, Курт. Хаммел еще долго смотрел на своего друга, пытаясь понять, сколько пройдет времени, чтобы Себа, извиняясь и плача, приехал бы обратно к другу домой и начал бы шептать: «Курт, я не могу оставить тебя одного. Я же чувствую, ты без меня тут подохнешь». Мальчик бы только улыбнулся бы в ответ, покачав головой, да, у него заботливый и хороший друг, может, слишком заботливый, но, всё же, это его друг. Курт рад, что хоть кто-то в этот момент его поддерживает, плачет с ним, любит. Если бы не Себа, Хаммел, скорее всего, покончил бы жизнь самоубийством, да-да, именно, приехав утром, после той ночи, он бы порезал себе вены, либо бы повесился, смотря что легче. - Созвонимся, - немногословно ответил Курт и снова улыбнулся, искренне улыбнулся своему лучшему другу. * Время уже поджимало, скоро вечер, а Блейн только бежит в магазин за всеми атрибутами и вещами, которые ему нужны. Он решил не петь серенаду под окном у Курта, не стоять на коленях всю ночь и весь вечер, не нанимать воздушный шар, чтобы как-то пробраться в его комнату, нет, он решил снова быть банальным, снова прийти, но, в этот раз, мужчина решил не натыкаться на Себастиана. Блейн попытается поговорить с Куртом, хотя ему и было сейчас трудно говорить, губы его не слушались, но лицо хоть как-то, но выглядело подобающим, а это Блейна радовало, нельзя показаться перед Куртом в своей худшей стороне. - Пожалуйста, побыстрее, Бен, - молил Блейн, посматривая через окошко как далеко они находятся от того места. Андерсон сильно переживал, боялся опоздать, он просто не верил, что Курт не примет его извинения, почему-то Блейн думал, что Курт его судьба. Глупо звучит, не правда ли? Да, глупо, ибо Курту плевать на Блейна. А что ты думал, Андерсон? А если бы тебя изнасиловали? Ты бы, слабак, вообще бы покончил с собой, потому что, несмотря на всю свою пошлость, но ты девственен, как младенец, ну, был девственен до той ночи. Блейн не стеснялся того, что в двадцать один год он был невинным. Он считал, что должен это сделать тогда, когда реально будет любить человека, когда правда будет готов отдать ему свою жизнь полностью, когда ради него, ты готов в четыре утра бежать куда угодно, только из-за того, что ему приснился плохой сон и он просит к нему прийти и обнять. И пусть это даже будет зимой, когда ты в одной рубашке бежишь к нему домой, лишь бы успеть прижаться и никогда не отпускать. Любить и бесконечно отдавать самого себя только ему. Блейну было плевать, что Курт не знает даже как того зовут, было плевать, что Курт не знает, что Блейн чувствует к Курту, не просто жалость, а какую-то… заботу? Именно. - Что, сынок, торопишься к нему? Можешь не отвечать, вижу, - улыбнулся Бен и завернул за угол на своем такси, - цветы такие красивые… - Ох, да, спасибо, - улыбнулся Блейн, высматривая заветный коттедж. Машина припарковалась около белесого домика с этим крошечным садиком и будкой для собаки, которой опять не было на месте. Блейн расплатился с водителем, несмотря на все его уловки и отказы, при этом, докинув немного чаевых. - Как я выгляжу? – на автомате произнес Блейн, теребя уголок желтой бабочки. - Всё в порядке Блейн, ты хорошо выглядишь, но, знай, люди любят не за внешность, спят – да, из-за внешности, а любят – именно твоё сердце и твою душу, - по-отцовски прошептал Бен и улыбнулся Блейну простой улыбкой, но для Андерсона это было так важно. Юноша медленно расплылся в полуулыбке и кивнул, этот кивок, как не странно, но для них обоих выражал благодарность, не только за эти слова, но и за всю эту поддержку. Блейн распрощался с водителем и вышел из желтенького такси. Его взгляд долго не мог упасть на дорожку перед ним. Он боялся сделать шаг, который бы приблизил на метр к Курту, к тому человеку, который страдает только из-за Блейна. Андерсону казалось, что обижать этого мальчика могут только подонки, его нельзя обижать, он слишком чистый и хороший, он, для юноши, светился от своей искренности и доброты. Блейн вдохнул во все легкие чистый воздух: с какой-то примесью бензина и разных видов цветов, которые росли неподалеку от коттеджа. Всё тут напоминало о Курте, каждый сантиметр, каждый цветочек, Андерсон знал, что в пару метрах от него, в доме, сейчас мирно сидит на кресле Курт, медленно пробегая глазами по строкам старой книжки, с интересом облизывая палец, чтобы перелистнуть очередную страницу. Его глаза полные внимания и увлеченности, он полностью погружен в рассказ. Блейн готов был бы целую вечность смотреть на этот вид, на этот взгляд. Но никогда этого не будет. А, может, он в этот момент плачет? От боли, ведь, ему никто никогда не причинял такой боли, Блейн, почему-то, это знал. - Курт… - прошептал Блейн и медленно-медленно двинулся в сторону двери белого коттеджа. * Мальчик, свернувшись клубочком, лежал на раскладном диванчике, укутавшись в плед, хотя и не было в комнате холодно, но, из-за одиночества, Курту нужно было хоть какое-то тепло. Он мечтал сейчас в обнимку валяться на этом матрасе вместе со своим любимым человеком, но, увы, такого нет. Этот вымышленный персонаж мог бы защитить Курта, прошептать ему нежно-нежно на ушко, что всё хорошо, заботливо поцеловав в висок. Но никогда этого не будет. Звонок в дверь пробудил Курта от плохих мыслей. Мальчик долго еще сидел, скомкавши плед в ручонках, как маленький нашкодивший ребенок, он не мог двинуться с места. Почему-то страх завладел всем его телом. Что делать? Звонить Себастиану? Что за чушь! Разве Курт несамостоятелен? Тут всего лишь надо открыть дверь! Вдруг, это воры? Или что еще хуже, это те амбалы? Курт, остановись, не открывай дверь, если ты хочешь еще жить. - Хочу... – прошептал мальчик тоненьким голоском для самого себя, чтобы как-то подбодрить. Но неведомая сила заставила Курта подняться с диванчика, но всё еще держа теплый, но, наверно, как-то защищающий его от воров-амбалов плед. Зачем ты открываешь им дверь, Хаммел? Затем, что он не может всё время ото всех прятаться. Теперь, девиз жизни Курта: хуже уже не станет. Так дерзай! Курт медленно приблизился к двери, но, даже не взглянув в глазок тихонько ее приоткрыл. Перед ним стоял молодой парень, с красиво уложенными гелем черными волосами, у которого, иногда, мило пробивались кудряшки из-под геля. С желтенькой, словно лучик солнца, бабочкой, с неярким джемпером, который, как не странно, но отлично сидел на слегка мускулистом теле. На лице была добродушная улыбка, ну, как сказать улыбка, он пытался улыбнуться, было видно, что ему трудно улыбаться из-за разбитой «вдребезги» нижней губы. В его глазах виднелась чистая искренность с примесью какой-то, неизведанной Курту, болью. Пухлые, от чего то, красные губки были приоткрыты, приоткрыты в восхищении. Несколько синяков, было видно, что он постарался замаскировать разными кремами, но у него это плохо получилось, но, как не странно, но он выглядел довольно-таки мужественно. И этот, милый на вид, человек, недавно его трахал. Господи, если бы он не изнасиловал бы в ту ночь, Курту он бы понравился. Сильно бы понравился. Но, увы. Курт ненавидел этого человека, он бы не смог в него влюбиться, зная, что, если тот напьется, то готов трахать всё, что видит на своём пути, да даже своего любимого человека ударил бы. Это низкий поступок. Так делают только ублюдки. И парень, который стоит напротив Курта – ублюдок. Они еще долго стояли друг напротив друга, внимательно рассматривая каждый сантиметр тела, пересчитывая каждую веснушку и каждую ресничку, но молча, они молчали, не зная что сказать друг другу. Один был жестокий волк в глазах другого, другой был невинной овечкой, в глазах другого. Никто не знал правду. Может, не хотели знать? Кто на самом деле волк, а кто овечка? * Блейн долго ждал, требовательно жав на кнопку звонка, он знал, что Курт там, знал, что он вскоре откроет ему дверь. С мальчиком не могло ничего случиться, по крайней мере, не должно было случиться. Блейн, просто на просто, не хотел этого. Скрип входной двери и парень видит перед собой голубоглазого ангелочка. Да, Блейн не может теперь оторвать от него глаз и что-то сказать, он тупо приоткрыл рот, как глупая рыбка, хватая воздух, чтобы не забывать, как дышать. Курт, видимо, тоже его рассматривал, рассматривал так пристально, с прищуром, словно, ненавидя то, что он делает. Глаза, словно два маленьких океана, в которых мужчина готов был купаться каждый день, каждое утро. Мальчик был до жути бледным, что, как не странно, но нравилось Блейну. А какие у него были губы… о таких Блейн бы сказал «сладкий ротик», он бы хотел прижаться к ним, так крепко прижаться...м? Что происходит? Блейн не должен влюбляться. Запихни свою чертову любовь себе в зад, Андерсон. - Твоя кожа… она светится изнутри. Выдает всю твою сущность. Ты добрый человек, Курт, ты искренний, ты меня поймешь, - прошептал Блейн и тут же осекся, что он только что натворил?! Идиот. * Курта отвлекло разглядывание мужчины его слова,из-за чего плед из рук мальчика выпал, мужчина медленно шевелил своими пухлыми губами и нежно шептал, словно, чем-то так сильно увлеченный: - Твоя кожа… она светится изнутри. Выдает всю твою сущность. Ты добрый человек, Курт, ты искренний, ты меня поймешь. Курт тут же приоткрыл слегка рот от удивления. Ему еще никто так не говорил. И никто больше так ему не скажет. Со всей дури Хаммел захлопнул дверь, но тут же насторожился, что-то явно мешало сделать это как можно пафоснее и злее. В щели показалась ладошка этого мужчины, он ее не убрал. Курт тут же резко открыл обратно дверь и, чуть не плача хотел принести свои извинения, он знал, насколько это больно… острым углом по внешней стороне руки. - Ничего страшного, Курт, - улыбнулся мужчина, - я заслужил. По лицу парня невозможно было понять, что ему больно, неужели, он был готов на всё? - Пожалуйста, выслушай меня, - прошептал мужчина и посмотрел на Курта так жалобно, как никак на него не смотрел ни один щеночек. Курт лишь промолчал. Он не собирался ему ничего говорить, но послушать ему хотелось. - Меня зовут Блейн, это я так говорю, чтобы, когда ты меня посылал на хер, ты знал, кого именно посылаешь, - улыбнулся Блейн и потер свободной рукой затылок, немного смущаясь. Курт искренне бы улыбнулся, но не хотел этого показывать Блейну, не хотел улыбаться или хихикать перед этим «человеком». - Извини, я отвлекся, - Блейн тут же смешно нахмурился. Курт лишь поджал губы, продолжая стоять и ждать вразумительного объяснения. - Тогда, в баре, я подошел к тебе, потому что был очарован. Нет, это не тупой подкат. Только не бойся, но я следил за тобой с дальнего угла, нет, я не киллер. Я просто сидел и наблюдал за каждым твоим грациозным движением, за каждой твоей улыбкой бармену. А ты знаешь, что когда ты улыбаешься, то у тебя возле уголков глаз появляются милые морщинки? Ты знал? – это был риторический вопрос, но Курт мотнул головой, продолжая слушать. – Я подошел к тебе, я, правда-правда, но я подошел к тебе, чтобы познакомиться, чтобы узнать тебя поближе. В этом баре я сидел, потому что меня недавно… в общем, мне было очень плохо, надо было отвлечься, друзья предложили пойти в гей-бар и… я думал, что там сборище трансов, но, тогда я увидел тебя. Ты знал Курт, что ты очень красивый? Тебе кто-нибудь это говорил? – Блейн не стал ждать ответа, мужчина знал, что Курту всегда кто-то это говорит, может, даже его парень. – Ты мне сразу же отказал. Ну, это понятно, ты очень красивый, такой бы не посмотрел бы даже на меня. Я понимаю, - улыбнулся Блейн и невозмутимо продолжил свой рассказ, - мне, мне подсыпали тяжелого действия наркотики. Я никогда не притронулся бы к тебе без разрешения. К тебе нельзя притрагиваться просто так. Тебя нельзя обижать, ты очаровательный, Курт. Какие-то наркоманы мне сказали, что помогут… а дальше я уже ничего не помнил. Я знаю, ты никогда меня не простишь, но, пожалуйста, забудь ту ночь, я не могу жить в этом мире, зная, что ты мучаешься, я каждый день плачу, из-за того что чувствую, как ты плачешь! - голос Блейна медленно начал садиться, поэтому юноша, с позволения Курта аккуратно взял того за руку и продолжил. - Я что-то чувствую к тебе, Курт. Нет, не жалость, что-то большее. Да, я знаю, ты меня отвергнешь, но могу я молить тебя о прощении. Могу? Курт тихо всхлипнул, закусив между зубами уголок своего кулака, мальчик еле сдерживал слезы. Блейн не мог на это смотреть, но он покорно ждал ответа, скорее всего, готов был ждать его вечность. Курт всё еще держал мужчину за руку, для Андерсона это было огромным плюсом, он чувствовал в этом какую-то капельку интима. До этого, он никого так не держал за ладошку, моля о прощении. - Я никогда в жизни до этого не целовался. Я был девственником, Блейн, ты разрушил все мои мечты и фантазии. Ты разрушил всю мою жизнь, - внезапно признался Курт, но Блейн лишь глухо выдохнул, он не ожидал, но смущение показывать на своем лице не был намерен. - Я понимаю тебя, Курт. Правда, я понимаю. Твой первый поцелуй, как и первая желанная ночь любви, она должна быть не той, которая по факту была, а та, которую ты запомнил и которую ты будешь вспоминать каждый день, как лучший день в своей жизни, Курт. Ты не должен из-за этого запираться и закрываться от мира, ибо ты создан для этого мира, ты создан для того, чтобы тебя любили. - Я никогда не знал, как быть любимым, - покачал головой Курт и Блейн заметил, как по щеке мальчика покатилась одинокая слезинка. - Знал, тебя любят, Курт, ты просто этого не понимаешь. Любят не те, которые каждый день говорят с утра «пупсик мой» и тому подобное. Любят те, которые о тебе заботятся каждый день, каждое утро. Любят те, которые не позволят тебе ходить зимой без шапки. Любовь – это, когда перестаешь думать о себе, как о центре этого мира, а думаешь лишь только о нем, о своей половинке. Мальчик тут же выдернул свою ладошку из руки Блейна и поднес ее к лицу, чтобы мужчина не видел, как Курт плачет. Андерсон аккуратно положил цветы на порожек и приподнялся на две ступеньки вверх, чтобы сравняться ростом с юношей. Блейн его обнял. Да, именно. Ему было плевать, что Курт может сейчас ему врезать, Блейн хотел утешить мальчика, он всё отлично понимал. Парни еще долго так стояли. Курт рыдая, а Блейн глотая слезы, он не хотел выглядеть слабаком перед этим мальчиком. Андерсон чувствовал, как вкусно пах юноша. Блейн не мог насладиться сполна этим запахом. Его шелковистые светлые волосы иногда падали на лицо мужчины, но тот лишь зарывался в них полностью, ибо другого шанса не будет. Блейн хотел успокоить мальчика, поэтому стал нашептывать различные утешения: - Курт, ты самый лучший, Курт. Не плачь. Курт, вскоре, успокоился, отошел на шаг от своего «успокоительного», глаза покраснели и немного опухли, но он уже не плакал. Блейн мило улыбнулся ему в ответ, показывая, что всё хорошо, тому нет повода переживать. - Уходи, - пробурчал Курт, сглатывая слезы. - Что? – Блейн не расслышал, либо, он просто не хотел слышать. - Пожалуйста, я не хочу тебя видеть, - прошептал мальчик и шагнул назад, отдаляясь от Блейна еще дальше. Мужчина на этот раз всё прекрасно расслышал. Он лишь сглотнул и тяжело выдохнул: либо сейчас, либо никогда.