Обещание

      Керен спал в выделенной ему комнате рядом с комнатой Эридана. Когда эльф постучал в его дверь, довольно долго никто не открывал, и только после повторного стука дверь приоткрылась и в проеме показался взъерошенный мальчишка, выглядевший уморительно заспанным в ночной рубашке, которая была ему слишком велика. Увидев Эридана, Керен тут же подобрался и настороженно-вопросительно уставился на опекуна.       — Все нормально, — попытался успокоить его Эридан, но во взгляде мальчика все еще читалось напряжение, поэтому ночной эльф со вздохом посторонился. Лириэн, стоявшая рядом с ним, шагнула к двери и улыбнулась пареньку.       — Здравствуй, Керен, я Лириэн, — на талассийском обратилась к нему девушка. — Я друг Эридана.       На лице Керена расцвел смущенный румянец, но в том, как он попытался сдержать улыбку и как он взглянул на ночного эльфа, Лириэн безошибочно распознала, что дитятко ее другом Эридана явно не считает. Намного больше, чем другом, благо, комнаты по соседству. Но ведь они же себя достаточно тихо вели и вообще — кто ж виноват, что у этих драконьих детенышей такой острый слух?       — Ты меня понимаешь? — на всякий случай уточнила эльфийка.       — Да, — покивал Керен, отступив от двери, чтобы старшие могли пройти. — Наконец-то хоть кто-то, с кем можно нормально поговорить! — не сдержал он радости.       Говорил он немного архаично, видимо, высшие эльфы намеренно усложнили грамматику и синтаксис, тем самым подчеркнув свое отличие от вульгарных и опустившихся до родства с демонами родичей.       — Хорошо. Я побуду переводчиком и научу тебя всеобщему, — Лириэн присела на стул, а Эридан бесцеремонно плюхнулся на край наполовину застеленной кровати. Сам мальчишка без обиняков забрался с ногами на кровать, с любопытством разглядывая обмундирование следопыта. Особенно его внимание привлек выгравированный на кольчужном нагруднике син’дорайский феникс со вздымающимися, словно языки пламени, крыльями.       — Я хотел изучить калдорайский, он ведь похож на талассийский, но Эридан говорит все время на этом грубом царапающем языке, — поделился с Лириэн Керен, а ночной эльф уже навострил уши.       — Там что, про меня что-то?       — Когда будет про тебя, я скажу. А пока не мешай перемывать нам тебе кости, — отшутилась Лириэн на всеобщем.       — Спроси у него, говорил ли ему Ронин что-нибудь про его настоящих родителей, — к сожалению эльфийки, Эридан на подначку не повелся и тут же предпочел перейти сразу к делу. Похоже, пребывание в Кирин-Торе среди чванливых магов сделало свое дело. Во время их каждой новой встречи Лириэн с огорчением отмечала, что в Эридане все меньше остается его подростковой диковатости и ершистости, которые так нервировали ее поначалу и за которые она его впоследствии полюбила.       Лириэн перевела вопрос Керену, и мальчишка задумался. Его взгляд стал неуверенный.       — Только то, что я из красной стаи. Ну это я и так знаю, — мальчик продемонстрировал руки, которые на глазах стали изменяться, покрываясь рубиново-красной чешуей и превращаясь в лапы. Но превращение прекратилось так же быстро, как и началось, и Керен сложил руки на коленях, на которых сидел. По-калдорайски, отметила Лириэн. Подсмотрел у Эридана, наверное, во время медитаций. На удивление, юный дракон очень хорошо контролировал трансформацию. — Ронин учил меня изменяться, — пояснил Керен. — Все время говорил со мной и так хорошо обращался, словно я его ребенок, — с грустью добавил мальчишка.       — А ты и есть его ребенок. Его и Верисы, — сказал Эридан, внимательно наблюдая за мальчишкой. Что-то ему подсказывало, что прежде чем искать родню пацана, ему придется проявить чудеса убедительности и красноречия, чтобы убедить Керена, что родная стая — это хорошо и правильно. — Он тебя очень любил и ценил, как и твоего отца. Твой отец был архимагом. Крас считал, что, будучи в Совете Шести, сможет присматривать за младшими расами и в случае чего вмешаться.       — Даже если все так, я не знаю Кориалстраза. Крас был архимагом, высшим эльфом, и все говорят о нем как об эльфе, — покачал головой Керен. — Я почти не был в облике дракона. Ронин хотел, чтобы я ушел к драконам, но мне хорошо с людьми, с Верисой и близнецами. Мы чужие по крови, но и они меня братом считают. Зачем что-то менять?       Действительно, подумал Эридан, зачем. По сути, своей просьбой учитель высылает Керена из дома, ставшего для него родным. В этой семье мальчишка рос, с ними делил радость и горе, а высылка из семьи к каким-то абстрактным крылатым ящерам, наверное, ввергает ребенка в отчаянье. Неужели Ронин этого не понимал? Если он хотел сыну своего дорогого друга и наставника счастья, то почему не оставил его с любящими его Верисой и близнецами?       — У твоего рода много врагов. Рано или поздно окружающим станет известно, что ты не эльф, а дракон, — пояснил Эридан, надеясь, что его аргументы звучат убедительно.       Керен пожал плечами.       — Я же ничего не делал, — недоуменно возразил мальчишка. — И не буду. Как они узнают?       Так, похоже, Ронин не стал посвящать ребенка в сложные взаимоотношения красной и черной стай, которые последние десять тысяч лет так и норовят вцепиться друг другу в глотки при самой первой возможности.       — Ты знаешь, кто такой Смертокрыл? — чтобы подтвердить свои подозрения, в лоб спросил Эридан мальчишку.       — Черный дракон с железной челюстью, — отозвался Керен и вопросительно посмотрел на Эридана. Тот озадаченно поскреб затылок. Ну это знали и все не-драконы.       — Который Нелтарион, бывший аспект, которого свели с ума Древние Боги и который хотел смерти всему живому, — на всякий случай уточнил маг.       Керен спокойно кивнул.       — Я знаю историю драконьих стай.       — Твой отец погиб, пытаясь защитить других Аспектов, но у Смертокрыла осталось множество прислужников, которые хотели осквернить весь род красных драконов, обратив их себе на службу, — продолжал калдорай, начинающий раздражаться и частить, чем вызывал недовольные взгляды Лириэн, которой приходилось это переводить. — Всех до единого. А ты — наследник Краса. Понимаешь, к чему я клоню?       — Что мне угрожает опасность?       Эридан удовлетворенно кивнул.       — Так не безопаснее ли мне оставаться в Даларане с магами?       Калдорай скосился на Лириэн и раздраженно нахмурил брови. У него закончились аргументы.       — Если культисты решат добраться до тебя, их никакая магия не остановит, — поймав взгляд Эридана, сказала Лириэн, — если ты слышал про Смертокрыла, то должен знать и про Сумеречный Молот. Среди них были очень сильные маги, многие из которых переметнулись из Кирин-Тора.       Мальчик нахохлился.       — Как Ронин сказал, так и будет. Хотя я все равно считаю, что это неправильно, — покачал головой Керен и уставился в окно, изучая пестрый витраж.       Ребенок заметно сник, и с этим надо было срочно что-то делать.       — Эридан, ну а чего ты хотел? Думал, что Керен воскликнет: «Ого! Здорово! Я сын самого Кориалстраза!» — саркастично заметила Лириэн, пересев на кровать, и ободряюще провела ладонью по светлым растрепанным волосам юного дракона. Мальчик доверчиво посмотрел на нее и немного расслабился, уже не походя на нахохленного птенца. Эльфийка крови ему явно понравилась, наверное, наложился образ Верисы да и вообще женщины.       — Дааа… — ночной эльф озадаченно поскреб висок. — Керен воспитывался в человеческой семье, откуда ему чувствовать тягу к своему наследию. Этого Ронин явно не учел.       — Для него воля твоего учителя — это насилие, — помолчав, сказала девушка. — Словно от него избавились как от нежеланного гостя.       — Перестань! — повысил голос Эридан, раздраженно передернув плечами.       Лириэн поджала губы и с недобрым прищуром смотрела на него.       — Ты и сам видишь, что воля Рыжеволосого обрекает Керена на одиночество и скитания. Зачем искать красную стаю, которая ему не семья и вряд ли ею станет? — продолжала эльфийка. — Ни Красу, ни твоему наставнику это ничего не даст.       Эридан сцепил пальцы в замок, глядя сосредоточенно глядя перед собой. Как объяснить способному летать, но привязанному к земле мальчишке, что он может получить все — только руку протяни, если он признает свою кровь и природу? И они с Лириэн никак не смогут это объяснить юному дракону, который не знает каково это — быть драконом. А значит, нужно было найти того, кто сможет просветить Керена, поведать ему о его истинной природе. Ну не владычицу Изеру же тормошить из-за всякой ерунды, право.       — Эй, малыш. Как насчет того, чтобы прогуляться в Аметистовую Цитадель? Я тебя хочу кое-с-кем познакомить, — окликнул Эридан мальчишку.       Тот немного оживился и с интересом посмотрел на ночного эльфа.       — С кем? — не дожидаясь его, спросила Лириэн.       — С Кейлеком. Думаю, они найдут общий язык.       — Кто этот Кейлек? — нахмурилась Лириэн. — Для Керена это безопасно?       Эридан удивленно изогнул бровь. Нет, ему не кажется. Лириэн не просто симпатизирует мальчишке, кажется, у нее на фоне дракончика еще и материнский инстинкт прорезался, откуда ни возьмись. Или это синдром охотника-приручателя: любить каждую зверушку, заботиться о ней и ухаживать.       — Кейлек — это Калесгос. Дракон синей стаи. Раньше он был Аспектом Магии, а теперь, вроде как, близкий друг нашего нового архимага. Калесгос хоть и не из стаи Алекстразы, но, думаю, Керену общение с себе подобным пойдет на пользу. Давай, собирайся, — Эридан запустил в Керена его верхней одеждой и бодро поднялся. — Расслабься, мамочка, — не удержался он.       В ответ его одарили очень выразительным взглядом, и ночной эльф воздержался от новых острот.       В каких-то вопросах Лириэн было лучше не цеплять. Как например, насчет их совместного будущего. Таких разговоров эльфийка старательно избегала, хотя Эридан знал, что ее чувства к нему так же взаимны. Но она никогда не сможет выступить против общества и этих четких разделений. Особенно если речь идет о калдорай и син’дорай, когда обе расы оказались на грани вымирания.       Эридан никогда не говорил ни с кем относительно своей привязанности к эльфийке крови, но пусть и Малфурион и слова на этот счет не сказал, юный чародей все равно чувствовал немое осуждение.       Во время демографического кризиса негоже заглядываться на представителей другой расы. Кто ж виноват, что за тысячелетия изоляции ночные эльфы так увлеклись самопознанием и друидизмом, выливающимся в беспробудный сон у мужского населения, что вкупе с даром бессмертия забыли об увеличении популяции. Точно так же и у син’дорай, которых после геноцида Плети осталось слишком мало, чтобы их женщины путались с представителями других рас. Наверное, поэтому полуэльфы и не в чести.       — Ронин никогда не брал меня в Аметистовую Цитадель, — поделился Керен, спускаясь за Лириэн по лестнице на первый этаж таверны. Несмотря на недавний неприятный разговор, мальчишка буквально лучился любопытством и радостью. Эридан даже ощутил укол совести. Он сам оставлял Керена дожидаться его в главном зале, считавшимся у магов почти что прихожей, когда ночному эльфу нужно было что-нибудь забрать из своей комнаты или получить указание от Совета Шести.       — Там ничего интересного, на самом деле. Если только ты не хочешь стать в будущем магом, — ответил Эридан отстранено. Он как-то позабыл себя несколько лет назад, когда Кирин-Тор в Даларане казался чем-то недосягаемым и манящим. Когда он что угодно бы отдал, чтобы прикоснуться к этим запретным для его народа знаниям.       — Хочу, — последовал незамедлительный ответ юного дарования.       Лириэн только хмыкнула, посмотрев на вытянувшуюся физиономию Эридана. Гены, никуда от них не денешься. Если Эридан рассчитывал, что они быстро разыщут Королеву Драконов, выдадут ей сыночка и смоются куда-нибудь в Даларан или Зимние ключи наслаждаться увольнительными и перемирием, то его ожидало горькое разочарование.       Вернуть сына дракона-мага к своим историческим корням будет ой как непросто.