Закат раненного сердца

Бледные, замершие и очень тонкие пальцы Бет обхватили холодную металлическую дверную ручку. Все, что нужно — это повернуть её. Чуть надавить и повернуть вправо. И тогда, она зайдет в дом, где провела всю свою жизнь. В такой родной, маленький двухэтажный светлый дом. С виду совсем ничем не примечательный, но такой уютный внутри. Таким должен быть дом, в котором живет семья. Руки еще сильнее задрожали. Может, не стоит им напоминать о себе, такой поломанной? Может, они прекрасно живут без нее и не ждут? А вдруг, это последний удачный случай увидеться с родными? Обнять отца, поплакать на плече у мамы и конечно же, прижать к себе сестрёнку, по которой скучала больше всего на свете. Сама того не понимая, Бет толкает дверь и делает два небольших шага вперед. Паркет под ней такой скрипучий и выдает, что в доме есть кто-то еще. Девушка поднимает глаза наверх и видит как с винтовой, но не очень крутой лестницы спускается ее отец, обеспокоенный тем, что в доме есть кто-то еще, кроме привычных жителей. — Привет, пап, — сказать громко не позволяет волнение. А не сказать ничего — любовь к отцу, который переживал за неё и всегда был её опорой. Мужчина торопиться спуститься с лестницы и обнять дочь, которую уже и не надеялся увидеть. И как велико было его счастье, когда он почувствовал, что её руки обхватывают его плечи и шею. А было оно так велико, что он был не в силах сдерживать подступающие слёзы.

***

— Эта карта Элизабет Купер, — мужчина в белом халате вручил Эрику карту Бет, — По правде говоря, я сильно удивлён, что она понадобилась Бесстрашию. — Не нужно лезть туда, где вы не разбираетесь, док. — грубо отрезал Эрик и открыл карту на первой странице. Оттуда на него смотрела умопомрачительно счастливая девушка, которая улыбалась во все свои белоснежные. Темные волосы обрамляли красивое, румяное лицо. Создавалось впечатление, что она только что с мороза. Безумно красивая. Эрик не знал её такой. Он видел, как на её лице появляется румянец, когда она нагишом стоит перед ним, или, когда он целует её после секса. Он видел как загораются её серо-голубые глаза, когда они разговаривают. Обсуждают какую-нибудь насущную проблему. Но эта фотография — совсем другая. Там, девушку зовут нежным именем Лиза, а не суровым сокращением «Бет». Эрик пообещал, что увидит Бет такой. Он сделает все, чтобы она вернулась. Затем, он переворачивает страницу и видит все то, что врач записал после осмотра: «Травмы влагалища и шейки матки, микрокровоизлияния и микроразрывы слизистой половых органов, обширные разрывы стенок влагалища, что привело к обширному кровотечению…» Дальше лидер читать не стал. Громко захлопнув карту, он посмотрел на доктора: — То, что с ней сделали — ужасно и бесчеловечно. Я не знаю зачем вашей фракции её карта, но не лишайте её шанса на новую, более счастливую жизнь. — Я сделаю все, чтобы у нее был этот шанс, поверьте. Эрик развернулся и по-настоящему солдатским шагом направился на выход из кабинета. По-правде говоря, он всегда до смерти боялся врачей.

***

Бет не могла на обниматься со своими родными. Обнимая отца, она хотела впитать в себя его запах. Обнимая плачущую маму, она хотела больше не быть поводом для слёз, хотела запомнить её лицо, каждую морщинку. Прижимая к себе сестру, она жалела о том, что не может участвовать в её воспитании, но совершенно точно понимала, что с такими родителями она станет хорошим человеком и ею будут гордиться. Сейчас они сидели за небольшим столом в гостиной и пили наивкуснейших чай с лимоном и мятой. — Я думаю, что я не надолго тут. Мой инструктор… он скоро придет, чтобы забрать меня обратно. — Нет, без ужина вы не уйдете. — сказала заплаканная женщина. — Всё будет зависеть от Эрика. Он даже не должен был брать меня сегодня. — Тебе нравится в Бесстрашие, Лиза? — спрашивает отец и делает глоток любимого чая. — Трудно однозначно сказать: есть свои плюсы и минусы. Но мне очень повезло с людьми, которые меня окружают. — сдержанно ответила девушка и пока что, просто обхватила горячую кружку, чтобы согреть холодные руки. — Расскажи про Эрика… какой он? — начала мама и переглянулась с отцом. — Он… потрясающий мужчина. Он невероятно мужественный и очень красивый. Отличный учитель. Он многому научил меня. И от многого отучил. Он научил меня не бояться и бороться со своими страхами. — О, вы явно подружились… — пробурчал папа, которого, кстати, звали Артур. Щеки Бет раскраснелись и она списала все на то, что просто жарко. В дверь громко и настойчиво постучали и девушка подпрыгнула на месте чуть не разлив весь свой чай. — Наверное, это Эрик… — пролепетала она и посмотрела на входную дверь. — Я открою. Бет зажмурилась и послышались тяжелые мужские шаги. Через пару секунд звук открывающийся двери и еще через мгновение: — Здравствуйте, мистер Купер. Я Эрик. Инструктор Бет. Элизабет глубоко вдохнула. — Проходите. Спасибо вам за этот день. И выдохнула. Когда мужчины вошли в гостиную, Бет встала с дивана. Серо-голубые глаза застыли на Эрике. Губы шепотом прошептали: «Привет». Получив кивок в ответ, девушка просияла. — Лиза, ты бы не могла выйти из этой комнаты? — вежливо спрашивает Артур и девушка по привычке смотрит на Эрика. Ждёт от него разрешения. — Всё хорошо, — сообщает лидер и Бет уходит. — Может, вы хотите чаю? — интересуется Карен. — Нет, миссис Купер, спасибо. Мы не надолго. Рад, что у Бет появилась возможность увидеться с вами. — Она не разговаривала, когда мы виделись последний раз. И не давала прикасаться к себе… — Она очень храбрая девушка. И научилась бороться со страхами. — говорит Эрик и пристально смотрит на Артура. — Не без твоей помощи, я полагаю. — Моя заслуга мала. — строго отчеканил лидер. — Судя по тому, как восторженно она отзывалась о тебе — не очень и мала.

***

Старое пианино стояло на втором этаже и пылилось. Никто не прикасался к нему с тех самых пор, как Бет выписали из больницы. Музыка была под немым запретом, и сама девушка больше не показывала желания играть. Слишком больно было проживать свои эмоции и чувства снова и снова как только её пальцы касались больших клавиш. Однажды, когда не было сил терпеть саднящую рану глубоко в груди, Бет совсем сошла с ума и начала изо всех сил бить ни в чем не повинное старое пианино. Она сбила в кровь кулаки, кровавые следы оставались на инструменте, но она не прекращала лупить его, что есть сил до тех пор, пока отец не схватил её и не оттащил от пианино. Тогда она опустилась на холодный пол и заплакала. Сейчас Бет осторожно села на стул напротив пианино и открыла его. Провела длинными пальцами по клавишам. И заиграла. Своего любимого Бетховена. К Элизе.