«Мой дорогой, мой любимый, если ты все-таки читаешь это письмо, значит меня нет рядом с тобой и мы приняли решение расстаться. Значит, ты узнал о том, что мне, вопреки мнениям многих врачей удалось забеременеть. От тебя. Уж не представляю даже, как мне хватило смелости признаться тебе в этом, по правде говоря, я уже сильно переживаю!
Но твой ребенок внутри меня — моя отдушина. Моя новая жизнь. Спасибо тебе за такую возможность, потому что я уже потеряла всякий ориентир и даже самую маленькую надежду.
Спасибо, что помог мне обрести себя.
Я встретила тебя тогда, когда не была готова к такому большому чувству, которое до сих пор переполняет меня. Наполняет мое сердце и согревает душу.
Это большое чувство я посвящаю тебе.
Я даже не могла подозревать, к чему меня приведет знакомство с тобой. Ты просто ворвался в мою жизнь без всякого звонка и стука, сметая на своем пути все мои страхи и сомнения, залечивая своею любовью все мои трещины. А их у меня не мало, сам знаешь.
И хоть я не всегда понимала тебя: твоих поступков, твоих слов, твоей души, не принадлежавшей никому, твоих глаз, когда ты смотрел на меня: они сияли и я никак не могла понять почему. Да и сейчас, если честно, не могу.
Но ты удивительный.
Слишком многим было наполнено моё время проведенное с тобой. Но я ни о чем не жалею. Ты позволил мне войти в свою жизнь, а я, в свою очередь, позволила то же самое тебе. Позволила ворваться туда, куда простым людям не было даже маленькой тропинки, туда, где всё было заперто и еле живо. Туда, где все замерзло.
На то, чтобы понять тебя — мне, кажется, понадобилась целая вечность.
На то, чтобы полюбить тебя — одно мгновение.
Я люблю тебя, Эрик.
Несмотря на всю твою холодность, только ты смог открыть мне эти удивительные чувства, на которые, как я думала, я уже не была способна.
Я знаю, что ребенок не нужен тебе. Не сейчас, по крайней мере, но он нужен мне.
Я хочу сказать, что даже если ты сегодня без меня — всё хорошо. День просто закончится и начнется новый. Будь открыт ему. Не потеряй то, что нашел.
То, что мы нашли.
А я, мой дорогой, всегда с тобой. Мыслями, душой и сердцем — я с тобой, Эрик.
Иногда, чтобы все наладилось, нужно просто новое утро.
Все хорошо. Я тебя люблю.
Твоя и только твоя Л.»
Такое письмо написала Лиза и запечатала в самодельный конверт с подписью «
Открой, если меня не будет рядом. Люблю.»
Кладет письмо на кухонный стол, рядом ставит свежезаваренный чай с мандариновой коркой на дне, вспоминая свои слова о том, что когда-нибудь, Эрик будет заваривать такой чай своим детям, и дополняет картину положительным тестом на беременность.
Всё вроде бы понятно. Да и потом, Эрик ведь не дурак, а всё-таки самый настоящий эрудит в не таком далеком прошлом.
Он должен понять.
Кстати, про Эрика! Он уже должен был вернуться, и то, что его все еще нет заставляло её сердце биться чаще. Хотела написать ему сообщение, но заволновалась о том, чтобы не стать для него слишком навязчивой девушкой, Эрик не любит таких, хотя и не признается, что её болтовня время от времени не напрягает его.
Бет и не замечала, как дрожала, пока не вышла из квартиры, чтобы пойти в Яму. Она часто была там: сидела на краю, размышляя о жизни и смерти. Было время, когда она приходила сюда каждый Божий день, бросая в эту черную бездну свою чертову боль.
Получалось по частям. Но все-таки получалось.
Подходя ближе к своему месту, с которого, кстати говоря, её чуть не скинули однажды в ту самую пропасть, она услышала звуки борьбы. В голове мозаикой начали складываться неприятные картины, главным фигурантом которых всегда был Эрик.
Эрик сбрасывает новичка?
Новичок сбрасывает Эрика?
Недовольные новички сгруппировались и решили сбросить такого сурового лидера фракции?!
Она торопится. Бежит туда, откуда по её мнению доносятся звуки жестокой борьбы.
Стоя метрах в десяти от потасовки, Бет различила до боли знакомую и любимую мужскую фигуру.
И до ужаса противную фигуру тоже различила.
Эрик наносил удары. Быстро, сильно, яростно и с особой жестокостью. Кровь окрасила руки лидера, а Бен продолжал защищаться. В какой-то момент, он устал делать это и отскочил практически на самый край, ближе к пропасти.
Еще немного и Эрик столкнет его!
— Эрик! Остановись! — Лиза бежит к мужчине, стараясь не обращать внимания на то, что она никогда не видела его в такой необузданной ярости.
— Какого черта ты тут делаешь? — рычит мужчина, и Бет начинает сильнее дрожать.
— Что
ты делаешь? — настойчиво спрашивает девушка и серьезно смотрит на Эрика. У неё дрожит нижняя губа и руки. Идет к нему, плавно переходя на бег, и как только появляется возможность — сразу же обнимает, — Что произошло? Всё хорошо, все хорошо…
— Я убью его, Лиза, убью. Собственными руками убью. — блондинка сильнее прижимает к себе Эрика и зажмуривается.
— Он твой брат, Эрик. Нельзя. — шепчет ему на ухо и замечает, что лидер начинает успокаиваться.
— Я не выношу его, — хрипло шепчет мужчина, а девушка замечает, что его брат, Бен, пришел в себя и начал и заводит руку за спину, но не придает значения этому действу, — Я не могу, просто не могу…
— Тише, всё хорошо. Я люблю тебя. Давай просто уйдем, а? Нам о стольком нужно поговорить… Не надо!
Как в замедленной съемке, Лиза замечает как Бен достает небольшой пистолет и целится Эрику в спину.
Нет, нельзя бить в спину, это ведь не по правилам!..
Наверное, девушка забыла как дышать, а единственной мыслью, которая пульсировала в её голове была всего одно слово.
«Нельзя!»
Через мгновение, она уже стоит за спиной молодого лидера, лицом к Бену.
Раздается оглушающий хлопок.
Эрик поворачивается к ней и не может понять, что только что произошло. Мозг просто отказывается верить в это.
Бет делает глубокий вдох и падает. В его руки.
Она знала, что он поймает.
Он всегда ловил.
На шум начали собираться любознательные люди.
Этого просто не может быть.
Девушка бледнеет по секундам. Быстро. Холодной рукой касается живота и начинает сильнее дрожать, когда видит кровь.
Собственную кровь на собственной руке.
— Смотри на меня, смотри на меня! — настойчиво командует Эрик, а Бет не может выдохнуть. Рвано получается, — Тебе нужен доктор. Я схожу за ним, потерпи…
— Н-н-не оставляй меня, — из серо-голубых глаз девушки скатываются слёзы, — Когда я тебя впервые увидела, у меня сердце остановилось, — тяжело дыша, говорит Бет и пытается улыбнуться, — Я поняла, что моя жизнь сильно изменится. Увидела твои глаза холодные… прямо, как снега Гималаев в лунном свете…
— Тогда я понял, что покоя мне с тобой точно не будет. — ухмыляясь в своей манере, отвечает лидер и заправляет непослушную прядь ей за ухо. Девушка улыбается.
— Эрик, я тогда ведь поняла, что… я тебя ждала. Всегда.
Бет начинает сильнее дрожать и откашливается. Эрик поудобнее укладывает её на своих руках и не сводит своих глаз с неё.
Она не может умереть. Просто не может.
— Ты сильнее меня, Лиза, ты сильная. Ты лучшее во мне, слышишь? Я стал лучше как человек только благодаря тебе. Не смей уходить.
— С-с-с-спасибо тебе… С тобой я… прожила то… что не все п-п-п-проживают за жизнь…
— Нет, не говори так. Мы еще многое проживем вместе.
— Я… я умираю.
— Всё хорошо, Лиз, я рядом.
Эрик сжимает её ладонь и она отвечает тем же.
Морщится. Больно.
— Я тебя… я тебя… очень… л…
— Тише. И я тебя.
Эрик делает глубокий вдох и пытается внутренне примириться с тем, что произойдет совсем скоро. Не получается.
— Закрывай глаза, я с тобой.
— Мне холодно… И страшно…
Она начинает дрожать всем телом. С каждой минутой ей все труднее дышать.
И ему тоже. Словно ударили в солнечное сплетение.
— Я рядом.
Лиза Купер в последний раз сжимает его ладонь.
Подошедшая минуту назад Лорен подходит к Эрику и кладет одну свою руку ему на плечо, показывая, что она рядом и готова поддержать, показывая, что он не один, а другой рукой зажимает рот, чтобы вслух не расплакаться.
Бет не была ей соперницей.
Неподалеку стоявший Фор морщится и старается следить за тем, чтобы Бен никуда не сбежал под всеобщий переполох, хотя и понимает, что даже если тот укроется в могиле — Эрик достанет его и отправит туда еще раз.
Бет делает последний вздох и закрывает глаза. Ладонь, которая еще мгновение назад крепко сжимала ладонь лидера — слабеет. Она отпускает его руку.
Эрик поднимает глаза на Бена.
— Я целился не в неё.
Выговаривает тот и лидер звереет окончательно.
Вспышка неконтролируемой ярости. Он избивает его, сбивая свои костяшки до мяса, до кости. Бьет его так, как не бил никого и никогда. С каждым новым ударом в голове вспыхивают свежие воспоминания.
***
Удар!
Её полные доверия глаза, когда они впервые провели вместе ночь.
***
Удар!
Он спасает её от новых бед и греет её, прижимая к себе. Так ведь по правилам выживания. Вместе теплее.
***
Удар!
Бет обнимает его после того, как он не дал упасть ей в пропасть, перед этим произнеся воодушевляющую речь о том, что не может просто взять и отпустить её.
***
Удар!
Вспоминает, как она впервые заговорила рядом с ним. Сказала, что больше не боится.
Настоящая бесстрашная.
***
Удар!
Лиза впервые говорит, что доверяет ему.
***
Удар!
Она выгибается и стонет под ним, одновременно царапая плечи и целуя в ключицу. Её глаза горят.
Неужели он больше не увидит этот блеск?..
***
Удар!
Элизабет Купер впервые за долгое время села за пианино. Играет. Она снова позволила ему увидеть то, что сокровенно. Ему.
***
Неужели у нее больше не будет возможности сыграть Бетховена? Терпеть его не мог, но в её исполнении обязательно прослушал.
Все, что угодно, лишь бы она была жива.
***
Удар!
Она обещает родителям, что они больше не потеряют её.
***
Еще удар!
Лучезарно улыбаясь, она обещает родителям, что они еще увидятся.
Эрик никогда не любил пустые обещания. Прощаться всегда трудно.
***
Новый удар! Кровавое месиво.
— Ну что, а теперь ты счастлива?
— Очень. Очень счастлива.
***
— Эрик, он мертв, он мертв! — Фор подбегает к обезумевшему лидеру и оттаскивает его за плечи.
Бен действительно мертв.
Эрик не сразу это понимает.
— Мы должны похоронить её. — выговаривает мужчина, будто бы приходя в себя. Будто бы до него только что дошел смысл всего того, что произошло.
— Я займусь этим вопросом…
— Мы должны похоронить её как Бесстрашную! В ней, сука, больше храбрости, чем во многих в этой гребанной фракции.
— Эрик, всё хорошо, я займусь…
Но Эрик уже его не слушал. Как в тумане, он подходит к бездыханному телу Бет, опускается рядом с ним на колени и берет её на руки.
Он не заплакал, не пустил скупую мужскую слезу, хотя имел на это полное право.
Он закрыл глаза, прижал её, пока еще тёплую, покрепче к себе и прощался со всем тем, что она привнесла в его жизнь.
Он действительно полюбил эту, казалось бы, хилую и слабую девчонку. Полюбил горячо, сердечно. Её смерть призвала его остановиться. Вдохнуть. Оценить свою жизнь и понять кто же он такой. Выдохнуть.
Он не знал себя, но он знал Лизу. Она молодая женщина, защищавшая мужчину, от которого ждала ребенка. А еще, она хотела бы, чтобы он сохранил эту любовь в своем сердце.
Когда-нибудь, она бы дала свои плоды.
Он нашел то письмо, которое она оставила ему на случай их расставания. Прочитал его, правда, только спустя полторы недели после похорон. Просто не был готов, не мог. Глупая девчонка подумала, что ему не нужен будет ребенок от неё. Глу-па-я. Подумала, что им придется расстаться. Может быть, он и не был готов к ребенку сейчас, но ни за что не отказался бы от ребенка от любимой женщины.
Вопреки всеобщему удивлению, он не пил. Ни глотка спиртного. Боялся, что таким образом, он быстрее забудет моменты, связанные с ней.
Иногда просто нет никаких слов, чтобы подытожить то, что произошло в тот день. Могло ли всё закончиться иначе? Можно ли было предотвратить такую трагедию? Был ли вообще хотя бы маленький шанс на это?
Бесполезно оборванные четыре жизни.
Эрик никогда не станет прежним. Он перестанет улыбаться так, как улыбался с Бет. Корявые ухмылки — не в счет. Он больше никого не подпустит к себе так близко, закрыв свое сердце на большие замки. Прежнего лидера уже не будет. В конце концов, сколько раз, насколько еще хватит его сердца, чтобы заглядывать в эту тёмную и глубокую пропасть, пока окончательно не потеряет себя.
То, что от него осталось.
Через семь месяцев после похорон Фор убьет Эрика. Пустит пулю в лоб, попутно прокручивая все моменты связанные с ним. Особенно тот, когда он оттаскивает мужчину от бездыханного трупа брата.
Особенно тот.
Но если Эрик и был чему-то рад, упрямо смотря в дуло пистолета — так это тому, что совсем скоро все закончится. Он не был верующим, но верил. Вернее, таил в себе крохотную часть надежды, что даже ему, такому уродливому внутри полагается немного покоя.
С ней.
Поэтому, он уверенно встретил пулю. Потому что очень сильно хотел сжать её ладонь в своей еще хотя бы один раз.
Как уже однажды написала слабая-сильная бесстрашная девушка Лиза:
«День просто закончится».
Иногда нужно отпустить тех, кого не хочется отпускать.
