***
— Три месяца, — объясняет Дракон, — и ни днем больше. — Почему? — Гермиона смотрит ей в глаза. — Это срок, когда отсутствие человека в его пространстве-времени пройдет без последствий для хода истории. — Иными словами, — встряла Мей, — не повлечет за собой изменений, и все останется так, словно человек никуда не исчезал. И переступать эту грань нельзя. — А если задержимся… по веским причинам? — Изменения последуют незамедлительно. Но я обещаю, никакая причина не послужит вам поводом остаться здесь дольше обычного. И не надо думать, — взгляд уперся в Пэнси, — что будете сюда каждый день шастать, срок тот же — три месяца, и не меньше, — Дракон выделила последнее слово. — Тоже без изменений? — спрашивает Гермиона. — Тоже. Поляну помните? — Да. — Проход будет открываться каждые три месяца, в один и тот же день. — А если опоздаем? — Буду считать, что вы передумали. — Они не передумают, — заметила Мей, когда девочки покинули кабинет. — Да и проход можно открыть в любой день после… — Но им-то об этом знать необязательно, по крайней мере, сейчас, — Дракон тяжело вздохнула. — Может, так и должно… — Что должно? — резко осадила капитан. — Она должна? Она должна находиться в своем времени и забыть все, что здесь видела! — Поздно. Смерть Урош подействовала на нее сильнее всяких убеждений. Упрямая — что решила, то и сделает! Прям как… — Мей. — … что поделать? Кровь. — Мей! — Ладно-ладно. — А то, что поздно… это я еще там, в трюме, поняла. Только не думала, что она настолько упрямая, — Дракон потерла укушенную руку. — Да, кровь… тут ты права. — Угу. Дженкинс тоже не думал, пока она ему рожу не расцарапала, когда остановить пытался. Дракон хмыкнула. — Ты лучше скажи, как они это все восприняли? — Не поверили. — И она? — Скорее засомневалась. — Убедила? — Попыталась. Но вот что интересно, — Дракон, прищурив левый глаз, посмотрела на старпома, — почему это вдруг и остальные захотели остаться? — Понятия не имею, — старпом смотрела на нее в упор. — Может, заинтересовало что… — Или может, кто-то что-то сказал? — Например? — Да я бы и сама хотела знать. — А теперь важно? Все одно к одному: распределитель, Урош… да, в конце концов, ее появление здесь! Она развернулась, чтобы уйти, и услышала сухое и холодное: — Я предупредила… — А это уже не важно, — тихо ответила старпом.***
— Мисс Грейнджер, — ее настойчиво трясут за плечо. — Мисс Грейнджер. Веки с трудом разлепились, и она увидела перед собой Дракона. — Капитан, я… — воскликнула Гермиона, поднимаясь. — Пошли. Оказавшись внутри каюты, Гермиона протянула ей пухлый конверт, полученный от Стабса. Дракон взяла его, взвесила на ладони и равнодушно бросила на стол. — Рассказывай, — произнесла она сразу после этого. Говорить особо было нечего, капитан и так знала большую часть, за исключением некоторых подробностей, о которых Гермиона предпочла умолчать. Зуммер вызова оборвал ее на полуслове. Дракон провела ладонью, и над поверхностью стола возникла голографическая голова. — Капитан, — это была Мей, — в общем… — она запнулась, увидев Гермиону. — Говори, — приказала Дракон. — Пусть тоже знает. — В общем… — старпом еще немного помедлила. — «Жучки» тут не причем — ему память сканировали. — Уверена? — Более чем. На висках отметины от проекционного обруча. — Ясно, — процедила капитан. — Вот, значит, как они узнали! Хамфли. Ангел заметила, с какой ненавистью Дракон произнесла это имя. — Он, ро́дный, — протянула Мей. — Если только… — Если «что»?! — Если только его не перевели… куда подальше. — Вряд ли, тварь цепкая. — Капитан помолчала и продолжила: — Остальные как? — В норме. Рады, что живы, — Мей усмехнулась, а потом посмотрела на Гермиону и улыбаться перестала. — Не переживай — выкарабкается. Состояние тяжелое, но стабильное. Можно сказать — вовремя успели, да и Лавгуд постаралась… хотя ей самой досталось. Все же я неплохо ее обучила! — голова подмигнула и пропала. — Капитан, какие «жучки»? — Те самые, о которых ты сейчас подумала. Ты же понимаешь, что такую возможность нельзя было исключать? — Да, но я все равно не… — Малфоя спасли его собственные воспоминания, особенно та их часть, что касается «Шакала». Хамфли рассчитывал сцапать хорошую добычу, не без помощи Надзора, разумеется, — силенок-то маловато… Не получилось! Ждал долго — выгоду искал, как всегда… А сразу бы сказал, может и выгорело бы меня уничтожить. Как же он об этом мечтает! — Хамфли? — Да так… старый знакомый, — Дракон скривилась, словно лимон лизнула. — Прокуратор Инвернесса. — Так это я его лучом зацепила. Мерзкий старик! — Сильно зацепила-то? — Шрам на щеке останется. — Рожу, значит, подпортила… Месть. В его духе! Да только Надзор и так знал. Кто-то еще раньше стуканул. Помнишь, сколько их было на орбите? — Помню. — Хамфли лишь подтвердил, ускорив неизбежное. — Но ведь могло же у них получиться? — Могло. И честно говоря, почти получилось… — Капитан сделала глубокий вдох, и сказала: — Ладно, иди, отдыхай. Сон, как погляжу, тебе не будет лишним.***
Тишина окутывала серое пространство каюты. Гермиона лежала на койке, устремив глаза верх. Спать уже не хотелось (сколько можно!), а вставать было рано. Она уже в который раз прокрутила в голове последние события, словно самой себе доказывала — они не вымысел и не плод ее разыгравшегося воображения, они реальны. Верхняя койка скрипнула, а спустя мгновение раздался шлепок босых ног об пол. — Чего не спишь? — сказала Гермиона, даже не повернув головы. — То же я хотела спросить и у тебя? — Джинни залезла на ее койку с другой стороны, спрятав ноги под одеяло. — Выспалась. — Понятно… И я выспалась, а теперь от мыслей покоя нет, одна гнуснее другой. — Уж прямо гнуснее? — Это с какой стороны посмотреть. — Ясно. — Тебя они тоже одолевают? — Что-то вроде этого. Как плечо? — Пара ныряний в грязь, и не останется и следа, — Джинни потерла место ожога. — Слушай, я тут… вот что спросить хотела… ты… это… — Что «это»? — Ну… ты в общем… как к Забини относишься? — Не поняла? — Гермиона даже присела от изумления. — Говорю, как ты к Забини относишься? — Джинни прикусила нижнюю губу. — А как я должна к нему относиться? — Как… — Щеки Джинни заалели, и она пару раз стукнулась затылком об металлическую стойку, но слово, которое она так хотела произнести, напрочь отказывалось слетать с языка. — Как… — Как к парню, — догадалась Гермиона, издав булькающий звук, больше похожий на смех. — Ну, знаешь ли… — А вот и не знаю, — надулась рыжая. — Извини, — Гермиона попыталась придать себе строгий вид. — А как же Гарри? — А что Гарри? — Он же вроде тебе нравился? — Он мне и сейчас нравится, — Джинни отвела глаза в сторону. — Тогда я не поняла про Забини? Ведьма глубоко вздохнула и серьезно сказала: — Я и сама не понимаю, только засел он у меня в голове крепко. — Это с чего бы? — Ну… после того… случая, — сказала Джинни, покраснев до кончиков ушей. Гермиона внимательно на нее посмотрела и произнесла: — Это когда ты… хозяйство его пыталась открутить? Джинни не ответила, только покраснела еще больше, уткнувшись лбом в подтянутые колени. Гермиона же перевернулась на живот, зарыв лицо в подушку, после чего ее тело стало судорожно сотрясаться. — Хорош ржать! — Джинни вскинула голову. — Я серьезно… знаешь какое оно… — Какое? — Гермиона прекратив смеяться, повернула голову. Глаза ее слезились, и она утерла их рукой. — Большое… — буркнула рыжая. — Так тебе это покоя не дает?! — Даже если и так! — взгляд ярко-карих глаз прожег Гермиону насквозь. — Я же не смеюсь над тем, что у вас с Малфоем было… Не прошло и секунды, как Гермиона вновь сидела на койке. — Что у нас с Малфоем было?! — прошипела она. — А то сама не знаешь? — Не знаю. Джинни хмыкнула. — Ты вернулась другой, — сказала она, смотря на Гермиону в упор. — Обмякшей, словно стержень из тебя вытащили. — И это, по-твоему, должно означать, что у нас что-то было? — Не только. Ты и раньше на него смотрела… как-то не так. — Разумеется, не так! Как еще надо смотреть на придурка типа его? Сколько раз у меня руки чесались на его смазливо-ухмыляющуюся физиономию… — Но один-то раз получилось? — И что с того? — Гермиона пожала плечами и злорадно процедила: — Зато здесь отыгралась по полной! И откинула голову обратно на подушку. — Оно и заметно… проб ставить некуда. — Джинни немного помолчала, потом сказала: — Думаешь, побегу трепать? — Не думаю, — буркнула Гермиона, отворачиваясь к стене. — Знаю — не побежишь. — Тогда чего… я же рассказала тебе о Забини. — Ну, рассказала и рассказала… Это умрет вместе со мной. Несколько минут обе молчали. — Бахти помнишь? — неожиданно произнесла Гермиона, по-прежнему уставившись в стену. — Почему спрашиваешь? — Вспомнилось… пока капитана ждала. А тот день особенно. — Помню, — выдохнула Ведьма. — Разве его забудешь? Капитан нам тогда чуть ли не допрос учинила, а потом тебя приводит: лицо в крови, всю трясет, а глаза… Джинни запнулась. — Что «глаза»? — не выдержала Гермиона затянувшегося молчания. — Как у мертвеца. Ты вон с Паркинсон постоянно цапаешься… только, порой, ты не лучше ее. Джинни откинула одеяло и спрыгнула с койки, но не успела она и ступеньки коснуться, как Гермиона, повернув голову, тихо произнесла: — Было. — Не сомневалась, — мягко улыбнулась Джинни.