Жиенна
Почему ей так тревожно сегодня ночью? Ее постель непривычно холодна, а на душе до странности тоскливо. Как будто страх липкими щупальцами обволакивает сердце и сжимает сосуды, заставляя кровь леденеть. Так хочется свернуться калачиком под теплым одеялом, прижать руки к животу, нежно защищая его. Она все бы отдала, чтобы сейчас увидеть рядом с собой спящего Робба, мирно сопящего, как младенец. Она бы тихонько целовала его мягкие рыжие волосы. Или просто лежала бы на его груди. Ничего не говоря. Она представляла его глаза, когда, наконец, Робб узнает ее тайну. Они засветятся мирным огнем, Он поднимет ее на руки, как будто она невесомая пушинка, и закружит, визжа от счастья. Король Севера наплюет на условности и будет радоваться вместе с ней, когда узнает, что она беременна. Когда он уехал с леди Кейтилин на свадьбу своего дядюшки, Жиенна* решила ничего не рассказывать. Вот почему ей так сложно было с ним прощаться. Как будто даже природа сочувствовала их недлительному расставанию, проливая мелкие слезы на их головы. Она целовала его трижды. Ради нее он останавливал войско, пускай, даже метая молнии из-под бровей. Негоже королям давать слабину. Но она ведь так не хотела его отпускать… Если бы он только узнал о ребенке. Он бы пожелал остаться с ней. Но так он бы обидел лорда Фрея еще больше. Лучше бы обидел еще раз, лучше бы обидел… Волки раздирали клочьями ее душу. Ее живот ныл, сердце сжимал страх. Почему? Почему? Ведь она должна быть так счастлива. Они так мечтали о ребёнке с рыжими, как у отца, кудрями, с глубокими, как у матери, глазами. Она бы родила Королю Севера принца, наследника, сына… Что-то как будто донеслось к ней через время и расстояние. Будто тихую ночь пронзил вой лютоволка. Она подскочила с кровати. Неужели это Серый Ветер? Но Серый Ветер с Роббом, далеко отсюда. С Роббом. Кто-нибудь, скажите, почему в ней будто бы все оборвалось?..Талиса
Они прибыли в Близнецы вместе. Если бы королям такое было позволено, он бы принес ее на руках, излучая радостный свет. Ещё бы. Они станут родителями. Робб и сейчас светится, держа ее за руку на свадебном пиру, объединявшем Талли и Фреев. Впервые широко улыбается, с той поры, как ему довелось резко стать взрослым, впервые после потери отца, впервые после начала войны. Только почему музыканты заиграли эту мрачную песню? Зачем на свадьбе играть «Рейнов из Кастамере»? Это же Ланнистеров песня. Ланнистеров песня… Ланнистеров. Врагов Робба, а значит, и ее врагов. Оно сдержала в себе подступающую тревогу. И еще крепче сжала его руку. Поцеловать бы сейчас его ладони. Целовать при всех, крича о том, что Робб Старк — ее муж и она горда им. Горда ими обеими. И их будущим ребенком. Вот сейчас Робб гордо поднялся произнести тост. И что-то в ответе лорда Фрея заставило ее сжаться от холодка, что пробежал по ее позвоночнику. Ее уши уловили свист. Грозный свист стрелы. Она не желала верить тому, что видела. «Нам конец», — мелькнуло в глазах Робба, когда в него вонзилась предательская стрела. Она сама не успела среагировать. Холодная сталь уже целовала ее тело, раз за разом, безжалостно разрывая его в клочья. Пустота. Только пустота внутри. Ее ребенок… Ее Робб… Только бы он был жив. Вокруг была только боль, кровь и тошнотворный свист стрел. Она не могла видеть, или не хотела видеть, куда они попадают. Ей самой конец, она знала…Под скользкими пальцами, которыми она пыталась защитить живот, стекало все больше крови. Только бы он был жив. Только бы Робб был жив. Это было ее последним желанием. Светом надежды, что еще оставался в почти безжизненном теле. Она успела загадать желание. И тогда мир перед ней померк. Навсегда.