Harry memories
24 июля 2014 г. в 01:49
Она была красивой и нежной, как вечерний закат. Ее губы пахли вишнями, что цветут на дереве, разнося, словно какую - то заразу, свой тонкий аромат по двору. Ее волосы сливались с солнцем и ветер легонько развивал их в ту июньскую пору. Она щурила глаза от ярких лучей и хмурила брови. Зной, духота. Всего вспомнить не удастся. Тяжело даже описать ее лицо, которое было так сильно освещено в момент нашей последней встречи. Время выбило с меня все эти воспоминания и выкинуло в мусорное ведро, бездумно, словно это какое - то барахло, валявшееся в шкафу десятки лет. Только запах ее губ, не цвет, не форма, а именно запах. Запах с которым меня уносило в открытый космос. Прищуренные глазки, даже цвета их не припомню и нахмуренные брови, одна из ее дурацких привычек. Еще пару родинок на запястье, который закрывал массивный серебристый браслет и маленькие ямочки за мочками ушей. Собрав все это в одну кучу, вспоминается и ее смех. Сотня колокольчиков не сравнится с ним, сотня самых звонких колокольчиков во всем мире. Она не была красавицей, но удавалось ей будить во мне спящую весну. Я ровно дышал к ней, но без нее задыхался, будто она мое лекарство. Я полагал, что не любил ее, но малейшее отсутствие девушки в моей жизни и огоньки внутри меня потухали. Я легко мог жить без нее, но проблема в том, что все то время, которое люди называют молодостью, я жил ей, совсем не подозревая этого.
Помнится было мне тогда двадцать четыре года. На улице стояло жаркое лето, одно из самых знойных и прекрасных лет за все мое существование. Перед нашей очередной встречей только пошел обильный дождь и запах озона смешался с воздухом. Она подсела ко мне на лавку, оставляя между нашими телами расстояние. Между нами всегда было дурацкое расстояние, которое сводило меня с ума с каждым дней сильней. Она никогда не позволяла прикасаться к себе. Она ненавидела меня всем сердцем, но вынуждена была делить со мной кислород, а я извлекал из ее холода, тепло. Прошло не много, не мало - пятнадцать лет, а я лежу в поле, где только начали наливаться солнечным теплом зачатки колосьев, на нос села бабочка, помню даже какого цвета она была. Края прозрачные, чище любой родниковой воды, а середина ярко - лиловая, как ленточка, которую девушка вплетала себе в косу. Она повернулась ко мне на мгновение и я заметил на ее щеках веснушки. Их было совсем не много. Совсем чуть - чуть, словно солнце случайно рассыпало коричневые точечки на белоснежное личико. Ее губы тогда казались мне недосягаемой вершиной, а сейчас я вспоминаю о них раз в год. Раньше ее фигура мелькала у меня в голове намного чаще, а лицо русой девушки я искал повсюду. Будь то озеро, или чашка остывшего чая. Сейчас мне трудно найти даже минуты для этих занятий. Я возненавидел любить ее. Возненавидел себя, но продолжал отчаянно биться об лед и разжигать на месте трещины огонь. Она безумно боялась меня, как какого - то монстра, кем я и являлся для людей. Кем я и был в ее прищуренных от солнца глазах. Неужели чудовище? Тогда это слово вызывало у меня лишь громкий смех. Тогда я не думал ни о чем, кроме как о своем новом задании и о своей новой жертве. Тогда, пятнадцать лет назад, в одну из пятниц этого знойного лето, лежа рядом с ней в поле я и предположить не мог, что влюблюсь. Тогда, когда солнце коснулось зенита и ветер разносил повсюду запах свежескошенной травы, я и думать не мог, что она лежит отвернутая и плачет, моля Бога и моей смерти. Тогда, мы и знать не знали, как все повернется.
Примечания:
Моя первая работа, за которую я серьезно взялась. Старалась, честно.