POV Rose
Самый обычный вечер. На небе собирались маленькие тучки и пахло грибным дождем. Хотелось выпорхнуть, как мотылек с душной комнаты и босиком пройтись по мокрому асфальту. Я вновь посмотрела на циферблат и опустила голову вниз. Ненавижу подобные вечера больше всего в жизни. Плохая погода и где - то еле заметный,вечерний луч солнца выглядывает с комнатных занавесок, а капли дождя, мелкие, но потрясающе чистые, касаются крыши и стекают по стеклу в конце концов. Самый обычный вечер. И вроде одно из многих воскресений, когда не знаешь чем себя занять и куда вообще деться, и вроде самый простой дождь, который идет себе, оставляя после себя влагу и сырость, и вроде то же сумасшедшее желание утопиться в луже, дикость, преследующая меня уже несколько лет. И вроде радостно от летнего дождика, улыбка нередко растягивается на лице, но тут же, не понятно от чего исчезает. Чувствую себя депрессивной, полной комплексов одиночкой. И сидя в пустой комнате, до ужаса пустой, это чувство только усиливается. Одна. Всегда одна. Утром, когда только проснусь и вечером, когда лягу спать. Поначалу мне нравилась такая жизнь, тихая, немного скучная и однообразная. Я могла часами лежать в постели, смотреть в потолок и представлять в плохую погоду на нем яркое солнце, светившее мне прямо в глаза своими теплыми лучами, прогуливать школу, сидя в одном из сотни парков города, черкая в блокнотике разные записи или проводить все часы напролет в саду у Стеффани, где мы с ней часто болтали, шутили, обсуждали кого- либо, сплетничали, да и просто молчали, вдыхая аромат душистых трав, в которых утопала полянка. В такие моменты, рядом с подругой, я чувствовала себя счастливой. По - настоящему счастливой. Она была моим спасением, спасательным кругом, рукой помощи, что вытягивала меня с дерьма, в котором я захлебывалась. Но летом Стеффани уезжала с пыльного города куда - то отдыхать, как и все нормальные люди, в то время как я продолжала сидеть в четырех стенах, выходить изредка на улицу, чтобы подышать воздухом и лежать в кровати до вечера, не сводя глаз с потолка. Осточертело. Мне нужно было деть себя куда - то, только не повторять каждый день одно и тоже. В дверь постучали. Я оглянулась вокруг, прощаясь с пустотой и мысленно поблагодарила человека, который стоит за ней. Кто бы ты не был, спасибо тебе. Я потянула за ручку и увидела на крыльце Стеффани. В глазах завертелись звездочки и чуть не завизжала от радости, крепко обняв подругу. Как же приятно думать о человеке, который за сотни километров от тебя, а потом случайно открыв дверь увидеть его перед собой. - Я соскучилась. - произнесла я, все еще обнимая подругу. - Приятно это слышать от тебя. - бодрый голос, в котором присутствуют нотки хорошего настроения. - Я тоже. - Заходи. - указала я на дверцу рукой. На лице Стеффани растянулась самая чистая и солнечная улыбка, о которой я могу только мечтать и она зашла внутрь. - Как отдохнула? - немедля спросила я. Уж очень хотелось услышать ее рассказ о летнем отдыхе, который у нее всегда проходил с приключениями. Подруга устроилась на диване и усмехнулась. - Эти две недели пролетели, как два дня! - на ее лице читается детский восторг, а на моем банальная зависть. - Я подружилась с несколькими парнями и парой девушек, каждую ночь мы собирались дружной компанией и пели песни под гитару. А море! - ее глаза сияют сильнее двух драгоценных камней. - Парное молоко! - Рада за тебя. - улыбнулась я, стараясь подать всем видом, что не расстроена. Просто чему радоваться? Тому, что каждый божий день я провожу дома, ковыряясь в носу? или жду пока мама соизволит вернуться с работы? Может быть тому, что уже третий день идет дождь, небо все в тучах и на меня уже в сотый раз нахлынула необъяснимая печаль и ненависть ко всему, что меня окружает? Я посмотрела на подругу, которая светилась, как новогодний огонек и еще старательней растянула улыбку на лице. Я не имею права портить подруге настроение, перебрасывая на нее свои проблемы. Следующие пятнадцать минут я заваривала нам чай и слушала Стеффани, которая с восторгом рассказывала о красном закате в Майами, новом купальнике, который она купила в бутике, я не углублялась в подробности. - Ну а ты тут как без меня? - я чуть не подавилась печеньем и закашлялась. Что бы такого ей рассказать? Я молча сидела, хлопая ресницами. Была бы у меня такая яркая и красочная жизнь, как у нее, я бы не стала молчать и обязательно поделилась бы впечатлениями. Но проблема в том, что в свои шестнадцать я могу похвастаться лишь парой стишков и идеально чистой обувью. - Хорошо. - с трудом выдавила я. - Знаешь, эти бесконечные посиделки дома и игра " Придумай себе идеальную жизнь " так выматывают. - съязвила я. Не вижу смысла придумывать рассказ о " интереснейшем " отдыхе, когда Стефф и так догадывается как прошли мои каникулы. - Ты преувеличиваешь, Алисия. - не снимая с лица улыбки, произнесла подруга. Всегда удивлялась ее умению говорить вполне серьезные вещи, оголяя свои тридцать два. - Может быть. - равнодушно сказала я, пожав плечами. - Тебе нужно расслабиться, отвлечься от всей ерунды, которая постоянно вертится у тебя в голове. - спокойно говорит она, все также поднимая уголки губ вверх. У Стеффани есть одно редкое человеческое качество, она одним своим видом, присутствием, уже заживляет ранки на сердце и заставляет как минимум улыбнуться в ответ. За это я ее любила. За это я ей была благодарна. - Я попробую. - вновь старюсь улыбнуться, но голос меня выдает. Подруга покачала головой и притянула меня к себе, двигаясь ближе. Теперь моя голова у нее на плече. - Что с тобой происходит? - обхватив мое лицо двумя ладошами, спросила Стефф. - В смысле? - не понимаю ее. Со мной никогда ничего не происходит в принципе, а тут такой вопрос. - Ну я привыкла, что ты весьма необычная, я бы даже сказала не такая как все. - она замолчала, обдумывая следующие слова. Необычная? Стеффани, может будем называть вещи своими именами? Почему бы прямо не сказать мне, что я чокнутая? - Ты угасаешь с каждым днем. Мучаешь себя дурацкими мыслями о одиночестве, хотя далеко не одна и испытываешь зверскую ненависть к окружающему миру. Ты даже сейчас сидишь и гложешь себя, я уверенна. Ты страдаешь от всякой ерунды, а на большие неприятности закрываешь глаза. Я не понимаю этого. - Есть вещи, которые нормальные люди понять не в состоянии. - Ты нормальная, Алисия. Необычная и чокнутая - разные понятия. Просто ты любишь страдать по всяким мелочам, чтобы не переживать из - за крупных проблем, вот и все. Ты любитель пострадать и пофилософствовать. - Не всем это нравится. - вставила я свои пять копеек. - Люди, которым ты дорога воспримут тебя такой, какая ты есть, будь ты зануда, псих или истеричка. - она снова улыбнулась, стараясь разрядить атмосферу. - Нет людей, которым я бы была дорога. Самым близким попросту на меня наплевать. Я им чистую душу, а они в нее сморкаются, словно это платок. Но проблема в том, что его то можно постирать, выгладить и положить обратно в карман, а душу нет. - Опять твои заумные фразочки! - в ее глазах обеспокоенность, а в моих безразличие и раздражение. Я безумно люблю Стеффани, но как же меня выводит, когда она придирается и критикует меня и мое поведение. - Я всегда так говорю, ты должна была уже привыкнуть. - не считаю нужным церемониться с человеком, которого что - то не устраивает во мне, будь то случайный прохожий или близкий друг. - Давно привыкла и терплю. - сквозь зубы, но все с той же беззаботной улыбочкой, произнесла подруга. - Будь проще, Роуз и к тебе потянутся люди. Ты считаешь себя одинокой, но ничего не делаешь для того, чтобы перестать быть такой. Редко гуляешь в центре, не заводишь новых знакомств, а потом по ночам не спишь из - за этого. Ты сама ставишь себе преграды, сама же себя топишь. - А вокруг ни одного корабля, который бы меня подобрал. - пожала плечами я, раскачиваясь на стульчике. - Ладно. - вздохнула она, поднимаясь с дивана. Она не горела желанием говорить со мной, потому что мы обе знали, что добром такой разговор не закончится. - Завтра встретимся? - спросила я. Как бы сильно мы не ругались, не спорили, я все равно чувствую себя инвалидом без Стефф. Когда ее нет рядом у меня чувство, будто мне отрубили ногу. - Да, конечно. - застыв в проходе, быстро сказала подруга и выскочила на улицу, направляясь к калитке. Я проводила ее глазами до соседнего дома, пока пушистые ветки хвои не закрыли ее фигуру. На улице только закончился дождик и моя голова срочно нуждалась в проветривании. Уже стемнело и в соседских окнах загорелся свет. Каждый нашел себе дело, чем - то увлекся, одна я, как каменная статуя стояла на крыльце и жадно вдыхала воздух, которого мне было все мало да мало. Ну что же, тоже занятие. Со стороны террасы, устланной полевыми цветами, послышался довольно таки громкий звук. Я вздрогнула, а тело покрылось сотней мурашек. На секунду мне показалось, что кто - то стоит за деревянной постройкой, не спуская с меня взгляда. Я перекрестилась, как в старых, добрых фильмах и осмотревшись вокруг в последний раз, заскочила в дом. Еще с раннего детства я боюсь темноты, как какого - то оружия и меня не редко преследуют мысли, что за моей спиной стоит маньяк или чудище с пилой, поэтому уже в который раз я быстрым шагом поднялась по лестнице, задев пару ваз, влетела в комнату и плюхнулась в кровать, зарываясь в одеяле. На улице только стемнело, кое - где еще видны кусочки чистого неба, а я трясусь как осиновый лист. Раньше я бы могла постучаться в соседнюю комнату, где отдыхала бабуля и лечь с ней. Мы часами болтали о всякой ерунде и мой страх улетучивался. Ночь казалась лишь занавесом, за которым скрывались карамельные сны. Когда мои глазки начинали слипаться и я зевала, бабушка растягивала на лице довольную улыбку и нежно целовала меня в лоб, желая сладких снов. Она была моим самым лучшим другом на то время, самым верным и любящим. Потом в один день ее не стало, не стало и меня. Тогда маленькая я мало что понимала, но с возрастом осознавала, что осталась совсем одна. Карамельные сны потеряли свой вкус, а цветные превратились в черно - белые. Вся жизнь превратилась в черно - белую. Небеса отбирают у тебя самых родных, с чьих отсутствием тебе тоже не зачем жить. Небеса забирают самых дорогих тебе, оставляя с людьми, которым на тебя, мягко говоря, наплевать. Я накинула одеяло на голову и свернулась в клубочек, зажмурив глаза. Вся эта ситуация похожа на комедию о безмозглой девочке, которая настолько боится одиночества, что придумывает себе разных чудищ и монстров под кроватью, но не смотря на все это продолжает жить все той же жизнью, удобной и привычной для нее. С коридора послышался стук в дверь и я подскочила с постели, как птенчик, который только вылупился с яйца. Было бы хорошо, если это Стеффани что - то забыла, как обычно и происходит. Я медленно спустилась вниз, навострив уши и остановилась у двери. Если бы это была Стефф, то дверь бы уже дрожала от ее стуков и она бы уже во все горло кричала, что забыла у меня какую - то вещицу. Мама вообще не может явиться домой так рано, так как на ее драгоценной работе пожизненный завал. Я потянула за ручку и дверь распахнулась. На крыльце никого, ни единой души. Я сделала шаг вперед, осматриваясь по сторонам, желая разглядеть каждый укромный уголок. Свет в соседних домах уже давно потух и улицу освещали парочка жалких фонарей, которые покрылись ржавчиной и вот - вот рухнут. Вокруг мертвая тишина, ни единого звука, даже шороха листвы. Я неуверенно переступила порог и застыла на одной из ступенек крыльца, затаив дыхание. Ненавижу бояться, ненавижу это дурацкое состояние и чувство, когда по спине в сотый раз вихрем пробегают мурашки, кажется что кто - то рядом, выпрыгнет из - за кустов и схватит, а ты стоишь беспомощней котенка на автомагистрали и глотаешь слюну от страха. Ненавижу быть одна, но всегда остаюсь наедине сама с собой и глупыми фантазиями. Ненавижу черно - белые сны, которые каждую ночь преследуют меня с момента смерти самого дорого и родного мне человека. Ненавижу себя. Во дворе, тускло освещенном старым фонарем, не пойми откуда зажегся еще один фонарь, только маленький. Он был настолько яркий, что осветил всю поляну и меня, дрожащую от страха. Его свет был похож на язык пламени самого ярого костра, не умирающий, появившийся из неоткуда и уходящий в некуда. Он будто прорезался из земли, самой ее глубины. Я задрожала и буквально залетела обратно, закрывая за собой дверь на несчетное количество замков, после чего сама не помню как, оказалась в спальне. Я обессиленно рухнула на кровать, обоими ладошками закрыв лицо. Когда тошнит от самой себя это нормально? Я повернулась набок и закрыла глаза. Лучше просто уснуть и избавить свою голову от идиотских мыслей, которые лезут ко мне. Спустя пол часа я повернулась раз сто к окну, подскочила с кровати раз десять, осматривая каждый уголок комнаты, насчитала пятьдесят барашек, которые паслись на Кудыкиной горе и наконец словила то состояние, когда ты вроде спишь и видишь сон, но осознано можешь открыть глаза. Стук по подоконнику оборвал этот прекрасный момент. Я продолжала лежать на боку, слегка приоткрыв глаза. За окном, словно грозовая туча, повисла чья - то тень. Я чувствовала всем нутром, что на меня смотрят. Чувствовала, как никогда, но боялась пошевелиться. Спина и шея затекла, но я продолжала лежать все в том же положении, упорно смотря в зеркало, что висело напротив окна. Стук часов, висевших на стене, собственное дыхание, дрожь коленок, все мне казалось чересчур громким и надоедливым. Я хотела тишины. Гробовой тишины, с помощью которой услышу маньяка. Но я не повернусь в любом случае. Ни за что. Лучше постараться закрыть глаза, как бы это было не опасно и уснуть. По крайней мере попробовать. // Я проснулась от надоедливых стуков во входную дверь, которые были слышны даже на втором этаже. Мама вернулась. На дворе глубокая ночь, нормальные люди видят десятый сон, стук в дверь. Все верно, это она. Я скинула с себя одеяло и опустила ноги на пол, после чего направилась в коридор. Меньше всего хочу ее сейчас видеть. Уставшая, нервная, угрюмая, не довольная жизнью. Я очень ценю ее труд, старания и первое время конечно мирилась с частыми командировками, встречами, собеседованиями, но в какой - то момент работа стала важней для нее и она совсем забыла о существовании такого человека в своей жизни, как Алисия. Тогда особое значение для меня приобрела бабушка. Я любила ее больше всего на свете, а маму ненавидела всей душой. Я хотела, чтобы мы были семьей, дружной, непрерывной цепью и сейчас не теряю надежду. Я хочу видеть ее чаще и проводить с ней как можно больше времени. Хочу, чтобы мы с ней стали лучшими подругами и всем делились. Хочу, чтобы слово " мама " было не просто словом, состоящим из четырех букв. Я подошла к двери и потянула за ручку. Мама равнодушно посмотрела на меня, как на первого встречного ей прохожего и зашла вовнутрь. - Привет. - устало произнесла она, снимая обувь. - Ты наверное хотела сказать доброй ночи. - не скрывая раздражения, процедила я сквозь зубы. - Да. Так подойдет больше. - все тот же тон. Складывается ощущение, что она разговаривает с соседом, к которому испытывает особую неприязнь. Мама, как же мне не хватает твоих теплых рук и заботы, которых я никогда не получала от тебя. За твое спокойное ночи, мам,я бы отдала все на свете, даже жизнь. Только бы услышать от тебя доброе слово, что другие матеря говорят своим дочкам. Они целуют их каждую ночь в лоб, а я и вовсе не помню твоих поцелуев. - Зачем ты закрылась на верхние замки? - спросила она, посмотрев на меня своими пустыми глазами. - Все люди на ночь закрывают дверь на замки, ты не знала? - Раньше я не замечала за тобой этого. - раньше, мам. Раньше тут ключевое слово. Когда ты вообще что - то замечаешь во мне. Ты замечаешь все, что касается тебя и твоей драгоценной работы, но явно не меня. - Времена меняются. Я устала и хочу спать, еда на плите. Разогрей сама, ладно? - после этих слов я развернулась в противоположную сторону от мамы и направилась в комнату. - Может ты составишь мне компанию? - слова, от которых внутри все переворачивается вверх дном. Я резко затормозила и повернулась к ней, выражая на своем лице удивление. - Я просто подумала, раз ты не спишь... Мы бы могли посидеть и поесть вместе. Ну если ты конечно не на диете. - ее губы растянулись в еле заметной улыбке. - Хорошо. - продолжаю смотреть на маму немного притупленным взглядом. Либо все мне это снится, либо я просто сошла с ума. Мама сама разогрела еду, что ввело меня в шок и даже накрыла на стол. Я конечно не любитель набивать на ночь глядя пузо, но пропускать такого события, как ужин с мамой не хочу. Я не имею права его пропускать. - Как дела в школе? - выкладывая на тарелки салат, спросила она. - Все нормально, мам. - в то время, как язык чешется спросить " Ты выпила, мам? ". - Тебя не обижают там? Нет никаких проблем? - вновь неожиданная порция вопросов, от которых у меня кажется отвисла челюсть. Да ладно? Она всерьез переживает за меня и спустя долгие годы наконец - то поняла, что помимо работы есть вещи поважней? Но почему сейчас? Почему не год, не два года назад она не задала мне этот вопрос, когда я терпела насмешки и издевательства одноклассников, мирилась с унижениями и все перемены в школе проводила в туалете, доедая свой остывший обед, который мне заворачивала бабушка. Это сейчас все поменялось. С появлением такого человека, как Стеффани, моя жизнь стала чуть светлей. Но тогда, в закрытой кабинке, я вытирала с щек слезы и с ненавистью к самой же себе сжимала зубы. Я казалась себе мерзкой, гадкой девчонкой, предметом тупых шуток и издевательств. Я мечтала услышать мамин голос и набирала ее номер телефона, который с каждым набором был отключен. Она всегда была отключена для меня. А мне всегда хотелось чувствовать себя нужной. Я хотела радоваться маминому приходу с работы вечером, подбегать и крепко обнимать ее, а не засыпать по ночам со слезами на глазах, потому что уже давно за полночь, а ее все нет и нет. Я могла бы поговорить с тобой по душам сейчас, мам, рассказать о своих проблемах, да и просто поболтать, чего ждала много лет, но я молчу. Молчу, не потому что в голове столько всего и я не знаю с чего начать, а потому что говорить нечего. Слишком поздно что - то менять. Слишком поздно вносить свои коррективы. - Нет никаких проблем, которые я бы не могла решить самостоятельно. Все в порядке, не волнуйся. - кое - как выдавливаю я, чтобы не обидеть ее. Это как - то странно бояться причинить душевную боль человеку своим равнодушием, когда он сам не раз обижал тебя им. - Хорошо. - мама широко улыбнулась и нагнулась ко мне, старательно потрепав меня по волосам. Я не знала ее такой. Больше того, даже представить не могла. Я не знала как себя с ней вести и это меня пугало больше всего. Хотелось то бросится к ней на шею, то выйти из - за стола и молча пойти спать. - Я очень хочу спать. Ты оставь посуду в раковине, а я завтра утром помою. - отодвигаю от себя пустую тарелку и ожидаю ответа. - Я сама помою, спокойной ночи, доченька. - слова так и жаждут сорваться с губ. Пожелай ей спокойной ночи, Роуз. Пожелай, произнеси эти слова. - И тебе. - быстро произнесла я и вышла с кухни. Я забралась на кровать и закрыло лицо подушкой. Поскорей бы новый день. Чистый лист. Поскорей бы новое утро, которого я так жду каждую ночь, когда ложусь спать.* * *
Бледная луна застряла посередине неба круглым диском, возвышаясь над спящем городом. Звезды, как маленькие светлячки, прыгали из стороны в сторону, то погасали, не оставив на небе ни единого своего следа, то вновь зажигались, воспламеняясь с новой силой. Что - то было волшебное в этой ночи. Я не чувствовала своего тела. Мне даже показалось что я умею летать, а под лопатками прячутся крылья. Комната казалась королевскими хоромами, а я чувствовала себя принцессой. Ночь была настолько нежна, что я чувствовала каждое ее стеснительное и робкое прикосновение на своей коже. Мне хотелось открыть окно нараспашку, расправить крылья, вдохнуть свежий воздух ночного времени суток и взлететь высоко - высоко, чувствуя тот самый вкус свободы. Той самой свободы с которой мы на расстоянии вытянутой руки, но чтобы дотянуться до нее не хватит ни терпения, ни жизни. Я легла на спину и подняла голову к потолку, не спуская глаз с него. Мне казалось что это кусочек неба, который недостижим и невидим никому. Никому кроме меня. Я приподнялась и спустила ноги с кровати, переведя зачарованный взгляд на зеркало, которое висело всего в паре сантиметров от меня. Я понравилась себе. Нос показался маленьким и аккуратным, глаза потрясающе красивыми и выразительными, губы пухлыми, а волосы густыми, закрученные на концах. Мне хотелось всю ночь напролет сидеть и смотреть на себя в отражение. Всю ночь любоваться собственным небом с маленькими звездочками на потолке и не чувствовать ничего, кроме легкости. За окнами послышались звуки, стекло затрещало, но я продолжала сидеть ровно и спокойно смотреть в одну точку. В какой - то момент луну закрыли тучи, что были чернее самой лютой ночи, а звезды, как те самые светлячки погасли. Небо больше не казалось мирным и родным. Я не сводила глаз со своего отражения, которое перестало казаться мне идеальным. На лице появились ссадины не пойми от куда, но я даже не удивилась, не закричала, а просто молча рассматривала себя, словно они и были на моем лице. Я коснулась пальцем ранки, с которой сочилась мелкими каплями кровь, но жидкости не почувствовала. Шею грело чье - то теплое дыхание - размеренное и спокойное. Мурашки пробежали по моего телу, но я даже не попыталась пошевелиться. Руки мирно лежали на коленках, а ноги, будто приклеены к полу. Я все также зачарованно смотрела в отражение, не сводя глаз уже с совершенно черной комнаты. Мне не было страшно, что самое поразительное. Холодок по спине, мурашки - мне не было до них дела. Я уверенно смотрела прямо, ощущая на коже дыхание. В голове мелькало тысяча вопросов, с которыми никак не удавалось совладать. Почему я не могу пошевелиться и не отрываясь смотрю в зеркало, словно надеюсь в нем кого - о увидеть? Что с моим лицом? Почему в отражении оно в ужасных ссадинах, но когда я дотронулась кончиком пальца к ним, то не почувствовала ни боли, ни крови? Чье дыхание касается моей шеи? Сон это или явь? Спину сверлил чей - то настойчивый взгляд. Но в зеркале никого кроме меня и окна на заднем плане не было. Я была напугана. Напугана до безумия, но несмотря на это, сидела ровно и жаждала продолжения. Безусловно, это сон. Я лежу на своей кровати, обернутая с головой одеялом и сладко посапываю. Это сон, пробуждавший в моих жилах адреналин, заставивший мое сердце биться еще сильней. Его стоит досмотреть до конца вопреки всем страхам. Я почувствовала холодные пальцы на своих плечах. От одной только мысли, что они скользят по моей коже мне стало не по себе. - Кто ты? - решилась спросить я, прикрыв глаза. В ответ ни единого слова и шорох за спиной. - Ответь. - голос звучит уверенно и настойчиво. Я чувствую горячее дыхание возле левого уха и легких шепот. Мне становится жутко неприятно от того, что какой - то незнакомец слишком рядом со мной. Слишком тяжело воспринимать чьи - то прикосновения, когда твое же тело не подчиняется тебе. Все происходит слишком быстро. Его пальцы скользят по моей шее, а дыхание замирает на щеке. - Этим воскресеньем. - теплое дыхание на миг остановилось на коже, после чего исчезло, вслед за пальцами. Что? Что этим воскресеньем? Что за голос? Откуда он в моей комнате? Что за чудовищные ссадины на щеках? Чьи холодные пальцы касались меня? Я пытаюсь двинуться с места, очнуться от этого глупого сна, закричать, закрыть глаза, чтобы не видеть это дурацкое зеркало, в котором отражается мое изуродованное лицо. Тщетно. Ничего не получается.