wolfs don't cry

Никогда раньше не замечая глубину чужих страданий, ты как в fairy tale. И, казалось, что голова зажата в тисках social problems. Иногда болело где-то в области, меж ребер, и там, под оболочкой бронзовой кожи. Ты ветром по миру ходишь, потому что сердце стучит от любви. Хотя, может и не любовь вовсе, а тахикардия. Не знаешь, боишься немного. Страдаешь, теряешь кого-то. Ну, как «кого-то»? Самого себя, скорее. — Знаешь, — издалека звучит, как мелодия на виолончели. — Выть хочется, потому что не мой он. — Ты просто не стараешься. Just do it. — Нет-нет, — головой крутит и шоколадную челку на волю ветру отдает, позволяя и глаза прикрыть, и, наоборот, откинуть назад. — Нельзя против воли. Это не по-человечески. — Нам чуждо все, что «по-человечески». Очнись уже и забери своё, тряпка. — Я не тряпка, — шепчет и кулаки сжимает. — Ну, да, не тряпка. Ты просто никто и у тебя в груди paper heart с одним единственным именем. Холодно как-то и жара на улице совсем незаметна. Не тело вовсе, а глыба льда. Немного колит кончики пальцев, когда они соприкасаются с поверхностью шершавой парты и ты шипишь котом, потому что неприятно. Общество твоих блядей-одноклассников совсем выбивает воздух из легких, заливая глаза красным. Хочется каждому глотку изорвать, потому что они жалкие. Хотя, ты их не лучше, потому что один луч лунной призмы пробил твоё сердце. — Чонин! — окликают справа и ладонь на плечо кладут, чуть сжимая и возвращая в реальный мир. — Чонин, а что ты думаешь по поводу фестиваля? — Я? — брюнет задумывается и сжимает лежащую на его плече ладонь, ища там нотки спасения. — Я думал о волках. — Волках? — переспрашивает Чунмён и уже перед парнем садится. — Ты хочешь сделать тему волков основой? — А почему бы и нет? — тут же оживает Сехун и на Чонина смотрит. Вглубь Чонина, если быть точнее. — Волки очень верные. Если они полюбили, то это навечно. Разве не прекрасно сделать историю вечной любви основой фестиваля? Ты согласен со мной, Чонин? — он чуть усмехается и продолжает парня взглядом кофейных глаз прожигать. — Хм, — задумывается Чунмён и совсем не видит паники в глазах Чонина, что скоро как плотина прорвется. — Знаете, это и правда здорово, — блондин улыбается и смотрит на брюнета, в чьих глазах мечется бегущей строкой stop it. — Спасибо за идею, Чонин. Тонуть как Титаник сейчас просто необходимо, потому что любимые глаза от улыбки в щёлочки превращаются. Вены внутри тела тоже становятся щёлочками, не давая крови нормально циркулировать. Бронза лица брюнета медленно сменяется серостью, что не может не бросится в глаза Чунмёну. Тот обеспокоенно с парты слезает и кончиками пальцев лицо младшего поднимает. — Все нормально, — уворачивается Чонин и поднимается с места. — Я, пожалуй, пойду. — Но, — хрипит блондин и тут же себя останавливает. — Хорошо, иди. — Да как так можно? — возмущения сыплются водопадом Виктория. — Ты что, блять, сдурел? Просто сожри его душу и не мучай себя! Ты сереешь, понимаешь? Твоя так называемая love тебя губит, дебил. — Я ещё чуть-чуть подожду, — горько усмехается парень и голову на руки опускает. — Чего ты подождешь? Скоро тебе, как персонажу дешёвой игры напишут game over. — Но это мой the end. Просто Чонин - глупый волк, который полюбил человека. Просто Сехун - его собрат, который живет английскими фразами. Просто Чунмён - человек, душу которого хочет Чонин. Просто какой-то круговорот чувств Чонина в природе.