Сокрытая глава из архива Бельмонтов #3
«…» Мать Саймона выдержала тяжёлые роды: для оборотней роды вообще дело страшное и жуткое, даст Бог выносить и родить хоть одного волчонка, а тут было сразу двое! Стоит ли говорить, что без Тревора, которого женщина звала в первые беспамятные минуты бреда, было ещё хуже, она страшно боялась за него… но в душе она знала, ему не победить отца, он сдастся в последний момент не в силах одолеть Дракулу… И, отгоняя прочь ненавистные мысли о смерти любимого мужчины и слёзы, она тужилась и кричала; в ту ночь всё племя Белых гор переживало за юную дочь вождя. Для женщин-вервольфов родить близнецов… это самый страшный подвиг на свете, страшнее даже чем для мужчины-оборотня пройти обряд инициации, облившись кровью самых ненавистных и отвратительных запахов! Любимый отец сидел рядом, роды принимали бабка и мать; её папа как мог подбадривал, как мог молился и даже плакал… Первая половина ночи прошла быстро: малыш, что был посильнее, появился на свет первым, и мать тут же окрестила его Саймоном, как и хотел Тревор, не знавший ещё тогда, что любимая носит под сердцем двух детей. «…» Здесь глава обрывается, к сожалению, не все записи читабельно сохранились, но из того что имеется и читается(некоторое мне помогал переводить Виктор, оно было написано на румынском), могу сделать вывод, что племя Белых гор сделало жене Тревора кесарево и в результате хирургической неосторожности погиб брат-близнец Саймона… "Мне жаль…" «…» Минуло достаточно много времени после ухода Тревора, Дракул, узнавший, какую ошибку он совершил, обозлился на весь мир и призвал с помощью своей бессмертной мощи и проклятой крови полчища нежити. Деревни в округе Белых гор были уничтожены, но оборотни сберегли свой оплот… Возмужавший к тем временам Саймон заработал славу, коей не было у его отца Тревора — "оборотень на стороне света"… "Теперь мне хотя бы ясно, почему их называли полулюдьми…" «…» Саймон Бельмонт и последующие потомки рода были вервольфами, но вот что случилось после прихода Саймона и первого убийства Дракулы, я представить себе тогда ещё не мог…«Осень/Зима N-года, Саймону уже двадцать четыре года»
— Эй, старик, — кровь оборотня грела жилы Бельмонта, поэтому-то рыжему охотнику не требовался ни плащ, ни покрывало, — Старик! Дорогу не подскажешь?… Саймон толкнул плащ, "сидевший" на скамейке как человек, и тот завалился на бок; подняв его уже за шкирку, Бельмонт встряхнул его и из лоскута грубой ткани вывалились пыльные кости и цвета могильного камня прах, череп с бородой так и остался в капюшоне. Чихнувший охотник зло заморгал, будто бы представил, как старые кости восстают под действием чей-то силы и становятся низшей формой нежити. — Будь проклят этот граф! Его сила не позволяет даже невинным душам упокоиться с миром! — Сай двинулся дальше, к дому, который так плотно застрял в тумане, словно и был его источником. Каменное здание, смахивающее на трактир, в котором всё ещё клубился странный свет, было разрушено с одной стороны. Оборотень без зазрения совести залез на второй этаж: ему предстал вид недлинной речушки, после которой, точно по велению дьявола, проклятущий трижды туман рассеивался… Бельмонт вытащил из разрушенной стены грубо выточенный и обработанный наспех топор, прокричав в небо: — Мне плевать, бессмертный ты или нет, Дракул, но я, Саймон Бельмонт, пришёл за твоей душонкой!…