Когда я умирала III. Сегодня не кончится никогда

Ладно, положим, все предыдущие первые дни учебы за все года тоже были далеко не лучшими. Да и не могли быть лучшими, потому что конец лета - всегда печально. Но этот... Этот превратился в полнейший бред еще с самого утра, когда ко мне подошел первый человек и поинтересовался, как я себя чувствую. Как будто не понятно, как я должна себя чувствовать, правда. Надо было последовать совету Елены: делать вид, что все по - старому и улыбаться, а не фыркать и молчать, как я. Елена со своей ролью справилась на отлично, по ней и не сказать, что плачет почти каждую ночь. Знаю, что плачет. А я как всегда. Вокруг, должно быть, красиво, но я как-то не замечаю. Зелень деревьев вместо того, чтобы радовать, режет глаза, солнце слишком яркое, а я слишком привередливая. Надо, надо мне учиться снова радоваться. Рядом на скамейку, где я сижу, опускается какой-то мужчина. Весь в черном, только кожа очень светлая, а глаза, тоже наверняка черные, скрыты за солнечными очками. Пусть, у нас, в Мистик - Фоллсе, никогда не было полностью адекватных людей. - Гилберт? - обращается он ко мне, даже не глядя в мою сторону. Хотя, если брать в расчет очки, сложно понять, смотрит он на меня или нет. - Кажется, да, - поскорей сую книгу в рюкзак, готовясь в любой момент сорваться и уйти. Мужчина вовсе не внушает доверия. - Кажется? - Кажется. Он насмешливо хмыкает, отчего кожа на моих руках идет мурашками, потому что последний раз я слышала и чувствовала такое больше полугода назад. От Кола Майклсона. - Ты должна кое-что сделать. - Мне кажется, нет, - встаю, придерживая двумя руками сумку на плече, - незнакомцам я точно ничего не должна. Он стягивает очки, и я понимаю, что ошиблась. У него не черные, а серо-голубые глаза. Вскоре зрачки мужчины уже меняют размер, а он что-то намеревается говорить. Внушение. Вампиры. Твою мать. Внезапно он прерывается и морщится, как раз после того, как я дотрагиваюсь до сережек в ушах. Кажется, всё - таки понял. Дело в том, что тогда Кол Майклсон не просто взял ноги в руки и уехал, нет. Напоследок он подарил мне очень милые сережки в виде трехлистника и сказал, что они защитят меня от вампирского внушения. Честно говоря, тогда я так и не поняла, вербена там в них или какое заклинание, но сережки снимаю редко. - Что ты знаешь? - интересуется мужчина, хватая меня за предплечье. - Не много, я тупая, - пытаюсь отодвинуться, но его ладонь лишь крепче сжимает кожу. Господа, кажется, я влипла. - И поэтому носишь сережки с вербеной? - мужчина отпускает меня и прищуривается, - вы, Гилберты, все еще не так просты. Но радуйся, потому что пока мне не надо тебя убивать. Вампир, а я в этом уже уверена, неспешным шагом уходит. *** Следующий раз я вижу его через несколько недель, когда поздно возвращаюсь домой от одноклассника. Он сидит на кресле с Керолайн Форбс и окидывает меня угрожающим взглядом, стоит лишь мне войти в гостинную. Помимо него в комнате еще Елена и её новый парень, Стефан Сальваторе. Если честно, он мне нравится больше Метта. Стефан добрый и улыбчивый, но при этом слегка загадочный. Понимаю, почему Елена от него без ума. Да и не только она. - Ева, - Стефан поднимается со своего места, напоследок легонько сжав ладонь моей сестры, - позволь представить тебе своего брата. Около Стефана встает он. И опять весь в черном. - Деймон Сальваторе, - мужчина целует мою ладонь и незаметно для всех кривится. Хоть где-то пригодилось мое жидкое мыло с вербеной, представляю, как у него сейчас горят губы. - Ева Гилберт. А потом, глубокой ночью, до меня доходит еще один немаловажный факт: раз они братья, значит, моя сестра встречается с вампиром. *** Fleur: ты так и не сказал, откуда меня знаешь. Black: ну, пусть это будет моей маленькой тайной. Fleur: сволочь ты. Black: как раз за это ты меня и любишь, правда? Fleur: а кто тебе сказал, что я тебя люблю? Black: любишь, бесспорно. Меня невозможно не любить. Fleur: Ты наглое, хамовитое, самолюбивое, вредное, грубое, пошлое и невыносимое существо. Fleur: ладно, люблю. Black: полегче, у тебя тоже полно недостатков. Black: и я. *** - Что бы ты не говорил, ты меня раздражаешь, - сообщаю я Деймону Сальваторе одним долгим воскресным вечером, когда он опять просиживает свои черные джинсы в нашем доме, - какого ты здесь вообще околачиваешься? Мужчина переводит взгляд с телевизора на меня и, прищурившись, нагло ухмыляется: - Потому что меня пригласили, мелкая, прикинь? Вспыхиваю, с громким стуком ставлю стакан воды на стол, который так и тянет разбить о его голову, и вырываю из его рук пульт. Нажимаю на "off" и все, пока, боевик! Потом, как ни в чем не бывало, возвращаюсь к своим делам: - Либо ты скажешь Елене, либо проваливай. Вампир приподнимает одну бровь: - Что я должен ей сказать? - Елена, я люблю тебя, бла - бла - бла, я лучше Стефана... Что вы, идиоты, в таких случаях говорите? Деймон поднимается и подходит ко мне сзади, заставляя чувствовать на затылке теплое дыхание: - Скажи-ка, мелкая, с чего ты взяла этот бред? - Я вообще удивляюсь, что Елена еще не заподозрила, - пожимаю плечами, - вроде бы она всегда была умной девочкой. - А ты что, ревнуешь? Или в меня влюблена? Хмыкаю. Каким же идиотом нужно быть, чтобы подумать, что я могу в него влюбиться? Да и зачем мне такое счастье, учитывая то, что мне шестнадцать, а ему почти сто семьдесят? Он же вроде бы не педофил. - А кто тогда? - внезапно уже более мирно интересуется Деймон, помогая протирать чашки, - кто объект твоей любви? - Не знаю, - сухо отвечаю я, чуть подумав. Это правда. Я не знаю и никогда не узнаю того, кого люблю в реальной жизни. *** Елена никуда не выпускает меня из дома. Если быть точнее, не выпускает меня внушение Деймона, но какая разница? Мол, пока где-то там разгуливает Клаус, мне за порог не ногой. И я бы не имела ничего против, если бы мне не приходилось сидеть дома совершенно одной, поскольку все постоянно куда-то сбегают и только и думают, как убить этого Клауса, который, как мне кажется, вообще выдумка. С другой стороны, это хоть как-то объясняет страх Роуз и Кэтрин Пирс. Звонок в дверь. Наверняка снова пришли Рик и Деймон за своим бурбоном, которым забит теперь весь холодильник. С тех пор, как Дженна обиделась на весь мир и сбежала, они творят все, что захотят. - Иду, - тихо бормочу я себе под нос, сбегая по ступенькам. Уже распахнув дверь, понимаю, что что-то здесь не то. На пороге вместо двух пьяниц стоит мужчина лет тридцати в костюме. И мне он не знаком уж точно. - Ева? - изумленно спрашивает он, тем самым и меня удивляя, - что ты здесь делаешь? Откуда он меня знает? Внутри все уже паникует, ведь такие незнакомцы в последнее время не являются друзьями и вечно хотят прибить Елену/Деймона/хоть кого-нибудь, да прибить. - Ну, вообще-то, я здесь уже шестнадцать лет живу, - внимательно оглядываю порог, дабы не выйти за черту, а то мало ли, - а вы кто, простите? К Елене? - Да, - мужчина кивает и, кажется, окончательно берет себя б руки, - извините за вопрос, но кто вы Елене? - Сестра младшая, но её сейчас дома нет. Но вы не ответили на мой вопрос. Он снисходительно улыбается: - Элайджа Смит. - Оу, простите меня, я о вас слышала. Елена, должно быть, у Сальваторе. - Спасибо, Ева. Было приятно познакомиться. Киваю и поспешно закрываю дверь. Елена говорит, что ему можно верить, но вот Деймон это отрицает. Не то, чтобы я так доверяла мнению Сальваторе, да только от этого Смита исходит опасность, я это чувствую. Да и странный он. Назвал меня моим именем, а потом сделал вид, что все нормально. Ох, что-то здесь нечисто... *** В общем, так. Клаус существует. Он абсолютно реален, зол и жесток. Я его не видела, но рассказов хватило полностью. Он монстр. Он сократил мою семью почти в два раза и теперь, вместо троих подростков, Дженны и Джона, остались только лишь три подростка. Дженна погибла во время ритуала, а Джон отдал свою жизнь за то, чтобы Елена не стала вампиром. Деймон почти умер от укуса оборотня, а Стефан стал риппером и укатил вместе с Клаусом ради лекарства для брата. С каждым днем я ощущаю, как мой маленький мирок разрушается всё больше, что скоро от него останутся одни руины и развалины. Он начал рушиться еще тогда, когда я узнала о вампирах, потом смерть родителей, Сальваторе, ведьмы, оборотни, двойники, гибриды, первородные и еще целая куча деталей, которых даже произносить вслух не хочу. Это очень страшно: терять людей, которые стали дорогими. Кто бы мог подумать два года назад, что я разревусь, узнав о том, что Стефан Сальваторе не вернется никогда? Единственное, что действительно утешает - я никогда не стану частью этого, двойником, вампиром или кем-то другим. Я останусь человеком и проживу долгую жизнь. Может, не счастливую, но уж точно долгую. - Мелкая Гилберт перебралась в бар? - раздался над моим ухом очень знакомый город. Тайлеру Локвуду, видимо, стало очень скучно, потому что другой причины того, что он вообще ко мне подошел, я не вижу. Мы не то, чтобы не общались, мы вообще о существовании друг друга не знали. До сих пор, конечно. Сейчас здесь вместе держатся все те, кто связаны одной общей тайной. И Локвуд в одной команде с нами. Поворачиваясь к нему, чтобы как-то ответить, понимаю, что ему не скучно. Он просто очень пьяный и только. Пьяницы вообще очень разговорчивы, а если он еще и оборотень... Короче, долго он теперь приставать будет. - Тебя это смущает? - Не-а, - Локвуд подпирает голову рукой, - а как тебя на улицу выпустили? Он тут же все понял по выражению моего лица и жестам. Собственно, я просто на Елену, что сидела в другом конце кафе вместе с Керолайн и он все понял. - Сочувствую, - протянул он, наклоняясь через барную стойку, чтобы достать бутылку бурбона, - будешь? - Если Елена узнает, то тебе никакие способности оборотня не помогут выжить, поверь, - я вздыхаю, - а потом меня прибьет Керолайн за твою смерть. Так что, нет, спасибо. Он посмеивается надо мной, наливая темную ароматную жидкость в стакан: - Струсила, да? - Не дождешься. - Струсила. В общем, в тот день я впервые напилась. Потом меня еще долго пыталась убить Елена под аккомпанемент веселого смеха Деймона, но это уже совсем другая история... *** Я, наверное, самый большой лузер в мире, но первородных так ни разу и не видела. Кроме Элайджи, конечно. Ходят слухи, что Клаус на самом деле оказался очаровательным засранцем, которому понравилась наша Керолайн, а еще у него есть стерва-сестра, Ребекка. Уж не знаю, слышали ли они обо мне, но я только слышала. А хочется ведь увидеть... Но, кроме школы, я редко куда-то хожу, чтобы Елена не волновалась. Ей и так достается больше всех нас вместе взятых. Но я не переживаю. У меня есть мой незнакомый друг, который мне намного дороже Клауса, Ребекки и Элайджи. Он хороший, смешной, веселый и остроумный. И я мечтаю его встретить. - Кто такие Майклсоны? - слышится за моей спиной голос Стефана, когда после тяжелого дня в школе я захожу домой. - Первородная семья. Когда Сальваторе замечают меня, отворачиваются и делают вид, что ничего не произошло, зато Елена смотрит на меня с опаской, грустью и какой-то надеждой в глазах. Кажется, тут происходит нечто крутое и я могу помочь. - Сегодня вечером мы с тобой идем на бал в честь воссоединения семьи Майклсон, - сообщает мне сестра, протягивая аккуратное приглашение, - а за платьями пойдем прямо сейчас. - Это еще не решено, Елена, - пытается возразить Деймон, но она настроена серьезно. - Решено. Ева, нас с тобой хочет видеть Эстер. Я, стягивая куртку с плеч, хмурюсь: - Напомни, кто это вообще?