А вокруг - только море...

Он просыпается слишком поздно, но уже чувствует, что устал. Во всем теле неприятная слабость, а голова словно набита ватой. "Сейчас бы в душ", - думает он, почесывая давно не мытые волосы и ощупывая лицо. Щетина опять отросла, хотя он брился три или четыре дня назад. Он встаёт с кровати и уже тянется к лежащим на стуле брюкам, как вдруг слышит жуткий скрип. Далекий, но все же громкий. Бросив одежду, он подбегает (по мере возможности) к окну и выглядывает, тут же натыкаясь взглядом на маленький грузовик, который тянет его яхту, пытаясь привести её в вертикальное положение. - Дженсен! - кричит Миша, когда грузовик останавливается и из него вылезает светловолосый парень. Тот не слышит - вполне предсказуемо, далеко ведь. Он улыбается - отчего-то настроение сразу поднялось, - и поспешно одевается, не забыв прихватить нужный для общения блокнот, прежде чем выйти из комнаты и проследовать к чёрной лестнице по уже знакомому маршруту. На пляже ветрено, и его волосы мгновенно растрепываются, мешая смотреть под ноги, дабы не споткнуться о ветки. Дженсен весь взмок - Миша издали видит его мокрую от пота спину и мышцы под кожей на руках, когда он крепче перетягивает канат. Эта яхта слишком тяжела, чтобы справляться с ней в одиночку. - Дженсен! - кричит он, подходя к парню. Тот вздрагивает и оборачивается, на секунду выпустив тросс из рук. Тот моментально выскальзывает, и яхта сильно отклоняется, едва не упав. Дженсен сжимает губы, тут же тянет и закрепляет его снова, и он видит, что его руки чуть дрожат. - Я помогу, - говорит он и не успевает сделать шаг вперёд, как зеленоглазый принимается яростно мотать головой. - Почему? Он смотрит чуть возмущенно, и Миша чувствует себя неловко. Что он такого он сказал? - Дженсен, - зовёт он, подходя ближе, но яхта вдруг издаёт странный скрип, вынуждая его остановится на месте. - Что это было? Парень указывает на второй тросс, закрепленный на задней палубе - яхта уже полностью в воде из-за прилива, и волны будто пытаются раскачать её. Миша остаётся стоять на берегу, пока Дженсен идёт к пирсу и стоящему возле него небольшому катеру - ему нужен буксир, чтобы сдвинуть яхту с мели и отвести туда, благо отмелей здесь немного. Он подходит к яхте и проводит рукой по гладкому, нагретому на солнце боку, пытаясь вспомнить, куда делись Ричард и Себастьян во время шторма. Он предпочитал не рассматривать своё тело, дабы не терять надежду на то, что с ними все в порядке. Было понятно, что сломанная рука, ушибы и растяжение были повреждениями незначительными, но что, если его близким повезло меньше? В ту ночь за рулём не был он, это точно. Значит, его брат или Себастьян... Он переводит взгляд на стремительно удаляющегося парня, потирающего ладонь правой руки. Непонятно почему, но Дженсен вызвал у него сильную симпатию с первого взгляда в орехово-зеленые глаза. Хочется сделать это чувство взаимным, но как, если тот просто... Непробиваемый. Взгляд его падает на тросс, удерживающий яхту в вертикальном положении. На нем видно что-то красное, похожее на ржавчину; он подходит ближе, чтобы рассмотреть и бледнеет, когда понимает, что это кровь. "Он порезал руку о канат?" - но он не видел признаков боли на лице того, если только... - Чёрт, Дженс, - краткая форма имени сама собой срывается с губ, когда он идёт к дому и бросает беглый взгляд на буксир, уже движущийся по направлению к яхте. Он понимает, что зеленоглазый вряд ли примет его помощь и уж тем более не позволит обработать рану, но он все равно попытается. Вчера у него все вышло, значит, на краткий миг Дженсен доверился ему. А это уже что-то. Миша не знает, где искать аптечку, и интуитивно забредает во "врачебный кабинет" - простую стерильно-белую комнату с кушеткой, парой полок и стеклянных шкафчиков, в которых хранятся лекарства. Он находит ту самую сумочку, что вчера использовал Дженсен, помогая ему с рукой, и, подхватив случайно обнаруженную бутылку спирта, идёт обратно. Когда он возвращается, парень уже пытается зацепить тросс за крюк на корме катера. Миша кладет свою ношу на песок и смотрит на него, неожиданно для себя любуясь его ладным и красивым телом, достоинств которого не скрывает мешковатая одежда. Однако, все впечатление портит сочувствие, которое тянет в груди Миши каждый раз, когда он смотрит на сжатую в кулак правую руку Дженсена и его мрачное выражение лица, видное даже с такого расстояния. Он наблюдает за его действиями с берега, пока не приходит тот момент, когда яхту нужно сдвинуть с места. Он подходит к самому краю воды и кричит, стараясь перебить шум разбивающихся волн. - Ты ведь починил двигатель у яхты, да? - Дженсен на мгновение застывает, и после неуверенно кивает, все ещё держа в руках тросс. - Я могу завести мотор? - ещё один кивок, все ещё недоумевающий. - Тогда я заберусь и помогу направлять её! Легко сказать - "заберусь", когда у тебя сломана рука. Миша понимает это, как только, не жалея брюк, заходит в холодную воду по пояс и цепляется правой рукой за небольшую лесенку, созданную специально для того, чтобы забираться в яхту из воды. Он прилагает все усилия и подтягивается, кое-как поставив ногу на скользкую перекладину, что скрыта под водой, и чувствует себя инвалидом - запястье левой руки прижато к груди, и он не может использовать даже локоть. Бросив один взгляд на Дженсена, он поражается тому, что видит: тот вцепился в борт катера и смотрит так встревоженно и испуганно, будто Миша может сорваться в любой момент. Это не так - он держится вполне крепко, и взгляд парня придает ему сил. Он волнуется за него... Кажется, его попытки подружиться больше не кажутся безнадёжными. Брюнет улыбается и выбрасывает правую руку вверх, быстро цепляясь за новую ступень и переставляя ноги и повторяя это ещё несколько раз. Он залезает внутрь и переводит дыхание, прежде чем поднять голову и посмотреть в глаза все ещё напряженно и ожидающе глядящему на него парню и кивнуть, показывая, что с ним все в порядке. Они смотрят друг другу в глаза непривычно долго, и Миша не хочет разрывать этот зрительный контакт. Почему-то, он чувствует нечто волнующее, когда плечи парня медленно расслабляются, а беспокойство исчезает из его глаз, уступая чему-то новому, что он не может понять. Он почти видит, как лёд недоверия тает, но не до конца - ему предстоит сделать ещё много всего, пока тот не впустит его в своё сердце. Он это понимает, но уверен в том, что когда-нибудь это случится. Через несколько долгих мгновений он вспоминает, что им стоит поторопиться, и поднимается к панели управления. Он садится в кресло, поворачивает рычаг и заставляет мотор заурчать. Дженсен трогается с места, и он одновременно с ним включает задний ход. Яхта скрипит о песчаное дно, и медленно сдвигается. Краем глаза он смотрит на чересчур натянувшиеся канаты, что удерживали яхту в стоячем положении, но теперь они не нужны. Он подает парню знак остановиться и отходит от руля, чтобы отцепить их и отбросить поближе к берегу. Те ударяются о воду и мгновенно тонут. Через десять минут они вытаскивают яхту на глубокое место, и Миша кричит, вылезая из кресла и поворачиваясь к нему лицом: - Дальше я сам! Дженсен кивает; он спускается, чтобы отцепить канат от яхты и бросить его парню. Ветер треплет его одежду, и его передергивает от холода - мокрая одежда даёт о себе знать. Он чувствует себя очень странно за рулём своей яхты, и смотрит налево, в сторону своего особняка. Тот выглядит особенно огромным с этого ракурса, и Миша понимает, что видел лишь малую его часть. Ему уже не терпится изучить первый и третий этажи. Интересно, а Дженсен там был? Он переводит взгляд на едущего справа парня. Тот ведь не будет против провести ему небольшую экскурсию? Припарковать яхту оказывается не сложнее, чем проделать то же с машиной. Привязав её к пирсу, он подходит к зеленоглазому, который стоит на коленях и пытается сделать то же самое. Наконец, тот поднимается, и Миша может нормально посмотреть ему в глаза. - Ты поранил руку, - негромко говорит он, не спрашивая, а утверждая. Дженсен прячет правую руку за спину, качая головой. - Я видел, не стоит отрицать. Аптечка рядом с грузовиком, пойдём, я обработаю рану. Он идёт вперёд, зная, что теперь тот просто обязан пойти за ним, и незаметно улыбается, когда слышит топот тяжелых ботинок по доскам. Сделав пару шагов по песку, он оборачивается. Дженсен тяжело дышит и все время смотрит под ноги, и Миша волнуется, как бы он не получил солнечный удар. Сколько он возился с этой яхтой? Три часа? Четыре? Через десять долгих минут они подходят ко входу в дом. Дженсен тут же садится под аркой, прикладывая ладонь ко лбу, и Миша отлучается на минутку, чтобы взять аптечку и спирт. Русоволосый парень выглядит уставшим и все ещё с опаской ожидающим его действий. - Позволь помочь тебе, - присаживаясь рядом, он протягивает повернутую ладонью вверх руку, во второй раз за два дня произнося эту фразу. Тот выглядит озадаченным и полным недоумения, и качает головой. "Не стоит", - ясно читается в его глазах, и он опускает голову виновато. - Почему? Зеленоглазый не отвечает, печально глядя вниз. Миша пытается прочитать его эмоции, но как, если тот всеми силами ограждает от него свой внутренний мир? - Дженсен, - зовёт он мягко, и касается его руки кончиками пальцев. Тот вздрагивает и смотрит испуганно, и брюнет продолжает. - Я хочу... Я хочу помочь тебе, правда. Разве я не доказал этого вчера? Миша чуть расстраивается, что его все ещё нужно уговаривать принять его заботу: парень все ещё сомневается, но через мгновение все же разрешает взять его руку и разжать кулак. От него веет неуверенностью, любопытством и ожиданием чего-то нового. Длинный кровоточащий порез находится прямо посередине ладони, и его края уже чуть воспалились. - Её нужно обработать, потерпишь? - Дженсен заметно напрягается, но кивает, хмурясь. Брюнет отвинчивает крышку бутылки и смачивает ватку спиртом, прикладывая к ранке. Тот закрывает глаза, но стойко выдерживает болезненное ощущение. Он проводит ватой снова и снова по всей длине, убирая струящуюся кровь и неосознанно поглаживая тыльную сторону его руки, пытаясь облегчить боль нежными касаниями. Этот парень вызывает у него желание заботиться и оберегать, и это абсолютно ново и непривычно, но не поддаться ему невозможно. - Все хорошо, - тихо шепчет он, не отрывая глаз от кисти, прикладывая сверху новую ватку и осторожно заматывая её. Взгляд за цепляется за стиснутую в кулак левую руку и чудом не свалившийся пластырь на указательном пальце, и Миша улыбается - он не ожидал, что тот не уберет его при первой возможности. - Вот и все. Он завязывает аккуратный бантик рядом с его большим пальцем, и на миг задумывается, что обращается с ним, как с ребёнком. Но с Дженсеном, наверно, так и надо - нежно и неторопливо. Подняв взгляд на парня и осознав, что все еще держит его за руку, он извиняется, выпуская его ладонь: - Прости. В конце концов, кто он для него, чтобы беззаботно держать его за руку? Он смущается и наблюдает за его реакцией, боясь увидеть проблеск неприязни. Но этого не происходит - парень вдруг отмирает, и в его взгляде проскальзывает благодарность, прежде чем поднимается на ноги, поднимая аптечку и смотрит на ступени видневшейся в паре метров лестницы. - Уходишь? - не скрывая легкого разочарования, спрашивает Миша. Тот кивает и поспешно поднимается вверх, бросив извиняющийся взгляд. Брюнет пялится ему в спину, а после возвращается на пляж за забытым блокнотом. Ему стоит обдумать своё поведение и выяснить, чем он задел зеленоглазого на этот раз. ~~~ Его сердце бьётся, словно ненормальное, когда он закрывает за собой дверь в свою комнату. Он боится того, как добр к нему мистер Коллинз, ведь он делает это бескорыстно. Дженсен бы понял, если бы он требовал чего-то взамен, но с его стороны не поступало никаких просьб, кроме как стать его другом. Он подходит к разбитому зеркалу, внезапно ощутив желание посмотреть на себя. Вряд ли он заметит хоть что-то, что могло бы привлечь к нему хотя бы как к человеку, но в нем вдруг затеплилась надежда увидеть в себе что-то новое. На него смотрит взъерошенный и ошарашенный парень с неухоженным лицом, мутным цветом глаз и сжатыми в тонкую полоску губами. "Урод", - печально признаёт он, отворачиваясь и вмиг расстраиваясь. Как может мистер Коллинз проявлять сострадание к нему? Он не достоин этого, ни в коем случае. Повязка на руке так и приковывает внимание, и, посмотрев на неё ещё минуту, он неожиданно разрывает бинт и откидывает его в сторону, точно так же сдергивая пластырь с чуть болящего пальца и наслаждаясь видом потекшей крови. Вот его жизнь - боль и страдания, и он сам может позаботиться о себе, не утруждая этим своего хозяина. Тот приехал сюда отдыхать, он - работать, и он ни за что не позволит себе отлынивать. Не теперь, когда его господин здесь. Он достаёт новый бинт и вновь заматывает свою руку, забывая про палец и небрежно завязывая новый бант. Вряд ли мистер Коллинз заметит разницу, а его совесть успокоится. С недавних пор брюнет занимает все его мысли, и это само по себе нервирует. Его присутствие и прикосновения не вызывают у Дженсена ни дискомфорта, ни желания отодвинуться, даже наоборот. "Почему?" - спрашивает он у самого себя и проклинает невозможность спросить это вслух. Его немота не приносила неудобств ранее, но почему ему хочется сказать мистеру Коллинзу хоть что-нибудь? Он просто обязан отплатить ему тем же: позаботиться и сделать что-нибудь приятное, иначе он сойдёт с ума. И, как ни странно, он не уверен, что, будь на месте брюнета кто-либо другой, он отнесся к нему так же. Что же ему делать? Он устало прислоняется лбом к стенке и вздыхает. Через пять минут попыток разобраться в своих чувствах и ощущениях, он отталкивается от чуть шершавой поверхности и достаёт из ящика комода ключи от некоторых помещений. Он хочет показать ему кое-что. Он нашёл своего хозяина в гостиной, скучающе теребящего веревочки на диванных подушках. - Дженсен! - его радостная реакция немного смущает. Разве должно так улыбаться простому служащему? - Я как раз хотел пойти к тебе. К нему? Дженсен опускает взгляд в пол и протягивает тому связку ключей. - От чего они? - мистер Коллинз встает и вертит их в руках, подходя неожиданно близко. Во всяком случае, когда он резко подаётся назад, между ними остаётся непривычно большое расстояние. - Эй, я не... Он тут же мотает головой, показывая, что все в порядке. От своих рефлекторных дерганий становится стыдно, и он решает сосредоточиться на том, зачем он пришёл сюда. Воспользоваться языком жестов? Вряд ли тот его поймёт, но как иначе попросить у того блокнот? - Я... Ты можешь всегда носить его с собой, так будет проще, - должно быть, его сомнения отобразились на его лице. Иначе как объяснить, что мистер Коллинз протягивает ему блокнот? Он берет ручку и пишет: "Я не могу принять это, простите. Это ключи от помещений на первом этаже." - Так... Ты покажешь их мне? - он краснеет, глядя на улыбающегося хозяина. Он не рассчитывал на такое, нет! "Вы не хотите осмотреть их сами?". - Хочу, но было бы здорово, если бы ты составил мне компанию, - он пожимает плечами. Дженсен удивленно смотрит на него. Зачем его господин просит об этом? "Как вам угодно", - соглашается он, закусив губу от досады, что не может понять мотивов хозяина. - "Я отведу вас". Он принимает ключи и идёт в сторону спальни своего хозяина, слыша неторопливые шаги мистера Коллинза за спиной. Он чуть ускоряет шаг, сворачивая налево, когда коридор раздваивается - одно из ответвлений ведёт на третий этаж, второе - на первый. - Ты был там раньше? - спрашивает Миша, нагоняя его. Он мотает головой: у него есть право свободно посещать лишь душевую, кухню, столовую, чердак и спальню, что была выделена ему изначально. - Почему? Он снова отрицательно качает головой, взглядом пытаясь сказать, что не смеет нарушать границы дозволенного. Коридор постепенно темнеет - окон в нем было мало, а солнце освещает другую сторону дома. Изредка встречаются массивные двери, ведущие в какие-то помещения; он проходит мимо, не обращая внимания на любопытство, с которым его хозяин останавливается у каждого нового неизведанного помещения. Наконец, в метрах двадцати впереди появляется просвет. Большая парадная лестница, ведущая на первый этаж. До этого дня, он бывал здесь лишь дважды, но даже сейчас поражается роскоши и искусной отделке перил, потолка и стен. - Ох... - мистер Коллинз замирает рядом с ним, подойдя чуть позже и восторженно осматривая огромную хрустальную люстру, широкие окна и длинные мраморные ступени, поверх которых положен светло-голубой ковёр. - Чувство, будто мы находимся в старинном замке. Дженсен кивает, вглядываясь в горизонт и нависшие над ним облака. Это и правда так: этот дом стар и огромен, и он знает лишь малую его часть. Пугающий - вот как бы он описал его. - Спасибо, что показываешь мне это. Я не решался осматривать здесь все без тебя, - слова мистера Коллинза непривычно греют, и он смущенно отворачивается голову, доставая блокнот из кармана. "Этот дом принадлежит вам, мистер Коллинз. Вы не должны стесняться.". - Дженсен, - говорит тот, возвращая ему книжечку. Он смотрит ему в глаза, ожидая дальнейших слов и пытаясь прочитать по глазам, что тот чувствует сейчас. - Пожалуйста, зови меня "Миша". Хоть ты и не хочешь быть моим другом, прошу, зови меня по имени. Он приоткрывает рот и выдыхает, растерянно хлопнув ресницами. "Вы правда хотите этого?" - он не может не спросить. - Иначе не просил бы, - отвечает тот с улыбкой. "Хорошо, Миша." - пишет он, и улыбка его хозяина становится шире. Он прячет блокнотик в карман, отчего-то ощущая потребность улыбнуться в ответ, но... Он так давно не улыбался, что боится, как бы не скорчить жуткую гримасу, как это случилось в прошлый раз, когда он пытался. Поэтому, он просто делает шаг вперёд, спускаясь вниз по лестнице. - Так, все же, куда мы идём? - отстраненно интересуется Миша, проводя рукой по блестящему древку перил. Дженсен не отвечает, понимая, что вопрос риторический. Как может он знать, если сам там никогда не был, а месторасположение выучил по бумажному плану особняка? Наконец, ступени подводят их к новому коридору, светлому и очень похожему на тот, что находится на втором этаже. Миша молчал, следуя за ним, словно тень, пока Дженсен вспоминал карту. Им осталось около двадцати метров, и они выйдут к тому, что им нужно. - Дженсен, ты... - начинает Миша, как только они останавливаются перед дверью. "Что?" - безмолвно спрашивает он, оборачиваясь и глядя на нервно усмехнувшегося парня. - Ты... Пожалуйста, давай проводить больше времени вместе? - просит брюнет, тут же добавляя с улыбкой: - Вдвоём всегда лучше, верно? Дженсен опустил взгляд вниз, задумываясь. Конечно, Мише скучно почти полный день находиться в одиночестве, но сможет ли он дать то, что тот хочет? - Ох, - видимо, Миша не так понял его молчание. - Я... я не настаиваю, если ты против. Прости. Он берет в руки блокнот и пишет ответ, поглядывая на расстроенного мнущего рукав парня. "Я согласен, Миша. А сейчас, давайте сделаем то, зачем мы сюда пришли?". - Спасибо, - мгновенно оживившись, Миша широко улыбнулся, а он покраснел. - Да, конечно. Он наугад выбрал ключ, поднося его к двери и пытаясь открыть замок. Секунда, и дверь поддалась, впуская их в... - Бассейн, - пораженно и радостно восклицает он, кидаясь к пока не наполненному резервуару. Дженсен подошёл следом, осматриваясь по сторонам. По всему периметру были расположены окна, и за счёт этого освещался каждый уголок. - Мы обязательно поплаваем здесь зимой, да? Он кивнул, зная, что ни при каких обстоятельствах не залезет в этот бассейн, не имея на это прямого разрешения. - Что дальше по списку? - спрашивает Коллинз, выходя из помещения, и его глаза блестят от любопытства. Дженсен с минуту изучает его, пытаясь вспомнить хоть один момент в своей жизни, когда он был так же радостен, как сейчас Миша, и горько хмыкает про себя, не припомнив ни единого. Следующим помещением оказывается спа-комплекс: баня, джакузи, массажные кресла и полки с ароматическими маслами и кремами. - Романтика, - шутит Миша, заметив тонны свечей разных цветов в комоде и отметив приглушённый свет в помещении. Дженсен смущается и отходит к двери, наблюдая за парнем. Тренажерный зал является последним в их списке. Зеленоглазый смиренно ждёт, теребя повязку на правой руке и глядя на исследующего всевозможные приспособления Коллинза. Что ему сделать, чтобы перестать чувствовать себя таким... другим в его присутствии? - Дженсен, - раздается голос совсем близко, и он вздрагивает, испуганно глядя на подошедшего к нему брюнета. - Мы можем идти. Спасибо, что показал мне это. Он пожимает плечами, и они без лишних слов возвращаются. Он думает почти всю дорогу, погрузившись в размышления касательно будущей жизни здесь. Уже сейчас он чувствует, что Миша меняет его, пусть и неосознанно. Он с трудом смог довериться ему в первый раз, но сегодня все прошло легче. Много легче. И даже то, как они идут по коридору сейчас, кажется уютным и... правильным. Он все ещё испытывает страх, но уже меньше, чем в начале, хоть и знает, что подозрения из его сердца не исчезнут никогда. Он просто не сможет избавиться от своих предрассудков, даже если Миша приложит все усилия, чтобы это изменить. Скомкано попрощавшись, он все же вернул брюнету блокнот и ушёл в свою комнату, чтобы в одиночестве пообедать вчерашним блюдом и немного устаканить мысли. За сегодняшний день произошло очень много всего, что ему нужно ещё раз переосмыслить, прежде чем двигаться дальше и впустить в себя что-то новое. *** - Миша, иди сюда, - Ричард? Он здесь? Он направляется к нечёткой фигуре брата, все активнее и активнее его зовущему. Странно. Берег океана полностью сюрреалистичен - песок бледно-синий, а вода отдаёт краснотой. Идти вперёд трудно, и как бы он ни пытался, он не может сдвинуться с места. - Рич, - кричит он, останавливаясь, но с ужасом понимает, что изо рта не вырывается ни звука. Брат заливисто смеётся и продолжает стоять метрах в пяти от него, недостижимый и неприступный. Миша чувствует сковывающий руки и ноги холод и смотрит вниз - скользкие, как змеи, красные струи воды окутывают его ноги и мгновенно замерзают, обездвиживая его. Он пробует отмахнуться, но одно из бурых щупалец пробирается под футболку, обжигая ледяной поверхностью и обвивая его вокруг талии, и застывает. Его руки оказываются растянутыми в стороны, а голова приподнята вверх за подбородок. Он дрожит и не понимает, что происходит, и его голова внезапно взрывается изнутри громким стуком. Миша дергается и просыпается, сваливаясь с кровати; левую руку пронзает боль, как и живот - он сильно приложился о твёрдую поверхность. Его дыхание тяжёлое и поверхностное, пока он пытается скинуть с себя остатки сна и избавиться от предстающего перед глазами вида кроваво-красной воды. Он смотрит на звезды в окне и вновь слышит стук чего-то тяжёлого по металлической поверхности, а так же шум мотора.. Теперь он доносится словно издалека, но Миша все равно пытается встать на ноги, выпутываясь из одеяла. Распахнутое окно встречает его порывом прохладного ветра, но его внимание приковано к одному - маленькой и стремительно удаляющейся от острова лодке. Это же не... Он срывается с места и мимолетно глядит на часы - половина пятого утра. Это нормально, учитывая, что он рано заснул, вдоволь насладившись исследованием особняка - как оказалось, даже поход на первый этаж смог отрицательно сказаться на его ослабленном теле. Но Дженсен... почему он уезжает? Вдруг он настолько расстроился или обиделся на него, что по-тихому собрал вещи и ушёл, пока Миша спал? Он прибавил шагу, несмотря на занывшую ногу, и вскоре оказался у двери на чердак - комнатой он не мог это назвать. Все же постучав, он открыл дверь, и... Ничего. Собранная постель, некоторых привычных взору вещей нет. Помещение мигом опустело, а на сердце у Миши появилась тоска, недоумение и грусть. Когда и в чем он настолько провинился, что это стало последней каплей в терпении парня? Может, своей настойчивостью он разрушил его спокойное существование, - думает Миша, опускаясь на кровать и глядя в окно. Лодка уже скрылась из виду, а на горизонте забрезжил рассвет. "Не мог же он уехать и не оставить записку?" - он оглянулся, но не заметил ничего, кроме потрепанных и рваных папок с листами бумаги. - Дженсен, почему? - шепчет он, рассеянно поглаживая подушку того. За последние годы жизни он отвык от того, что кто-либо не предпринимает никаких попыток с ним сблизиться. Все, с кем он общался смотрели на его материальное положение, но Миша так и не смог мысленно считать себя богачом - это не его деньги, а то, что заработали их с Ричем ныне покойные родители, и он не мог позволить себе спускать их на ветер. Он помнил детдом слишком хорошо - когда у него не было ни цента, и в школе все брезгливо отворачивались, стоило ему, абсолютно неухоженному и небрежно одетому пареньку попробовать завести разговор с кем-либо, и он знал, насколько сложно заработать каждый доллар. С годами это не утратилось, поэтому он и хотел начать собственное дело и отвергал тех людей, которые ценили его за его деньги. Сейчас все иначе. Дженсен знает, кто он такой, знает о его наследстве, но все равно относится с недоверием. Может, в этом и дело? Вдруг он считает, что если Миша богат, это автоматически делает его плохим человеком? - Нет, не может такого быть, - отмахнулся он от собственных мыслей. Парень всегда выглядит таким напуганным и нерешительным, что сомнений в его искренности не возникает. Как бы он не старался его понять, почему-то ничего не выходит. Может, нужно позволить ему узнать о Мишу получше? Сходить в поход с палатками, ведь общее дело сближает. Это кажется хорошей идеей, и он решает остановиться на этом - при первой же возможности пригласит Дженсена и все организует. Он положил голову на подушку и прикрыл глаза. Осталось только дождаться возвращения этого зеленоглазого парня.