Страх съедает все. Ты не можешь выбраться из его пут. Паук с сотней лапок, который впивается в тебя, запутавшегося в паутине. Взгляни в его восемь глаз, содрогнись, но не согнись. Бежать без оглядки, слыша за спиной дыхание, или принять сильнейшего врага лицом к лицу, выбирай.
Бездомные дворняги бывают побитыми и жалкими, а бывают агрессивными и бешеными. Домашние псы бывают мелкими тявкалками, большими добряками или бойцовскими натренированными убийцами. Кинофобия – распространенный страх.
Бз-з-з, бз-з-з, бз-з-з.
- Алло.
- Ксандр? Ты все так же живешь по «чем легче тело, тем свободнее душа»? Если да, то нам надо встретиться.
- Лекс, ты? Давно не общались. Только это во мне и не меняется. Где?
- На старом месте.
Пи-пи-пи.
Показывать свою индивидуальность можно разными способами, но большинство выбирает внешность. Панк, рок, короткие и цветные волосы, пучки, очки, свитера, юбочки, кости, туннели и тату.
Александр, Алекс, Ксандр, Шура. Он худ, бледен, имеет зачатки пресса. Его светлые волосы пушатся от легкой влажности, создавая на свету ореол. Рост под метр восемьдесят, жилистые руки и вспухшие вены на висках от стресса. Лопнувшие сосуды в глазах и набитый на груди орел. И да, немного латинской вязи на ребрах, цветные тату, сделанные в Китае на лопатках. Туннели в ушах, гитара в чехле за спиной. Кроссовки, футболки, наушники. Мир, отбой.
Он худ, бледен и хрупок, но с внутренним миром и вечным дымом в карманах. Он груб, холоден, отчасти женоподобен. Привычен к вниманию и отрешенности со стороны общества. Весь не такой, необычный и притягательный.
Алексей, Леха, Лекс, Алеша. А это типичный спортсмен с запрятанной глубокомысленностью. Его сильные руки нередко вдавливали кого-то в стену. Голодный взгляд и похотливые шуточки. Мат на всю улицу и попугай без клетки в квартире. Сестренка и бабушка, больная мать, безотцовщина. У вас проблемы? Не туда обращаетесь. Этому все равно на знакомых и дальних родственников. Он поумней предыдущего, пусть, судя по внешности, этого и не скажете. Тут моралист, героический принципиальный педант, в котором самоотверженностью не воняет.
Полдень. Лето.
Духота в парке, где нет никого, кроме своего рода старичков. Они всегда гуляли здесь, и сейчас гуляют, и будут гулять. Вы не знаете их, даже имен, просто в голове они получают свое прозвище. Именно по таким людям обычно и смотрят на время. Вот мужчина, который когда-то прогуливался с коляской. Сейчас на руке нет кольца, а некогда чистый выглаженный костюм сменили потрепанная майка и джинсы. На лице щетина, в волосах пробивается седина. Вот девочки, проходящие пятый круг по дальним тропинкам. Они уже носят каблуки и платья, на ресницах тушь, а губы краснеют от помады. А эта лавочка пустеет с тех пор, как куда-то пропала бабушка, читавшая томики стихов и газеты, сидя в теньке. Все догадываются – пришло ее время, но каждый надеется, что об этой одинокой женщине наконец-то вспомнили дети и внуки и забрали ее к себе.
Жара, зной, солнце нещадно палит.
Вдалеке показался силуэт мужчины с собакой на поводке. Она достает ему до колена и забавно передвигает мускулистыми лапами. Она сильная. Таких боишься до дрожи в коленках, проходя мимо желаешь скорее оказаться подальше. С земли поднимается другая фигура и идет навстречу. Столкновение произошло почти в центре поляны, окруженной разросшимися каштанами. Дело было на юге.
Молчание.
- Хэй, Лекс. Завел собаку? Помнится, ты их не любил. Как они уживаются с Жорой?
- Грег – бульдог без собственного мнения, я его хорошо выдрессировал. До попугая ему дела нет. Ему ни до чего нет дела. А собак я все так же не люблю, просто этого отдали на попечение.
- Ясно. Обойдемся без культурных прелюдий, не последние друг другу. Зачем, собственно, позвонил?
- Ты все так же не меняешь свое отношение к жизни и идешь с принципом «чем легче тело, тем свободнее душа»?
- Повторяешься. Не замечал этой привычки за тобой раньше.
- Тогда держись крепче. Я надеюсь, ты хоть немного подкачался, Ксандр.
В руках появился поводок. В ушах зазвенел свист. Грег рванул вперед, а человек понесся не разбирая дороги за ним. Это чувство было прекрасно. Что бы ты ни делал до этого, почти все можно было контролировать. Эта же машина была живой и сама решала куда свернуть, где затормозить, когда ускориться. Ты не мог оступиться, ты не мог прекратить бежать – провезло бы по земле, ты не мог в конце-концов отпустить веревку, скрепляющую вас, потому что не хотел потерять это чувство. Ты жив, кто-то рядом жив, кто-то впереди жив и даже за спиной остался живой человек. Бег окрыляет, на остатках сил срабатывает второе дыхание, мышцы гудят. Это неповторимо и незабываемо.
Они хотят жить.
***
В итоге падение было. Свезло колени и локти, порвалась футболка, стесана кожа. А потом перекисью обработанные раны, шипящая пена и свирепое пощипывание. Он дует на ранки и говорит, что прекрасное ощущается во всей красе только в контрасте с ужасным.
Так и должно быть, это круто – жить, дыша полной грудью и чувствуя нехватку воздуха от щекотки по внутренностям.
