День десятый

Подожди, брат мой, я должна пойти с тобой. Мерлин знает, что поможет мне выжить. А знает ли? И откуда он может знать? Мое тело отпускает меня долго и неохотно, а мне нужно торопиться. Артур уже в конце коридора. Солнце, проникая в замок через распахнутые окна, окатывает его светом с головы до ног, а тени от стен между арочными оконными проемами - прячут. Он - быстрый, и чтобы успевать за ним, мне приходится почти бежать. Он то и дело оглядывается, охотника не обманешь, он чует, когда идут по его следу, но я уже не боюсь, что Артур заметит меня. А потом я приноравливаюсь к его шагу, мы идем рядом, и я держу его за руку. Он этого не чувствует. Да и я, по правде говоря, тоже, что может чувствовать бесплотная тень! Но мне нравится думать, что действительно держу, это успокаивает. Это не прощение, но, кроме Артура, в Камелоте мне не на кого положиться. Я, конечно, не умру. Но если я умру, ты ведь будешь горевать обо мне? Мерлина, как выясняется, видели многие, но никто не может сказать, где его можно найти сейчас. Похоже, этот ушастый мальчишка умеет растворяться в воздухе. Намекни я на это Утеру - и до обвинения в колдовстве оставался бы один шаг. Всего один. Очень успокаивающая мысль для леди Морганы Корнуэльской. Она помогает отвлечься от того, как много драгоценного времени мы теряем. Мы сталкиваемся с Мерлином нос к носу возле покоев брата, и гнев, тяжелый, как камень, наваливается на меня при взгляде на моего убийцу. Выжить и отомстить. Или выжить, чтобы отомстить? Но сначала выжить. - Где тебя носило, Мерлин? Мерлин теребит рукава, потом прячет руки за спину. Кончики его ушей алеют. Я знаю, кого он мне напоминает, - фэйри, о которых столько сказок рассказывала мне моя нянька в Тинтагеле. - Н-нигде. - Врать-то ты так и не научился, а еще придворный называется, - Артур морщится, потом принюхивается. - Чем от тебя несет, подземельем? Слово «подземелье» заставляет его замереть и широко раскрыть глаза. - Стрелы Ллеу, дракон! Я должен был подумать об этом уже давно! - Артур! - Мерлин кричит ему вслед, потому что я и ахнуть не успеваю, как принц уже срывается с места. – Постой! Да подожди же ты! - он догоняет Артура и преграждает ему дорогу, тот отпихивает его локтем, Мерлин выбегает вперед и, пятясь, идет прямо перед братом. Мне кажется, что его лицо разлетелось на осколки и каждый пытается жить своей жизнью. – Ты… ты же не знаешь, что тебя ждет... Это дракон. Это магия, Артур. Твой отец... Артур отпускает крепкое ругательство и снова отпихивает Мерлина с дороги. - Он не станет ей помогать! - это Мерлин снова кричит ему в спину. Обиженно, как ребенок. - Зря ты это затеял! «Догоняй, Мерлин», - не без злорадства думаю я. И он догоняет, чертыхаясь, но, все-таки, отстает на шаг и дергает Артура за рукав, чтобы тот остановился. - Сюда, - показывает на дверь в нише и, перехватив удивленный взгляд брата, добавляет: - Не спрашивай, откуда я это знаю. Знаю и все. Я едва успеваю запоминать дорогу. Лестницы, коридоры, лестницы. Я бы пролетела все эти лестницы насквозь. Знать бы только, куда мне нужно. Мне всегда не хватает знаний. Темнота становится все плотнее. Редкие факелы обрывками выхватывают Артура из темноты - плечо, золотоволосая макушка, напряженная щека. На лбу у него мелкие капельки пота, мне хочется протянуть руку и стереть их. На его красной вылинявшей холщовой рубахе ослаблен ворот. Потом факелы заканчиваются, Артур забирает с собой последний. Мы минуем еще одну решетку. Ржавый замок на ней сломан, а прутья обтянуты густой паутиной. Странно, что нигде нет охраны. Каменная лестница вырублена прямо в скале. Ее видно на три локтя вперед, дальше плещется мрак, зловещий и холодный. Мне хочется поежиться. Даже не верится, что наверху сейчас ясный день. Артур смело идет в темноту. Спуск крутой, пологий, снова крутой. Поворот. У степеней разная высота, я промахиваюсь и оступаюсь. Артур оступается вместе со мной и рычит ругательства сквозь зубы. Мерлин идет уверенно. Он прошел бы тут и с закрытыми глазами. Дракон лежит на широком выступе над пропастью. Холодный голубой свет от кристаллов, которыми усыпан пещерный свод, падает на его морду, отчего она кажется посеребренной. Он - огромный, его чешуя и перепончатые крылья цвета темного золота, отливающего красным. Массивная цепь тянется от широкого железного браслета на его лапе до кольца, вбитого в каменную стену - я не могу даже представить размеры кузницы, в которой все это выковали, да и кузнецов, верно, потребовалось не меньше дюжины, но я чувствую чары, наложенные на цепь, обыкновенного железа было бы мало, чтобы удержать древнюю магию. Возле его ноздрей колеблется воздух. Дракон открывает глаза, надбровные дуги в шипах приподнимаются. Он смотрит на нас и встает, а я на мгновение цепенею. Мне никогда не приходило в голову спуститься вниз, а теперь я уже не понимаю - почему. Ни для кого в королевстве никогда не было секретом, что глубоко в горе, на которой возвышается Камелот, Утер держит на цепи Великого Дракона, последнего из своего племени. Крепко же в каждого из нас с рождения вбит страх перед магией, что мы боимся даже подумать о ней. Я нарушила запрет. Есть в этом что-то ребяческое, в дозволении себе сделать то, что до сих пор запрещали. В детстве мы с Артуром таскали горячие плюшки из королевской кухни - это тоже не разрешалось, но нам очень хотелось горячих плюшек с вареньем. Не знаю, почему я думаю об этих мелочах. Мы останавливаемся на краю каменной площадки через пропасть от дракона. Мой названный брат укрепляет факел в широкой трещине в камне у своих ног. - Я тут привел к тебе кое-кого, - начинает тем временем Мерлин, но Артур оттесняет его плечом. - Я пришел сам. - А-а, - голос дракона, сначала утробный и низкий, становится все более звучным. Так обычно и бывает, когда пытаешься разговориться после долгого молчания. - Юный Пендрагон. И что же он, - острое охвостье почти упирается Артуру в грудь, хотя обращается дракон явно к Мерлину, - хочет от магического существа? - Помощи. Мерлин и рта не успевает раскрыть. Звук, который издает дракон, весьма похож на смешок. - То есть, как бы отец ни старался искоренить даже след магии в своем королевстве, сын все же признает - кое-что невозможно без колдовства? - Без колдовства, без фэйри, без богов и что там еще, - нетерпеливо бросает Артур. - Признаю все что угодно, если поможешь. - Больше двадцати лет твой отец держит меня на цепи под землей, - дракон равнодушно помахивает хвостом в воздухе, острое жало то вспыхивает золотом на свету, то пропадает во тьме. Маятник. - С чего вдруг я буду помогать тебе? - и косит на принца золотым глазом. - Не мне. Моргане. - Тем более. Моргана - это злой рок твоего будущего королевства, юный Пендрагон. Артур отмахивается. Подробности никогда не занимали его слишком сильно. Дракон перебирает лапами, цепляясь когтями за трещины в скале, придвигается ближе к краю своего лежбища, тянет шею, приближая морду к Артуру, и пытливо рассматривает его, приподняв бровь и явно желая подразнить: - Хочешь спасти свою смерть? - Мне плевать на смерть. - Но это записано в звездах. - Значит, там плохо написано! Тень Артура расширяется кверху так, что плечи в полскалы. Медведь против дракона, земная сила и сила магическая. На мгновение я снова вижу свое мелово-белое лицо в окружении черных волос, разбросанных по подушкам, каким его помнит Артур. Он нетерпеливо выстукивает ногой какой-то рваный ритм. Дракон шумно вздыхает. Перепончатые крылья слегка приподнимаются при этом, накрывая тенью и без того черную пропасть. - Неплох, - насмешливо говорит дракон Мерлину. Что-то мы упустили в том, что касается этого мальчишки. - Но пока не готов. Мерлин мотает головой. Его лицо по-прежнему расколото на множество частей. Я боюсь захлебнуться его чувством вины. Я боюсь захлебнуться его осознанием собственной правоты. - Эй! - Артур шагает вперед, к краю пропасти. Камень срывается вниз, и звука падения не слышно очень, очень долго. - Ты не ответил на мой вопрос! Что ты хочешь взамен? Что взамен?! Не ответил вслух. А мысленно? «Незачем пытаться увидеть, что я думаю, маленькая ведьма!» Я как будто с разбегу влетела в стену. Его голос - это удар медного гонга, он звучит у меня в голове и во всем теле разом. Зажать бы уши. Я жду, что дракон повернет ко мне золотую с красными переливами морду, но он только прикрывает глаза. «Я - не ведьма, - отвечаю я, когда воздух вокруг меня перестает сотрясаться. - Ты не можешь этого знать». «Я разрешаю тебе это отрицать». Я не могу позволить увлечь себя в игру слов. «Ты знаешь, как меня спасти?» «Тебя незачем спасать», - рычит дракон. «Магия, создавшая тебя, - я стараюсь не впасть в отчаяние, будь я сейчас в своей земной оболочке, наверняка пальцы похолодели бы, - для чего-то и меня выбрала! Почему ты отказываешь мне в праве понять, для чего именно?» «Магия ошиблась, выбрав тебя». «А если это не магия ошиблась, если это ты сейчас ошибаешься?!» Тишина. - Отвечай, дракон! Я смотрю на Артура. У него страшные глаза, на щеках перекатываются желваки. Он мог бы броситься сейчас на кого угодно, хоть на дракона. Потом он зажмуривается и задерживает дыхание. - Если ты поможешь Моргане, я освобожу тебя, - говорит быстро, но четко. - Слово принца. Дракон молниеносно открывает и закрывает желтый глаз. Зрачок у него узкий, как у кошки. А я внезапно понимаю, что мой названный брат попал не в бровь, а в глаз. - Артур! - встревает Мерлин. - Заткнись. - Слово Артура Пендрагона, - дракон произносит это так, будто каждый звук - это лакомство. Разве что не облизывается. - Один уже обещал мне свободу в обмен на жизнь. - Ты сейчас говоришь со мной. Помоги Моргане и будешь свободен. «Ты же - носительница магии. Никогда не задумывалась о том, что магия дает исцеление?» Никогда. Он прав, никогда. Дракона смешит мое замешательство, и этот мысленный смех снова сотрясает пространство вокруг меня и меня вместе с ним. - Она сама себе поможет. - Это не ответ! - в бешенстве кричит Артур. - Дай мне противоядие! - Это ответ, юный Пендрагон. Я дал ей подсказку. У Артура обескураженное лицо. Он тоже налетел на свою стену, и теперь ему остается лишь остывать, как остывает на ветру раскаленная головешка. А вот в лице Мерлина нет и следа удивления. Но сомнение - сколько сомнения! Спокойный свет от кристаллов снова серебрит морду дракона. - Убедись, что я помог. Когда придет твое время, - договаривает он вслед Артуру, - я напомню тебе об обещании, данном сегодня! Мой названный брат на мгновение замирает вполоборота к дракону. Тень улыбки появляется на его лице. - Значит, я, все-таки, буду королем? Вряд ли этот вопрос нуждается в ответе. Какое-то время я медлю, оглушенная. «Противоядие - она сама» и «магия дает исцеление» наконец-то складываются в единое целое. Я прислушиваюсь к удаляющимся голосам. - Он всегда такой? - угрюмо интересуется Артур. - Обычно еще хуже. - Странный ты человек, Мерлин, - это сквозь зубы. - Разговариваешь с драконами. - Ты тоже разговариваешь с драконами, - замечает он. - И даже даешь им смелые обещания. Артур хватает мальчишку за локоть, разворачивает к себе лицом. Тычет в него указательным пальцем, явно отбрасывая одну за другой все фразы, приходящие ему в голову. - Больше ни слова, Мерлин! – в конце концов произносит он. - А то я не ручаюсь за себя. Я не слушаю, что дальше, я обгоняю их. Я уже знаю дорогу, и мне нужно торопиться. Мне кажется, что прошла вечность, но вряд ли больше двух часов. Неважно. В моей комнате тихо и удивительно пусто для последних суток, только Гвен пришла посидеть возле меня, но задремала в кресле. Я прохожу мимо нее и присаживаюсь на край кровати, рассматривая себя. Плоть слаба. Но магия заключена не в плоти, это дух отмечен магией. Я - противоядие. Я - леди Моргана Корнуэлльская. Что ж, попробуем.