Быть может, судьба более благосклонна к тому, кто любит собирать ракушки, чем к тому, кто родился миллионером… (Роберт Стивенсон) Только судьба переменчива. Она лепит и мнёт, как только ей одной заблагорассудится. Что, если жизнь миллионера завяжется в морской узел?
Штат Невада. Лас – Вегас. Каждый знает, что Лас-Вегас – это мировая столица казино и шоу-бизнеса. Это город роскоши, блеска, ярких неоновых огней и бурной ночной жизни. Где еще в мире вы сможете сочетаться узами брака, не выходя из машины и попивая баночку диетической колы? Только в этом чокнутом городе. Жизнь в Лас-Вегасе - постоянный круговорот фестивалей и фейерверков, такое ощущение, что это не заканчивается никогда. Сюда приезжают самые известные люди и просто любители получить дозу адреналина. Казино работают круглосуточно, позволяя им оставить все свои деньги в любое время дня и ночи. Попытать удачу все любят, а вот с фортуной никакая уловка не пройдет. Люди закладывают свою любимую собаку, чтобы выкупить семейную реликвию, которую они только что проиграли. Они стоят на коленях, рыдают перед светящимися вывесками, просят дать им последний шанс, пока секьюрити выталкивают бедолаг из адского заведения. Чокнутые... Город безумства может либо отнять у вас самое дорогое, либо дать всё, о чем вы только осмелились мечтать. Те, кто является владельцами этих заведений – очень богатые люди, я бы даже сказал слишком богатые. Откуда ли мне не знать? Ведь я сам нахожусь в гуще пьянящей жизни. Я видел этот адский механизм изнутри с самого детства. Здесь началась моя история. И каждый мой день был похож на предыдущий. Не то, чтобы я жаловался…POV Луи
Резкий щелчок двери, и мы вваливаемся в квартиру, снося на своем пути абсолютно всё. Дорогая венецианская ваза, подаренная на юбилей отца, со звоном раскалывается прямо на паркете. Коллекционный набор журналов “The Reader’s Digest” разлетается во все стороны. Кажется, мой телефон выпадает из рук и с грохотом ударяется о пол. Мы слишком шумные и возбужденные. Я на ощупь ищу выключатель света, пока моя рубашка уже летит к чертовой матери. – Эй, а она мне нравилась, – игриво поддеваю я, пока он пытается расправиться с молнией на джинсах, что моментально отдается внизу моего живота. Пуговицы звенят, отскакивая от нас и закатываясь под мебель. – Блять, купишь новую! – Зейн шипит и тянет меня в спальню, пятясь вслепую назад. – За твой счет, – смеюсь я, толкая его и грубо прижимаясь губами к его. Рот Зейна такой податливый и горячий, он раскрывается и впускает в себя, словно создан для этого. Наши языки сплетаются, алкоголь все еще кипит в венах, и нам всё равно. Я хотел бы прожить в состоянии эйфории всю жизнь. – За мой счет я порву еще твои джинсы, если сейчас они... Я затыкаю его новым поцелуем, запуская руки под футболку, нежно очерчивая линию бедер, чуть надавливая пальцами на тазовые косточки. Чувствую жар его тела, он возбужден до предела, жаждет давления, соприкосновения без лишней ткани, хочет меня. Зейн стонет, отстраняясь и запрокидывая голову чуть назад, и я готов кончить прямо сейчас лишь от этого самого сексуального звука на свете. Благо, спальня находится в паре шагов от входа, я распахиваю дверь и прижимаю Зейна к дверному проему, он выгибается, неприкрыто, пошло трется своим пахом о мой. И нам ни капли не стыдно. – Кровать, – единственное, что выдыхаю я, очерчивая его губы языком, медленно проводя им по нижней губе, чуть оттягивая её на себя, посасывая и вновь скользя внутрь. В сиянии ночного города, просачивающегося сквозь большие окна, Зейн выглядит потрясающе, дьявол, он такой сексуальный и мой. Мне так сложно взять под контроль себя. Дыхание перехватывает, я словно забываю как дышать, легкие приятно сдавливает неведомая тяга. Мне нужен только он, ближе и как можно больше. Сил нет, чтобы оторваться, и Зейн берет инициативу, резко сжимает мои бедра, разворачивая меня в сторону постели, и толкает на нее. Я послушно падаю назад, раскидывая руки в стороны, и нахожу оставленный мной фотоаппарат. Идея моментально приходит ко мне в голову, хочу сохранить этот момент. Хочу сохранить все моменты с ним. Я тянусь назад, облокачиваясь на спинку кровати, и хитро улыбаюсь, подтягивая колени. – Что ты задумал? – прищуривается Зейн и, пользуясь моментом, снимает с себя футболку, кидает её куда-то на пол. Его челка растрепалась и свисает на лоб, и, черт, так хочется запустить пальцы в его волосы, если бы не фотоаппарат. Зейн подкрадывается ко мне, нависая и расставляя руки по обе стороны, когда я делаю щелчок. – Ты чокнутый, Томлинсон, – шипит он, жмурясь и отворачиваясь. Кладу ему ладонь на щеку, провожу большим пальцем по губам, умоляюще, шепча: – Не отворачивайся, покажи мне себя. Ты сейчас чертовски горячий, даже не представляешь насколько. Пожалуйста, дай мне всего себя. Не дожидаясь ответа, придвигаюсь к нему ближе и делаю снимок, щелчок, и еще один и еще. Пухлые, красноватые губы после укусов, блестящие карие глаза, его выгнутая бровь, нежная длинная шея, маняще выпирающие ключицы, упругие мышцы груди с татуировками - не могу остановиться, снимая его. Моя гребанная муза, которая не дает мне спать по ночам. – Хватит, – тихо стонет Зейн и выхватывает фотоаппарат из рук, откидывая его в сторону, – Я, блять, хочу тебя, а не фотосессию в нашей кровати. Ночи смешивались в одну, это всегда был долгий, страстный секс. После вечеринок, после приемов и гостей, в конце дня единственное, что отчаянно хотелось, так это расслабиться и отдаться человеку, который был нужен тебе всем существом. Тому, кто сделает для тебя абсолютно всё, чтобы ты чувствовал себя на седьмом небе от пережитого оргазма. Я лежал весь влажный и дрожал от нежных поцелуев Зейна. Капельки пота стекали дорожкой вдоль висков, я откинул голову на подушки и прикрыл глаза, чувствуя, как его пальцы ловко стягивают с меня боксеры, надавливая на пах и создавая долгожданное трение. Горячее дыхание опалило головку члена, от чего пульс бешено забил в висках, меня словно подкинуло на этой чертовой кровати. Не описать то, что делал Зейн своим языком, заставляя всё мое тело сгорать от возбуждения. Дыхание сбилось, и я тяжело глотал воздух, запустив руку в шелковистые волосы Зейна, с силой оттягивая их назад. Он заглатывал полностью, проводил языком по всей длине и играл с головкой. Я приоткрыл глаза, смутно фокусируясь на лице Зейна. Все это время он наблюдал за мной, его ехидные глаза смотрели прямо в мои, а руки гладили торс. Зейн скользнул вверх, сжимая пальцами соски, дразня их, слегка царапая и оттягивая. Он знал меня наизусть, это была его любимая часть моего тела. Я готов был закричать, чтобы он перестал мучить меня, но брюнет с пошлым чмоком отстранился и резко встал. Зейн торопливо стянул свои трусы, откинув их вглубь комнаты. Завтра мы ничего не найдем, как и всегда. Зейн прижался губами к коленке, медленно обводя её языком, и начал подниматься все выше и выше. С каждым поцелуем мне становилось все тяжелее дышать, стоны сами вырывались наружу, как бы сильно я ни старался быть тихим. Он целовал мои бедра, обойдя стороной болезненную эрекцию, блять... Я так нуждался в разрядке. Он целовал низ живота, поднимаясь к груди, когда вобрал в свой горячий рот сосок, покусывая его и играя с ним языком. Я выгнулся навстречу, находя его бедра своими, создавая желанное давление, и обхватил его ногами, скользя лодыжками по его упругой заднице. Зейн тихо выдохнул, прикрывая глаза, и прижался губами к шее, оставляя влажную дорожку поцелуев вдоль нее к подбородку. Громкий стон сорвался с моих губ, и я потянул Зейна за волосы вверх, грубо накрывая его рот своим, скользя языком по зубам. Наши тела двигались в идеальном ритме. Я так отчаянно нуждался в этих губах, только чтобы они никогда не останавливались. Черт, я хотел полностью раствориться в нем, чувствовать его в себе, я хотел сгореть от любви. Потому что это было именно тем, что я чувствовал. – Зейн… – срывающимся голосом, прошептал я сквозь поцелуй, – Я люблю тебя. Он немного отстранился и посмотрел на меня таким любящим взглядом, что мне просто хотелось смотреть на него всю свою жизнь. Зейн взял мое лицо в руки и большими пальцами потер мои скулы. Я нежно провел пальцами по крыльям на его груди, внимательно вглядываясь в глаза напротив. – Я тоже безумно люблю тебя, – его глаза бегали, опускаясь на губы, и он подался вперед, целуя меня в уголок, – Ты всё для меня. У вас было такое чувство, которое дает столько сил, что ты можешь взлететь? Когда ты безумно любишь человека, что не хочешь отпускать его от себя ни на секунду, не хочешь делить его ни с кем. Когда от его прикосновений твое сердце замирает, словно ты чертов магнит, которого тянет только к нему. Все это я чувствовал к Зейну. Я даже не знаю, можно ли любить сильнее, чем я люблю его, а он – меня? Пока мои мысли в голове разлетались, Зейн спустился чуть ниже, губами очерчивая ключицы и одновременно проникая одним пальцем в меня. Я лишь шире расставил ноги и подался вперед, желая как можно скорее принять его. Когда он уже двигал во мне тремя пальцами и задел ими самую чувствительную точку, я не выдержал и начал сам насаживаться, цепляясь за его плечи, грубо царапая их. Малик застонал со мной в унисон, наращивая ритм, помогая себе другой рукой. Тогда он схватил мои бедра, подминая под себя, наши лица оказались напротив друг друга. Чертовски горячее дыхание опалило губы. Он скользнул двумя пальцами в мой приоткрытый рот, и я обильно смочил их слюной. Пока я посасывал его пальцы, смотря ему в глаза, он уже терся о мой член своим и, не выдержав, высунул их из моего рта, провел вдоль своего члена и приставил его к входу. Плавно Зейн начал входить, я лишь выпустил глухой стон и дернулся ему навстречу, цепляясь пальцами за его волосы. Теперь он уже был наполовину во мне, чем глубже он погружался, тем громче я стонал от смеси боли и удовольствия. Я обожал это чувство наполненности, оно сносило крышу, заставляло каждую частичку тела биться в желанной агонии. Дав мне привыкнуть, парень осторожно начал двигаться, хватаясь руками за спинку кровати. Комната заполнилась вздохами, стонами и шлепками наших мокрых и разгоряченных тел. Каждый раз, когда он толкался в меня, вбиваясь в простату, я кричал особенно громко, но Зейн лишь затыкал мой рот поцелуями. Вскоре он начал сильнее толкаться в меня, входя по самое основание, уткнувшись в мою шею, и шептал что-то неразборчивое. С рыком кончив, Зейн обессиленно перекатился с меня, восстанавливая дыхание, а я так и продолжал часто дышать с все еще с болезненным стояком. Я отчаянно нуждался в разрядке прямо сейчас. Невольно потянувшись к своему члену, я начал гладить его, но, заметив это, Зейн легко оттолкнул мою руку и опустился вниз. Он облизнулся, смачивая пересохшие губы, и провел языком по головке, мгновенно заглатывая в себя. Хватило минуты, чтобы я с громким стоном кончил ему в рот. Зейн закатил глаза и проглотил все до последней капли, пока я откинул голову назад на подушки, переводя дыхание после пережитого умопомрачительного оргазма. – Все мое! – слегка улыбнувшись, он подтянулся ко мне и лениво поцеловал, затем устроился на мне, уткнувшись носом в шею и ласково обводя пальцами мою татуировку на руке. – Зи? – я совсем невесомо водил рукой между его лопаток. – Мм? – с закрытыми глазами промурлыкал он, потираясь носом о кожу шеи. Был один вопрос, который уже долгое время не давал мне покоя. Я не мог больше оттягивать этот неизбежный разговор. – Давай переедем? – Что? Куда? – Зейн отстранился и, облокотившись на один локоть, вопросительно посмотрел на меня. – К морю, – коротко ответил я и провел пальцами по его щеке. – Если ты так хочешь…Ты же знаешь, я сделаю для тебя все, что угодно, – он прильнул к моим губам, – поговорим об этом завтра, а сейчас давай спать. Он скользнул вниз, устраиваясь на моей груди, закидывая одну ногу на мои, и начал засыпать. – Люблю тебя, – поцеловав любимого в макушку, и накидывая смятую простынь на нас, я сам начал проваливаться в сон. – Прекрасных сновидений, малыш. Летний солнечный день, шёпот морских волн, разбивающихся о каменистые берега, старинный парусник на горизонте… Умиротворение и гармония. Так много солнца. Его лучи нежно ласкают мою кожу, я даже немного слепну, смотря на яркий раскаленный шар, и слегка прищуриваю глаза, а этот терпкий запах моря, шум прибоя и крики чаек... Я стою на высокой скале, широко расставив руки, и вдыхаю всей грудью соленый воздух. Хочется дышать им всегда, он как фильтр проходит по моим легким, и мне становится так легко, как не было никогда прежде. Это самый лучший и чистый запах. Запах моря и его звуки всегда манят того, кто знал их. Прохладный ветер развевает мои волосы, я широко улыбаюсь, наблюдая за всей картиной, которая теперь открылась передо мной. Лучи немного рассеялись, и я могу четко рассмотреть все. До этого я не понимал, что нахожусь так высоко. Мои ноги немного дрожат, а внутри разливается приятное волнение. Я стою на краю огромной отвесной скалы, и если сделаю хотя бы еще шаг – упаду вниз и растворюсь в морской пене, которая так режет слух, разбиваясь о камни. Становится так громко, я слышу звук приближающегося корабля. Небо мгновенно затягивает черными и густыми тучами, становится даже немного страшно и не по себе. Ветер уже не такой ласковый, а холодный и грубый. С неба слетают первые капли ледяного дождя. Корабль все ближе, и я слышу крики людей на нем. Они стреляют в воздух для привлечения внимания, отчаянно борются за свою жизнь, люди не теряют надежды и сильнее стараются натянуть паруса. Буря наносит непоправимый ущерб кораблю, его канаты перепутались и безвольно повисли среди мачт. Судно скрипит, еще держится на плаву, но жестокие волны постепенно ломают сопротивление и увлекают его ко дну. Я кричу о помощи и оглядываюсь вокруг, но ничего, кроме мглы, не вижу. Вокруг темнота и густой туман, сердце бешено бьется, мои крики никто не слышит, даже я сам. Я продолжаю беззвучно звать на помощь, а свет с корабля все тускнеет и тускнеет, крики с судна все тише, и вот они совсем утихли. Тучи разошлись в сторону, но я ничего не вижу. Я пытаюсь прикрыть глаза от ослепляющих лучей и хоть немного разглядеть то, что находится передо мной.Вид моря производит всегда глубокое впечатление, оно — воплощение чего-то бесконечного, пугающего и в то же время завораживающего. Море – это тайна. Тайна, где оно соприкасается с небом. Море и небо — два символа бесконечности.
В одно мгновение свет тускнеет, и я оказываюсь на пристани, где стоят сотни кораблей: они все разных размеров, но большинство из них такие огромные, что я кажусь песчинкой по сравнению с ними. Как я здесь оказался? Я осматриваюсь вокруг и вижу только одного кудрявого парня, который расхаживает на огромном белоснежном корабле со странным названием «Far Away» . Как только я подхожу ближе, я узнаю судно, это тот самый корабль, который только что тонул в холодных волнах синего моря. Стало так тихо, что я слышу свое сердцебиение, оно отбивает быстрый ритм, и с каждым разом удары учащаются, и мне кажется, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Я смотрю на морской штиль и немного успокаиваюсь. Когда рядом море – я чувствую себя спокойно и свободно. Но я снова перевожу свой взгляд на тот самый корабль. Парень стоит на палубе, опираясь на мачту, его кудри развевает ветер, из-за бликов солнца не могу полностью разглядеть его лицо, я пытаюсь запомнить его, но вижу только его зеленые глаза, которые так ярко отсвечивает солнце. Он смотрит куда-то вдаль, но вскоре устремляет свой взгляд на меня. Пара его изумрудных глаз окончательно ослепляют меня. Я пытаюсь отыскать его, а он уже исчез, растворился с теплыми лучами утреннего солнца.sound: Andrew Belle – In My Veins
Неприятный запах красок ударил мне в нос, и я немного поморщился. В страхе распахнул глаза и резко поднял голову. На несколько секунд я задержал дыхание и вскоре с облегчением выдохнул, рухнув на подушку. Зажмурил глаза. Это был сон. Тот самый сон, который снится мне каждую чертову ночь. Я уже путаю, где реальность, а где мой мир с тем кудрявым шатеном с корабля. Мне до ужаса страшно, надоело это чувство, будто схожу с ума. Я совсем обезумел. Засыпая каждую ночь, только и думаю о паре зеленых глаз и глубоко в душе мечтаю, чтобы они снова пришли ко мне в мой сон. Днем и ночью я чувствую его, он всегда у меня перед глазами, я храню его образ в своем сердце, в своем теле. Это тяжело объяснить, а еще тяжелее понять. Один и тот же сон снится мне вот уже полгода: тот парень с корабля, его кудри и до ужаса ослепительные глаза, которые сводят меня с ума. Никогда прежде не встречал его, я точно вижу его впервые и только во сне. Я пытался найти любую информацию о нем, составлял фоторобот, благодаря связям отца и его деньгам, нанимал самых квалифицированных сыщиков и детективов, но ни одному из них не удавалось найти даже самую ничтожную информацию об этом незнакомце. Мне так хотелось узнать, почему он приходит в мое сознание каждую ночь. Кажется, он уже глубоко засел в моей голове, и однажды это сведет меня с ума. Я никому не рассказывал об этом странном сновидении, даже Зейну. Самостоятельно находил самых лучших психологов страны, отдавал баснословные деньги, чтобы врачи помогли мне. Психологи говорят, что не бывает на самом деле белой и черной полосы в жизни. Мы сами себе в голове их придумываем. Я уже было подумал, что причина во мне самом, и я просто еще один сумасшедший, по которому плачет психлечебница и смирительная рубашка. Я готов был отдать любые деньги, кому угодно, только чтобы он сказал мне, что происходит со мной на самом деле, но каждое новое обследование показывало, что я здоров, каждая клеточка моего тела была полностью и целиком, как у самого обычного парня в Америке. Я абсолютно ничем не отличался от остальных богатеньких детишек, которые любят тратить деньги своих родителей, коим нет никакого дела до их проблем. Каждый психологический тест гласил, что я такой же, как и вся остальная часть населения нашей планеты, но почему никто не может объяснить мне, что происходит внутри моей головы каждую гребаную ночь? Я намертво привязываюсь к людям, и этот диагноз не лечится. Я привязался к тому парню из сна. Небеса не дают второго шанса случайно, его дарят лишь для того, чтобы что-то изменить в твоей судьбе. Или в судьбе кого-то еще. Я обязательно должен найти его, чего бы мне это не стоило, и сколько бы я не потратил на это времени. – Кошмар снился? – из ванной комнаты вышел обнаженный Малик, вытираясь полотенцем после утреннего душа, – ты всю ночь звал на помощь. – Он сел на край кровати рядом со мной и поцеловал меня в лоб, убирая прядь моих волос в сторону. Ну вот, теперь я еще и разговаривать во сне начал. Только этого мне не хватало. – Подожди! Что? – я резко приподнялся и шокировано уставился на него. – Я больше ничего не говорил? – Нет, – Зейн странно посмотрел на меня и направился в сторону гардеробной. – Почему так воняет гребанными красками? – я вдохнул запах, который, кстати говоря, разбудил меня, и слегка поморщил нос. – Ты опять рисовал меня спящим? – немного с раздражением спросил я, прожигая взглядом спину Зейна, который уже натягивал узкие джинсы на свои худощавые ноги. – Раньше тебя это не смущало, – он повернулся и развел руки в сторону. – Что с настроением? – Прости, малыш, я не знаю, что на меня нашло, – я потер рукой глаза и с раскаянием посмотрел на брюнета. – Это все этот кошмар, понимаешь? Прости. Ну вот, я уже срываю свою злость на человеке, которого обожаю больше всего на свете. Если честно, не знаю, как бы я справился со всей этой паранойей без него. Только он еще держит меня на плаву и не дает полностью окунуться в мир снов и окончательно сойти с ума. – Ты вчера говорил что-то о море? – Зейн вальяжной походкой подошел ближе и, толкнув меня обратно на подушки, уселся сверху. – Ты хочешь отдохнуть? – он осторожно провел по моим волосам. – Почему мы не можем уехать с тобой вдвоем куда-нибудь? Просто так, не планируя ничего, уехать? Надо жить моментом и не думать о том, что будет, – я поднялся, обнял любимого за талию и посмотрел в самую глубь его прекрасных глаз. – Я не хочу отдохнуть, Зейн, я хочу уехать насовсем. – Хочешь бросить родных, друзей, работу, все здесь и сбежать? – он положил руки на мои плечи, немного помассировал их и крепко обнял меня, что теперь я всей грудью вдыхал запах его тела. – Черт, Луи, я живу для тебя, и я сделаю все, чтобы ты был счастлив. Если для этого нужно сбежать и все бросить – я сделаю это. По моему телу пробежали мурашки. Нет счастья большего для человека, чем осознание того, что тебя любят всем сердцем. Я не знаю, как все это получилось, как получилось, что мы так сильно любим друг друга, как получилось, что я нашел свою любовь в этом огромном мегаполисе, как получилось, что с самого рождения мое счастье было совсем рядом со мной, до него только рукой подать. Я знаю Зейна всю свою жизнь, знаю каждую его вредную привычку, знаю, что он зажимает сигарету между пальцами так сильно, что с трудом втягивает дым в свои легкие. Я знаю, что он обожает рисовать меня спящим, что больше любит горький кофе без сахара, чем чай, что его любимая песня – это «Flowers for a Ghost» , хотя он никогда не говорил об этом, я просто знаю. Вся наша жизнь складывается из мелочей. Нужно научиться ценить их. Я благодарен Зейну за то, что он делает меня таким, какой я есть, и я должен разобраться со всем только вместе с ним. Я должен разгадать тайну затонувшего чудо-корабля. Но я точно знаю, что моё сердце пойдет ко дну без ответов на все вопросы, не дающие мне спокойно спать.Есть только два способа прожить свою жизнь. Первый — так, будто никаких чудес не бывает. Второй — так, будто все на свете является чудом. - Альберт Эйнштейн