Цените каждую минуту, проведённую вместе, ведь эти моменты неповторимы. Неповторимы, как и тот человек, с кем мы делим этот момент. Неповторима и любовь, которая зарождается или становится всё сильней в этот момент. Всё неповторимо, если это искренне
.Sound: Jason Walker – Down
Всё, что ты любишь - умрет. И когда ты встретишь кого-то по-настоящему особенного, можешь не сомневаться: однажды его не станет. Он, рано или поздно, исчезнет из твоей жизни раз и навсегда, не оставив и призрачных следов после себя. Просто растворится, как дымка на глазах, окутывая серым мраком отчаяния и горя. Каково это - опоздать? Каково это - не успеть помочь человеку, жизнь которого значит для тебя намного больше, чем твоя собственная? Сталкиваясь с этим лицом к лицу, мгновенно приходит осознание - столько слов было не сказано, сколько слов заслуживал этот человек. Почему с появлением тебя все с ног на голову перевернулось, скажи мне? Я шел по жизни, и моя мелодия лилась a-capella. Мне не хватало ритма, драйва и движения. Я не чувствовал ударов своего сердца, я был один и старался жить дальше. Словно лодка без моря, которая сталкивалась на своем пути с новыми бурями, опрокидываясь и заливаясь водой. Тишина оглушала, въедаясь в голову мыслями о своей предначертанной ничтожности, обреченной на одиночество и вечные скитания. Но ты вошел в мою жизнь и оживил меня. До тебя вся моя жизнь звучала a-capella, теперь же - симфония – то, чем я живу. Гарри не хотел знать ответы на эти вопросы. Он хватался за свою симфонию, которая должна была звучать для него еще долго, которая не могла так просто исчезнуть и наполнить его существование убивающей пустотой. Все мои воспоминания были черно-белыми, пока я не прекратил размышлять о прошедших днях и не решил открыться тебе, впуская внутрь свет, который пронзил меня насквозь своим теплом, заставляя мое сердце снова гонять кровь по усталому телу. Барабаны, басы и гитара звучат во мне на твоей нотной волне. Ты играешь на моем сердце. Я пропал, и мне уже не уйти. Гарри открыл глаза, которые зажмуривал в безуспешной попытке сдержать слезы, и на его лице появилось облегчение. – Все в порядке, посмотри на меня, Луи. Я с тобой, – он обхватил лицо парня своими ладонями, когда пушистые ресницы затрепетали. – Я подумал, что, может быть, уже опоздал. Господи, держись, слышишь меня? Неприятный холодный осенний ветер мучил парней, укутывая в свои холодные объятия. На берегу было в сто раз хуже, чем в воде. У Томлинсона были широко раскрыты глаза, в которых плескались неподдельный испуг и паника. Ему было до сих пор тяжело дышать после искусственного дыхания, которое ему сделал Стайлс. – Хаз... – выдохнул Луи и закашлялся. Казалось, что жизнь уходит из него с каждым приступом, который душил его, заставляя сжиматься легкие внутри с раздирающей болью. – Я же обещал быть с тобой, я здесь, Луи. Лу! Не закрывай глаза! Пожалуйста, Луи, – быстро тараторил Гарри, массируя большими пальцами виски парня.– Ты не смеешь оставить меня здесь одного. Слушай меня! Хватайся за меня! Пожалуйста, Лу… – Я заберу тебя в морское путешествие. Обещаю, я окончательно закончу с ремонтом корабля, он будет в самом лучшим виде, словно из твоего сна. Мы вместе будем путешествовать, только держись. Посмотри на меня, прошу тебя. Я сделаю ради тебя всё, что захочешь, но держись за меня сейчас, слушай мой голос! Луи вновь закашлялся, подрываясь в руках Гарри вперед, и неконтролируемыми руками схватился за горло, выплевывая из себя последние силы, смешанные с океанической водой и рвущейся наружу кровью. Его подбрасывало на песке, пока Гарри кричал что-то нечленораздельное между всхлипами. Луи потерял сознание прямо на руках Гарри. Брюнет бил его по щекам, пытался вытянуть из обморока, звал на помощь и молился. Он просил Бога не забирать его Луи, делая массаж сердца, пока вокруг них медленно собиралась толпа зевак. Мужчина с собакой, которую он выгуливал неподалеку, заприметив подозрительную парочку у пляжа, сразу же набрал в 911. Люди просто открыли свои рты, хватаясь за сердце, они просто боялись сдвинуться с места, и только одна девушка накинула свой плащ на плечи Гарри, который тот сразу стянул и трясущимися руками укрыл Томмо. Он прижал его голову к своей груди и тихо прошептал: – Я люблю тебя, Лу. Прошу тебя, не улетай, ведь ты мне нужен. В этот момент все было неважно: главное - его едва ощутимое, легкое дыхание и звуки приближающейся машины скорой помощи, которые уже отняли у Гарри брата в прошлый раз. – Хэй, парень, ты сделал всё, что мог. Пожалуйста, отойди в сторону.* * *
Зейн вылетел из лифта с невероятной скоростью. Его руки тряслись от переживаний, а внутри все сжалось в тугой узел, что и вздохнуть было тяжело. Пытаясь хоть немного отдышаться, оперевшись на одну из стен больницы, парень почувствовал подступающую тошноту: сердце билось просто с бешеной скоростью, оно было готово разорвать кожу и выпрыгнуть наружу, дышать стало еще тяжелее, а в глазах стало так темно, что Малик сполз по стене на пол. Силы покинули его тело, а разум все еще твердил, что нужно найти Луи и убедиться, что с ним все в порядке. Он потерял его уже, но если его не станет совсем - Зейн точно сойдет с ума. Эта больная любовь уже давно пустила свои гнусные корни в самое нутро, она разрушала его, резала каждую клеточку тела без ножа, оголила его душу на морозной стуже и исчезла без следа. – Молодой человек, вам плохо? – Медсестра так и не дождалась ответа. Голова Зейна была задрана вверх, а невидящие глаза зажмурены. Единственным сигналом, что он все еще жив, была едва заметно вздымавшаяся грудь. – Зейн? – Гарри стоял, укутанный в теплый плед, который ему дали в машине скорой помощи. Девушка вколола Зейну инъекцию прямо в коридоре и попросила Стайлса поднять его и отвести в любую пустую палату. То ли голос кудрявого, то ли неведомая сила отрезвила парня, а может быть укол подействовал настолько быстро, что через минуту Зейн уже стоял перед Гарри с гневным взглядом. Он сверлил его пару секунд, сжимая губы в тонкую линию. Это из-за Гарри они здесь, он заварил всю эту гребаную кашу. Да если бы его никогда не существовало, их бы не было здесь в больнице, Луи не был бы на грани жизни и смерти, он бы никогда не ввязался в такие игры с судьбой снова! Потому что Зейн знал, каково это было - целыми сутками звонить лечащим врачам Луи, требовать его скорейшей выписки и получать отказы. Они не пускали Зейна к нему месяц, они держали его в неведении, обрывали линии связи, снова и снова говорили, что мистер Томлинсон не желал видеть посетителей, кроме своего отца и адвокатов. Это Зейн был с Луи всё время, пока тот шел медленными шагами на поправку. Он был с ним, когда Лу выписали, когда ему требовался полный покой и тщательный уход. Это Зейн был там с Луи. Не Гарри. Но если бы Гарри не было рядом сегодня, Луи бы умер. Это Гарри сообщил им адрес больницы, набирая дрожащими руками номер Найла, который он знал наизусть. Гарри попросил у пожилой женщины из регистратуры право на один звонок, ведь его телефон был испорчен в ту же секунду, когда он нырнул следом за Луи, совершенно не заботясь о последствиях. Хоть Найл и позвонил Зейну в самый момент, когда тот уже направлялся домой, разозленный всей этой ситуацией – именно Гарри был с Луи там, когда Томмо умирал на его руках. Молниеносно злость в черных глазах испарилась, и казалось, что они и вовсе потухли. Зейн опустил плечи, обхватывая самого себя руками, и тихо спросил: – Кхм. Как он? – Прокашлялся Зейн, прижимая кулак ко рту. – Он будет в порядке, – ответил Гарри, натягивая плед на свои плечи и растирая себя руками поверх него. – Врачи сказали, что срочной реанимации не требуется. – Хорошо, – почти шепотом отвечает Малик. Он видит глаза Гарри, полные раскаяния и тоски, и Малик просто срывается. – Ты объяснишь мне, как это, блять, вообще произошло? – Прошу тебя, мы в больнице, – зашептал Гарри, протягивая руку Зейну, чтобы схватить того за локоть и отвести назад. – Отвечай мне! – Не унимался тот, вырываясь и напирая снова, – Каким образом, блять, это могло случиться? – Зейн, – пытался остановить его Стайлс, – послушай. – Я не могу поверить, Луи снова вляпался в это дерьмо! Он же обещал мне! Клялся с того раза быть осторожнее и не срывать мне крышу своими идиотскими поступками! – Молодой человек, вам нужен отдых, пожалуйста... – строгий голос за спиной оборвал их. – Я. В. ПОРЯДКЕ. – отчеканил парень, сжимая кулаки так, что вены на руках ярко выступили на загорелой коже. – Все со мной нормально, но только не с тем парнем, который сейчас находится за этими гребаными стенами! Кто гарантирует, что здесь ему помогут? Это просто произошло. Ха. И кто мне ответит, за какие грехи Бог так издевается надо мной? Девушка немного вздрогнула от его слов и отошла назад. Какой же он дурак, ну кто кричит посреди больницы. Неблагодарный дурак. Ему нужно успокоиться, взять себя в руки, не устраивать глупых сцен. – Если вам нужна психологическая помощь, я могу отвести вас в регистрацию, чтобы взять заявку. Вас примут в течение получаса. – Ради Бога, простите меня, – Зейн взял ее руку и легко коснулся губами. – Столько всего на голову навалилось. Спасибо вам, я в порядке, – как можно спокойнее сказал он, сжимая зубы. Только еще ему не хватало попасть в психушку, сорваться и гнить в ненавистных белых стенах. – Хорошо, но если ему снова станет нехорошо, – она кивнула Гарри, вскидывая свой острый подбородок, и указала пальцем на брюнета. – То я вам сообщу, не переживайте, – не дав договорить медсестре, Стайлс мило ей улыбнулся, после чего опасливо посмотрел на Зейна. – Берегите себя, – после этих слов девушка оставила двух парней наедине. Вскоре они сидели в большом холле больницы и молчали, каждый думая о своем. Зейн больше не старался узнать подробности у Гарри, ему меньше всего сейчас хотелось разговаривать именно с ним. Малику вообще не хотелось разговаривать. Он сполз по неудобному, жесткому креслу вниз и натянул капюшон на глаза, закрываясь ото всех: от надоедающих людей, проходивших мимо и с интересом пялившихся на него, от раздражающего только своим видом кудрявого и от белых халатов, которые уже полчаса не могли сказать ничего нового о состоянии Луи. Через какое-то время в больнице появился Найл, а следом и Лекси с Лиамом. Найл сидел рядом с Гарри и крепко сжимал его плечо, а Лекси рядышком нежно гладила его руку. – Милый, ты весь дрожишь. Может мне попросить медсестру принести тебе что-нибудь? – Нет, Лекси, пожалуйста. Останься здесь, – Гарри сжал ее руку в своей, он сидел, уставившись в пол, гипнотизируя паркет усталым взглядом. – Он выкарабкается, – утешал Найл, – Луи сильный, он справится, – повторяя это для Гарри как мантру. Блондин с каким-то странным выражением лица кинул взгляд на Зейна, который тот понял мол, “чувак, прости, но он тоже мой друг, и это его недавно доставила скорая помощь прямиком сюда, пока ты, придурок, кричал на весь холл”. В то время Лиам подсел к Зейну и попытался извиниться, все объяснить. Брюнет сидел с каменным лицом, но когда Пейн заговорил о каких-то снах, видениях, тату и родственных душах, парня словно подбросило на этом самом кресле. – Что, прости? – Зейн непонимающе посмотрел на лучшего друга, нахмурившись и скривив рот. Обстановка между лучшими друзьями заметно накалилась. – Я думал... Я думал... Луи тебе все расскажет, – шатен поежился. – Он обещал мне. – Я, как всегда, все узнаю последним? – Зейн окинул взглядом всех присутствующих: Лекси опустила глаза, Гарри рассматривал свои руки, а Хоран лишь шептал одними губами: "Прости".Sound: Ron Pope – A Drop In The Ocean
– Боже мой! – Малик встал и начал ходить взад-вперед. – Я понимаю Лекси, я тем более понимаю Гарри, Лиама, но ты, – он посмотрел на Найла, – ты то мог мне рассказать? Какого черта ты вселил в меня надежду? Какого черта ты отпустил меня к Луи сегодня утром? Вам всем нравится делать из меня идиота? – Все молчали, каждый чувствуя свою вину. – Да пошли вы к черту! Нахуй это всё! – Постой! Ты можешь успокоиться и не мельтешить? На всё есть свои объяснения, Зейн, – начал блондин, но его оборвали. – Найл, я хочу побыть один! Я закончил с этим дерьмом. Зейн махнул руками и пошел на поиски той самой медсестры, которая любезно помогла ему сегодня. – Девушка, кхм...Мерседес, – он посмотрел на белоснежный бейджик, прикрепленный к халату, – Какое красивое имя, – он улыбнулся своей фирменной, но слишком натянутой улыбкой. – Мерседес, мне снова плохо. – Ну вот, я же говорила. Вы можете следовать за мной? – Нет, вы неправильно поняли. – Парень положил локти на стойку и взял ее руки в свои ладони. Он посмотрел ей точно в глаза, – Дело не в моем состоянии. Мне нужно попасть в палату к одному пациенту, но туда сейчас не пускают. – Нет, это исключено, – девушка сжала губы в тонкую линию. – Мне это необходимо, как лекарство. Вы же врач, вы должны понимать, что без этого мне станет только хуже. А вы давали клятву Гиппократа, что всегда будете следовать интересам больного. Я всего одним глазком взгляну? Зейн Малик мог посоревноваться с котом из "Шрека" своим взглядом, на который молодая медсестра, а в первую очередь девушка, купилась сразу же. Ко всему этому фарсу плюсом шел еще ласковый голос, который мог сразить любую даму наповал. Медсестра провела его к палате Луи, посмотрев по сторонам, чтобы никто не увидел, протолкнула его туда и сказала, что у него есть всего пять минут. Брюнет тихонько подошел к кровати, оглядывая лицо своего уже бывшего парня, от чего сердце непроизвольно больно кольнуло в груди,а от вида такого хрупкого и беззащитного Луи все и вовсе перевернулось. – Привет, – он провел рукой по спутанной челке. – Хорошо, что ты будешь в порядке. Знаешь, я бы никогда в жизни не простил себе, если бы с тобой что-то случилось, – парень присел на край кровати и накрыл руку Томмо своими. – Я действительно делаю только хуже, – Зейн хмыкнул и уставился глазами в потолок, чтобы непрошеные слезы не сорвались с его глаз. – Я обещал, что отпущу тебя, но не смог, я наговорил гадостей Гарри, чуть не подрался с ним...И вот ты здесь. Это только моя вина и ничья больше. Сегодня я увидел, что вам действительно хорошо вместе, черт возьми! Прежде чем подойти к вам за столик, я какое-то время стоял у входа, наблюдая, как он держит тебя за руку, как он смотрит на тебя, когда ты возился с фотоаппаратом. Я все заметил! Если ты с ним счастлив, я отойду в сторону. Я справлюсь, обещаю, Лу. То есть, я никогда не перестал бы биться за тебя, но, похоже, это делает тебя таким несчастным, что ты даже не рассказал мне истинную причину нашего приезда в Бостон. Меня достало узнавать всё последним, почему ты так не доверял мне, Лу? В дверях показалась Мерседес и указала на часы, намекая, что время истекло. Зейн последний раз прошептал: "Я люблю тебя, Луи", поцеловал в макушку и вышел из палаты. Пообещав отблагодарить девушку, Малик отправился обратно в холл, в котором сидел лишь один Гарри. – Где все? – Зейн сел на диван рядом с Гарри, убирая руки в карманы. – Поехали домой, приедут завтра утром, – ответил Стайлс, сжимая в ладонях пластиковый стаканчик с растворимым кофе из автомата. – Почему ты не уехал с ними? – Сухо поинтересовался Зейн. На самом деле он уже прекрасно знал, что ответит Гарри. – Потому что я не могу оставить Луи, – прошептал тот, грея свои руки о горячий напиток, пар от которого струился тонкими нитями вверх, разливая вокруг себя терпкий запах дешевого кофе. – Гарри? – Да? – парень поднял свои глаза на своего собеседника. – Спасибо, – просто произнес Зейн. – Спасибо, что спас его. И не только из воды, но и вообще. Стайлс непонимающе посмотрел на брюнета. – Береги его, Гарри.* * *
img: http://savepic.org/6523916.jpg Луи очнулся в светлой и просторной палате в абсолютном неведении: что произошло? Как он сюда попал? Сколько времени он был в "отключке"? Последнее, что парень запомнил – это то, как он со всех ног бежал на безлюдный пляж, где они с Гарри впервые поцеловались. Почему он выбрал именно это место, он не понимал даже сам. Его ноги просто привели туда. В висках сильно стучало, как будто какая-то неведомая сила била молотком по его нервам. Когда он попробовал приподняться, в глазах резко потемнело, и голова пошла кругом, заставляя всю комнату ходить ходуном. Из рук торчали иголки, рядом стояла капельница и какой-то пикающий аппарат, отображающий ровное биение его сердца, накаченного обезболивающими и поддерживающими препаратами. Все это было так знакомо Луи. В голове сразу всплыли моменты тяжелой терапии и мучительные головные боли, в точности как сейчас. Этого не должно было случиться снова, ведь Луи верил, что его больше никогда не занесет в игры со своей жизнью. Голова туго соображала, пока мысли судорожно пытались прийти в порядок. Когда зрение вернулось, и туман в глазах рассеялся, Томмо заметил, спящего в кресле рядом с ним, Гарри. Невероятная волна облегчения накрыла Луи. Гарри был из таких людей, которых хотелось обнять и не отпускать, чувствовать, как он улыбался и невольно дышал на кожу, заставляя ее покрываться мурашками. Гарри был из таких людей, с которыми хочется быть во что бы то ни стало. И Луи был уверен, именно благодаря Гарри он жив и… практически невредим. Благодаря этому смышленому парню он чувствовал себя по-настоящему живым, несмотря на все звенящие аппараты вокруг. Кудрявый скрестил руки на груди, запрокинув голову на спинку кресла, его рот был немного приоткрыт, а ресницы слегка подрагивали. Луи не хотел его будить, но рука так сильно затекла и ему необходима была помощь, чтобы перевернуться, так как силы покинули его тело и парень не мог даже пошевелиться, не вызвав волну боли по всему телу. – Гарри, – тихо позвал его шатен, – Хаз, – брюнет видимо крепко уснул, а крикнуть громче у парня просто не было сил. Его голос сейчас больше походил на предсмертный хрип. Собрав всю волю в кулак, он дотянулся и подцепил телефон, который лежал на тумбочке рядом с его койкой. – Лу, Луи, – кудрявый вздрогнул, распахивая глаза, и быстро подлетел к кровати, – Слава Богу, ты очнулся. Ты даже не представляешь, как напугал меня…нас. – Он легко поцеловал его в лоб, и когда отстранился, Луи заметил капельки слез в уголках его красивых глаз. Черт, никто еще никогда не встречал его в больничной койке с таким благоговением и любовью. И тогда Луи решил сделать самую глупую вещь в своей жизни: он захотел стереть это убитое выражение с лица Гарри. – Эм… я Вас знаю? – протянул Томлинсон, устремляя свой взгляд в потолок. – Что? Лу, это же я, – Гарри опустил руки, стоя как подбитый котенок, часто моргая. – Я не понимаю… Ты же… – Я Вас впервые вижу. Кто Вы? – Томмо зажмурил глаза, выгибаясь грудью над кроватью, – Почему я здесь? Вы решили меня прикончить? У вас ничего не выйдет. – Я…Я..Позову медсестру. П-п-подожди, оставайся здесь, – путаясь в собственных ногах, брюнет быстро пошел к выходу из палаты, но хриплый смех Луи остановил его. – Гарри, я даже повернуться не могу сам, – он прикрыл глаза, борясь с давлением в голове, на его лице появилась легкая улыбка. – Я пошутил, дурак. Брюнет секунду обдумывал происходящее, замерев у порога и не двигаясь с места. А потом он мигом подлетел к кровати, весь нахмуренный, с обиженным выражением лица. – Ты.. Да, ты! Луи Томлинсон! Я думал, что мое сердце остановится прямо здесь, а ты пошутил? – Гарри невесело толкнул кулаком плечо Луи, слегка, боясь причинить ему боль, – Да кто так шутит вообще? Ты хоть представляешь?! Ты …ты.. – Парень сложил руки на груди и отвернулся в сторону, восстанавливая дыхание. – Я не думал, что ты купишься на такую шутку, – прохрипел Томмо, пытаясь протянуть руку к брюнету, но из-за торчащих, поддерживающих жизненные силы иголок это было невозможно, они тянули назад. Луи негромко прошипел, когда дернул рукой резче чем следовало бы, ощущая колкую боль в области локтя. – Ты чертов придурок, Луи, – прошептал Гарри, качая головой из стороны в сторону, и повернулся к нему, заметив искаженное болью лицо. – Тебе больно? Я могу позвать медсестру, то есть мне следовало сделать это раньше.. – Всё в порядке, нет! Сообщишь ей позже, я не хочу лежать еще полдня без сознания, пока ты здесь, – ласково протянул Луи, складывая руки на животе в замок, они были бледные, холодные, и синие вены отчетливо проступали сквозь кожу. Точно так же, как и в прошлый раз. Луи еще не знал, сколько времени врачи откачивали его, заставляя испаряющуюся жизнь вернуться в уцелевшее тело. Он еще не знал, как Гарри вытащил его из воды и как они оказались здесь. Был ли Зейн в курсе, что они здесь. Луи не хотел думать об этом, пока видел перед собой растрепанные кудряшки, падающие на лоб, и ярко-зеленые глаза, под которыми собрались темно-синие круги. – Ты слишком упрямый, Лу. Нужно позвать твоего лечащего врача. – Гарри, – выдохнул Томмо, – я уже был однажды здесь. Конечно, не в Бостоне. Но, поверь, я знаю, что будет дальше. – Прости, – глаза Гарри расширились, в осознании того, о чем он только что напомнил Луи, – я не хотел возвращать тебя в то время. Я не это имел в виду, я просто переживаю за твое состояние и не хочу, чтобы тебе стало хуже из-за меня. – Ты спас меня, с тобой мне не будет хуже, – ответил Луи, опуская глаза. – В прошлый раз не было того, кто мог бы помочь. Гарри протянул руку, накрывая большой, теплой ладонью руки Луи, которые безжизненно лежали поверх покрывала. Он очертил большим пальцем выступившие костяшки, мягко их поглаживая, провел пальцами по татуировкам, спускаясь вниз и взял руку Луи в свою. – Я здесь ради тебя, – просто сказал Гарри. Он знал, что для Луи это было самым важным. Тогда Луи пожалел, что попытался подшутить над Гарри, ведь это не вызвало ожидаемых улыбок и смеха, а только накалило атмосферу в палате, заставляя появиться легкому напряжению между ними. – Он на мне, – протянул Луи, опуская голову вниз и вздыхая с облегчением.– Я мог его посеять в воде. Гарри проследил за взглядом шатена и слегка улыбнулся, понимая, что Луи боится потерять его подарок. – Я бы подарил тебе новый. – Он был бы уже не таким, – фыркнул Томмо, вдергивая свой нос в притворной обиде, – тем более это мой талисман. – Точно, – Гарри криво улыбнулся, продолжая сжимать руки Луи в своей. – Я должен извиниться перед тобой за свой поступок в Брикко. Не могу объяснить, что на меня нашло.. Луи мгновенно напрягся, резко выдохнув и слегка поднявшись на кровати. – Молчи, – он заглянул в глаза напротив, из которых исходило неподдельное сожаление. Гарри винил себя в том, что Луи попал больницу, так не должно быть. – Лучше поцелуй меня. Гарри не нужно было повторять дважды, он слишком долго желал сделать это, сжимаясь на больничных креслах и вливая в себя суточные нормы кофеина, который он вскоре начал ненавидеть. Единственным, что было в голове – прижать Луи к себе и поцеловать его так долго и сладко, чтобы почувствовать ответную, горькую нежность. Ему больше всего на свете было необходимо почувствовать Луи. И он поддался вперед, легонько обхватив лицо любимого руками, и нежно поцеловал, отдавая все искрящее тепло и кипевшую в нем любовь. Постепенно теряя контроль, Луи поддался вперед, втягивая Гарри в более страстный поцелуй. Он знал, что сейчас произойдет, что это неизбежно, но каждый раз забывал, насколько сильно бывает это ощущение. По всему телу прошлась приятная волна, затопляя все остальное. Шатен неосознанно поднял руку и провел пальцами по предплечью Стайлса, а тот глухо застонал ему в рот, вызывая на этот раз у него тягучее возбуждение в животе. Все мысли, которые еще оставались в его голове, моментально выветрились, посылая четкие пульсации в область сердца, которое сильнее забилось, заставляя кардиологический аппарат пронзительно громко запищать. – Боюсь, будет не круто, если нас застукают за таким занятием.. – пробормотал Луи, отстраняясь от Гарри с характерным чмокающим звуком. – Ну, знаешь, ты просто взял и развратил больного прямо в священных стенах, – он соблазнительно облизал свои губы, невинно поглядывая на Гарри из-под своих ресниц. – Я тебя ненавижу, – прошептал Стайлс в губы парню, оставляя еще один легкий поцелуй, прежде чем отстраниться. – Я тебя тоже, – легкая улыбка заиграла на устах Томмо, и Гарри не смог не улыбнуться в ответ. Они не заметили, как в дверях появился Зейн, с двумя стаканчиками кофе из больничного автомата, для него и Гарри, которые тут же выпали из его рук на пол, разливаясь черной массой на паркет. Этого было достаточно, чтобы целующиеся парни прекратили свое занятие, бесстыдно заигрывая друг с другом. Гарри тут же смущенно отошел в сторону, поглядывая то на беспомощного и такого сожалеющего Луи, то на Зейна, руки которого были сжаты в кулаки, а зубы слишком сильно стиснуты, от чего его скулы напряглись, выступая неестественно резкими линиями на лице. Нет, брюнет не хотел ударить Гарри, он не хотел никому мстить и бороться больше не хотел. От развернувшейся картины, что-то внутри умерло. Зейн тогда не думал, что будет настолько плохо. Одно дело - знать, а другое дело - видеть все это своими собственными глазами. В мыслях Зейна пронеслось всего два простых, но решающих слова - это конец.* * *
Луи находился в больнице уже несколько дней. За все это время Гарри как будто поселился в его палате. Он всячески развлекал его, пел ему, они вместе читали книги и смотрели фильмы. Томмо удивлялся и не понимал: за что он заслужил такое счастье рядом с собой? Он ужасный человек, который делает больно всем кого любит, сначала мама, Зейн...Но он не может сделать больно Гарри. Этот мальчик пережил столько боли в своей жизни, что Луи даже боялся мысли, что он может его обидеть. Он хотел оберегать его от всего этого злого мира, дарить ему свою любовь, ласку, нежность, а получалось все наоборот. Это Гарри его укрывает уже вторым одеялом, потому что парня знобит из-за высокой температуры. Это Гарри греет его, прижавшись всем телом к нему. Это Гарри утешает его словами: "Все будет хорошо, ты выкарабкался раз, выкарабкаешься и вновь. Ты не один сейчас. Я рядом." Зейн навещал Луи так же каждый день. Как ни странно, но между ними не было неловкости, как у только что расставшейся парочки. Они так же подшучивали друг над другом и заливисто смеялись, пока Гарри насторожено наблюдал за ними, нервно постукивая пальцами по столешнице, что, конечно же, не скрылось от глаз Луи. Каким бы болезненным не было их расставание - они ведь были раньше лучшими друзьями. Возможно, они смогут стать ими снова. Или Зейн просто не хотел расстраивать Луи, пока тот был в больнице. Томлинсон шел на поправку, и за ним уже не требовался постоянный уход. Уверив Гарри, что все с Луи будет хорошо, Найл заставил того поехать домой и немного отдохнуть. Кудрявый долго сопротивлялся, говоря, что он совсем не устал, но огромные мешки и синяки под его тусклыми глазами говорили об обратном. – Гарри, тебе действительно нужно выспаться, принять душ и привести себя в порядок. Если ты, конечно, не хочешь уснуть во время своего выступления. Гарри подпрыгнул на месте, вспоминая, что сегодня он поет на дне рождения губернатора. Засуетившись, парень быстро поцеловал Луи в губы. Ну ладно, не быстро, а даже дольше дозволенного, учитывая, что его лучший друг наблюдает за всем этим. – Ну, хватит, – застонал блондин, присевший на край кровати и свесивший ноги, болтая ими взад-вперед. – Не могу так долго смотреть на счастливые парочки, иначе у меня пойдет сыпь от переизбытка сахара в крови. – Придурок ты, Хоран, – Гарри прищурился и стукнул его по плечу, заставляя слегка пошатнуться назад. Он убежал, оставляя свое сокровище, как он назвал Луи, на друга. Поначалу Найлу было неловко общаться с Луи, так же и неловко шатену. Они нашли компромисс – решили посмотреть вместе какой-нибудь фильм. К середине тупой комедии Найл уже во всю комментировал все, что происходило на экране его планшета, а Луи, держась за живот, смеялся. Казалось, они могли бы поладить. Их идиллию прервал звук открывающейся двери. – Отец? – в палату зашел мужчина, а следом за ним два огромных охранника, которые встали у двери, складывая руки в защитной позе. – Ну, здравствуй, сын, – Марк криво улыбнулся, подхватил стул у стены, и, поставив его у кровати Томмо, аккуратно сел, боясь помять свой дорогущий костюм. – Что ты тут делаешь? Как ты узнал, что я здесь? Вообще, какого хрена, пап? – Луи заметно напрягся и занервничал. У него всегда были непростые отношения с отцом, а после месяцев разлуки он и вовсе не может предположить, что понадобилось отцу, что он лично прилетел в Бостон. Просто навестить сына? Даже когда Луи попал в реанимацию в Вегасе, Марк и носа не показал в больнице, так что этот вариант сразу отпадал. К тому же за четыре месяца он даже не позвонил ему. – Для начала, избавьтесь от этого , – он указал пальцем на Найла, и охрана беспрекословно выполнила указание и, вопреки крикам Луи, буквально выкинула Хорана за дверь. – Вообще-то он мой друг, и я уже не маленький мальчик. Ты не можешь просто врываться сюда и так поступать с моими друзьями, – Луи скрестил руки на груди, сжимая губы в тонкую линию. – Ошибаешься. Еще как могу. Поэтому ты без лишних истерик сейчас оденешься, – один из охранников кинул на кровать сумку, в которой, видимо, лежала одежда, – и поедешь со мной в аэропорт. – Еще чего, – Луи засмеялся. – Я никуда не собираюсь. – Я на твоем месте не был бы так весел. – С чего ты вообще взял, что я соглашусь улететь обратно в Вегас? Ты в своем уме, отец? Тут у меня друзья, работа и… – Луи замолчал, посчитав, что о Гарри лучше не упоминать в его присутствии, так как Марк Томлинсон был просто страшным гомофобом. – И здесь парень, который тебя трахает, – с отвращением на лице сказал мужчина. – Думаешь, я ничего не знаю? Гарри Стайлс, девятнадцать лет. – Что? Откуда? – подорвался Томмо, замирая в шоке. – Луи, ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы задавать подобные вопросы. – Даже если так, какое тебе дело? – Какое мне дело? Ты, сучонок, спрашиваешь, какое мне до этого дело? – Марк вцепился в пижамную рубашку Луи и одарил его гневным взглядом. – Об этом уже весь Вегас говорит, что сын влиятельного Марка Томлинсона – пидорас! Этого не будет! Так что в твоих интересах сейчас же начать одеваться, – он отпустил растерянного сына и поправил свой пиджак. – Нет! Я никуда с тобой не поеду! – запротестовал Луи. – Я тебе даже больше скажу: ты сделаешь так, чтобы тот сосунок тебя больше не искал. – Ты в своем уме?! Почему ты не можешь оставить меня в покое? Ты ведь даже не любишь меня! – Да я тебя ненавижу, чертов педик! – Марк мерзко плюнул на пол. – Из-за твоей пидорской задницы мне не удалось подписать крупный контракт, так как спонсор наслышан о твоей ориентации, а он презирает таких еще больше, чем я. – Знаешь, отец, – Луи язвительно сказал слово «отец», – я тебя ненавижу всю свою жизнь! – шатен встал с кровати, приближаясь к отцу, глядя ему прямо в глаза. – Ты ублюдок! Всю жизнь я мечтал, чтобы ты исчез, испарился из моей гребанной жизни. Ты отнял у меня мать, которая меня любила! Ха, пап, а ты знаешь, что я трахался на твоей кровати с Зейном, когда ты был в отъезде? Маликом. Помнишь такого? Он вдавливал меня в матрац, а потом я кончал на свое одеяло, а он в меня, – звонкая пощёчина не остановила Луи, и он продолжал, прижав ладонь к горящей коже. - Ты не сможешь меня изменить, тварь! Тебе придется смириться! – Замолчи, ублюдок! – удар в челюсть, и Луи оказывается лежащим на полу. Он тихо посмеивался, его смех был больше похож на истерический, он сплюнул кровь и поднял взгляд на отца, который просто закипал от злости. – Да что ты сможешь с этим сделать? Разве что только убить меня, – послышался снова смех. – Позорище! Ты болен, Луи. Но в Вегасе я приведу тебя в чувства. Я запру тебя в четырех стенах и единственным человеком, с которым ты сможешь видеться - будет твой психолог! Я выбью все это дерьмо из тебя! А если сейчас ты не переоденешься и не оборвешь общение с этим парнем, клянусь, я сделаю это своим способом. – Ты не посмеешь.. – парень мгновенно прекратил смеяться, замерев. – Ха, – теперь уже мужчина насмехался над Луи, глядя на него сверху, как на ничтожество. – И глазом не моргну. Я сделаю так, что даже его тела не найдут. – Это тебе нужна помощь, а не мне, – испуганно заговорил Луи. – Да кому он нужен, сирота. О нем даже никто не вспомнит. – У него больше друзей, чем у тебя за всю жизнь! И они не дадут его в обиду, так же как и я! Я доложу на тебя в полицию! Я .. я.. – Что? Что ты там щебечешь? Знаешь, Луи, я был очень терпелив, но сейчас ты меня вывел, – он указал головой на него, после чего два парня, размером со скалу, крепко зажали его по обе стороны, с силой выворачивая руки. – Не-на-ви-жу! – отчеканил Луи и застонал от боли. – Кому ты звонишь? Кому ты звонишь, мразь? – Привет, Стив. Я думал, что мы решим этот вопрос с сыном, но он просто ни в какую не хочет идти на уступки. Ты можешь начинать выполнять свою работу. – Ты…что? Подожди, подожди, отец, умоляю, не надо! Папа! – Луи вырывался и сильно кричал, и скорее всего его бы услышала вся больница, если бы один их охранников не заткнул ему рот своей громадной рукой. – Секунду, Стив, – мужчина прикрыл динамик рукой и попросил громилу дать возможность Луи говорить. – Хочешь что-то сказать? – Я согласен, – почти беззвучно произнес Луи. – Не слышу? – Марк наигранно подставил руку к уху, наклоняясь корпусом вперед. – Я согласен, – чуть громче сказал Томмо. – Я улечу с тобой в Вегас и сделаю так, чтобы Гарри не искал меня. Только, пожалуйста, не трогай его. Я клянусь, он не станет искать меня. – Вот и прекрасно! – Мужчина потер ладони. – Жду тебя на выходе, не задерживайся. Попробуешь сбежать, они отловят тебя, и будет только хуже. Он вышел вместе с охраной и Луи снова рухнул на пол, не веря, что это все действительно происходит с ним.* * *
Sound: Olly Murs – I Need You
img: http://savepic.org/6493199.jpg Что ты делаешь со мной? Что тебе нужно от меня? Ты же просто убиваешь меня! Разве оно того не стоит? Разве я того не стою, чтобы сказать всё в глаза? Похоже, что все рушится между нами. И мне кажется, что лишь ты тому причина. И всё, что ты делаешь, убивает меня, бросая из крайности в крайность. Можно с уверенностью сказать, что лишь ты тому причина. Ты совершаешь самые большие ошибки. Однажды, благодаря им, ты повзрослеешь, но буду ли я рядом? Я так хочу, чтобы это закончилось, но я знаю, что ты всё ещё нужен мне. Продолжай смеяться, пока не станет больно. Боль будет приходить, пока мы не научимся любить друг друга. Ты не так силен, как я. Я не отпущу тебя от себя. Разве это то, чего ты действительно хочешь? Сбивая с ног людей в аэропорту, расталкивая чужие чемоданы, Гарри только и повторял про себя: «Не улетай. Ты мне нужен. Пожалуйста, Господи, помоги мне успеть». Он молился всем Богам только бы успеть остановить Луи, потянуть его за руку, как тогда, когда он тонул. Вернуть его в свою жизнь и не дать сбежать. Стоя в центре большого холла, всматриваясь в лица незнакомых ему людей, в поисках родных глаз, Гарри в отчаянии заплакал. Уже механический голос объявляет рейс Бостон – Вегас, и пары судорожно прощаются, обнимаясь и целуясь на прощание. Гарри молча стоит в центре спешащих людей, и чтобы еще больше не расплакаться, часто моргает глазами. Он не слышал больше ни голоса людей, ни музыку, льющуюся из подвесных колонок, ни собственных мыслей. Когда он увидел среди толпы его – сердце забилось с бешеной скоростью. С точно такой же, с какой Гарри бежал к Луи, чтобы крепко обнять его, почувствовать, что тот здесь и еще никуда не улетел. В крепких объятиях Гарри чувствовал себя таким защищенным и счастливым, что готов был всю жизнь так простоять, только бы чувствовать его жаркое дыхание на шее и его руки, крепко обхватившие его талию. Объятия Луи - это самое уютное место на всей планете. Только есть одно «но». Луи сейчас не обнимает его в ответ, он больше не зарывается носом в его кудряшки, не вдыхает их запах, его руки больше не покоятся на спине брюнета, не поглаживают успокаивающе, как раньше. Сейчас руки Томмо безжизненно свисают по обе стороны от его тела, а голова повернута в сторону, с безразличным взглядом, в котором ровным счетом только пустота и ноль эмоций. – Лу, я звонил тебе, я п-писал, я… – парень держал в руках лицо шатена и пытался найти в глубине его ледяных глаз хоть что-нибудь. – Это бессмысленно, – выпалил Луи, размыкая чужие объятия и отходя от Гарри в сторону, стараясь не встречаться с ним глазами. – Я переживал, я боялся, что ты уже улетел. – И я улечу. – Нет, я прошу, Луи, – пробормотал Гарри, протягивая руку вперед и замерев на полпути. – Ты же сказал, что никуда не улетишь больше, мы же решили пройти через всё это вместе. Не поступай так со мной. – Переживешь, – безразлично ответил Томлинсон, поправляя свою длинную челку и всматриваясь куда-то за спиной Гарри. – Не бойся быть слабым! Лу, я обещаю, что я с тобой буду сильным. Мы все переживем вместе, только не оставляй меня, – искренне проговорил Гарри, не понимая, что происходит в голове у Луи, почему он сейчас такой…чужой. – Гарри, это глупости все. Неужели ты действительно поверил, что я что-то чувствую к тебе? Ха, – Луи сложил руки в карманы джинсов и злорадно улыбнулся, осмеливаясь посмотреть Гарри в глаза. – Я просто придумал всю эту историю, чтобы поразвлечься. – Что ты говоришь такое? – Я избалованный миллионер, приехал в Бостон за новыми ощущениями. Я их получил. Ну, знаешь, теперь пора домой. А тебе лучше быстрее идти в противоположную сторону, чтобы не задерживать меня. – Я не могу поверить, что ты говоришь эту чушь, – Гарри покачал головой, закрывая лицо руками. Луи был готов кинуться к нему на встречу, только бы не видеть слез своего мальчика. Он едва сдерживается, чтобы не заплакать, но маска непробиваемого мудака словно клеем была прикреплена к его образу, и не важно, что внутри него все умирало. – Мой рейс объявили, мне пора. Прощай, Гарри. Надеюсь, ты недолго будешь убиваться, – Луи развернулся и сильно стиснул зубы, чтобы не закричать, а слеза уже катилась горошиной по его щеке. Кто еще будет сильнее убиваться после того, что он сделал. Это слишком больно, парень, наверное, за всю жизнь не испытывал ничего ужасней. – Лу, но ты ведь часть меня.. – прохрипел Гарри. – Ты компас для моего корабля, – шатен остановился, сжимая кулаки, и одному ему было известно, насколько было сильно его желание послать все к черту и крепко обнять любимого, – а я твой якорь, который держит тебя здесь. Я люблю тебя, Лу… Это первое признание. Как бы Луи хотел услышать слова не в такой ситуации. Как бы он хотел сказать, что он тоже безумно его любит и после поцеловать. Но судьба, которая таким чудом свела их вместе, теперь так жестоко отрывает их друг от друга. Словами можно ранить больнее всего. Человек в порыве злости или плохого настроения может наговорить то, что может убить человека. Сейчас Гарри чувствовал себя совсем никому не нужным, совсем одиноким и окончательно разбитым. Хотелось громко закричать, чтобы выпустить всю боль, но он не мог, и поэтому молчал, кусая губы до крови и обнимая себя руками, растирая плечи. Ему хотелось провалиться сквозь землю, чтобы никогда не услышать ответ Луи, которого и не последовало. Он ушел, не оборачиваясь, волоча свою сумку по полу. Ты говорил, что ты сумасшедший. Это я сумасшедший, я не понимаю, что я сделал не так, чтобы получить такую порцию лжи. Я слышу твой голос у себя в ушах. Взгляните, насколько фальшивы и жалки эти оправдания. Если ты уйдёшь, на этот раз я пойму, что это к лучшему. Я не знаю, что мне делать дальше.* * *
Kevin Kern – I love you
img: http://savepic.org/6506510.jpg – Привет, Эд, – шепотом говорит Гарри, проводя рукой по холодному камню, на котором написаны даты жизни и смерти под именем и фамилией. Все, что осталось от его брата, это небольшой холмик и пустой камень, который уже не скажет ему в ответ «Привет, Гарри» и не подскажет, как же теперь жить дальше. В руках у парня одна веточка орхидеи - его любимый цветок. Он считал, что орхидея – это нечто прекрасное и загадочное, так же как и их аромат. Стебель был таким грубым, а цветки нежными и хрупкими. Рухнув на колени, Стайлс положил цветок светло-розового цвета у надгробия и тяжело вздохнул. – Скоро год, как тебя нет, а я до сих пор не хочу в это верить. Не могу, мне кажется, что ты просто отправился в кругосветное путешествие, как и мечтал. И сейчас бороздишь новые дали, радуешься утреннему солнцу и немой луне. Ты как обычно засыпаешь, лежа на палубе, укрывшись легким пледом с сигаретой в руках, и наблюдаешь за звездами, – парень слегка усмехнулся и опустил голову вниз. – Он тоже курит, Эд. Я столько раз наблюдал за тем, как он втягивал в себя этот яд, но так и не решался сказать что-то. Я боялся за него, только за мои чувства не боялся никто. Я не знаю, слышишь ли ты меня, здесь ли ты со мной или ешь райский виноград под песни ангелов, но больше всего на свете я хотел, чтобы ты был здесь, – парень смотрел своими большими зелеными глазами вокруг, словно ожидая, что Эдвард выйдет сейчас из-за раскинувшегося рядом дуба или из-за куста чайной розы, сядет рядом, сожмет успокаивающе его плечо и скажет, что все будет в порядке, что они справятся вместе, но в ответ следовала только оглушающая душу тишина. – Поворачиваюсь, чтобы увидеть тебя рядом со мной, но тут нет никого, – слезы катятся по лицу разбитого парня, которые он тут же злостно смахивает. – Мы могли бы посидеть в нашем любимом баре напротив старого отеля, посмеяться, как раньше на постоянно работающих там официанток, которые каждый раз путали нас, заказать твоего любимого темного пива и горячих гренок. Мы бы поговорили с тобой обо всём, что произошло, пока тебя не было. – Черт, – Гарри с силой пинает ботинком землю, – а я ведь даже не попрощался с тобой. Я бы все отдал хотя бы за возможность взглянуть на тебя в последний раз, обнять тебя и отпустить в небо к облакам. Знаешь, у меня все не так хорошо без тебя. Мне кажется, я потерялся среди всех этих людей, у которых своя цель в жизни, своя мечта, любимый человек рядом. Я так одинок в этом мире. Да, у меня прекрасные друзья, замечательные знакомые, любимая работа, но я одинок. Боже мой, Эд, я сломлен, я потерян без тебя, – парень даже не замечает, как сминает в руках ту самую орхидею, которую принес собой. – Как мне теперь жить еще и без него? Как заставить себя двигаться дальше, когда человек, который вернул меня к жизни так просто ее же и отнял? Мне стало тяжелее дышать после того, как я увидел в огромном окне аэропорта, что его самолет взлетает. Он оставил меня… и не рассказал, как дальше жить без него… Как и ты… Он улетел от меня… Как и ты. – И если мой корабль пойдёт ко дну, кто останется на нём? Я знаю, что ты хотел, чтобы я был счастлив, но скажи мне, как дальше двигаться, когда тебя раз за разом выбрасывает с борта? img: http://savepic.ru/6338525.jpgРасскажи - каково быть брошенным, Самым лучшим, любимым преданным? Засыпать, вспоминая прошлое, В своем сердце хранить Вселенную? Расскажи - каково быть парнем, С чутким сердцем, с душой отважною, Утонувшем в любви доверчиво И сгоревшем в ней же заживо? Расскажи - каково быть раненым Всего словом, всего мгновением? Ненавидеть его так пламенно, Но в глазах находить спасение? И мечтать, засыпая вечером, Чтобы сердце больное зажило. Расскажи - каково быть парнем, В своих чувствах сгоревшем заживо?