***
У Ие было легкое дежавю… Он опять выпрыгнул из поезда в незнакомом городе, на прощание пнув эту здоровенную махину. Нефиг было ему портить эффектный выход! Точней, эффектное прощание. Над городом было солнечно. И хоть он и был так же, как и предыдущий, откровенными трущобами, здесь почему-то царила атмосфера похмельного утра после большой вечеринки. Может, этой ночью город и впрямь что-то праздновал? Конфетти под ногами. - О боже! Какой детина-а-а… - пел прислонившийся к стене бомж, размахивая бутылкой с шампанским. Бомж. С шампанским. Ие моргнул. И поспешил ретироваться за ближайший поворот. Итак, бомжи здесь балуются шампанским… А ещё на стенах, вместе всяких неприличностей, рисуют баллончиком «От Томасо. С любовью» Интересно, что такое Томасо? - Эй, ты… - Ие обернулся. Через дорогу его созерцал низенький пацан в шапочке. И с гитарным футляром наперевес. Маленький, пухленький, глазки впалые. Этакий облысевший хомяк. - Он и есть не местный? – хомячьи зеньки даже не моргали. - Да, – из тени вышла девушка в невесомом платье с кружавчиками. С завитыми черными волосами, как у фарфоровой куколки. С цветочными колесиками-вертушками в руках. А челка, закрывающая глаза на манер забрала и тот факт, что вертушки были зажаты между пальцев в стиле клинков Рососмахи, делали её похожей на Терминатора, пришедшего за Сарой Коннор в исполнении Иетсуны. - А чё? – нервно передернул плечами Савада. - Кто ты? – спросил хомяк. – Где твой пропуск в город семьи Томасо? Ие удивился. Итак, пропуска нет. Пропуск, оказывается, нужен. - А какой про…? – парень едва не получил электрогитарой по лицу. Оригинально… достав из-под куртки два любимых лома, Иетсуна принял более угрожающий вид. Хомяк не дрогнул. И продолжил атаку. Бить по такой дорогой гитаре было откровенно жалко, и Иетсуна продолжал отступать… Пока не шмякнулся на мешок с мусором. И не получил таки по голове. Мда… Дежавю. И нафига ломы достал?***
Он смеётся тихо и сдержанно. Будто даже такая вещь, как смех – лишь часть сценического образа. Ему тяжело идти. Шаги для него – скорее четко выученная последовательность действий, чем что-то естественное, инстинктивное. Его шатает, но он стремится идти прямо. Но каждый шаг – будто последний. Будто ему тесно и неуютно в собственном теле. В собственном мире. Будто его сейчас вышвырнет из мира живых в эфемерное пространство или… в чужое тело? Яркое солнце Намимори немного слепит глаза. Он прикрывает их «козырьком» ладони и, оглядываясь, приходит к выводу, что в городке приторно чисто. Ёши такое в голову никогда не приходило. - Мукуро-сама… - сутулый парень в шапочке и очках обращается к ней… или к нему? На указательном пальце Какимото Чикусы – да, это точно он! – сидит желтая птичка, пародия на канарейку. - … за чертой города есть заброшенный Луна-парк. Мукуро потер переносицу. Почему у него чувство, будто за ними следят? - Мукуро-сама? – послышалось от Чикусы. «Очнись!» - проорали на ухо иллюзионисту.***
Крик буравчиком ввинтился в мозг. Сильная рука толкнула влево. Ёши упала со стула. Верней, упала бы, если бы не подхватил Ямомото. Перед глазами возник кулак Гокудеры. - Сколько пальцев? – потребовал он, показав знак «Виктории» - Дь-ва-а-а… - согласилась с реальностью подхваченная под подмышки Тсунаёши. – Гокудера-кун, а вы громогласный… - Ты почему не отзываешься? – нервно выдала Хана. - Ты даже звонок с урока не слышала?! Савада замотала головой. Посмотрела наверх и встретилась с обеспокоенным взглядом улыбающегося Ямомото. - Тушкан, ты напугала, - весело прокомментировал он, усаживая девочку обратно на стул. - Ууу… - кивнула Ёши. – А что, урок закончился? - Да. – хлопнула книжкой Хана, - пора обедать. - Гокудера-кун, Ямомото-кун, нам с вами надо поговорить. – спокойно сказала Ёши. Будто и не она вовсе минуту назад нелепо пищала, отчего подрывника едва ли не выворачивало, а теперь будто распоряжение отдавала. И даже мысли не возникло ослушаться… - Ёши? – удивленно спросила Киоко. - Иии… - вмиг развеяла очарование Савада. - Ну то-есть… эм… - Подойдешь попозже, – ни то поддержала, ни то приказала явно недовольная ситуацией Курокава, взяв Сасагаву под руку. – И объяснишь, из-за чего не спишь дома. - Есть. – пискнула уничтоженная Савада, провожая подруг взглядом. Ученическая масса потихоньку покидала классную комнату, и всем, по большому счету, не было никакого дела… пусть даже два самых красивых парня в классе в компании Никчемной Савады – это нонсенс и повод хорошенько эту самую Саваду вымуштровать, чтоб место знала. Это можно сделать и после обеда, тем более, что один небрежный взгляд обаятельного Хаято Гокудеры заставлял пулей выстреливать из помещения. Даже динамит доставать не пришлось. - Ну… - Ямомото уселся на стул Киоко, - … о чем ты хотела поговорить? Гокудера неожиданно просиял. - Неужели весть от Дзюдайме? – и загадочный итальянец посмотрел на Саваду с детским восторгом. Такеши тоже заметно оживился. Ёши заерзала на стуле, начала что-то невнятно мямлить. - Успокойся, - на плечо упала ладонь бейсболиста. Ёши как выключилась. Умел же! Угадывал, понимал и делал так, будто они давно друзья. А разве нет? Разве тот разговор о спорте – не признак доверия? Разве тот случай на крыше – не доказательство доверия? Разве это и не есть дружба? Странная, ненормальная, зато крепкая. - Реборн-сан сказал, что Дино-сан напал на след Тсу, и поехал проверять… - Что?! – подорвался Гоку. – А почему он… я же… - Мы же вызывались ехать с ним! – перевел на японский Ямомото. - Вот тут-то и дело… из какой-то Вендиче сбежали… кстати, что такое Вендиче? Фонг-сан сказал, что ты знаешь… - Ёши посмотрела на подрывника. Побледневший Хаято облизал губы. Само это слово внушало первобытный ужас. И что-то оттуда сбежало. Именно что-то: живые люди оттуда сбежать не могли… Впрочем, туда и так загребали нелюдей. Как раз тех самых, про которых потом страшилки снимали: каннибализм, жертвоприношения в какой-нибудь секте по 20 человек за вечер, смертельно-опасный вирус, или таинственные, не поддающиеся логике инциденты, когда очень важные в теневом мире люди сходили с ума и провоцировали войны. И что-то такое теперь сбежало. Хотелось сказать «забудь», «заткнись», «завянь». Это не может быть, не должно быть. Если этот беглец пришел сюда, то Савада Ёши против него не выстоит. А он? Но медовые глаза развеивают все сомнения: если надо, он подорвет себя вместе с этим психопатом. - Вендиче - это тюрьма для преступников в мире мафии. – лицо вернуло безразлично-агрессивное выражение, только серо-зеленые глаза не могли оторваться. Будто это откровение. Преступники в мире мафии… преступники среди преступников. - Это как? – спросил Ямомото, опережая Ёши. - Что «как»? – резко, будто выныривая из янтарного озера, мотнул головой Хаято. Как ни странно, бейсбольный придурок не лыбился. - Преступники в мире мафии, – уточнил бейсболист. Хаято размял шею, проведя по позвонкам пальцами. - Психопаты, смертники. Те, кого по-хорошему надо было убить… - Убить? – севшим голосом переспросила Ёши. В глаза девочки смотреть было банально стыдно. И у Хаято было оправдание: лицо бейсболиста. Никаких изменений. Ни шока, ни непонимания. Но наибольший шок вызвал вопрос. Такой, что Хаято отшатнулся. - Тогда почему не убили? Светло-ореховые глаза, сколько ещё в вас секретов? Перекидывающиеся медовым янтарем, превращающие свою хозяйку из мышонка в царицу, и блестящие, вмиг становящиеся непроницаемыми, и вот радостный придурок словно бездушный гений теневого мира: убьет и не дрогнет. Будто это для него нормально. Обыденные будни. И это внушало подлинный страх! А ещё Гокудера успел подумать, что наверное, Иетсуна поэтому прячет свои глаза – из бездушно пустых (как сейчас у бейсболиста), в ярко-желтые, ибо их хозяин настоящий оборотень. Их хозяин – неистовый зверь… и никчемный щенок, от которого, что уж греха таить, и самому Гокудере тошно. Но против того – разозленного – Дзюдайме, выстоит ли он? Если та аура, что для Иетсуны была «повседневной», сейчас, проявившись в Такеши, вызывала желание атаковать немедленно… - Потому, что их не смогли убить, – подумав, ответил подрывник. - Политика, ясно… - слабо улыбнулся Ямомото, сделав для себя какой-то вывод. Хаято посмотрел на Ёши. Ей было страшно. Маленькой, нелепой, лохматой Ёши с этими дурацкими заколочками. - Так что сказал Реборн-сан? – он даже попытался добавить в голос дружелюбия. Вроде даже получилось. По крайней мере она улыбнулась. И Хаято тоже расплылся в нелепейшей улыбке, которая сама собой наползала на лицо в присутствии Дзюдайме. Он не любил свою улыбку – знал, что с ней выглядит, как идиот. - В-общем… известны трое, но… - Ёши открыла тетрадь, показывая на общее обозрение фотографию. В окно постучали. Все трое обернулись. Милая, маленькая, белая красномордая обезьянка. Висела на веревке на манер скалолаза и взламывала окно скрепкой. Взломала. Прыгнула на парту, схватила фото и – деру через коридор. Все трое кинулись за ним.***
Хибари Кея замер со стопкой бумаг. Спиной чуял на себе взгляд. Со стороны окна. Невозможно? Хотелось бы. С грацией большой кошки Кёя метнулся к окну. Сверху свешивалась маленькая черно-смольная косичка, а чуть позже показалась и наимилейшая моська. Карие глазки смотрели в серые с вызовом. Хибари открыл окно. - Что тебе нужно… малыш? – после паузы Кёя всё же дополнил вопрос этим словом. Фонг, сверкая радужными сапогами, спрыгнул на подоконник. И с раздражением наблюдал, как подрагивает уголок губ этого парнишки. Да, у него светятся сапоги, и что? Реборн, похоже, и долг эпатировать публику перевесил на Ураган. Фонг, стараясь держать лицо, начал: - Если тебе настолько дорога эта школа – при этих словах ГДК мгновенно приготовился к атаке, - то избавь меня от необходимости лично встречаться с нарушителем, что каким-то образом ухитрился оказаться на крыше, минуя все лестницы… ГДК вопросительно приподнял бровь. Затем развернулся и вышел из кабинета. Фонг довольно ухмыльнулся. - Я тоже не всегда дослушивал до конца. Игры с отражением начались. Фонг метнулся в не успевшую закрыться дверь.***
Еда пахла… офигительно. Кен обиженно отфыркивался. Вообще идея просто спрыгнуть с этой укромной точки на тех двух девок и отобрать у них эти коробки… с едой… была всё более и более заманчивой. Жрать хотелось безумно. Кен спрятал под курткой распечатку списка учеников, украденную из кабинета директора(конечно, де факто компьютер взламывал Мукуро, но удобней и безопасней это было сделать руками ловкого и прыткого Кена, которому и выпало доставить список). Задание выполнено, похавать бы…***
Спустя минуту после начала забега Ёши шлепнулась на пол, в связи с чем благополучно отстала от увлечённых погоней парней. Где-то глубине сознания мелькнула мысль, что обезьянку она где-то видела. Не долго думая, она побежала по лестнице наверх. Почему? Обезьянка точно направится наверх. Почему? Об этом Ёши не задумывалась. - Опаньки, Савада! – елейно позвали её, схватив за локоть. Ёши не пискнула – она хорошо знала этих старшеклассников. Ещё с начальной школы. - А куда это ты намылилось, чучело? – спросил второй, отсекая дорогу назад, на лестницу. - Где твой недотепа-братец? – третий. Девочка закусила губу, ухватившись взглядом за свои ботинки. С детства. С самого детства, чучело. Как по сценарию: толкнули, приставив к стенке, нависли. Ухмыляются гадко, по-хозяйски. И сколько Иетсуна с ними не бился, кажется, это их только раззадоривало, хотя у одного даже шрам остался. Права была Киоко, что просила братика не драться. - Ненаю… - от волнения и Ёши, как всегда, начинала мямлить. Сейчас они рассмеются, назовут её мямлей. Она споткнется о собственную ногу и упадет. Им снова будет смешно. - Чучело! - ей помогут встать, встряхнут. - Тебя в детский садик надо, там и то дети поумнее тебя будут. О как разревелась! Посмотрите, пацаны! Её стали швырять, как мячик, из рук в руки. Лохматую, мелкую, плоскодонку… Пускай! Пускай! Это почти комплимент! А ещё она лгунья без стыда и совести, а ещё она всегда рассчитывала на кулаки брата, значит она эгоистка. Эта компания ей под стать… Ёши захихикала. Только сейчас поняла: под стать… наверное, они просто стесняются подойти к той же Киоко, а она им под стать… только дурочка. Вот и отыгрываются. Что не могут сами решить свои проблемы, а это чучело сидит рядом с самой красивой девочкой школы. Смеётся вместе с ней. Хотя у неё тоже, как и у этих парней, нет будущего. Она в который раз шлепнулась на пол и глупо захихикала, будто это всё было не издевательствами, а дружеской встречей. - Ричи. Под ногами промелькнуло что-то белое. На коленку взбежал красномордый обезьяныш, держащий в кулачке фотографию на манер олимпийского огня. - Стой! – послышалось в конце коридора. Гокудера. Но затормозил сам подрывник. Бейсболисту понадобились доли секунды, чтобы догнать, и обогнать, и врезать по одной гадкой роже. - Таке-кун! – пискнула Ёши. Вот какую картину видел Хибари Кёя, выходя из-за угла с самовольно усевшимся на макушку китайчонком в светящихся сапогах. Одна команда – «Ричи» - и обезьянка уже замерла на коленях Ёши, которая шлепнулась из-за того, что её толкнули те три дибила, одного из которых нокаутировал Ямомото Такеши. Почему на этом этаже нет никого из ДК? Потому что тут за всем следит Хибари. А Хибари сегодня не выходил на патрулирование, засев за бумагами. Короче… - Камикорос. – над Ёши пронеслась разъяренная тень с Мастером на макушке. Первый – с одного удара отшвырнул на добрый метр. Но второго Хибари достать не успел: подсечка от Хаято, и промелькнувший перед лицом кулак Такеши решили судьбу парня. - Ребят, давайте жить дружно… - миролюбиво сказал Ямомото, звучно хрустнув костяшками пальцев, - … и не трогать Ёши-тян. Он увел жертву из под носа. Серые глаза выстрелили на Такеши. Тот встрепенулся. - Ой-ёй... - Драки запрещены… - прорычал Хибари. Подрывник, уже игнорируя происходящее, подошел к Саваде и, взяв её за воротник, легко поставил на ноги, едва ли не в автоматическом режиме: уже дело привычки. - Ничё не сломала? - всё-таки поинтересовался подрывник. Злость на обидчиков девочки давно испарилась - их стоны вполне удовлетворяли обиду. К тому же, на всякую мелочь под ногами времени тратить не хотелось. - Гокудера, – подал голос Фонг, спрыгнувший с погнавшегося за бейсболистом ГДК, - на крыше чужак с фотографии беглецов из Вендиче. Обезьянка на плече Ёши по-прежнему держала фотографию, вцепившись мягкими пальчиками лап в рубашку Савады. Девочку едва не уронили обратно на пол. Фонг прикрыл глаза ладошкой. В руках Хаято мелькнул динамит. Он уже мчался на лестницу. Чтож, сразу видно, человек не умеет спасать. Зато отлично обучен убивать. Зато сразу способен оценить ситуацию. - Хая-кун! – обиженно-беспомощно пропищала Савада. - Прости! – раздалось с лестницы. Беглец из Вендиче. Возможно. Чужак с фотографии - значит похож, но сомнения остаются. К черту сомнения. Взорвал, и дело с концом. На крыше подрывника встретил девичий визг. Девки – подруги Ёши. Сидят, прижавшись к стене. Когтистый блондин с нечеловеческим оскалом обернулся к Гокудере. Он не человек. Зверь, почти сбросивший личину. Это подтверждают бешеные глаза. - Сожри это! – десять шашек. Взрыв. - Хибари-Хибари, подожди! - загнанный в тупик Такеши явно не намеревался прыгать в открытое окно. Пиджак ГДК давно валялся где-то далеко позади. Одной рукой схватив бейсболиста за рубашку, донельзя довольный Кёя уже занес тонфа, как вдруг Такеши не удержал равновесие и завалился на спину. Точней, едва не вывалился в окно, если бы Хибари коленом не придавил его к подоконнику. Мда, любит их бейсбольный идол с высоты ласточкой пикировать. Вспомнились события на крыше, основания для камикороса прибавилось. Заносим тонфа… Ба-бах!!! Да что ж такое?! - Ах тыж… - уставился на небо Такеши. Кёя высунулся из окна. На сетке, объятый дымом, в обнимку с двумя бенто – в одной руке, и держась за сетку второй, упираясь в ту же сетку ногами, висел-сидел-цеплялся блондин со звериным оскалом. - Это не съедобно, придурок! – оттолкнувшись от сетки, Кен, сгруппировавшись бомбочкой, кручёным мячиком выстрелил прочь от здания. Приземлился на корточки с грацией кошки и, показав язык громко матерящемуся с крыши Гокудере (итальянский никто тут больше не употреблял), скрылся за оградой. Мимо пролетела жёлтая птичка. Всё, это был предел. - Нефига се… какая жирная канарейка… - продолжал комментировать развалившийся на подоконнике Ямомото. Но Кёе уже было не важно. Однако путь ему преграждала другая напасть: Мышь со странным малышом на одном плече и с милой, в принципе, но тоже странной, обезьянкой – на другом. Растрепанная, на волоске болтается дурацкая розовая заколочка, с синяками и ссадинами, в помятой форме. Прихрамывает, кстати… это её попинали те шакалы? Прежде чем самим похромать прочь… Этот малыш был явно недоволен, значит правда. «Им же больно!» А тебе нет? Камикорос. За одно и проверим. - Хи-хи-ибари-сан… - кстати, у неё в руках его пиджак. – Таке-кун, ты цел? - «Гриб - кун»? – засмеялся Ямомото Такеши. Ёши смущенно улыбнулась. Бейсболисту. Отлично. Мышь, Гриб… Феички разные. Вывод: подальше от Савад. - Дай пройти. – потребовал Хибари. Её можно было просто обойти, но... ему хотелось, чтобы она его пропустила. Тут же потухла улыбка, осунулись плечи. Ноги сами сделали было шаг в сторону, но потом Ёши будто вспомнила. - Хибари-сан, это ваше. – она протянула ГДК злосчастный пиджак. - И спасибо! ГДК вырвал у неё из рук пиджак. - Не обольщайся. - Ни в коем случае! – встрепенулась Ёши. И улыбнулась. Так же, как минуту назад – бейсболисту. Неловко, но искренне. С каких это пор он стал считать её улыбки? Кёя прошел мимо. Чуть ли не убежал. Чувство, что она что-то о нём знает. Чувство, что он сделал что-то для неё и по её плану. «Я вам доверяю.» Чувство, будто она ему… рада? Вести себя так, будто они друзья. «Я знаю, что не смогу стать вам другом.» Это был побег. Самый настоящий побег. От этих чувств. Эта улыбка в противовес потрепанному виду ничтожества. Писклявый голос мямли и самые сильные слова. Даже одно. «Спасибо, Хибари-сан» Это был побег. Хищнику не нужны слабые. Кто-то другой получает эту улыбку. Кто-то другой шутит, чтобы она не выглядела такой несчастной. Такой никчемной. - Эй! – мимо пробежал взъерошенный Гокудера. Бесит. Может, недосып?***
- Ёши-тян, не отнекивайся! – шутливо-серьезно говорил Такеши. - Ты шуруешь в медпункт! Они еле дохромали за остаток перерыва до медкабинета. Впервые Хаято и Такеши ни о чем не спорили, а на редкость слаженно поддерживали с двух сторон прыгавшую на одной ноге Тсунаёши. Ибо при попытке взвалить её на спину девочка начинала махать руками(= раздражать Гокудеру), шлепаться на пол(= сильно раздражать Гокудеру) и отползать в сторонку(= вызывать приступ хохота у Ямомото(= доводить до истерики Гокудеру)). - Ой, что это тут у нас за лапочка? – новый врач едва ли не на руках принес Саваду на кушетку. - Как же с тобой так подло обошлись? Где болит? Ножка вывихнута, да? Он сидел перед ней на корточках. - ТЫ?! – заорал опешивший Хаято. Шамал искоса взглянул на недо-ученика. Елейное выражение лица пропало, как будто он снял маску. Или надел? Врач вздохнул. И опустил голову. - Мда… значит… - он уже посмотрел на Ёши с, Ками-сама, отеческим сочувствием, - … ты и есть его до… то-есть ты Савада Тсунаёши? Сестра кандидата в Десятые? - И что с того?! – снова сорвался Хаято, уже доставая динамит. - Успокойся. – скомандовал Фонг. – Если я не ошибаюсь, Трайдент Шамал? Бывший Хранитель кольца… Договорить ему не дали. - Оставим формальности, сеньор Фонг… - Шамал аккуратно, бережно, взял в руки лодыжку Ёши, - … сейчас я школьный врач, и в первый рабочий день не горю желанием ворошить прошлое. Холодные пальцы слегка надавили на опухшую лодыжку. Никакой боли. Будто это не нога подростка-кулявы, а едва разлепивший глазки новорожденный щенок, чьё ещё сердечко отдаётся эхом по всему тельцу. - Это была подножка? И ты бежала… - доверительно спросил врач, - … ай-яй-яй… надо выпрямлять, само не пройдет… Твои друзья просто молодцы, что заставили тебя придти. Ты ведь сама никогда не приходишь, правильно? Ёши хихикнула, кивнула. Шамал умел расположить к себе. И сейчас, она знала, он тоже только располагал к себе, однако… в нем не было корысти. Только забота. Человека, который откуда-то хорошо тебя знает. Или таких, как ты? Да не важно. Он не хотел ничего взамен за эту небольшую заботу. Поэтому Ёши улыбалась. Как когда-то улыбался Емицу. Просто так, потому что этого захотел. Не дежурная улыбка вежливости, не скользко-заискивающая, которая, безусловно, подошла бы ему больше. Нет, в мире крови он выбирал самый сложный и неблагодарный путь – благородства. Как сильнейший. И только за это чувство свободы – улыбаться так, как хочешь, говорить так, как хочешь… Спаивать его тогда, когда хочешь, доводить остальных Хранителей просто из вредности и знать, что, несмотря на все твои закидоны, тебе снова улыбнуться, как другу. За это чувство прорыв через линию вооруженного до зубов противника с одним шприцом и парой динамитных шашек казался прогулкой с хорошенькой девицей – и весело, и легко, и всё же немного щекочет нервы. Мда… девочка с глазами цвета янтарного мёда, это даже немного нечестно, с твоей стороны – играть на ностальгии отставного героя-любовника. А если бы они тогда всё-таки дошли до конца, то, возможно, ты бы называла его дядей. И он бы обучал твоего брата флирту… а теперь ты даже не знаешь о том, что… - Ты ведь сын Ямомото Тсуёши? – обратился Шамал к Такеши. – По крайней мере, ты похож… - Ась? – оторвался от дверного косяка бейсболист. Откуда этот врач знает его отца? По крайней мере, Такеши точно бы запомнил такого щёголя, если бы тот хоть раз приходил их ресторан. Этот врач знает, что Иетсуна связан с мафией, и знает отца Такеши. Нехорошие выводы напрашиваются… Недовольный Хаято медленно, недоверчиво повернулся к Ямомото. Потом посмотрел на Шамала. - Он – бейболист. – фыркнул блондин. Выгородил, называется. Почему? Потому. Иетсуна явно не хотел этого. Не хотел впутывать в это дело мирных жителей. Гокудере понадобилось слишком много времени, чтобы понять это. Хотя, Такеши уже знает о мафии от Реборна… а теперь и Шамал. Дерьмо. - Сеньор Фонг, - продолжал Шамал, - Реборн просветил меня относительно ситуации. Однако вынужден вас огорчить, я не намерен оказывать поддержку Вонголе… Пальцы впились меж суставов. Холодные руки, ласковые минуту назад, сейчас сдавили лодыжку так, будто отрывали один кусок пластилина от другого. - Кья!!! – из глаз девочки фонтаном брызнули слезы. - Тихо-тихо, - успокаивающе сказал Шамал, - уже всё, малыш. Щелчок ногтем чуть ниже коленки: стопа слегка дернулась. Значит всё на местах. Опухоль лодыжки спадет чуть позже. Но сразу на ногу лучше не вставать. - Посиди тут минут 10 и всё пройдет, - Шамал поднялся, - надеюсь того парня мы не разбудили… Так... – он подошел к столу, - … это тебе от синяков. Протянул… тональный крем. Да-да… тональный крем! - И не смотри на меня так огорошено. Девочка всегда должна быть неотразима. А синяки из принцессы превращают тебя в тушканчика… - улыбнулся врач, - … мышка такая песчаная, знаешь? Ямомото засмеялся. Шамал удивленно обернулся на стоявших у двери подростков. Даже Хаято прыснул в кулак. Давно его ученик не смеялся. - А что такого? – изобразил неловкость мужчина. - Понимаете, Доктор, - начал Такеши, - вы угадали её кличку… Врач снова посмотрел на девочку. То есть она всегда такое недоразумение? Дева Мария… Трайдент всучил тюбик с тоналкой в руки этого лохматого, пучеглазого, с синяком на скуле, но тем не менее в чём-то очаровательного ребёнка. - Мажь. – замогильным голосом скомандовал он, затем обернулся к парням. - Идите на урок и предупредите учителя, что Савада задержится. - Счаз… - цыкнул Хаято, - … побежал. Оставить её с этим извращенцем? Не смешно… но пендель от Фонга заставил всё-таки покинуть мед кабинет. - Что-нибудь ещё? – китайчонок запрыгнул на рабочий стол, за которым уселся украдкой закуривший Шамал. Ёши, отделенная от них шторкой, сидела на кушетке и послушно втирала в синюшные пятна тональник. Противоположная шторка отодвинулась. На соседней кушетке сидел слегка взъерошенный Хибари Кёя. Поспать не дали. Мышь сидела, втирая в щёку что-то кремово-коричневатое. Бровь поползла вверх. Опять ты. - Хи-хииибари-сан, извините… - крышечка от крема, вывернувшись из пальцев, спикировала на пол и громко звякнула о пол. Подпрыгнула. Снова звякнула о пол. И уже не взбрыкивала. ГДК погипнотизировал пластмассовый горе-попрыгунчик, затем встал и, стараясь не смотреть на эту нелепую Мышь, с замазанным как шпаклевкой синяком на скуле. Кремовая шпаклевка. Бесит. - Хииибари-сан! – пикнула Савада. Он остановился. Спокойно. Это медпункт. Кстати, удобно… её тут же заштопают. Врач, однако, подозрительный… ГДК медленно повернул голову. - У вас… - она провела рукой по вороньему гнезду у себя на голове, - … петухи, ну хохолок… на затылке. Даже не удивительно. Хибари даже провел рукой по волосам. Мышь следила не мигая. И он не моргал. Ещё раз провел. И ещё раз. Он стал напоминать себе школьника(и плевать что он и есть школьник). Может, хватит? Рука, оторвавшись от волос, замерла около лица. Мышь чуть наклонила голову. - Да, всё! – это пятая улыбка. Неужто думает, что не заслужила пинка? Причастность к драке. Крик в медпункте… вообще, можно… хоть сейчас. - И извините, что разбудила. Лодыжку больно… - она приподняла свою спичку без ботинка и чулка, - …но уже вправили. - Камикорос? – предложил ГДК. Вообще, Кёя только сейчас понял, что стоит с ладонью у виска. Ёши медленно вжала голову в плечи. На лице заплаткой зашпаклеван синяк. Зажмурилась. - Ну, если надо… - затем приоткрыла один глаз - Или это бонусное предложение? Уголок губ дернулся. Он почти улыбнулся. Блеснуло железо тонфа. У неё была глупая моська, когда карающая рука ГДК остановилась. - Не сегодня. Шестая улыбка. Повинительно-благодарная. Будто нашкодившую кошку всё-таки не выкинут в окно. Нашкодившая Мышь. Почти домашнее животное. С большими, выпученными, медово-янтарными глазами. - Ну… - она опять походила на одуванчик, как вчера утром. - … тогда получу в следующий раз. Обязательно. Она хихикнула. Дурацкая шутка. Хибари убрал тонфа и, выпрямившись, щелкнул её по лбу. - Ой! – зеньки заморгали. Странно. Это нравилось. Её реакция. Её попытки пригодиться. Получит в следующий раз. Давала бы сдачи – не получала. «Будто мы тебе друзья». Будто бы все ей друзья. И эти шакалы. И эта паршивая овца – что хотел скинуться с крыши. И ведь теперь от неё ни на шаг не отходит… «Я вас не брошу!» Кёя ухмыльнулся. Ёши, со шпаклевочной «заплаткой» на щеке, наклонила голову на ту же сторону, с какой уполз вверх уголок губ ГДК. Интересно, она всю жизнь будет такая? Вечно битая, вечно скулящая… и вечно спешащая кому-то помочь. «Вам же станет легче, бейте!» Долбанутая. - Я тоже тебе доверяю, - вслух высказал Кёя. И как у неё яблоки из орбит до сих пор не вылезли? Издав звук между «А» и «О», она ухитрилась поклониться, сидя на кушетке. - Спасибо, Хибари-сан! И брызнула тональным кремом себе в глаз. Дверь хлопнула. ГДК вышел. Пустой разговор. Ёши улыбалась. И его взломала. Кстати… с того разговора, она уже второе утро не видела Спаннера у себя в шкафу. Пискнул мобильник. «Сможешь улизнуть после школы?» - Шоичи. Сможет.***
Она даже ни с кем не попрощалась. Сорвалась в бега, размахивая сумкой. А, не… рукой помахала. - До завтра, Ёши! – всё понял Ямомото. Ну да, весь урок на стуле ёрзала. И лыбилась, как идиотка. Даже мысли не возникало, что хакеры могут, ну например, подать на развод… Тьфу… разорвать отношения. Ну то-есть позвать её для того, чтобы объявить, что она им больше не друг. Не может же такого быть? Нет. Не будет. Она неслась по коридору, и даже не споткнулась. Даже пробегая мимо ГДК. - Ричи, - приказал сидевший на плече у Хибари Фонг. В окно влезла обезьянка и помчалась за школьницей. - Так… теперь ты дослушаешь меня… - сказал Аркоболено. Хибари сверлил его взглядом. И слушал. О странном блондине, нарушившем дисциплину в школе. И сбежавшем безнаказанным. А обезьянка прекрасно выполняла функции шпиона-телохранителя. Но когда же у этих чертовых лампочек в сапогах батарейки сядут? У входа на территорию школы её ждал щуплый рыжий очкарик, сторонившийся любого проходящего мимо ровесника. А лохматое пучеглазое чудо всё-таки споткнулось на финишной прямой. Шойчи подбежал помочь девочке. И получил затылком в лоб. - Ай-яй… - оба потирали ушибленные места. - Шо-тян, я вчера не могла в Скаип, а со Спаннером мы говорили, - залепетала Савада - а утром его нет, и я думала что… - Приду-у-урки! – протянул какой-то младшеклассник. Шоичи отбежал за поворот, и за локоть вытащил оттуда блондина с леденцом в зубах. Ёши мелкими шажками подошла, наконец, к друзьям. Моретти, едва не повиснув на рыжике, поглядывал куда-то в сторону и все хотел ретироваться обратно за поворот. - Мы хотели вчера зайти… но этот упирался… - продолжал стоически держать друга Шоичи. Ёши осунулась. Спаннер с упорством выгуливаемого бультерьера тянул в сторону. - Простите меня. Приятели зависли. Шоичи, отпустив любителя леденцов, подошел к девочке. И отвесил подзатыльник. - Мяй? – пискнула удивленная Савада. - Вот за что ты извиняешься? – сердился Ирие. - Этот вот, - большой палец за спину, на плюющего в небо приятеля, - позавчера посреди ночи приперся ко мне, под вопли матери и сестры заполз под кровать. Заявил, что он добрый домашний дух и будет чинить нам бытовую технику за еду! У всех очкариков есть привычка: после каждого всплеска эмоций поправлять очки жестом профессионального знатока: - И я мало того, что едва вытащил этого придурка из-под кровати, так потом ещё его через окно в дом затаскивал, когда они уснули. - Это обидно. – прокомментировал Спаннер. - Да знаю я… - нервно встрепенулся Ирие. – Вот скажи ей всё теперь, что мне вчера сказал! Спаннер задумался. - Я не помню, с чего начинал… Ирие поправил очки. - … и я не знаю, чем обидел, но если Ёши не хочет больше общаться, то без проблем… поживу у Шоичи. – теперь механик созерцал свои ботинки. Ирие едва не выдрал клок рыжих волос. Всем своим видом он буквально кричал «Идиоты!». - А ты сам уже не хочешь со мной дружить? – пропищала Ёши. Леденец выпал изо рта. Рука поймала палочку на лету. Мастерство всегда эффектно. - Хочу, - наклонил голову Спаннер, таки посмотрев на Саваду. - После того, что я хакнула вас? – в горле у девочки был ком. - Во-первых, не вздумай реветь! – вклинился Шоичи. - Во-вторых, у тебя члены предложения в фразе не согласованы… - он вздохнул, - … в-третьих: даже если ты нас хакнула… - он выдержал паузу, - … Ну. И. Что? Как сказал вчера этот, – пальцем на Спаннера, - это не капельки не меняет того факта, что ты классный друг, Ёши. Ибо я лично не пустил бы к себе кого попало. - Но ты это сделал… - вертел леденец в руке механик. Ирие громко заскрежетал зубами. - … значит ты тоже мой друг. – закончил мысль Спаннер. - И ты туда же? – Шоичи схватился за живот. - Да вы издеваетесь. - Мы комплексуем… - сознался Спаннер, с необычайным интересом смотря на свой леденец. Будто галактику в этом сахаре на палочке видел. - Короче… - развел руками Ирие. - Вы – мои друзья. Я – ваш друг. И вы тоже друг другу друзья. Это не обсуждается. Есть возражения? - Неа! – хором довольно сказала Ёши и меланхолично брякнул Спаннер. - У тебя есть дополнения, Спаннер? – требовательно спросил рыжий. - Я виноват, да. – пофигистично протянул механик, под испепеляющим взглядом рыжего продолжил. - Я… зря тогда… я думал, ты в нас не сомневаешься… Ирие закрыл лицо рукой. - Короче, Ёши – всегда Ёши, и если я узнал о ней что-то новое, это не отменяет того, что я уже о ней знаю. Ёши не говорит о нас тому киллеру, Ёши на Ютубе пыталась снять с сетки школьника, Ёши научила варить леденцы самому, Ёши очень вкусно кормит… - Ну конечно, возвращайся. – догадалась сияющая Ёши, хихикнув. Спаннер воспрял. Заулыбался. - Я за вещами. Не отнимая руку от лица, Шоичи протянул ему ключи. Механик испарился. - А ты как домой попадешь? – спросила Савада. Рыжик побледнел. И быстро поковылял в сторону дома. - Спасибо, Шойчи! – помахала рукой Ёши. Он обернулся. Щуплый, неловкий. Но сейчас будто источающий тепло. Он просто сделал, как надо. Осветил проблему и разобрался с нею. И собрал всех вместе, когда это понадобилось. Парень, предпочитающий не отсвечивать. Взял инициативу в свои руки и заставил сойтись время и место. И стало светло и просто. А они со Спаннером идиоты. Он поднял вверх большой палец. - Обращайся, в любой ситуации! – и, вмиг растеряв всё очарование знатока, побежал домой. Нет, не идиоты. Друзья. Хотя, есть какая-то разница? Ёши и Спаннер - те люди, которые знают, какой ты въедливый истерик с перфекционизмом в одном месте, но всё равно тебя любят – и за это Ирие совсем не считал обузой тот факт, что они оба долбанутые раздолбаи. Разнообразие! А Ёши вдруг захотелось мороженого. Дико.***
Отослав всех осваивать тот заброшенный парк ( хоть что-то же они могут сделать сами?) и убедившись, что Кен успешно направился туда же, Рокудо Мукуро просто шел по улицам. Пытаясь избавиться от чувства преследования. Тогда… словно за ним кто-то подглядывал. Не говоря о том, что после крика в правом ухе звенело ещё минуту. «Очнись!» Очнись… хотелось бы… если бы это было сном. А может, это сон? Они не сбегали не из какой лаборатории. Не было никакой лаборатории. И за ними не гонятся исчадья этого гнилого мира. Кстати, что от них останется, без той лаборатории. Имена – придуманы. Жизнь «до» - не было. А может, их уже поймали? Может, Рокудо лежит на операционном столе, а над ним парит скальпель какого-нибудь грёбаного эстета-экспериментатора. Только не это… очнуться в полурасчленённом состоянии… и заставить их молить о смерти, даже если растеряешь по дороге все свои органы из распоротого живота. Очнись. - Спасибочки!!! Мукуро встрепенулся. В открывшуюся перед ним дверь, спиной вперед, вышло нечто с вороньим гнездом на голове. Розовые заколочки, юбка школьной формы. Девочка. Разодранные грязные коленки, моська в чем-то розовом. Нечто. Нечто развернулось, попой отпуская дверь, как выяснилось, магазина мороженого. В каждой руке по рожку с розовой массой. Она походила на хомячка, облизывая мороженое в правой руке и, видать оставив второй на потом. - Но я растолстею… - задумалась девочка. Потом хихикнула. Дескать, без разницы. И она была так довольна жизнью. Так ей было весело… а если бы её – на операционный стол? Смеялась бы ты так? А может это тебе надо очнуться? А может, это не его жизнь? - Мау? – она таки отвлеклась от еды. Большие глазищи на выкате. Правильно, что она может знать. Жалкая пустышка. Личинка прогнившего человечества. Ему даже не хотелось держать лицо сейчас. - Угощайтесь! – под носом у Рокудо оказался рожок с нетронутым мороженым. Разные глаза посмотрели на эту шушеру. - Не курю… - хмыкнул иллюзионист. Он был такой печальный. Такой будто скользкий. Будто извивается всё время. Змею жгут, и никто не догадывается даже, что в этом безумном танце её уничтожает дикая боль. Хотя внешне это же очевидно! Может он прав и в мороженое чего-то накурили? Или… - У вас тоже был плохой день? Угощайтесь. – улыбнулась Ёши. Ну пусть плохой день был вчерашний… а этот… ну тоже ничё. Но очень даже ничё…. Хотя… вполне себе даже. Классное мороженое. Вкусное! Да у него вся жизнь – плохая. Так что как-то всё без разницы. Что днем больше… - Я настаиваю. - Не отстанешь? – елейно спросил иллюзионист. Зачем взял? Можно было просто развернуться и уйти. С иронией поглядев на шарик мороженого. Он всё же лизнул. Приторно сладко. Как всегда. Не случилось чуда. - Вкуснятина же! – настояло чучело. Мукуро снисходительно пожал плечами. - Мило… - Я Ёши! – представилась девочка. «Совершенство» ( Yoshi). Какая ирония. - Понятно! – передразнил улыбку Рокудо. Обидно. Но почему она продолжает? Почему всё ещё улыбается, будто не замечает? У Ямомото учится? Почему, глядя на этого сухощавого, высокомерного, скользкого парня, ей хочется улыбаться ему, как родному человеку? Будто ему это нужно… А разве такого никогда не бывало? Вот идешь, никого не трогаешь, и просто хочется улыбнуться кому-то мимопроходящему… то ли футболка классная, то ли день хороший. И вы никогда больше не увидитесь после, но на душе чуть теплее. Разве это настолько ненормально. - Давай вместе отметим этот ужасный день! Ковровое бомбометание лучами позитива. Он сейчас утонет. - А что тут отмечать? – наклонил голову иллюзионист, по привычке щурясь. - Как что? – слизнула мороженого Ёши. - Гадости этого дня! Они обидятся и уйдут. Мукуро издал смешок. Знакомый. Но она его нигде не слышала. Она его впервые видела. Эта шушера напоминала недощипаный одуванчик. Что у неё на лице? Синяк и какой-то крем (ну не умела Ёши управляться с тоналкой!) и подбородок заляпан мороженым. Разодранные коленки и помятая юбка. Через плечо перекинута сумка. Недоразумение. Чертово мороженое стекло на пальцы. Рокудо взял рожок в другую руку и всплеснул заляпанной. Теперь перчатки будут липкими. Прелесть. - Пойдем? - Пойдем. Пучеглазик едва ли не запрыгал на месте. Как это ми-и-ило, где его пакет для рвоты? Кстати, зачем это он согласился?