7
9 января 2015 г. в 08:19
Ужасная тишина оглушает. Слишком тихо. Нужно открыть глаза…
В палате одной из частных клиник Исландии немного дрогнули показатели приборов, следящих за ритмом сердца. Это черноволосый парень открыл глаза после почти двух недель комы. Он делал первые осознанные вздохи, после такого длительного сна, и радовался этому, казалось, привычному чувству воздуха в легких. Он даже радовался немного слепящему белому свету флуоресцентных ламп. Он сразу же понял, что находится в больнице, потому что узнал равномерный писк, который очень часто слышал в фильмах, где один из героев оказывался при смерти.
Да, Алекс был при смерти несколько недель назад.
Они с Йонси ехали куда-то или откуда-то, сидя на заднем сиденье такси, когда Алекс заметил, что со стороны Йонси на них несется грузовая машина, почему-то даже не думающая остановиться или хотя бы подать сигнал о своем приближении. Как в замедленном действии, отчётливо понимая, что делает, Алекс бросился вперёд, толкая Йонси на свое место, чтобы поменяться с ним местами. Он просто хотел защитить своего эльфа, который по причине своего несовершенства, не мог видеть приближающуюся машину справа от него. Алекс даже помнит испуганные глаза Йонси, когда тот понимает то, что сейчас произойдёт. А дальше Алекс, почему-то, не помнит ничего.
Оглянувшись, он замечает совсем рядом с собой кресло и человека в нём. Он держит его за руку, положив голову на кровать, вероятно, не совсем удобно, и проснувшись, обнаружит затекшую шею. Алекс легко сжимает пальцы, невесомо обхватившие его собственные, и сразу же видит, что тот мгновенно реагирует.
Йонси резко садится, поворачивая голову в сторону Алекса, который уже широко улыбается своей по-детски очаровательной улыбкой.
— Рисовый мальчик проснулся, — еле слышно выдыхает Йонси, а затем оказывается рядом с лицом Алекса и целует того в щеку, вдыхая его запах, — Ты и правда больше не спишь, — так же тихо шепчет Йонси, выводя своим носом на щеке Алекса странные узоры. Йонси помнит, как несколько раз видел открытые глаза Алекса и хотел уже радоваться, но потом понимал, что сознания в этом взгляде нет. Это были, чуть ли не самые ужасные и жуткие моменты, которые только он испытывал в своей жизни.
— Я хочу пить, — чувствует Йонси хриплое дыхание у себя на шее.
— Я сейчас позову врача, — отклоняется он и тянется к кнопке вызова медсестры, нажимая на неё, — мне говорили, чтобы я немедленно звал кого-то, как только почувствую хоть какие-то признаки пробуждения, а ведь я с тобой уже даже разговариваю.
Алекс видит, что пальцы Йонси мелко дрожат.
— Я так боялся, что моя муза никогда не проснётся, — говорил он, словно испуганный тем, что не успеет сказать этого. — Я так боялся, что больше не смогу вдохновится твоим лицом, что сидя здесь, рядом с тобой всё то время, что ты спал, я написал столько мелодий, сколько не писал за всю свою жизнь. Правда, они немного грустные, но…
— Тшш… — Алекс улыбнулся этому потоку слов, сжимая руку, которая всё ещё держала его, — Теперь всё будет хорошо. Мы скоро поедем домой, так? — Алекс протянул к нему свою вторую, немного похудевшую, руку, на которой не было катетеров от капельниц.
— Да, мы поедем домой, — Йонси уткнулся лицом в протянутую ладонь, — Домой.