Султанша Ангелов. Часть 1. Самая счастливая

Обретя убежище под крышей дома Пьера Суансьона, Нигяр почувствовала себя в безопасности впервые, как решила бежать с дочерью из Стамбула. Она улыбалась, просыпаясь, и сердце её наполнялось радостью, когда она видела довольную Эсманур, с удовольствием пьющую свежее молоко на завтрак. Нигяр привыкла к жизни в маленьком и скромном городке на другом краю света. Она уже понимала французский язык на базовом уровне, здоровалась с местными жителями, благодарила их за вещи и услуги. Пусть многое оставалось для бывшей калфы непонятным и трудным, но она твёрдо решила преодолеть любые преграды, чтобы прижиться на новом месте. Свои новые занятия Нигяр находила приятными, несмотря на то, что к концу дня она обычно уставала. Да и Пьер, её мудрый наставник, стал почти отцом для молодой женщины. Даже Жанна привыкла к живущей в её доме чужеземке и относилась к ней более – менее ровно. Главное, что бывшей калфе больше не нужно было куда-то бежать с дочкой и где-то скрываться. «У меня всё хорошо, Паша.» - мысленно говорила Нигяр сама с собой, представляя себя рядом с Ибрагимом. – «Меня здесь приняли с пониманием и сочувствием. Я уже понимаю французский язык и могу немного изъясняться на нём. Наша доченька делает большие успехи, она буквально схватывает всё налету. Она у нас просто прелесть. А живу я у хороших людей. Господин Пьер обучает меня и Эсманур всему, что может пригодиться для жизни в Европе. Его мне рекомендовал мой добрый друг капитан Рауль де Монтуа. Он был невероятно добр к нам, заботился о нас и защитил от злого человека. Когда я вспоминаю о нём, моё сердце наполняется необъяснимым теплом. Мне так хочется увидеть его снова»… Вдруг Нигяр осеклась, ужаснувшись от того, что только что подумала. На пару секунд ей показалось, что её тянет к Раулю сильнее, чем к Ибрагиму. Конечно, молодая женщина считала, что до сих пор не может оставаться равнодушной к могущественному визирю, но о новом друге – французе она думала не реже, чем об отце Эсманур. Она вдруг поняла, что больше хотела бы видеть сейчас перед собой именно Рауля, а не Ибрагима. Почему? Этого бывшая калфа объяснить себе не могла. Пьер Суансьон был рад успехам своей ученицы, вернее, учениц. Малышка Эсманур с упоением слушала сказки, которые торговец книгами рассказывал ей по вечерам, и это отлично помогало ей в освоении языка. С её матерью Пьер предпочитал вести беседы обо всём на свете. - Когда я смотрю на то, как ты заботишься о своей девочке, моё сердце наполняется теплотой. – говорил старик. – У тебя доброе сердце, Нигяр. Я почувствовал это, когда увидел тебя в первый раз. Ибо только бесконечно добрый человек может так любить своё дитя. - Даже не знаю, что сказать. – отвечала Нигяр. – Иногда, даже нередко я совершала поступки, после который ни у кого не повернулся бы язык назвать меня доброй. - Ты преувеличиваешь, дочка. Все люди совершают ошибки, каждый может сделать ужасную вещь, это нормально, как и то, что ты признаёшь их. Если бы ты всё отрицала, то уж точно доброй не была бы. Но созидательный стержень в тебе настолько прочен, насколько ты не можешь себе представить. - Порой жизнь меняет человека до неузнаваемости, и от страданий даже самый светлый ангел превращается в демона. - Но некоторые ангелы так и остаются ангелами, даже если и думают, что навсегда обернулись в чудовищ из преисподней. Ты одна из таких людей, которые не вытравят из себя дух доброты и человечности ни при каких обстоятельствах. Кто знает, быть может, в твоей жизни случится потрясение, которое заставит тебя взглянуть на мир другими глазами. Но сколько бы ты не внушала себе, будто душа твоя очерствела, а сердце превратилось в кремень, это будет не так. Никогда природой заложенное в тебе добро не уступит злу. Когда – нибудь наступит такой момент, когда ты поймёшь это. Не сопротивляйся, прими себя такой, какая ты есть. - Но это очень трудно. - А человек для того и создан, чтобы не искать лёгких путей. Нигяр глубоко вздохнула и призадумалась. В словах старика, безусловно, был смысл, но молодая женщина считала, что никогда не сможет быть такой, как прежде. Нет, слишком высокую цену она заплатила за свою доброту, которую, к сожалению, не оценили по достоинству. В эту минуту к матери подбежала Эсманур с тряпичной куклой в руках. - Мама, мама, посмотри, что у меня есть! - Ой, какое чудо! – радостно ответила Нигяр. – Кто это? - Это Лали. Мне её подарила госпожа Клодин. - А ты помнишь, как будет «кукла» на нашем языке, крольчонок? – спросил у девочки Пьер. Эсманур задумалась. Слово вертелось на языке, но девочка не могла точно вспомнить его. - Думай. Это же так просто. – подбодрила её мать. - La poupee? – неуверенно пролепетала малышка. - Верно! – сказал Пьер и прибавил: - Ты просто умница, Эсманур. Девочка заулыбалась, когда заслужила одобрение. Нигяр нежно чмокнула дочку в лоб, и та снова побежала играть с соседскими детьми. - Знаешь, когда-то и у меня была дочь. – сказал Пьер с лёгкими нотками грусти в голосе. – Она была такая же красавица, как и её мать. - Вы раньше никогда не рассказывали о ней. – удивилась Нигяр. – Вы вообще не поднимали эту тему. Что с ними случилось? - Я потерял их. Сперва Мари, затем Кристину. Нелегко было оправится от мысли, что их больше нет. - А как же Жанна? Она не смогла подарить вам ребёнка, чтобы унять вашу боль? - К сожалению, нет. Жанна – хорошая женщина, но, сколько бы мы не пытались, сколько бы не молились, не смогли зачать. Но такова воля Господа, и исправить тут ничего нельзя. – Пьер улыбнулся и весело добавил: - Ну ладно, дочка, хватит грустить. Зови свою прелесть, и пойдём обедать. *** Всю неделю лили проливные дожди, и жители городка старались лишний раз не выглядывать из домов, чтобы не попасть под ливень. Но если неотложные дела заставляли их высунуться в непогоду, они старались как можно скорее добежать до нужного места и также быстро вернуться назад. Все дороги были залиты, кое – где подмывало строения. В добавок, из – за сильных порывов северного ветра на дворе стоял ужасный холод, что отнюдь не способствовало улучшению всеобщего настроения. Простудиться в такую погоду не составляло особого труда. Так в один прекрасный день Нигяр обнаружила, что Эсманур стала вялая и не хотела ни играть, ни заниматься. Вечером у девочки пропал аппетит и поднялась температура. Бывшая калфа не на шутку перепугалась, когда поняла, что её дочь заболела. - Мне срочно нужно лекарство! – заявила она Пьеру. – Я немедленно собираюсь и иду к аптекарю! - Куда ты пойдёшь на ночь глядя, да ещё когда на дворе льёт, как из бочки? – спросила у неё Жанна. – Потерпи до утра, потом пойдёшь. - Нет, когда речь идёт о здоровье моей дочери, я пойду за аптекарем даже в наводнение! – резко ответила Нигяр. - Хочешь простудиться сама? - Мне плевать, главное, что моя дочь будет здорова. Молодая женщина накинула на себя плащ и уже собиралась перешагнуть порог дома, как за её спиной раздался голос Пьера: - Постой, Нигяр, не выходи никуда. - И всё же мне придётся идти. - Ты никуда не пойдёшь. - Пьер, вы потеряли свою дочь, а я не хочу потерять свою. Торговец книгами нежно положил руку на плечо Нигяр. Этот жест заметила Жанна и обиженно надула губы. Чувствовать уколы ревности ей было не в первой, так что она предпочла удалиться, чтобы не видеть этой сцены. - Останься дома, дочка. – сказал ласково Пьер. – Я сам схожу за аптекарем. - Но я должна сама… - попыталась возразить Нигяр. - Посиди лучше с дочуркой. В эту минуту она нуждается в тебе. Кто, как не мать, позаботится о своём ребёнке лучше, тем более, когда он болен? Ответить на этот аргумент было нечего. Нигяр пришлось согласиться. Она была искренне восхищена мужеством старика, готового рискнуть своим здоровьем ради спасения её дочери. Улыбнувшись, она покивала головой в знак согласия. Убедившись в том, что его подопечная не натворит глупостей, Пьер накинул плащ и вышел из дома… Через полчаса аптекарь с соседней улицы осмотрел Эсманур и выписал ей лекарство. *** День за днём девочке становилось всё легче. Уже скоро она могла безболезненно глотать пищу и питье, её не клонило постоянно в сон, она снова принялась за любимые игры. От болезни не осталось и следа. Да и суровая непогода постепенно отступала, словно это было знаком свыше. Нигяр наблюдала за игрой дочери, Пьер составил ей компанию - Я счастлив видеть твою малышку снова резвящейся и улыбающейся. – сказал он негромко. - И в этом есть и ваша заслуга. – ответила Нигяр. – Вы ведь привели аптекаря, и теперь Эсманур здорова. - О нет, девочка излечилась благодаря снадобью. - Я буду благодарить вас за эту услугу всю жизнь, Пьер. - Пустяки, любой мало – мальски уважающий себя мужчина поступил бы точно также. На минуту воцарилось молчание. Нигяр подумала о том, как же ей повезло, что она очутилась здесь, на юге Франции, в краю, который показался ей раем на земле. «У меня всё прекрасно, Паша», - пронеслось у неё в голове, - «Даже лучше, чем я могла себе представить. Хозяин дома, где я живу, оказался на редкость самоотверженным человеком. Я совсем не удивлена тому, что он друг Рауля. Друзей ведь выбирают по себе, и я уверена, что Рауль горд тем, что зовёт господина Пьера своим другом». Рауль… Стоило Нигяр вспомнить о нём, как всё её нутро наполнялось теплом. Ей хотелось видеть этого человека сейчас с собой рядом, чтобы он глядел на её дочку вот так же, как и она. Тогда, на борту «Лунного света» Рауль заботился о ней, едва ли не как о собственном ребёнке. Да, это не могло не покорить сердце молодой женщины. Быть может, Эсманур было бы лучше именно с ним, а не с родным отцом? - Нигяр, дорогая, - прервал её размышления Пьер, - позволь задать один вопрос. - Конечно. - Что ты почувствовала, когда в первый раз… Внезапно глаза Пьера округлились, а из горла вырвался жесткий кашель. - Что случилось? – растерянно спросила Нигяр. - Всё хорошо, дорогая. – спешно ответил торговец книгами, и тут же его накрыла новая волна кашля. - Я позову кого – нибудь на помощь. – не отступала Нигяр. - Нет, не стоит. – ответил Пьер, не переставая кашлять. Тут ноги старика подкосились, и он упал на пол. Нигяр закричала от ужаса. На её отчаянный вопль прибежала Жанна и зажала рот руками от увиденного. Бывшая калфа немедленно побежала за лекарем. Целый день доктор колдовал над стариком, но лучше ему не становилось. Нигяр не переставала молиться о том, чтобы её наставник и друг остался в живых. Она считала каждую минуту, и всё же время тянулось бесконечно долго. О, если бы Рауль был здесь, если бы поддержал своего друга в трудную минуту (а заодно и её)! Но спустя сутки, двое, трое, Нигяр не получала никаких известий о состоянии Пьера. Всё, что ей оставалось делать – это ждать. Но дальше ждать больше не было сил. Молодая женщина уложила дочку спать, а сама поднялась наверх, чтобы узнать хоть что – нибудь. Каково же было её удивление, когда она увидела выходящего из комнаты священника. Сердце её учащённо забилось, в горле встал ком. Трясясь от страха, она шагнула в помещение. Доктор утешал плачущую Жанну. Пьер лежал неподвижно, а лицо его было белым, как мел… *** Похороны прошли скромно. В тот день впервые за несколько недель тучи рассеялись, и на небе снова засияло солнце. Нигяр расценила это как знак того, что душа Пьера отправилась в рай. Стоя немного в стороне и сжимая в руках букет ромашек, сорванных у какой-то обочины, молодая женщина размышляла о том, не будет ли для неё грехом помолиться за упокой христианина. Решив всё же, что за хорошего человека можно и нужно помолиться, несмотря на то, к какой вере он принадлежит. Так она и поступила, когда все приглашённые разошлись. Проведя на могиле Пьера около получаса, Нигяр встала и направилась домой. Ей так хотелось поделиться с кем-то своим горем, на сердце лежал огромный камень. «Он был моим единственным другом в этом городке. Он научил меня всему, что знал сам. Что же теперь будет со мной и Эсманур? О, если бы кто-нибудь захотел вытереть мои слёзы! Какой – нибудь такой же добрый и бескорыстный человек. Такой, как Рауль…» Но бывшая калфа не знала, какое испытание ей ещё предстоит пройти! Спустя три дня после похорон Пьера, Жанна захотела поговорить с Нигяр. Дождавшись, пока та уложит дочь спать, хозяйка дома любезно пригласила её на ужин. За столом Жанна была обходительна и постоянно улыбалась. - Я так удивилась, когда вы пригласили меня, госпожа Жанна. – расслабленно сказала Нигяр. – Наверняка общее горе объединило нас. - Да да, именно так. – ответила Жанна. Нигяр спокойно ела кролика с тушёными овощами, удивляясь тому, как скоро Жанна потеплела к ней. Ведь много раз она замечала, как та морщилась, видя её вместе с Пьером. А теперь она радушно принимает иностранку, как лучшую подругу… Только сейчас Нигяр подняла глаза и обнаружила, что Жанна подозрительно улыбается. Даже слишком подозрительно… - Что-то не так? – встревоженно спросила бывшая калфа. - С чего ты взяла? - Просто… приглашение с вашей стороны было столь неожиданным… - Понимаю. - Так в чём же подвох? Милая улыбка Жанны в мановение ока превратилась в оскал хищного зверя. В её глазах пылал огонь ненависти. Холод пробежал по телу Нигяр, ладони вспотели. Жанна наклонилась к ней, и молодой женщине почудилось, будто ей явился демон в человеческом обличии. - Подвох в том, что нам двоим этот дом тесен. – прошипела француженка. – Ты занимаешь со своим довеском слишком много места. Глаза Нигяр округлились, от неожиданности она на минуту потеряла дар речи. Впрочем, этого стоило ожидать. Неспроста же она позвала её на ужин. Теперь она стоит и глумится над несчастной женщиной. - Но госпожа Жанна, - отчаянно выдохнула Нигяр, - куда же мне идти? - Мне это совершенно неинтересно. – сухо ответила Жанна. – Забирай малявку и катись отсюда, куда глаза глядят. - За что? – спрашивала несчастная женщина, сглатывая слёзы. – Скажите, за что? - Не строй из себя дуру, и не пытайся меня разжалобить. Я видела, как мой муж на тебя смотрит! На тебя, безродную варваршу, еретичку, не говорящую по-французски, одевающуюся, как пугало, да ещё и с бастардом, прижитым Бог знает от кого! Я не намерена терпеть тебя с твоим отродьем более ни одной минуты! Убирайся отсюда! - Но я не сделала ничего, чтобы… - Вон, я сказала! Нигяр не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Труднее всего было разбудить Эсманур и объяснить ей, что больше они не живут здесь. На вопрос девочки о том, куда они пойдут, бывшая калфа лишь закрыла глаза и с её ресниц закапали мелкие слёзы. Жанна не спускала глаз с ним двоих, и успокоилась только тогда, когда Нигяр и её дочка вышли за порог дома. По крышам домов барабанил мелкий, докучливый дождь. Снова стало холодно и зябло. Но право же, какие это пустяки по сравнению с тем, что творилось на душе у несчастной изгнанницы! «Силы небесные, помогите!», - вертелось в голове Нигяр. «О, Аллах, сохрани и помилуй меня и мою девочку! Дай мне силы пройти этот путь до конца и выстоять! Я смогу, я обязательно смогу всё преодолеть… О, как же не хватает кого-то, кто смог бы сейчас поддержать меня и утешить! Ведь я одна, совсем одна, с дочкой на руках в чужом краю. Мой Рауль, где же ты? Приходи, найди меня. Ты так нужен мне и Эсманур»… Следующие несколько дней стали для Нигяр настоящим кошмаром. Все те люди, которые ещё вчера улыбались своей новой соседке, стали волком на неё смотреть и даже перестали здороваться. Пару ночей ей и Эсманур пришлось провести под покосившейся крышей полусгоревшего дома, пока тот окончательно не развалился. Во всём мире не было места, куда бы Нигяр могла пойти, поэтому она наяривала круги по одним и тем же улочкам, словно надеясь на то, что что-то изменится и найдётся добрый человек, который сжалится над несчастной женщиной с ребёнком и впустит их в дом. Денег на то, чтобы купить кусок хлеба, у молодой женщины не было. Единственную ценную вещь, которую можно было бы отнести в разменную лавку, маленькое кольцо с лазуритом, подаренное Пьером, Жанна заблаговременно отобрала, так что Нигяр и Эсманур пришлось голодать. От отчаяния бывшая калфа даже решилась на кражу – улучив момент, она незаметно стащила с прилавка небольшой пирог, и, спешно отведя дочку в сторону, отдала его ей весь. Нигяр смотрела на то, как девочка уплетает скудный обед за обе щеки, и умилялась. Она и не заметила, как голова её закружилась, а ноги подкосились… Проснулась Нигяр от того, что кто-то брызгал ей воду в лицо. - Вот, похоже ей становится лучше. – прозвучал где-то вдалеке знакомый голос. - Надо было прихлопнуть ту мерзкую бабу на месте. – произнёс второй, такой же знакомый. От запаха, резко ударившего в нос, Нигяр сощурилась и чихнула. Слёзы брызнули из глаз двумя неудержимыми фонтанами. Нигяр замахала руками, словно пыталась отбиться от кого-то, кто напал на неё. - Нигяр, ты слышишь меня? – снова раздался знакомый голос. - Открой глаза. Приложив невероятное усилие, бывшая калфа подняла веки… и увидела перед собой Рауля, Эсманур и Матракчи. - Мама! – воскликнула малышка и бросилась в объятия матери. - Солнышко моё, как ты? – выдохнула та, и бросила взгляд на своих спасителей. – Насух Эфенди! Рауль! Как вы нашли меня? - Это было не так уж и трудно, - слегка улыбаясь, ответил Рауль, - я ведь сам отправил тебя в Бемуа. – тут он сделал серьёзное лицо и сменил тон. – Ты должна презирать меня. Я отправил тебя к другу, но совершенно не предусмотрел подобный исход событий. - Не вини себя, никто не мог такого предвидеть. – Нигяр обратила взор на Матракчи. – Насух Эфенди, и ты тоже здесь! - Да, хатун, я долго искал тебя. – тепло ответил тот. – Это мой долг. Аллах свидетель, как я боялся, что с тобой и с твоей девочкой что-то случится! - Твой друг с виду добродушный, а сам предлагал отрубить Жанне голову за то, что она выгнала вас с дочкой. – сообщил Рауль. - Да, это так. – подтвердил Насух. – И я всё ещё жалею, что мы не сделали этого. - Ты уж прости Жанну, - мягко промолвил Рауль, приглаживая волосы Нигяр, вызвав, тем самым, хоть и неосознанно, лёгкий укол в сердце Насуха, - она никогда умом не отличалась, а Пьер женился на ней из сострадания к её бедственному положению. - А что сейчас будет со мной? – осторожно спросила Нигяр. - Ты заметила, где мы находимся? Молодая женщина приподняла голову и огляделась. Помещение показалось ей знакомым. Немного подумав, она пришла к выводу… что в данный момент она находится в той самой каюте, в которой путешествовала из Стамбула в Руссельон, а следовательно она снова на борту «Лунного света». - Но что это значит? – недоуменно спросила она. - Мы едем в Марсель. – сказал ей Матракчи. – Господин Рауль убедил меня в том, что там тебе будет гораздо лучше и безопаснее. - Безопаснее? - В Константинополе твои недоброжелатели могли узнать о том, где ты находишься, поэтому лучше всего перепрятать тебя. – Насух на минуту замолчал. – На самом деле всё куда серьёзнее. – добавил он тревожным тоном. – Мужайся, Нигяр. Недавно мы получили весть о том, что Ибрагим Паша был казнён прямо во дворце Повелителя, тайно и без предъявления каких – либо обвинений…