Султанша Ангелов. Часть 1. Самая счастливая

Раз в три месяца Хюррем Султан, по своему обыкновению, посещала строящиеся по её заказу объекты. На этот раз супруга султана Сулеймана посетила стройку общественной столовой и фонтана для вдов и сирот. Осмотр объектов и переговоры с руководителем стройки прошли, как обычно, немного утомительно и монотонно. Сюмбюль Ага, сопровождавший султаншу, поймал себя на мысли, что ужасно хочет спать, не смотря на то, что с заданиями он справлялся со всей присущей ему энергией и энтузиазмом. Глядя на него, никто бы и не подумал, что сегодняшняя поездка его изрядно утомила. Во дворец они возвращались поздним вечером. После недавнего дождя дорогу размыло, и ехать по ней было крайне неудобно. Да и ветер по сравнению с утром, значительно усилился. Становилось холоднее, небо заволокло тяжёлыми чёрными тучами. - Как хорошо, что вы успели сделать все свои дела до того, как погода испортилась, султанша. – промурлыкал Сюмбюль – Весь день было так душно, что впору было свалиться с головной болью, провалиться мне на этом месте! Ночью снова хлынет дождь, я это чувствую. - Если ты так говоришь, Сюмбюль, то, скорее всего, ты сильно устал. – ответила ему Роксолана. - Ох, султанша, вы абсолютно правы! – пропел главный евнух – Вы такая умная и проницательная, что я не могу подобрать ни единого слова в опровержение этого факта, ах! - Мне приятно, что хоть кто-то в этой стране меня ценит. - О, госпожа моя, не говорите «кто-то». Всё османское государство, весь мир говорит о вас, как о величайшей женщине, из когда либо живших! Все восхищаются вашей красотой, мудростью и бесконечно великодушным сердцем, в котором так много любви и к нашему Повелителю, и к вашим прекрасным детям, и ко всему живому! - И тебя, Сюмбюль, я тоже люблю, ведь ты – один из немногих, кто действительно может говорить правду, глядя мне в глаза. Сюмбюль безмятежно улыбнулся. Ему было бесконечно приятно, что хозяйка довольна его работой и его речами. Собственно, что ещё нужно для успеха? Неукоснительно следовать приказам господ, соблюдать субординацию и не забывать улыбаться, и тогда, и только тогда можно рассчитывать на хорошую награду за труды. Да и в том, чтобы держать сторону проигравших, чести нет, а встать на сторону победителя – всего лишь деловой подход. А ветер всё усиливался, и его порыв чуть не сорвал занавеску в карете. Роксолана поправила съехавший на бок платок и улыбнулась побледневшему от страха Сюмбюлю. - Не надо так пугаться, меня же не унесло ураганом. – сказала она шутя. - Ах, султанша, если бы такое случилось, я бы утопился в первом же пруду, ибо мир перевернётся, если вас не будет. - Всех нас когда-нибудь не будет, Сюмбюль. Вопрос в том, что сделать для того, чтобы отсрочить этот момент? Главный евнух покивал головой в знак согласия. Ему хотелось продолжить разговор, но ничего не приходило на ум. Погоду обсуждать не хотелось, ибо слишком противной она была, и вот-вот хлынет ливень. Предчувствие не обмануло агу. Удашливый жар внезапно сменился влажным холодом; тени быстро густели. Сильный ветер внезапно загудел в вышине, деревья забушевали, крупные капли дождя резко застучали, зашлепали по листьям, сверкнула молния, и гроза разразилась. Звук раскатистого грома напугал Сюмбюля, он даже съёжился от страха. Вспышка молнии заставила подпрыгнуть на месте даже Хюррем. - О, небо, надеюсь, это просто гроза, а не гнев всемогущего Аллаха! – пропищал ага. - Успокойся, ему не за что гневаться на нас с тобой. – ответила Хюррем и высунулась из дверцы кареты – Возница ага! Поищи место, где можно переждать грозу! И срежь путь, чтобы скорее добраться. – приказала она и вернулась на место. - Султанша, я боюсь, вы простудитесь. – протянул Сюмбюль. - О, глупости какие! Я вернусь во дворец здоровой, целой и невредимой, и какая-то гроза мне не помеха. - Дай Аллах, султанша, дай Аллах. Грязь ручьями потекла по дороге. Карету встряхивало всякий раз, когда она попадала в выбоину, лошади спотыкались, и вознице приходилось постоянно подгонять их вожжами. Из-за сильного дождя без того плохая видимость стала ещё слабее. Ночь наступала гораздо быстрее, чем обычно в хорошую, ясную погоду. Карета остановилась около домика егеря. Хотя окно было закрыто занавеской, было видно, что в нём горел свет, что вселяло надежду. Роксолана немедленно послала своего слугу разузнать, что и как. С неохотой Сюмбюль вылез из кареты, тихо проклиная непогоду, обрушившуюся на него так некстати. Ну вот, подумал ага, новые туфли безнадёжно испорчены водой и грязью, и халат вымок до нитки. Как можно во время такого ливня выходить на улицу? Очередной раскат грома заставил его подпрыгнуть на месте. Гроза не собиралась утихать, наоборот, становилась лишь сильнее. Сюмбюль постучался в дверь, но никто не открыл ему. Ага постучался громче, но и на этот раз ему никто не ответил. Складывалось впечатление, что люди покинули этот дом, и оставили пару свечей горящими, чтобы поиздеваться над заплутавшими путниками. - Аллах покарает вас, негодные ослы! – проворчал главный евнух – Чтоб вас черти взяли! Для таких, как вы, в аду отдельные котлы заготовлены! Но даже его проклятья не подействовали на обитателей дома. На всякий случай Сюмбюль ударил в дверь кулаком ещё громче, чтобы его услышали наверняка, и раскат грома, последовавший за ним, словно придал ему сил. Не может быть, чтобы никто его не слышал! Наконец в доме послышалось какое-то движение. Кто-то надел обувь в деревянными колодками, и теперь подходил к двери. От радости Сюмбюль заулыбался. Его действия всё же возымели эффект! Дверь открыл мужчина довольно неприятной наружности. Чёрная с проседью борода закрывала половину лица, крючковатый нос походил на клюв коршуна, а в мелко посаженных глазах играла ярость от того, что его покой был потревожен. Стоило этому человеку показаться в дверях, как его осветила вспышка молнии. - Кто вы? – грозно спросил он – Что вам нужно в такой час? - Прежде всего, ага, должен предупредить, чтобы ты оставил в стороне свою гордыню, не то тебя ждут неприятности! – заявил ему Сюмбюль. - Видали, каков нахал! – возмутился хозяин дома – Явился тут, и командует! С чего это мне слушаться тебя? - Молчи, окаянный, дай мне договорить! – рявкнул главный евнух и тут же сменил тон, чтобы не допустить, чтобы хозяин дома захлопнул дверь перед его носом – Ты имеешь честь говорить с Сюмбюлем Агой, доверенным лицом Хасеки Хюррем Султан, которая нуждается в крыше над головой, чтобы переждать непогоду. Мужчина сменился в лице. Известие явно поставило его в тупик. Он не знал, верить ли нежданному гостю. - Здесь Хюррем Султан? – спросил он с опаской. - Ты всё верно понял, эфенди. – ответил ему Сюмбюль, продолжая улыбаться от уха до уха – Любимая жена нашего достопочтенного султана Сулеймана Хана просит тебя оказать гостеприимство перед своей персоной, ах! - Что ж ты сразу не сказал, ага? – хозяин дома выглядел обескураженным. Он повернулся в комнаты и крикнул кому-то – Ребята, Хюррем Султан пожаловала вместе со слугой! В доме началась какая-то возня и суета, и через минуту на пороге показались шестеро молодцов, кто с кинжалами, кто с боевыми топориками. Их главарь довольно оскалился, потирая ладони. Сюмбюль сглотнул слюну, и принялся медленно отступать назад. - Запомните, эфенди, если вы замыслили зло против Хюррем Султан, гнев нашего Повелителя не заставит себя долго ждать! Один из мужчин с силой оттолкнул от себя Сюмбюля, и тот повалился в грязь. Евнул охнул, но ничего не смог поделать, лишь сжался от страха. Один из разбойников подбежал к карете, стащил возницу с козел и перерезал ему глотку. Двое других решительно проникли внутрь, и выволокли Роксолану наружу. - Отпустите! Отпустите меня немедленно! – кричала она – Я Хюррем Султан, жена султана Сулеймана! Если бы меня не отпустите, он всех вас прикажет казнить! Отпустите меня! Не прикасайтесь ко мне! Но разбойникам было наплевать на крики султанши. Они протащили женщину по мокрой земле и острым камням, торчавшим из неё, попутно угощая её пинками. Под конец её затащили в дом, а затем настала очередь Сюмбюля. Ему скрутили руки, и поволокли внутрь. Ага больно ударился головой о порог, но этого никто не заметил. Роксолану связали по рукам и ногам и уложили на стол. Султанша кричала и брыкалась, но поделать со своими мучителями ничего не могла. Главарь бандитов, что притворялся хозяином дома, встал напротив неё и скрестил руки на груди. Выглядел он более, чем устрашающе. - Покайся, русская ведьма! – сказал он приказным тоном. - Отпустите меня, грязные животные! – бушевала Хюррем – Вы заплатите за это злодеяние жизнями! - Покайся, русская ведьма! – разбойник был непреклонен. - Собака! Полетит твоя голова! Разбойничий атаман лишь усмехнулся в ответ. Он подал сигнал двум своим подручным. Один из них схватил султаншу за голову, другой за ноги. Сам же он взял шёлковую подушку, и с силой прижал её к лицу Роксоланы. Та задёргалась, пытаясь высвободиться, однако мужчины сжали её сильнее. - Так ты покаешься, или нет? – спросил разбойник, отняв подушку от лица Хюррем. - Похоже, она не знает, что значит «покаяться», Картал. – насмешливо произнёс его помощник. - Похоже на то. – согласился атаман – Ребята, подержите-ка её ещё, может, со второго раза получится. Лиходеи снова схватили Хюррем, и обездвижили её. На этот раз Картал прижал подушку к лицу султанши сильнее. Получив возможность вздохнуть, Роксолана с жадностью стала глотать воздух, будучи не в силах промолвить ни единого слова. Разбойники лишь вовсю потешались над её беспомощностью и слабостью. - Покайся, русская ведьма. – повторил вожак, обнажая в зловещей улыбке почерневшие зубы. - Кажется, она хочет что-то сказать. – промолвил один из бандитов, глядя на то, как султанша судорожно шевелит губами – Может, она всё же решила покаяться? - Сейчас мы это узнаем, Ахмет. – ответил Картал и наклонился к своей пленнице – Ну, что скажешь, кровопийца? Жена султана не удостоила его ответом. Вместо этого она собрала остаток сил и плюнула в лицо своему мучителю. Сюмбюль счастливо улыбнулся в восхищении своей госпожой. Разбойники же недовольно загудели. Их вожак побагровел от гнева. - Вот сука! – прорычал он и ударил Роксолану кулаком в лицо, из-за чего та повернула голову на бок и выплюнула сгусток крови. - Предлагаю свежевать эту дрянь. – произнёс Ахмет ледяным голосом – Может это развяжет ей, в конце концов, язык. - Нет, она будет только орать и сыпать проклятьями. – возразил его товарищ – Давайте лучше вырежем глаз её обезьяне – если она себя не жалеет, может, сжалиться над ним. Предложение воодушевило Картала. Очередной удар молнии придал ему уверенности. Разбойник подошёл к лежащему на полу связанному Сюмбюлю, приподнял его и приставил к стене. - Не прикасайся ко мне, окаянный! – попытался сопротивляться евнух, но мощная оплеуха заставила его молчать. Правда, ненадолго. Картал вынул нож и приставил его к щеке аги, что заставило последнего жалобно заскулить – Султанша, сделайте что-нибудь! - Не надо! – подала голос Хюррем – Не причиняйте ему вреда! Под дружный гогот сообщников, Картал продолжал издеваться над Сюмбюлем. Он подносил кончик острия ножа к его глазам, то к левому, то к правому, заставляя несчастного пищать от страха. Хюррем надрывалась, умоляя его оставить агу, но это доставляло лиходею большее удовольствие. В конце концов Сюмбюль почувствовал, как сознание покидает его. Ноги главного евнуха подкосились, он больше не мог стоять. - Стойте! Я всё скажу! – в отчаянии крикнула Хюррем. - Мы все только этого и ждём, госпожа. – ответил ей Картал, пряча нож – Так ты покаешься? - Да. – полушёпотом выдохнула Роксолана – Я совершила… Совершила… Она не успела договорить. За дверью послышалось ржание лошадей и топот. В дверь с силой стукнули. Разбойники мгновенно обнажили свои клинки и встали в оборонительной позиции. В любой момент ситуация могла выйти из-под контроля. Через пару ударов дверь в дом слетела с петель, и внутри показались несколько вооружённых людей в европейских одеждах. В доме началась драка. Хюррем скатилась со стола и отползла подальше от места побоища. Сюмбюль же остался лежать там, где лежал. Он вздрагивал от каждого удара клинков, от страха ему хотелось выть. Когда рядом с ним упала отрубленная рука, облитая кровью, ага понял, что вот-вот обмочится. Ему показалось, что он захлебнётся в потоках крови, заливших пол. Наконец битва завершилась. Со стороны разбойников в живых не осталось никого. Когда их атаман понял, что схватка проиграна, одним молниеносным движением, он перерезал себе горло, хотя его и попытались остановить. Отряхивая грязь с туфель, в дом горделиво вошла Луиса. Она что-то скомандовала по-испански своим людям, и те без промедления освободили Роксолану и её слугу. - Как вы себя чувствуете, Великолепная Донна? – поинтересовалась испанка, вытирая султанше кровь с нижней нубы. - О, Луиса Хатун, я обязана тебе жизнью! – выдохнула Хюррем, всхлипывая – Я и Сюмбюль Ага теперь у тебя в вечном долгу! - Ваше величество, моя доля участия в обустройстве вашего благополучия минимальна. – ответила Луиса – Сеньор Хосе Перес прислал меня к вам, чтобы я охраняла ваш покой до его прибытия. - Луиса Хатун, твой хозяин – золотой души человек! – пропел всё ещё дрожащий от ужаса Сюмбюль. - А вы, Великолепная Донна, подумайте, были ли эти разбойники обычными разбойниками, или они ждали именно вас? – ненавязчиво промолвила испанка, и от этого вопроса глаза Хюррем загорелись. Голову султанши одна за одной стали посещать чёрные мысли…