Папашки

POV Джинки - Хен! – звонкая голосовая сирена обрушилась на меня, а следом и обладатель этого пронзительно голоса на мое непроснувшееся, уютно завернутое в кокон из одеяла тело. - Отстань, - сонно буркнул я. - Хен! Хе-е-ен! – не унимался монстр, подпрыгивая на кровати. - Проснулся? – еще один голос, не столь громкий, но такой же высокий и детский. - Нет, - ответил монстр, не прекращая прыжков. – Хен! Вставай! - Меня здесь нет. Мне это все снится. Это не со мной. Просто дурной сон, - тихо приговаривал я, под непрекращающуюся тряску матраца и не утихающую сирену. - Хен!!! – особенно громко, практически над самым ухом, раздался вопль. Я резко отдернул одеяло с головы и гневно уставился на живой будильник, не дающий мне нормально выспаться в мой законный выходной. В ответ на меня смотрели упрямые карие глазки с озорными огоньками и короткими ресничками. Мальчик шести лет победно улыбался. - Проснулся, - сползая с постели и деловито обнимая за плечи младшего брата, похожего на него почти как отражение в зеркале (разве что ростом тот был ниже и на год младше), ребенок направился к двери. – Мы хотим есть, - оборачиваясь, объявил старшенький. - Да, - согласился с ним младший, - яичницу с ветчиной. - И с грибами, - добавил старший. - И с помидорами, - закончил не характерный для корейцев заказ младший. Без лишних слов я схватил подушку и запустил ее в детей. - Нападение инопланетян! - завопил старший. – Спасаемся! - Ты совсем дурак? Это же индейцы, - возмутился младший. - Я вам сейчас таких индейцев покажу, таких инопланетян. А ну быстро умываться! Пища и пригибаясь от следующего мягкого снаряда, мелочь выскочила в коридор, оставив меня одного. Я сонно потер глаза и, смиряясь с участью кухарки на сегодняшнее утро, неохотно встал с постели. Сегодня я остался совсем один. Родители, к которым я был вынужден переехать по двум причинам: одной причине 6 лет, другой – 5, уехали в круиз на две недели. И теперь весь этот детский сад лег на мои неподготовленные плечи. Эти малыши стали частью нашей семьи не так давно. Произошло это случайно и при трагических обстоятельствах. Я ехал к бабушке с дедушкой в деревню на выходные. Из-за работы, мне пришлось задержаться и выехать из города только поздно вечером. Когда широкая и полная машин трасса закончилась съездом на более узкую и не столь освещенную дорогу, я сбросил скорость, помня о крутых поворотах почти на всем протяжении пути до деревни. Ехать предстояло еще целый час. Опустившаяся ночь на улице сделала звезды ярче, а дорогу опаснее. Всего два автомобиля в ту роковую ночь встретились мне по пути. И когда до пункта назначения оставалось всего пятнадцать километров, дорога впереди стала светлеть. Не до конца понимая, что бы это могло быть, я стал снижать скорость, на всякий случай. И только оказавшись совсем близко, рассмотрел огонь и неритмичное мигание габаритных огней автомобиля. Судя по обстановке водитель не справился с управлением и съехал с дороги как раз в том месте, где был резкий поворот влево, и врезался в столб линии электропередач. Не мешкая ни секунды, я затормозил и выскочил из машины. Пламя лизало капот, подбираясь к передним сиденьям. В тот момент голова была пуста, я действовал на одних лишь инстинктах. Жар от горящего автомобиля обжигал кожу, а едкий дым выжигал легкие. Закрывая руками лицо, я подбирался все ближе. Запах горелого мяса вызывал рвотные позывы. Скорей всего водитель уже мертв, да и не добраться мне было до него. Заглянув через разбитое стекло задней двери, я увидел ребенка. Он был без сознания. Покореженную дверь голыми руками открыть не получилось. Поэтому я просунул голову и руки через оконный проем и попытался вытащить ребенка, не обращая внимания, что остатки стекла разрезают ткань рубашки и царапают кожу. Он был пристегнут к детскому сиденью, а рядом с ним было еще одно такое же, но пустое. Это заставило меня замереть на долю секунду. Если есть два сиденья, то почему ребенок только один? Глаза быстро осматривали салон разбитого универсала, а руки в это время пытались нащупать пряжку ремня безопасности. Становилось невыносимо жарко. Пот градом струился по спине и лицу. Механизм поддался, тихо щелкнув, и маленькое тельце уже покоилось в моих руках. Я отбежал на несколько метров от автомобиля и уложил его прямо на землю. Быстро нащупав пульс на тонкой шейке и убедившись, что ребенок дышит, вернулся к автомобилю. В салоне пламя уже добралось до сидений второго ряда. Но мне туда и не нужно было. Я оббежал автомобиль и прислонился к стеклу, заглядывая в багажник. Темный маленький комочек обнаружился там. Возможно, как только произошла авария, ребенок испугался и решил спрятаться. И ничего лучше не придумал, как залезть в багажник. Благо конструкция автомобиля позволяла сделать это из салона. Я снял куртку, приложил ее к стеклу и, размахнувшись посильней, ударил. Послышался треск, но стекло все еще было целым. После следующего удара трещин стало больше, и только на четвертый удар мне удалось разбить прочное стекло. Вытаскивая ребенка, думал только об одном: «Хоть бы они выжили». Я боялся, что дети могли отравиться продуктами горения. И только когда на место аварии приехали скорая, пожарные и полицейские, а врач осмотрел детей и заверил, что теперь они ими займутся и во что бы то не стало спасут детей, я стал чувствовать и порезы на руках, и боль в сбитых костяшках правой руки, и кучу других неприятных последствий от дыма и огня. Меня забрали в больницу вместе с детьми. Оказалось, что в той аварии погибли оба родителя малышей, и других родственников не было, так как и мужчина, и женщина были из одного детдома, где и познакомились. Пройдя сложную процедуру усыновления, мои родители забрали детей. Таким образом, уже год как наша семья пополнилась двумя новыми полноправными ее членами. Жили дети с моими родителями. На семейном совете справедливо рассудив, что опыта растить несовершеннолетних у них больше чем у меня, следовательно, им и руководить процессом воспитания. Я был не против, а к мелким паразитам привязался довольно быстро, к тому же ответственность за их жизни так и осталась лежать на душе с той трагической ночи. Не торопясь, шаркая тапочками по полу, я пришел в ванную. Детишки устроили там возню со струей воды из-под крана, воображая, что это водопад. Но не простой, а в тысячу раз больше Ниагарского. Я с интересом прислушивался к их болтовне, пока руки были заняты чисткой зубов. Удивительное дело. Когда мы были маленькими, то мир вокруг нас казался невероятно большим, таинственным и неизведанным. Не зная законов физики, химии, биологии и всего того, что пытались запихнуть в наши головы учителя в школе, мы фантазировали и представляли мир иначе. Наши фантазии и мечты не имели рамок, навязанных школьной программой и взрослыми. Нам казалось, что все возможно. Особенно ночью. В это таинственное время под кроватью мог умещаться целый мир с монстрами, а люстра на потолке превращалась в огромного паука, перебирающего своими длинными лапками по белоснежной поверхности. Днем найденная случайно веточка дерева могла стать волшебной палочкой и исполнить любое желание, пирожные, слепленные из песка и украшенные камушками, становились произведениями кондитерского искусства. Играя с друзьями, мы могли стать пиратами и захватить судно, перевозящее гору шоколада и газировки. Мы воевали с пришельцами, заключали мир с индейцами, бегали по Луне и заходили в гости к друзьям на Марс. Мы могли летать, всего лишь расставив руки в стороны и закрыв глаза, прислушиваясь к ласковому ветру. Становясь старше, мы теряем все это. Даже наедине с собой перестаем думать о чем-то подобном. «Я ведь уже не ребенок», - одергиваем себя, не ощущая, насколько сильно наши души очерствели. Я смотрел на этих малышей, которые так забавно возились рядом, перегнувшись через бортик ванной. Чувствуя невероятный подъем настроения и тепла от вида их растрепанных макушек, я поторопился приготовить им завтрак, оставив малышню дальше играться в ванной. Когда все было готово, и на столе дымились тарелки с яичницей и беконом, а я шел по коридору, чтобы позвать детей завтракать, в квартиру позвонили. Сменив курс с ванной на входную дверь, я чувствовал нарастающее волнение, потому что нежданный гость все никак не убирал палец с кнопки звонка. Я быстро открыл замок и замер, рассматривая высокого незнакомого парня. Все в нем было идеально: и фигура, на которой даже обычные спортивные штаны смотрелись шикарно, и каштановые волосы, непослушными прядями падающие на лоб, и даже хмурое лицо, выражающее крайнюю степень недовольства. - Вы меня заливаете, - бросил парень и, развернувшись, направился к лестнице. Я еще несколько секунд простоял столбом, пока смысл сказанного медленно пробирался до моего затуманенного прекрасным видением мозга, и тут же захлопнул дверь и рванул в ванную. Картина перед моими глазами напоминала драматическую мини постановку «Ной и великий потоп», с той лишь разницей, что главных героев здесь было двое, и они не пытались спасать животных, а наоборот являлись виновниками всемирного потопа в стенах конкретно взятой одной ванной комнаты. Полчаса после завтрака и дружного приведения в порядок места развернувшейся драмы дети провели в углу. Они хныкали, просили пощады, обещали больше так не делать. Но я был неприступен, неподкупен и, вообще, крайне суров. Все утро этот парень не выходил у меня из головы. Я не мог понять, что волнует меня больше, он сам или счет за ремонт, который мне грозит. После обеда, с трудом уложив малышню спать, я выскользнул из квартиры, тихонько прикрыв за собой дверь. Сердце волнительно билось в груди, пока я спускался на этаж ниже, а когда нажал на дверной звонок, оно и вовсе пустилось галопом. Дверь долго не открывали, и я уже собирался вернуться, как легкие шаги по лестнице заставили меня остановиться. На лестничной площадке появился утренний гость. Он притормозил на секунду, переложил пакет с продуктами в левую руку и достал из кармана ветровки ключи. - Здравствуйте, - лучезарно улыбаясь, как мне казалось, воскликнул я. Обычно моя улыбка благосклонно влияет на окружающих, располагая их ко мне. Но этот парень как был непроницаем, так и остался таким. Он просто кивнул мне. - Я хотел узнать какой ущерб у вас после потопа, - мой бодрый и уверенный голос к концу предложения растерял все эти качества под действием пристального взгляда высокого парня и на последнем слове больше напоминал блеяние ягненка. В самом деле, почему я так смущаюсь? Парень еще несколько секунд сканировал меня взглядом, повернув ключ в замочной скважине, распахнул дверь и зашел в квартиру. Я так и остался стоять и растерянно хлопать глазами. Дверь он не закрыл, и я предположил, что владелец квартиры дал свое молчаливое согласие на осмотр. Я проскользнул внутрь, тихонько закрывая за собой дверь, разулся и уверенным шагом направился в ванную (все же планировка наших квартир одинаковая). Размер бедствия не был столь ужасен, как рисовало мое воображение, я думал, будет гораздо хуже. Только потолок вздулся, да и на темно-синей плитке виднелись белые разводы. Внимательно осматривая потолок, взобравшись на бортик ванной, я не обратил внимания, как звуки, доносившиеся из кухни, утихли, а молчаливый сосед нарисовался за моей спиной. - Оплатишь мне ремонт потолка и вымоешь ванную, - от внезапно раздавшегося низкого голоса, я чуть не подскочил на месте и не свалился со своей ненадежной опоры. – Рабочих ищешь и нанимаешь сам. Этого хватит. Я аккуратно слез с бортика и кивнул в знак согласия, не рискуя смотреть в темные глаза парня, а предпочитая с заинтересованным видом ковырять ногтем подтеки на плитке. Молчание снова повисло в воздухе. - Ну, я пошел? – хрипло спросил я. Молчун вышел в коридор, и я вслед за ним. Бросив напоследок: «До свидания», и получив тихое: «Всего доброго», выскочил из квартиры. Только добравшись домой, я прислонился к стене, растерянно прижимая руку к груди и чувствуя сумасшедший ритм сердца. Похоже, я попал. *** Нанять рабочих не составило труда. За дополнительную оплату они согласились поработать в воскресенье. Управились мужчины за день, и уже вечером я с молчуном принимал их работу. Все это время сосед мрачной тенью подпирал стену. Когда рабочие ушли, получив свою оплату, я повернулся к парню. - Осталось только вымыть тут все. Я приду через полчаса. Только детей уложу спать, - спеша к выходу протараторил я. Этот парень изрядно волновал меня, и я поторопился сбежать от него. Как это часто бывает, дети с моими планами были категорически не согласны и всячески старались отсрочить неизбежный отбой. И естественно, я появился на пороге соседской квартиры с ведром, набитым моющими средствами, гораздо позже обещанного времени, когда часы уже показывали начало десятого. Он встретил меня хмурым взглядом и тяжелым молчанием. Ничего нового. - Я постараюсь закончить быстро, - доставая из ведра моющие средства и натягивая веселенького розового цвета резиновые перчатки, бодро оповестил соседа. - Уж постарайся, - пробасил парень, оставляя меня одного. Бросив напоследок взгляд на удаляющуюся спину парня, я принялся за дело: старательно тер щеткой по плитке, отмывал следы сегодняшнего ремонта, наводил красоту и до блеска полировал все, до чего дотягивались руки. В ванной было ужасно душно и влажно, через полчаса интенсивной работы пот градом стекал по лицу, шее, спине. Футболка неприятно липла к телу. Мокрая челка упала на глаза, мешая обзору. Я выпрямился, чтобы смахнуть ее, и заметил соседа в дверях ванной. Он протянул мне бутылку с прохладной водой. - Спасибо, - я жадно припал к горлышку, делая быстрые шумные глотки. Напившись вдоволь, протянул бутылку обратно. Сосед медленно забрал ее, втянув носом воздух и слегка хмуря брови. Мне стало даже немного не по себе. - Я, конечно, понимаю, что не пахну розами… - не успел я и глазом моргнуть, как парень сделал широкий шаг ко мне. Я попятился от неожиданности, упираясь поясницей в умывальник. Его вид насторожил меня. Понять по лицу, о чем он думает, было невозможно. Чужие руки уперлись в умывальник по обе стороны от меня, отрезая пути к отступлению. Я напрягся, не зная чего ждать от парня дальше. - Эй, сосед, ты чего? – мой голос предательски задрожал. - Меня зовут Минхо, - медленно произнес парень. Я терялся под непрерывным взглядом шатена. Его лицо с каждым мгновением приближалось ко мне все ближе и ближе, позволяя в мельчайших подробностях рассмотреть идеальные черты. – Ты женат? - глаза опустились на его губы. - Нет, - собрав волю в кулак, выдохнул я. - Хорошо, - прошептал парень, практически касаясь моей щеки носом. Когда мягкие губы легонько коснулись подбородка, мое тело задрожало. Я еле держался на ногах от вспыхнувшего фейерверка сладостных ощущений, вызванных столь интимной близостью. Он не касался меня больше нигде, только кончик носа явственно ощущался на щеке, а мягкость губ обжигала кожу ниже, на подбородке. Мне казалось, что мы вечность так стоим, хотя на самом деле это было не так. От напряжения капелька пота скатилась по виску. Минхо отстранился, и я увидел его затуманенный взгляд, провожающий ее по моему лицу. Я гулко сглотнул, чувствуя, как тело окончательно перестает слушаться. Когда капелька исчезла под воротом футболки, он снова посмотрел мне в глаза. Я чуть не поперхнулся воздухом. Томный, прожигающий, красноречиво говорящий о еле сдерживаемом желании взгляд застал меня врасплох. Предательская жилка на шее наверняка выдает мое состояние своим биением, да и выражение лица у меня, наверное, не лучше. Минхо был близко. Очень близко. Практически касался меня. Тепло его тела окутывало, заставляя пылать в этой душной влажной ванной комнате. Каждый удар пульса отдавался в голове, чужое дыхание щекотало разгоряченную кожу. Сосед больше ничего не делал, только лишь смотрел и с шумом втягивал воздух. Напряженность и ожидание хоть какого-нибудь движения сводили с ума. Я просто стоял и плавился под тягучим взглядом, с каждой секундой погружаясь в него все больше и больше, чувствуя, как перед глазами темнеет от накатывающего возбуждения. Стоило мне только поддаться вперед, чтобы дотянуться до манящих губ, как все прекратилось. Парень, словно опомнился, сделал шаг назад, окинул равнодушным взглядом влажную футболку, прилипшую к телу, и наклонился за резиновыми перчатками, лежащими на полу. - Я сам закончу, - его неожиданный хриплый голос отозвался дрожью в теле. – Иди домой. Не смотря больше в мою сторону, парень принялся доделывать мою работу. Я же, недолго думая, наполненный разочарованием и горькой обидой от обломанного кайфа, покинул ванную и ушел домой, не прощаясь. Ночью мне, конечно же, поспать не удалось. Я ворочался с бока на бок, вспоминая произошедшее в мельчайших деталях. Эти несколько мгновений были наполнены для меня невероятным магнетизмом. Минхо одной своей близостью заставил меня пылать как зеленого юнца в период полового созревания. Моя кожа продолжала гореть в тех местах, где я ощущал его дыхание, даже прохладный душ не помог. Под утро я не выдержал этого состояния и, проклиная все на свете, обхватил рукой возбужденный член. Мне хватило всего нескольких движений, чтобы с протяжным глухим стоном в подушку кончить. Вытираясь салфетками, я сгорал теперь уже со стыда. И как же меня так угораздило вляпаться всего за два дня?